надо сделать
учёт постов бичовки
учёт укички
на рено

no time to regret

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.

Вы здесь » no time to regret » активные » я твой личный сорт хер тебе, а не героина

я твой личный сорт хер тебе, а не героина

Страница:   1 2

Сообщений 31 страница 58 из 58

1

Ивар и Фло

✖ 01.08.
✖ особняк Ивара.

Ивар похитил дочь журналиста, дабы проучить его за сование носа не в свои дела. Хотелось бы помучить девчёнку прежде чем убить и выбросить, но вот беда, она и без его помощи решила помучиться.

0

31

Жаль ей, ну, конечно. Что-то я в это не верю! Думаю наоборот, она только и ждёт возможности вывести меня из себя, сделать что-нибудь, что заставит меня только больше злиться и будет сбивать мои планы! Я ведь рассчитывал на то, что фото деморализуют её, думал это выбьет её из колеи, но нет! Вместо этого она решила меня же переиграть и выбила меня из колеи. И мне не верится в то что это произошло случайно.  Спиртное в моём организме говорит что она просто маленькая и хитрая дрянь, может быть даже она сделала что-то такое из-за чего я похитил именно её. Вдруг это спланировано? Вдруг её отчим подговорил что-то сделать что бы победить меня изнутри! Это очень коварно!
Её крик меня радует, вот так, я должен немного сбросить свою злость что бы не убить её случайно. А может нет? Может она как раз этого и ждёт? Ну, откуда-то знает что я не хочу убивать её, что планирую мучить долго и упорно, потому так себя ведёт? Голова идёт кругом от всех этих размышлений. Кажется я правда очень перебрал. Настолько что даже перед глазами всё немного плывёт и раскачивается. Нужно себя в руки взять, а то так дело далеко не пойдёт. Не говоря уже о том что в голову действительно лезут бредово праноидальные мысли. Они в принципе время от времени посещают мою голову, но сейчас делали это уж слишком активно.
Я прищуриваюсь, смотрю на неё выжидающе внимательно, жду ответа. Я правда его жду. Тут нет никакого подвоха или чего-то в таком духе. Я правда хочу услышать что бы сделала она если бы захотела чего-то такого. Мне кажется что только так она сможет понять какую именно ошибку она совершила и почему я так сильно сейчас раздражён.

Я хмурюсь из-за её вопроса. Как по её мнению я должен это понимать? Она то одно говорит, то другое. Вдруг я ей рассудок так сильно повредил, что ей начало нравится то, что я делаю? Ну, так ведь тоже бывает. Хотя мне кажется что для какого-нибудь синдрома пока рановато, не говоря уже о том, что я в принципе не помню что бы он возникал у кого-нибудь из тех кого я держал в плену.
- Откуда мне знать чего ты хочешь, а чего не хочешь? Я не умею читать мысли! - качая головой, проговариваю я чувствуя что язык заплетается. Глупая женщина. Они все вечно ждут что мужики будут угадывать их желания и намёки! А вот нет! Кто будет угадывать мои желания и намёки? Вот теперь она говорит что ей больно и страшно, но я вот не понимаю, ей нравится то что ей больно и страшно или не нравится? Вроде как она уже сказала что нет. Но чёрт возьми, вдруг она сейчас передумает и опять попросит меня сделать ей больно?! Я же тогда точно не сдержусь и убью её к чертям... Или сделаю что-нибудь другое..
Я чуть киваю, подтверждаю её слова, я о ней забочусь. Я предложил ей принести сюда три вещи что попросит, врача для неё вызвал, дал чистую одежду и помыл. Если это не забота, то не представляю какой она вообще должна быть тогда! Но она не договорила и с прищуром я наблюдаю за ней, ожидая чем она закончит свою мысль. Вскидываю брови, когда она говорит о том что хочет меня отблагодарить. Это интересно как? Я, вообще, не против, считаю что очень даже заслуживаю этого, особенно после того как она мне в лицо плюнула отказавшись от моего щедрого предложения. Меня настораживают её действия. Ну, скажем, без особого кляпа я бы не позволил пленнице делать что-то подобное просто из опасений что в отчаяние она попробует мне навредить. Тем не менее обычно пьяным я к пленницам не хожу. И это было хорошее правило! Тем не мене сейчас её предложение звучит очень заманчиво. Я смотрю на неё сверху вниз, на её заплаканное лицо, почти умоляющий взгляд и чувствую как завожусь.
Тяну ладонь к её лицу, осторожно стирая слезу большим пальцем, чуть наклоняюсь к ней перемещая ладонь на затылок девушки, путая пальцы в её волосах прежде чем крепко их сжать.
- Если надумаешь навредить мне, то я по очереди буду таскать сюда всех кого ты знаешь и любишь и отрезать от них по кусочку у тебя на глазах, - чуть улыбнувшись, не громко предупреждаю я. Просто на всякий случай. Вдруг в её симпатичную голову прилетит какая-нибудь отчаянная идея что-нибудь мне откусить? В таком случае я её уж точно не убью, но заставлю страдать так что она вообще обо всех поступках в своей жизни пожалеет. И вот договорив я отпускаю её волосы, давая добро на то что бы она благодарила меня.

0

32

Верно. Так и есть. И, мало того, он ещё и мыслит не так, как это делает большинство людей. Ни у кого бы ни возникло сомнения в том, что я на самом деле этого не хочу. Но он мне поверил! Словно не чувствует разницы между ложью во спасение и правдой. Да, я бы хотела, чтобы так оно и было. Чтобы я была не против, если бы он причинял мне боль. Чтобы мне этого хотелось, чтобы нравилось. Так было бы гораздо проще для меня самой. Гораздо проще делать вид, что ты чего-то не хочешь, когда это не так, чем терпеть его пытки, не зная вообще, будет ли когда-нибудь конец этим страданиям. И, если верить Ивару, он наступит ещё очень не скоро.
- Я хочу лишь защитить свою семью, - я чуть поджимаю губы, - но я не хочу испытывать боль. Я боюсь этого. Боюсь тебя.
Это то, что ему хотелось бы услышать? Надеюсь, что так. Потому, что если нет, то я опять не знаю, что именно мне нужно говорить. Может, лучше воспользоваться предложением не открывать рот, пока он мне не позволит? Удобно было. И даже как-то... спокойнее, что ли? Мне не приходило в голову, что мои слова могут настолько вывести его из себя. Вроде как всё и так у него под контролем, я ни на что не могу повлиять. Но, очевидно, могу. И мне совсем не нравятся последствия.
Вздрагиваю, когда он хватает меня за волосы. В первый момент думаю, что он меня ударит. Или снова порежет. Да, ножи ему очень нравятся, он мог бы. Но, похоже, не собирается. По крайней мере пока что. Я мелко киваю на его предупреждение. Мог бы даже и не говорить, мне хватило предыдущего раза, когда он показал мне фотографии. Я всё поняла. До того момента я не думала о том, что его безумие может распространиться на кого-то ещё. И это было огромной глупостью. Безопасность моих близких - моя ответственность. В некоторой степени даже больше, чем его, потому, что Ивар... он не нормальный. В нём есть эта жажда крови. Он не мстит мне, не пытается что-то узнать, он делает то, что хочет. А если человек этого хочет безо всякой на то причины, он совершенно точно не нормален. Не знаю, могло бы что-то изменить его, заставить думать иначе, перестать желать причинять другим людям боль или же это не искоренимо. Суть в том, что на настоящий момент с этим всё равно ничего нельзя сделать. А значит я должна играть по этим правилам, должна учитывать всё, что знаю, прежде, чем принимать то или иное решение. И не важно, насколько это будет сложно. Я не могу быть так эгоистична, чтобы подставить своих близких просто ради того, чтобы облегчить собственную участь. Я не верю в жизнь после смерти и знаю, что если для меня всё закончится, я не буду сожалеть о том, что случится дальше. И меня не пугает то, что вслед за смертью наступит пустота и забвение. Пугает то, что если это случится, если я получу то, чего желаю, жизни других людей, важных для меня, будут под угрозой.
Я коротко киваю на его слова, когда мужчина отпускает меня. А затем расстёгиваю его ремень и молнию на брюках. Ощущаю, как подрагивают от волнения руки. Я знаю, что всё делаю правильно, что поступаю так, как кажется лучшим в настоящий момент, но мне всё равно жутко. Не хочу напортачить. Не хочу сделать только хуже. Боюсь разочаровать его, потому, что если я испорчу ему настроение или ударю по его самооценке, ситуация усугубится.
Я беру его член в ладонь, ощущая, что он уже возбуждён. Его правда заводит всё это? Не понимаю просто... как устроен его разум? Почему его возбуждают такие вещи? Я продолжаю думать об этом, пока наклоняюсь к нему, чтобы провести языком от основания к кончику, смазываю его слюной, помогая равномерно распределить рукой. Чёрт возьми, какой же он всё-таки огромный.
Шумно выдыхаю, ощущая, как учащается пульс, прежде, чем взять его губами и опустить голову, погружая внутрь. Прикрываю глаза, начиная двигать головой и просто пытаюсь забыть о том где я и что происходит. Мне сложно представить, что это просто секс, что мне ничего не угрожает, что я могу возбудиться, вместо того, чтобы испытывать страх. Ощущаю себя скованной во всех смыслах.
Тем не менее, постепенно меня отпускает. Не знаю, в чём именно дело. Это странно, противоречиво, но я не хочу сейчас анализировать происходящее. Это сложно признать, но... мне нравится его член. Приятно прикасаться к нему, приятно ощущать это давление внутри, так что я полностью сосредотачиваюсь на этих ощущениях, беру глубже, ласкаю рукой его яйца, подогревая возбуждение. Хочу сделать ему приятно, и, похоже, мне удаётся, потому, что я чувствую, как он кончает.
Я отдаляюсь, проглатывая и поднимаю на него взгляд. Хочу ещё. Хочу продолжить, но не знаю, чего хочет сам Ивар.
- Трахни меня, - прошу, заглядывая ему в глаза. Я знаю, он любит всё контролировать. Поэтому пусть сделает всё так, как он этого хочет. Сейчас, будучи пьяным, он кажется более... сговорчивым? Понятным? Не знаю. Алкоголь что-то изменил и я чувствую это. Не его жажду насилия, конечно, но всё же. Наш последний разговор хотя бы был похож на диалог, а не на односторонние угрозы или мольбы.
Я расстёгиваю и снимаю с себя рубашку, которую он мне дал, подставляя его взгляду не только обнажённое тело, но и порезы, которые он мне оставил. Я знаю, что ему это нравится, что его это заводит. Поэтому... почему бы и нет? В конце концов, мне самой попросту нечего терять.

0

33

Надеюсь что она сейчас не пытается меня просто успокоить всеми своими словами. Ну, тем что на самом деле боль она не хочет испытывать, потому что я сам совершенно точно хочу услышать это. Мне нравится знать что она боится, нравится чувствовать её страх. Я ведь именно для этого притащил её сюда. Да, мне нравится преданность Хэйзел  не смотря на то что она знает кто я и на что способен, но это не то. Мне нравится видеть страх в глазах, а не щенячью верность. И вот сейчас я вижу то что хочу. Чувствую что она подчиняется мне потому что напугана, потому что не хочет что бы я причин вред её близким. И это действительно безумно заводит, так что я даю волю её действиям, прикрывая глаза от удовольствия когда она берётся за мой член. Я не боюсь того что она может совершить глупость. Уверен она отлично поняла что я не пошутил по поводу того что искромсаю её родных и друзей у неё на глазах. И я с удовольствием сделаю это пусть только повод мне на это даст. Но она старается, я чувствую это, наблюдаю за ней, всё же придерживаю за волосы иногда заставляя её немного задержаться. Не хочу ей мешать, пусть, сама постарается как следует выразить свою благодарность за мою доброту, но мне чертовски нравится это ощущение когда её горло меня сдавливает, а она сама начинает от этого задыхаться. Ничего, с этим я ещё поиграю немного позже, сейчас же я даю возможность девушке проявить себя во всей красе и у неё действительно отлично получается, она не забывает уделить внимание не только самому члену и я это очень ценю. Чувствуя как приближается пик, я придерживаю её, прежде чем кончить в рот Флоренс с томным выдохом наслаждения. Немного отстранюсь, опуская на неё взгляд, наблюдая за тем как она глотает. Меньшего я сейчас и не ожидал, хотя и не ожидал того что она попросит меня продолжить. Мне нравится смотреть на неё сверху вниз, нравится её раскрасневшееся лицо и затуманенный взгляд. Кажется она правда этого хочет, не только для того что бы облегчить свою жизнь задобрив меня, но потому что действительно возбуждена. Не вижу причин отказывать её, особенно когда она расстёгивает рубашку, обнажая себя, ещё алые порезы на коже, тот что я оставил совсем недавно на плече. Хочу что бы их было больше.
Я опускаюсь, толкая девушку в плечо что бы повалить её на спину, припадаю губами к её коже, к одному из порезав на теле, касаюсь его языком и скольжу губами ниже к её груди, правда приходится отвлечься от этого опьяняющего занятия для того что бы стянуть с неё штаны и откинуть в сторону. Наверное всё же нужно будет притащить для неё сюда хотя бы матрас, мне же самому так будет удобнее, но прямо сейчас не до того. Я расталкиваю пошире её ножки, прежде чем направив себя рукой толкнуться в неё, ощутив что я был прав, она действительно завелась. Не сказать что для меня это играет какую-то роль, потому что её возбуждение и удовольствие не стоит для меня на первом месте, да и вообще на каком-нибудь, но сейчас это приятно льстило. Улавливаю её лицо за подбородок, хочу что бы она смотрела на меня, улавливаю её, взгляд начиная двигаться не размениваясь на то что бы набирать темп постепенно, я возбуждён и не хочу сдерживаться. Прижимаю её к полу теснее, перехватываю цепь которой скованны её руки что бы обездвижить её. Наблюдаю за ней, за тем как меняется её выражение лица, когда я начинаю двигаться быстрее, грубее, жёсче, когда я сжимаю пальцы на её горле сначала немного перекрывая поток кислорода, затем сжимая сильнее, крепче. Я не собираюсь убивать её сейчас, но это чувство контроля безумно заводит и я не могу отказать себе в подобном удовольствии. Она должна знать что жива сейчас только благодаря мне, только благодаря моей милости и что бы она ни делала я вполне могу в любой момент убить её и переключиться на кого-то ещё, хочу что бы она чувствовала это.
Прикрываю глаза, ещё немного, пара грубых толчков и я извергаюсь в неё с приглушённым стоном. Я ослабляю хватку на её горле давая ей возможность свободно вдохнуть.
- Сегодня ты молодец, - не громко усмехаясь, проговариваю я, перехватывая её за подбородок что бы заставить смотреть мне в глаза. - За это я даю тебе шанс снова что-нибудь у меня попросить, - улыбаюсь я, немного отдаляясь, что бы поправить брюки. я бы на её месте пользовался возможностью, пока я доволен после секса и все ещё пьян.

0

34

Я предпочла бы в этот момент думать о тех, ради кого я это делаю, потому, что так было бы правильнее. Но у меня не выходит. Мысли в голове перемешиваются, и то сбиваются в одну бессвязную кучу, путаясь между собой, то пускаются врассыпную. Не могу на чём-то сосредоточиться, так, словно бы он завладел не только моим телом, но и разумом, и всё, что я могу - думать о нём. Или скорее о том, что он со мной сделает дальше. Сегодня или завтра, когда у него уже не будет "хорошего" настроения. Не думаю, что мне удастся переключить его, потерять интерес к тому, чтобы причинять мне боль. Этот механизм не поломан, он в принципе был создан иначе и отлично функционирует в пределах своего личного безумия.
Я шумно вдыхаю, когда он толкает меня на спину и его горячий язык проходится по ещё пульсирующему болью порезу, заставляя меня поморщиться. Не те ощущения, которые хотелось бы испытывать, но это лучше, чем когда он режет меня. А ведь мы к этому всё равно вернёмся, непременно. Это не определённый набор действий, который можно заполнить, он ненасытен, и сколько бы раз он ни причинил боль мне или кому-то ещё, ему всё равно будет мало. Более того, подсознательно я понимаю, что всё закончится не тогда, когда на мне не останется живого места, чтобы ранить вновь, а когда я ему наскучу. Когда ему покажется, что я боюсь не так, как прежде, или что боль притупилась и реакция уже не такая яркая. Я жду этого и одновременно страшусь, понимая, что это станет концом. Но главное чтобы всё это было не бессмысленно. Чтобы он не переключился на мою семью. Если насилие с его стороны по отношению к окружающему миру неизбежно, если я не в состоянии остановить его, могу я хотя бы отвести удар от моих близких?
Закусываю нижнюю губу и выдыхаю с напряжённым стоном, когда он начинает двигаться во мне. Даже сейчас ему хочется причинить мне как можно больше дискомфорта и боли, но он словно потерял часть своей власти. Я слишком возбуждена и вовлечена в процесс, чтобы не получать от этого удовольствие. И концентрируюсь на этой стороне процесса, чтобы не замечать всё остальное.
Я улавливаю его взгляд и больше не отвожу свой, когда он хватает меня за подбородок. Смотри, я не против. Мне хорошо, сейчас мне хорошо и я не стесняюсь этого, не сдерживаю стонов, когда ощущения набирают свои обороты, когда всё внизу живота словно загорается огнём от его действий. Немного не то, чего он хочет, так? Или его всё устраивает? Хочу, чтобы он был доволен и... не хочу одновременно. Это не честно, что он может навредить мне, а я не могу сделать этого в ответ.
Я вздрагиваю, когда он останавливается. Моё тело сводит судорогой наслаждения и я тяжело и шумно выдыхаю, закрывая глаза. Было бы просто прекрасно закрыть глаза на этой ноте и больше никогда не очнуться, уже не вернуться к тому, что было прежде. Но вместо столь желанной и ожидаемой темноты я слышу его голос. И мне приходится открыть глаза. Да, точно. Три вещи. И лучше мне в этот раз не дерзить. Я поджимаю губы, пытаясь решить. Мой взгляд блуждает по потолку. Не хочу смотреть на него, только свожу ноги вместе, поджимая ближе к себе.
- Хочу туалет, - негромко произношу я, а затем приподнимаюсь, садясь на полу и устремляя взгляд на Ивара, - не ведро, не водосток, а нормальный толчок со смывом. Как думаешь, как здесь будет пахнуть, если его не установить? - я вскидываю брови. Если он не собирается убить меня в ближайшие пару дней, то ему тоже стоит задаться этим вопросом. Да, ведро можно вынести, но что в этом приятного? Запах всё равно пропитает подвал и будет только концентрироваться. Отвратительно же.
- А ещё зубную щётку и пасту.
Да, сегодня я уже поняла, что если ему захочется - он притащит сюда шланг, окатит меня водой, отмоет. Но во рту уже ощущение, как будто мышь вздёрнулась, и раз уж он не оставляет мне иного выбора - пусть так. У меня есть что попросить. И как только я заговариваю об этом, то понимаю, что хочу гораздо больше, чем всего лишь три вещи. Но эти, пожалуй, важнее остальных.

Когда Ивар уходит, я вновь одеваю принесённый им утром вещи, укладываюсь в углу комнаты, сжимаясь калачиком и проваливаюсь в сон. Через какое-то время становится спокойнее. Я словно привыкаю к пониженной температуре подвала и перестаю дрожать во сне. Хотя, скорее, это больше стресс из-за пережитого, чем реальный холод. Как ни крути, здесь довольно тепло. И это я ещё не знаю о том, где именно мы находимся, иначе бы не удивлялась и тому, как спокойно сюда приехали врачи, сделав свою работу, и тому, что Ивар не боится оставлять открытой дверь в подвал. Он просто знает, что никто меня не услышит и не придёт спасать, потому, что здесь такое в порядке вещей. Пока что самым ужасным монстром для меня был и есть Бьорк.

0

35

Кажется я даже слишком расслабился. Не стоило этого делать, в том плане, что всегда нужно быть начеку. Ну, мало ли девчонка что-нибудь задумала или вроде того? Не представляю что может творится в её голове, но думаю что она вполне может всерьёз думать о том что бы мне как-нибудь навредить. А почему нет? Чего-то подобного может требовать банальный инстинкт самосохранения. Впрочем, я не плохо так мотивировал её не делать ничего лишнего, тем что угрожал её семье. Похоже что это правда сработало, раз она вдруг стала такой податливой, послушной. Мне нравится. Главное не сломать её раньше времени, потому что когда придёт время для этого я уж как-нибудь сам решу. Не хочу что бы её психика оказалась настолько нестабильной что она сойдёт с ума без моего на то разрешения. Подобный расклад очень удручает. А ведь некоторые так делали. Приходилось сразу от них избавляться потому что становилось безумно скучно. Ну, какой интерес играть с тем чья воля полностью сломлена и ему уже плевать на то что будет дальше, просто хочется что бы его собственные страдания наконец прекратились. Это действительно ужасно скучно.
На этот раз моё щедрое предложение она всё-таки решает не игнорировать. И просит нечто вполне уместное, ну, не глупость какую-то вроде свободы, а нормальный туалет. Правда это немного проблематично. Всё же подвал представляет из себя бетонную коробку с коллекцией моих великолепных ножей, я не планировал ставить здесь что-то ещё. Конечно, можно было бы отправить её в одну из комнат наверху. Но я не хочу что бы Флоренс и Хэйзел как-то смущали друг друга. Да и считаю что своей, нормальной, комнаты, девушка ещё попросту не заслужила. Да, сегодня она ведёт себя не плохо, и моё пьяное создание думает о том что она заслуживает каких-то приятных плюшек, но я довольно быстро себя останавливаю. Рано пока давать ей какие-то послабления, не хочу что бы она думала будто бы я размяк и можно просить что хочется. Вдруг в самом деле попробует просить что захочется?
В любом случае, проблема с туалетом вполне решаема, нужно только хороших рабочих нанять которые справятся с задачей за сутки. выделить не большой уголок на то что бы поставить ей туда туалет, может раковину какую-то, зеркало, только не стеклянное, в смысле не настоящее, что бы была возможность посмотреть на себя, но не было возможности разбить и навредить себе или мне. Хотя я уже предупредил её что если мне станет скучно с ней, то я переключусь на её родных. Вроде как это действительно должно её напугать и привести к пониманию того что если она убьёт себя, то автоматически подставит под удар другого.
- У меня всё ещё есть шлаг и шампунь с запахом ванили, - усмехаясь, проговариваю я в ответ на её аргументы. Нет, она, конечно, права, но у меня есть способы решать подобные проблемы, просто можно всё смыть водой с пеной под напором и готово. Но сейчас речь идёт не об этом.
- Будет тебе нормальный туалет, и щётка с пастой, - недолго думая, наконец киваю я. Нужно будет поручить Хэйзел найти хорошую строительную бригаду. Ну, что бы делали быстро и с гарантией. Обрисую ей что мне нужно, думаю проблем не возникнет, нужно будет только подумать о том что делать с самой Флоренс на то время пока в подвале будут обустраивать удобства. Там её оставить не получится. Едва ли рабочие будут обращать на неё особое внимание, они как и врачи поди видели и не такое, но там же будет какая-нибудь строительная пыль и всё в таком духе, не говоря уже об инструментах. Вдруг за какие-нибудь из них она решит схватится?

Сообщение о том что мне нужно, я отправил Хэйзел ещё перед тем как пойти спать. Надиктовал его заплетающимся языком, потому что всё ещё был пьян и уже после этого отправился пасть.
Утром порядком болела голова, пришлось выпить таблетку аспирина и покопаться в телефоне что бы вспомнить что я там отправил помощнице. Не смотря на то что вчера я был пьян, сегодня я всё равно не плохо помнил что происходило вчера между мной и Флоренс. Приятные воспоминания, нужно будет как-нибудь повторить. А пока стоит уже всерьёз подумать о том куда её деть на время пока будет ремонт. Похоже подвал она покинет раньше чем я думал. Но что поделать, если по сообщению Хэйзел становится понятно что она как всегда всё организовала в лучшем виде и бригада строителей должна приехать уже через час что бы заняться санузлом в подвале. Именно туда я и направляюсь после того как сам сходил в душ. По пути прихватываю поводок. Да, я решил вывести её из подвала, но это не значит что я дам ей возможность свободно перемещаться.
Я не особо церемонюсь с тем что бы будить девушку или вроде того. Просто захожу, сразу приближаясь к ней что бы присесть возле неё и отстегнуть цепь которая ведёт к стене и заменить на принесённый поводок.
- Сегодня у тебя есть уникальная возможность погулять, только не вздумай расстраивать меня, - на всякий случай, предупреждаю я девушку, но не спешу говорить о том что именно может меня расстроить. Мне кажется что она и так уже знает какие именно выпады с её стороны меня обычно огорчают. Так что без лишних предисловий я просто тащу её за поводок за собой, так что бы она была под моим присмотром, особенно когда проходит вблизи от стены с оружием. Я вывожу девушку наверх, раз уж она хотела туалет и всё прочее, то решаю отвести её в гостевую ванную, где вручаю зубную щётку, а сам сажусь в небольшое кресло у прикрытого шторами окна.
- Можешь почистить зубы, принять душ и всё такое. Не волнуйся, пристально следить за тобой не буду, но без присмотра не оставлю, - на всякий случай, предупреждаю я, прежде чем отвлечься на мобильный телефон.

0

36

Я растягиваю губы в улыбке и чуть морщусь. Не хочу с ним спорить. Сейчас, кажется, он в хорошем настроении, но с учётом того, как легко он сменяет гнев на милость и обратно, лучше не экспериментировать. И сам должен понимать, что никакая ваниль не перебьёт подобных запахов.
- Спасибо, - кивнув, произношу я. Рада, что он решил не настаивать на своём "ванильном" варианте. Даёт ли мне это хоть какие-то гарантии? Думаю, что нет. Ивар, сдаётся мне, из тех, кто может перекроить весь подвал в своём доме по моей просьбе, а на следующий день всё равно убить и не думать, что напрасно потратился на изменения в доме. Да и нужны ли мне эти гарантии? В целом, я даже не знаю.
Я опускаюсь на спину, когда он уходит. Закидываю руки за голову и закрываю глаза. Просто безумие какое-то. Голова кругом идёт. Не знаю уже даже, говорит ли во мне страх смерти или всё же больше страх за своих близких, но сейчас я не готова умирать. А ведь ещё буквально вчера я думала, что это будет просто лучшей альтернативе тому, чтобы находиться в плену у Бьорка.

Я просыпаюсь от начавшегося в подвале движения. Вяло ежусь, потирая запястья, когда Ивар отстёгивает мои руки. На мгновение успеваю даже испугаться, потому, что кажется, он отстегнул бы меня только перед тем, как избавиться. Уж не отпустить собрался точно. Но нет, всё довольно быстро проясняется, когда мужчина надевает на меня ошейник.
- И тебя с добрым утром, - тяжело и шумно выдыхаю я, садясь, а затем и вынуждено поднимаясь на ноги, потому как Ивар не ждёт, пока я проснусь и буду в состоянии выяснять, что он там задумал сделать дальше. Я плетусь за ним, пару раз едва не споткнувшись о ступеньки, потому, что ноги ватные. Оставшиеся позади, в подвале, ножи интересуют меня сейчас меньше всего. Нападу на него и не убью - он разозлится и навредит Уэйду. Убью себя - спасусь, конечно, от того, чтобы знать, что будет дальше, но всё равно подставлю своих близких. Так что мне надлежит забыть обо всём этом раз и навсегда. Я правда верю, что он способен на всё. В том числе навредить тем, кто не имеет вообще никакого отношения к разборкам с моим отчимом. Меня же он похитил, а ведь это не я копалась в его прошлом и собиралась писать разоблачительную статью. Обидно, на самом деле. Так бы хоть понимала, что сама нарвалась.
Мы выходим из подвала. Дом изнутри самый обычный. Тут очень светло, но я всё равно не успеваю заглянуть в комнаты, чтобы выяснить, где именно мы находимся. Впрочем, что бы мне это вообще дало? Есть ли смысл пытаться дозваться соседей, чтобы вызвали копов? Риск попасться при этом неоправданно высок, а последствия мне и без того известны. Так что можно сказать, что руки у меня опускаются даже не успев подняться.
Ивар заводит меня в ванную и я немного ёжусь, понимая, что он собирается остаться здесь. Опускаю взгляд на вручённую мне зубную щетку и тяжело выдыхаю. Ну да, на лучшее рассчитывать не стоило. Здесь окно, я могла бы попробовать через него сбежать. Так он думает? Правда считает, что я рискнула бы жизнями своих родных ради призрачного шанса спасти собственную?
Не хочу так. Не хочу ходить в туалет при нём, но, с другой стороны... боже, да плевать. Я выдавливаю на зубную щетку пасты, снимаю штаны и сажусь на унитаз. Хочет присутствовать при этом - да ради бога. Может, ещё какой-нибудь фетиш? Я бы не удивилась, наверное. Так что я просто отключаюсь. Переношусь мыслями куда-нибудь в другое место. Стараюсь представить, что здесь не только Ивара нет, но и меня самой тоже. Я просто дома. Сейчас почищу зубы, приму душ и смогу навестить Уэйда. Как же я по нему соскучилась...
Я нажимаю на спуск, потом отхожу к раковине, чтобы выплюнуть пасту и прополоскать рот. Раздеваюсь, скидывая одежду себе под ноги и лезу в ванную, включив воду. Кто бы сомневался, что тут не будет никакой шторки...
Выдавливаю на руку шампунь, взъерошиваю и пеню волосы, краем глаза глядя на Ивара. И вот что мне делать дальше? Не в смысле в душе, а вообще...
- Не хочешь присоединиться? Не знаю даже зачем спрашиваю. Просто напрягает, когда он там сидит, как надзиратель. Хотя, на его месте, я бы присоединяться не стала. Я же только что при нём в туалет ходила! Никакой нормальный человек бы не стал. Впрочем, применимо ли вообще это слово к Бьорку?
Бен определённо не знал, что залез в осиное гнездо. Он, конечно, тот ещё любитель вытаскивать на свет грязное бельё, но, думаю, даже при этом он понял бы, что с Иваром лучше не связываться, если бы и правда знал, как всё обстоит на самом деле. По крайней мере я на это надеюсь. Потому, что иначе получится, что он сам меня подставил.

0

37

Никаких странных фетишей у меня никогда не было. По крайней мере, странных в моём понимании. Всё же моё представление о подобных вещах в некотором роде отличалось от представления других. Но разве меня это должно волновать? Я просто не хочу оставлять её без присмотра. Да, поймать её будет не трудно. Да что уж там, можно будет вовсе не ловить, местная полиция сама обратно приведёт, но я не хочу всей этой лишней возни. Не хочу что бы она думала что может выйти из под моего контроля. Она не должна расслабляться. Не должна чувствовать себя комфортно, по крайней мере, не слишком часто. Да и не смотрю я на неё. Читаю почту, листаю новости, полностью сосредотачиваюсь на телефоне до тех самых пор пока девушка не начинает раздеваться для того чтобы принять душ. Вот тут уже смотреть неотрывно в экран становится сложно. Я был пьян, но вчерашнюю ночь помню не плохо и было хорошо. Мне по крайней мере. А это самое важное. Да и она... Не могу точно понять понравилось ей это или она вроде как пытается смириться со своим положением? Хочет завладеть моим вниманием что бы оно не переключилось на неё родню? Это разумно. Очень разумно. Но я не хочу что бы она отказывалась от собственного отчаяния и чувствовала что делает что-то хорошее, вроде как спасает родных.
Чуть облизываю губы, замечая оставленные порезы и синяки на её теле. Это заводит, даже очень. Кажется, что просто так сидеть здесь у меня уже не получится. Не то что бы я ждал от неё приглашения, но её предложение меня приятно удивило. Она хочет подобным образом втрется ко мне в доверие? Привязать меня к себе сексом? Стоит отметить что из всех кого я когда-либо держал в своём подвале, она первая кто сам предлагает что-то подобное. Были девушки которые не сопротивлялись или покорно выполняли всё что я требовал, но так что бы сами проявляли инициативу, хоть в мелочах - нет. И не сказать что мне это не нравилось. Нравилось. Просто сейчас это что-то вроде нового опыта. Это интересно. Я не большой любитель перемен, но порой всё это очень пресыщается и хочется какого-то разнообразия. Потому что я заметил что в какой-то момент те кого я похищал стали жить всё меньше и меньше. Просто потому что начали быстрее надоедать.
Недолго думая, я всё же откладываю мобильный, поднимаюсь со своего места снимая через голову рубашку, переступаю ботик, подходя к девушке со спины. Что ж, не буду совсем уж мешать принимать ей душ. Одной рукой я прижимаю её к себе, в то время как второй тянусь за гелем для душа, наливаю немного на её грудь, прежде чем вспенить и распределить руками по всему телу, уделяя особое внимание её груди, а затем, перемещая ладонь ниже, касаюсь пальцами её клитора. Я вот уже завёлся, а что насчёт неё?
На самом деле куда больше мне хочется что бы она меня боялась, а не хотела. Одно другому, конечно, не мешает, но первое для меня в приоритете. Я оттесняю девушку к стене, завожу её руки за спину, крепко сжимая одной рукой. Не думаю что она позволит себе вырываться, но мне приятно знать что она ограничена в движениях. Свободной рукой я расстёгиваю брюки, прежде чем нетерпеливо толкнуться в неё.  Шумно выдыхаю на ушко Флоренс, теснее прижимаю её к прохладной кафельной стене, прежде чем начать двигаться вколачивая себя по максимуму. Хочу слышать её стоны, лучше даже крики, чувствовать напряжение в её теле и стоит мне этого добиться, как я перехватываю её горло свободной рукой, сдавливаю его, перекрывая доступ к кислороду, настолько что бы было достаточно для того что бы у неё не было возможности кричать или стонать, что бы на это не хватало воздуха, только на напряжённые хрипы. Чувствую как это только сильнее заводит меня. Прикусываю мочку её уха, тихо рычу от нарастающего удовольствия, которое только подстёгивает меня двигаться быстрее и крепче сдавливать её горло прежде чем наконец кончить и с этим, почти сразу, ослабить хватку на её шее. Стоит порой себя немного одёргивать, будет обидно вот так случайно заиграться и задушить её, но до чего же приятно чувствовать как она задыхается, что её жизнь в моих руках. Она и так в моих руках, но важнее всего то что бы она сама это полностью осознавала.

0

38

Немного промедления и он поднимается на ноги, принимая моё предложение. Он думал о том, не сбила ли я ему настрой? Или просто не сразу понял, что я ему сказала? На его лице не отражается ничего, мне крайне редко удаётся прочитать его эмоции, когда это не открытая ярость, не говоря уже о ходе мыслей. Я даже приблизительно не представляю, что происходит в голове у этого мужчины.
Не сопротивляюсь, когда он разворачивает меня к себе спиной. А смысл? Всё равно сделает так, как хочет, ещё и разозлится в процессе. Безусловно, мне было бы проще вести процесс самой, так всё как-то больше похоже на нормальный процесс, но, думаю, мне в принципе стоит забыть о понятиях "нормально " и "добровольно". Упразднить и отринуть, за ненадобностью.
Чуть прикрываю глаза, когда его руки принимаются скользить по моему телу. Стоит признать, что когда он не пытается порезать меня, то его действия вполне могут быть приятными и возбуждающими. Шумно выдыхаю, когда он проходится пальцами внизу. Чуть закусываю нижнюю губу и тихо простанываю. Не вижу смысла скрывать то, что мне приятно. Как минимум - он любит, чтобы чесали его эго. Как максимум, стоит насладиться, потому, что это ненадолго. И, будто желая подтвердить правоту моих слов, мужчина подталкивает меня к кафелю. Я шумно вдыхаю, оказавшись прижатой к холодным ячейкам. Едва ощутим под разгорячённой кожей рельеф их стыков. Все ощущения сосредоточены внизу живота, когда он начинает двигаться. Грубо, без лишних церемоний. Казалось бы, резкий переход. Но вовсе нет. Он ласкал меня не для того, чтобы я возбудилась, а для того, чтобы возбудиться самому. И, тем не менее, желая того или нет, но Бьорк помог мне расслабиться. Необходимое условие, чтобы принимать его было не так болезненно.
Он не спешит ослабить накал, дать мне возможность привыкнуть к этим ощущениям, оценить происходящее по достоинству. Он будто желает напомнить мне, кто я и почему здесь. В очередной раз провести черту, подчеркнув, что я ему не подружка, и что он не собирается делать что-либо в моё удовольствие, что этот фокус не прокатит. Но я всё равно считаю, что попытаться стоило. И даже сейчас, когда его действия ритмичные и грубые, когда я буквально балансирую на грани между тем, чтобы получать удовольствие и морщиться от боли, когда его рука сжимает моё горло с такой силой, словно он решил, что придушить меня сейчас - лучшая из его идей - я всё равно считаю, что это гораздо лучше, чем когда в его руках зажат нож и он рассекает им мою кожу как масло.
Ощущаю его дыхание на своей шее, слышу, чувствую его. Безумно странная смесь ощущений, просто вихрь эмоций. Всё смешалось: боль, страх, возбуждение. Я перестаю понимать, что я чувствую. Я не могу издать ни звука, мои стоны превращаются в хрипы, угасают в моей гортани, так и не вырвавшись наружу, а воздух - напротив - не может проникнуть в лёгкие. Голова идёт кругом, и, кажется, я вот-вот отключусь, но прежде, чем это происходит, я ощущаю, как тело пробивает волной дрожи, и вся эта феерия садизма находит выход в ярком, хотя и крайне неоднозначном оргазме. Он останавливается во мне немногим позже, я чувствую, как он кончает, и, когда Ивар отпускает меня, я просто соскальзываю вниз, опадаю безвольной куклой на дно ванной. Захожусь в кашле, жадно глотая воздух и чувствуя, как от напряжения дрожит всё тело, горят запястья и суставы, саднят лёгкие.
Довольно долго я продолжаю сидеть в душе под водой. Или просто ощущение времени размазалось. Не знаю, сколько проходит минут, прежде, чем я вновь прихожу в движение. Поднимаюсь на подрагивающие от напряжения ноги и завершаю приём водных процедур. Выбираюсь, становясь босыми ногами на пол. Оглядываюсь, чтобы найти полотенце и пройтись им по волосам, а затем обернуть вокруг тела. Не хочу мокрой одеваться. Впрочем, очень многое зависит не от меня. Скажет не одеваться и снять полотенце - я послушаюсь. То же касается всего остального. Я не вижу смысла препираться, особенно в таких мелочах. Я чувствую, как где-то глубоко в подсознании проходит трещина. Я так долго не выдержу.
Я подхожу ближе к Ивару и становлюсь перед ним. Не заговариваю. Не знаю, что сказать, а глупыми вопросами в духе "что дальше" не хочу его злить. Помнится, он уже говорил о том, что не любит, когда я говорю без разрешения. То, что он не напоминает об этом лишний раз не значит, что его привычки изменились. Думаю, если я не собираюсь предложить ему что-то, что может его заинтересовать, мне лучше вообще не раскрывать рта.

0

39

Я бы сказал, что это было отличное начало дня. Она, похоже, начинает улавливать суть того что нужно делать. Как себя вести, что бы меня всё устраивало. И это действительно радует меня. Её покорность в действиях и страх в глазах. Это как раз то чего мне так хотелось. Не редко бывает просто либо одно либо другое. Ну, или страх переходит устраивающие меня границы и у пленника начинается форменная истерика со слезами соплями и всем прочим что выглядит как-то, ну, отвратительно. Не радует и не заводит совершенно. Иногда, конечно, я рад понаблюдать за этими воплями отчаяния, мольбами пощадить и всё в таком ключе. Но именно такое мне хочется видеть не слишком часто. Обычно меня вполне устраивают слёзы и мольбы не убивать или не делать больно.
С Флоренс, похоже, я не прогадал. Мне нравится то что она делает шаги мне на встречу. Понимаю что из страха что в противном случае будет хуже, но мне всё равно нравится то как она подчиняется мне.
Я немного придерживаю её, что бы она не рухнула в ванную. Не хочу что бы она ударилась. Расцениваю это как форму самовредительства, а я этого никак не одобряю. Не люблю такое. Я могу ей вредить, никто другой, даже она сама, даже случайно - нет. Только я. Я выбираюсь из душевой, выхожу не на долго, деверь оставляю открытой на распашку, что бы можно было проследить за девушкой. Не хочу что бы она чего-нибудь выкинула. Хотя, кажется я довольно ясно дал ей понять что если она что-то с собой сделает, то за неё будут отдуваться её близкие. И, насколько я заметил, подобная перспектива её совершенно не обрадовала. Так что, могу предположить, что угроза была достаточно внушительно что бы убедить её не делать глупостей. Тем не менее, я предпочитаю не ослаблять контроль в принципе. Для меня это важно.
Так что переодевшись, я прихватываю с собой платье для неё и возвращаюсь в ванную к чтению новостей и листанию журнала. На девушку внимания не обращаю я уже дал ей понять что не дам ей спокойно побыть наедине. Уж точно не сейчас. Так что просто жду когда она закончит.
Поднимаю на Флоренс взгляд, когда она выбирается из ванной принимаясь просушивать волосы и вытираться. Теперь уже можно отложить журнал в сторону. Мне нравится что она не пытается закрыться от меня. Это приятно, хотя в голову невольно приходит мысль о том, что дело может быть в том что она меня уже не особо боится? Не хотелось бы что бы безысходность вот так сразу накрыла её. Мне нужен её страх, без него скучно. Так что есть смысл понаблюдать за ней сегодня, хочу понять что она думает, что чувствует.
Для меня подобные моменты играют серьёзную роль, потому что может стоит напомнить ей о том кто я и на что способен? Секс может быть крайне не приятным, для неё, по крайней мере, в моих руках может оказаться нож. Впрочем, я и так думал о том что не хочу что бы раны от порезов затягивались, хотя бы один свежий должен быть обязательно, как напоминание о том где она находится. Думаю она и так помнит, но хочу на всякий случай полностью лишить её возможности расслабиться.
Поднимаюсь со своего места, довольно оглядывая девушку, когда она подходит ко мне. Ждёт указаний и это радует. Я растягиваю губы в довольной улыбке. Да, после нормального душа она выглядит гораздо лучше чем после того как я её из шланга поливал. Хотя, если подумать, я особой разницы не вижу, что там, что там вода была тёплой, шампунь тот же... В общем, странно.
- Одевайся, - мотнув головой в сторону платья на ванной тумбочке, проговариваю я, прежде чем всё-таки направиться к выхожу из ванной комнаты. - И, к слову, сегодня я разрешаю тебе говорить. Но помни, прежде чем что-то сказать, лучше хорошенько подумать, - улыбаясь, добавляю я. Если мы отправляемся на прогулку, а я уже решил что отправляемся, то будет странно идти совершенно молча, ну, или если говорить буду только я. Я рассчитываю на диалог. Но это в любом случае не значит что ей можно говорить всё что в голову придёт, она же сама знает что вывести меня из состояния душевного равновесия совершенно не трудно. Так что ей же будет хуже если будет лишнего болтать без веской на то причины. По крайней мере ей точно не стоит пытаться уговорить меня отпустить её или выдавать что-то подобное. Мало того что уговорить меня не получится, так ещё и разозлит же.

0

40

Если честно, я не заметила того, как он выходил из ванной, была слишком поглощена перевариванием того, что произошло. Так что платье в его руках будто бы из ниоткуда взялось. Но сейчас, глядя на него, я припоминаю, что слышала звук шагов, просто не могла уловить этот звук и сконцентрироваться на нём. В голове будто звенело, да и сейчас, отдалённо, я всё ещё слышу легкий шум.
Без лишних вопросов натягиваю на себя платье, думая о том, что оно очень длинное. Впрочем, Ивар - не сексуальный маньяк. В том смысле, что секс для него не причина, не самоцель. Может быть следствием возбуждения от пыток, может быть бонусом, но изначальной целью - нет. Он выбрал платье, подол которого долго задирать, но при этом с открытым верхом, но не ради груди - ради порезов, которые он оставил на моём теле, чтобы иметь возможность любоваться ими. Не знаю как это, не понимаю этого, но вижу, что он смотрит на них как художник на искусную картину. Что-то в его голове устроено совершенно иначе.
Я рассеянно киваю на его слова. То есть как? Могу говорить? Похоже на ловушку с подвохом. Следую за мужчиной, размышляя о том, будет ли он злиться, если я не заговорю. В прошлый раз он разозлился, когда дал мне возможность попросить о чем-то, а я не стала этим пользоваться. Так что следуя простейшей логике и голосу инстинкта самосохранения, мне следует придумать, о чем говорить. Стоит серьёзно обдумывать, что сказать. Не хочу, чтобы ему стало скучно. Не хочу его злить. Чёрт, я никогда не отличалась даром красноречия. Это тоже своего рода пытка? Впрочем, кажется, всё, что исходит от Бьорка я буду воспринимать именно так.
- Когда вы поняли, что вам нравится причинять людям боль?
На самом деле у меня довольно много вопросов к нему, просто сложно пропустить их через внутренний фильтр, потому, что едва ли я в полной мере понимаю, что за человек передо мной. Он монстр, это бесспорно, но он не хаотичен. В его странном мирке есть свой порядок, логика и правила. То, что они мне недоступны и неясны ничего не меняет.
Я молча следую за Иваром, стараясь идти рядом с ним, чтобы не пропадать из поля зрения. Не хватало ещё, чтобы он решил, будто бы я хочу сбежать. Это не так. Просто потому, что это глупо. Я ослабла. Я в принципе бегаю не слишком быстро. У меня нет и шанса. Но даже если я побегу, он может броситься не за мной, а к моей родне и это останавливает куда сильнее, чем низкая вероятность успеха.
Замираю на пару мгновений, ошарашенно оглядываясь вокруг, когда мы выходим из дома. Из-за вида в окне ванной я уже поняла, что я не дома. Но здесь так... красиво. Странное чувство. Здесь правда удивительно красиво, но я не ощущаю внутри себя никакого отклика. То, что Ивар делает со мной слишком сильно давит на сознание, я просто не могу найти места для каких-то иных эмоций и мыслей, кроме как переживание об Уэйне, об отчиме, матери и сестре. О том, что будет дальше, когда мы вернёмся обратно.
- Кто был вашей первой жертвой?
Когда это произошло? Сколько ему было лет? Я не думаю, что я первая. Он не похож на того, кто просто пробует свои дикие фетиши на вкус. Он точно знает, что делает и как это сделать, чтобы получить желаемый результат. Значит, практика у него уже была. Что теперь с этими людьми? Или с этими девушками? Он мучает и мужчин тоже? Уверена, они все мертвы. То же будет и со мной. Не знаю когда, не понимаю, сколько я здесь ещё проведу времени, но это не навсегда. И, кажется, меня даже успокаивает мысль. Мне просто нужно продержаться, не разочаровывать его до самого конца, чтобы ему не пришло в голову вредить моим близким. А потом... плевать, что будет дальше. Для меня закончится эта пытка и это всё, что имеет значение. Наверное, затем не повезёт кому-то ещё, но меня это уже не волнует. Это жесткие мысли, но я бы поменялась с кем угодно, кроме своей семьи, чтобы избежать всего этого. Меня бы не мучила совесть. Но у меня нет выбора. В принципе.
- Мой отчим... Бен, он знал о том, чем вы занимаетесь? Он это собирался раскрыть?
Рискованный вопрос, боюсь, что он разозлится, но я хочу знать. Это случайность, которая от него не зависела или он всё же подставил меня, пусть и косвенно. Нельзя собираться раскрыть подобные грязные секреты и не думать, что тебя это вообще никак не заденет, что ты останешься в безопасности. И если не думать о себе, то о своих близких - стоило бы. Опасаюсь, что его ответ расстроит меня, но не задать я его не могла, тем более, что Бьорк сам дал мне право говорить.

вв

0

41

Мне нравится как сидит на ней это платье, порезы на груди хорошо видно, и открыта большая зона что бы можно было сделать новые в любой момент. Хотя, наверное, будет немного странно Перейти к этому во время прогулки. Не хочу её омрачать, лучше дождаться когда будет покончено с подвалом и можно будет заняться всем этим там. А пока у меня будет свободное время или что-то вроде того. У меня и у неё, конечно же. Передышки тоже нужны. Ну, хотя бы по чуть-чуть. Просто мне не хочется что бы девушка слишком быстро потеряла всякую волю к жизни. Хочу что бы она продолжила бороться, так интересней. Это заводит.
Мне и в голову не приходило что она может захотеть поговорить со мной на тему того каким было моё прошлое. Странно вообще обсуждать это. Что она хочет получить из этой информации? Думает что узнает что-то особенно интересное? Едвали.
- Не знаю, я такой какой есть сколько себя помню, - пожимая плечами, отзываюсь я. Я самого себя не пытался анализировать. Понимал что я отличаюсь, понимал что в обществе не принято вести себя так как мне хотелось вести себя. Пришлось адаптироваться, пришлось найти способы делать всё что хочу и при этом не быть за это наказанным. И мне удалось, в итоге.
- Ты решила мне в голову залезть? - вскинув брови, уточняю я. Уверена что ей там не понравится. Знаю наверняка что всё то о чём я думаю, никому не понравится. Люди меня не понимают, большинство из них, по крайней мере. И она едва ли сможет меня понять. Неужели она правда всё это хочет знать? Или дело в том что я разрешил ей говорить и она не придумала ничего лучше чем заговорить о том что я делал, кого убил и что чувствовал при этом? Или вроде того.
- Это был мой приятель. Из-за него мой отец едва не узнал о том что я избил парня из параллельного класса, я разозлился, ведь отец ничего не должен был знать о моих делах. Я разозлился, мы поругались и... Ну, подрались и я победил, вот и всё, - пожимаю плечами я. Какого-то особого впечатления у меня от этого не было. Меня скорее безумно завело то, что удалось выйти сухим из воды, что получилось спрятать тело, что никто так и не нашёл его. Никто так и не узнал что с ним произошло.
- Он не знал, он догадывался, - отзываюсь я. Её отчим просто понял что со мной всё не чисто и решил сунуть свой нос в мои дела. Сделал это совершенно напрасно и, теперь, я надеюсь он понимает кто за него отдувается.
- Решил что может сунуть нос в мои дела и остаться безнаказанным. Но это так не работает, - пожимаю плечами я. - И ты здесь, потому что он сделал так, что я обратил на него внимание, на него и на его близких, в том числе - на тебя, - я развожу руки в стороны. Если хочет искать виноватого в том что оказалась здесь, стала моей пленницей, то это именно её отчим, я то тут точно не причём. Если он не лез на рожон то здесь бы оказалась какая-нибудь другая девушка, ну, или мужчина, в зависимости от того кто меня разозлит и чего душа пожелает. Мне ведь не столь принципиально, хотя с женщинами есть один очень большой плюс - с ними ещё и сексом заняться можно. С мужчинами, конечно, тоже можно, но это мен как-то не прельщает, никогда не тянуло. Зато с ними плюс в том что многих ломать сложнее чем женщин. Ну, стараются не сдаваться до последнего вдоха, строят из себя героев. Это забавляет.
- А ты сама... Ну, когда поняла что тебе нравится причинять людям боль? - вскинув брови, спрашиваю я переведя взгляд на девушку. Я уверен что вот так сразу она не поймёт что именно я имею ввиду, но для неё я поясню, мне не сложно. - Ты ведь наркоманка. Я уверен что твоим близким наверняка было больно наблюдать за тем в кого ты превращаешься, как опускаешься на самое дно, - я чуть улыбаюсь. По моему мнению каждый так или иначе, но причиняет боль другому. Просто речь не всегда идёт о физической боли. Более того, я считаю что моральные страдания куда тяжелее переживать чем телесные. Так что кто из нас тут ещё садист, можно поспорить. Даже забавно что если спросить у какого-то прохожего кто по его мнению хуже, то он совершенно точно не задумываясь ответит что я здесь зло во плоти.

+1

42

Я поднимаю на него взгляд. Сколько себя помнит? Наверняка он чувствовал, что он иной. Будучи маленьким... он грустил из-за этого? Он ощущал давление общества, необходимость подстраиваться под него, скрывать свои желания? Или он действовал бездумно? Нет... не думаю, это не похоже на Ивара, по крайней мере на того, какой он есть сейчас. Он умный, не смотря на всю уродливость его природы, не признать это невозможно. Он ведь делает всё, что хочет и не попадается. И вот если жестоким ещё можно стать, то умным нужно быть.
- Я решила узнать тебя. Ты знаешь обо мне слишком много, я о тебе - ничего. Думаю, это было бы честно, - я отвожу взгляд от Ивара и вновь устремляю его в лазурь неба. Честно... странное слово по отношению к моей ситуации в целом. Что тут может быть честного, справедливого? Я знаю, что то, что он ответит мне ничего не даст. И всё же молчать ещё страшнее.
- И ты... убил того приятеля?
Потому, что я не очень поняла это из его рассказа. Если бы речь шла об обычном человеке, я бы решила, что он просто набил другу морду и на этом успокоился. Но что если нет? Ведь речь об Иваре. И всё же... он был школьником. Если он всё же убил его, то как избавился от тела, как не попался? Не знаю даже, зачем продолжаю развивать эту тему, это ведь уже не обязательно, я могу заговорить о чем-то другом, но... мне и правда любопытно. Эта информация ничего не изменит в настоящем. Но, может, хотя бы отчасти, это поможет мне понять его? Не знаю. Что если от этого мне станет проще принять свою участь?
- Понятно, - я поджимаю губы. Значит... должен был догадываться. Должен был понимать, чего это может ему стоить. Я знаю, Бен очень любит свою работу и он часто терялся в ней, забывал обо всём остальном. Видимо в этот раз так же. Ему не то, что было плевать, что станет с его близкими, и, в том числе, со мной, он просто забыл об этом подумать. Чувствую, что злюсь на него за это. Я могла бы никогда не попасть сюда, никогда не узнать о том, чем занимается Бен, могла бы жить как раньше... впрочем, разве это была нормальная жизнь? Я чуть вздрагиваю и снова возвращаю внимание к Ивару, когда он задаёт свой вопрос. Изгибаю брови в вопросе. Я? Причинять боль другим? Да я... нет, не сказать, что ни разу в жизни и букашки не обидела, вовсе нет. По моей вине умер человек. Так что да, я делала другим больно, но чтобы получать от этого удовольствие...
- Я... не думала об этом, - я чуть качаю головой и опускаю взгляд под ноги, на золотистый песок. Здесь его не так много, как на пляже, и всё же он повсюду. Земля тёплая, я чувствую это. - Не думала о том, каково им из-за меня. Всегда чувствовала себя лишней. Есть я, есть любимая дочка. А Уэйна, конечно, надо у меня забрать, зачем ему такая непутевая мать, - я улыбаюсь, чувствуя, как кривят губы, а глаза начинает щипать.
- Думаешь, им было больно от этого? - я поднимаю взгляд на Ивара, стирая тыльной стороны руки скатывающуюся слезу.
- Надеюсь, так и есть.
Значит, им было не всё равно. Потому, что я всегда ощущала себя отчужденной. Была ли я глуха к их помощи и поддержке или их никогда и не было и я получала лишь осуждение? Я не знаю. Моё восприятие всегда было искажено. То наркотиками, то обидами. Уверена, сейчас они напуганы. Но мне хотелось бы знать, чего именно они боятся. Того, что случилось со мной или просто того, что они будут следующими?
- А твои родственники... они живы? - я бреду вслед за Иваром, поглядывая в сторону моря. Конечно, я хочу поплавать. Хотя бы ненадолго забыть о том, где именно и по какой причине я нахожусь.

+1

43

- Если надеешься на то, что эта информация тебе что-то даст, то совершенно напрасно, - чуть пожав плечами, проговариваю я. Она же не думает что сможет мною манипулировать, например? Это определённо не самая простая задача. Я не позволю. Она получит ровно столько привилегий, сколько заслужила по моему мнению. Я же не дурак, я понимаю что секса со мной она не хочет, просто идёт на это в надежде смягчить меня или что-то в таком духе. Может из страха что я психану и переключусь на её родню, например.
- Ну, да, - пожимая плечами, отзываюсь я. Мне казалось что по моему ответу это совершенно очевидно. -  Я забил его насмерть, - покачав головой, добавляю я. - Было приятно, потом я немного запаниковал, но дело было в отцовском гараже, дома никого не было, мне хватило времени на то что бы расчленить труп, помыть всё с хлоркой, развести куски по всей городской окраине и, вернувшись, снова всё помыть с хлоркой. Хлорки ушло очень много, - невольно усмехаясь, вспоминаю я. Приятно вспоминать этот момент, это было волшебно, как яркая вспышка. До этого я никого не убивал, даже животных. Издеваться над сверстниками или теми кто младше всегда было намного веселее. Но это никогда не было так приятно как убийство. Правда забить насмерть - не самый интересный вариант. Со временем я понял что жертву уж точно не обязательно убивать сразу, есть смысл растянуть удовольствие, насладиться моментом, потому что следующий уж точно будет не скоро. Слишком частить с убийствами нельзя. Если очень хочется, то можно, но тогда со скрытием тел нужно быть очень дотошным. Я знаю что некоторых моих жертв находили, но их не связали между собой, я стараюсь действовать так, что бы у полиции не было повода думать что в городе объявился серийный убийца. В таких случаях ведь не редко подключают агентов федерального бюро, не хочу что бы кто-то пытался копаться в во мне меня не зная. Всегда раздражали все эти психологи и психиатры. И даже не знаю что меня бесит больше, то что некоторые из них действительно могут что-то понять и выдать правдивую информацию или наоборот? Некоторые только умничают, но бьют всё время мимо. Будь моя воля все они по очереди оказались бы в моём подвале. Может в самом деле открыть охоту на психиатров? Интересная мысль. Стоит ещё подумать, но не сейчас, отложу эти размышления на потом, на то время когда буду один. Сейчас у нас всё-таки разговор и витать в это время в облаках было бы банально не вежливо.
- Напрасно, Флоренс. На мой взгляд это весьма изощрённый вид садизма и мазохизма в одном лице. А каково будет твоему сыну? Представь его чувства, представь что он подрос и начал осознавать что героин мама любит больше чем его, - я растягиваю губы в улыбке, я сам представляю этот момент. Боль и разочарование ребёнка. Как не крути, а дети всегда тянутся к маме какой бы она не была. Так уж природой заложено, к отцу отношение бывает разным, но мама... В большинстве своём её прощают и поддерживают до последнего, даже если она сволочь которая по сути доброго слова не заслуживает.
- Будь это так, как говоришь ты, я бы не стал тратить на тебя своё время, начал бы с дочери, - я улыбаюсь, я же следил за её семьёй, за её отчимом в частности. Я не психолог, но вполне наблюдательный. Крест на Флоренс никто не поставил, тут проблема скорее в том что она поставила его на самой  себе. Уверен если бы она обратилась к семье за помощью, то о бы помогли. Но она этого не делала, может как раз по тому что думала что никому не нужна. Как бы там ни было, я просто решил начать с неё как с намёка. Если её отчим не остановится, то дальше будет хуже, он один не пострадает, физически, по крайней мере. Я уже решил, что если он будет снова копать, снова попробует разузнать что-нибудь обо мне и о моём бизнесе, я доведу его до самоубийства.
- Родители разбились в автокатастрофе, я к ней не причастен, если что, - усмехаясь, рассказываю я. Уточняю сразу, просто потому что почти уверен что она может подумать что к их смерти я тоже мог приложить свою руку. - Правда немного жаль, я часто думал о том что бы отца убить, а он взял и умер сам, - я не скрываю разочарования в голосе, меня действительно не порадовало то, что у меня не было возможности убить отца. Понимаю что он воспитывал меня исходя из принципов что для меня так будет лучше, так как воспитывает он, но все эти побои и обвинения во всех смертных грехах были весьма не приятны. Когда на меня начали жаловаться, то было уже не так обидно потому что хотя бы повод для жалоб был настоящий.
- Если ты хочешь в воду, то я не против, - я замечаю её взгляд, да и вполне могу понять что ей хочется поплавать. Я за свою жизнь может пару человек видел которые находясь рядом с большой водой не испытывали острого желания в неё залезть.

+1

44

- А разве хоть какая-то информация может мне что-то дать? - с усмешкой отвечаю я на его слова. Я не пытаюсь дерзить, просто не верю в то, что это возможно. Пока речь шла только о моей жизни я задумывалась о том, возможно ли как-то перехитрить его, перетянуть одеяло на свою сторону. Но Ивар дал мне четко понять, что за мои проступки будут страдать мои близкие. И это слишком уж опасный путь. Я не могу ступить и шагу, чувствую себя скованной, будто вросла в ледяную глыбу. И лёд не плавится от моего тепла, а вот я всё сильнее замерзаю и скоро, вероятно, от меня не останется ничего. Я чувствую, как он подавляет меня и что во мне всё меньше сил на сопротивление.
- Откуда ты знал, что нужно делать?
Ну, он был подростком, ещё ребёнком по сути, это было его первое убийство, к тому же, совершенно очевидно, спонтанное. Как он понял, что ему нужно делать? Как выкрутился потом, когда его одноклассника искали? Его ведь наверняка искали. Не хочу думать, что кто-то просто закрыл глаза на исчезновение ребёнка, это не правильно, мне не по себе от таких мыслей. Неужели он был так хорош или полиция так плоха? Что если его искали спустя рукава? Подростки часто сбегают из дома. Его отправились искать не сразу, а когда всё же начали поиски, то было уже слишком поздно? Я не знаю... так много вопросов. Возможно, потому, что невольно я ассоциирую того убитого парня со своим Уэйном и думаю о том, что было бы, если бы он вот так вдруг пропал. Я знаю, что он ещё малыш и что он не полез бы драться с кем-то, он едва научился ходить и выговаривать свои первые слова, до школьных драк ему ещё очень далеко. Но всё равно это всплывает в моих мыслях. И дико тоскливо от осознания того, что я никогда этого не увижу. Не узнаю, как он будет выглядеть, когда вырастет, не буду знать, каким он станет человеком. Я не буду участвовать в его жизни. Что если он даже не будет знать о моем существовании? Ну, семья решит всё скрыть. Возможно, из благих побуждений, чтобы не травмировать его, возможно потому, что я не тот человек, о котором хотелось бы помнить. Так тошно...
- Мы ведь оба знаем, что этого не случится, - я поджимаю губы и опускаю взгляд себе под ноги. И дело не в моём пристрастии, а в том, что оказавшись в руках Ивара я потеряла шанс на будущее. В том числе на будущее вместе с сыном. Возможно, он не убьёт меня сегодня или завтра, но это случится очень скоро. Я надоем ему и он от меня избавится. А у меня нет сил на то, чтобы быть интересной ему постоянно. Я просто хочу убедиться в том, что Бьорк не возьмётся за Уэйна. И я не против умереть, если это послужит гарантией. Пусть мучает кого-нибудь ещё. Неужели в Сан-Франциско мало людей? Уверена, что это не так. К тому же, всегда можно поехать в другой город или штат.
- Кстати... почему именно я? - вскинув брови, уточняю я у мужчины, подняв на него взгляд. Ну, Бена похищать не интересно, его надо остановить, предупредить. Так вариантов много же... жена, его родная дочь. Мне казалось, я самый наименее интересный персонаж в данном списке. Но, может, потому Бьорк меня и выбрал? Вроде как из-за жены или Либи Бен встал бы на уши... не знаю. Но, в самом деле...
Я немного озадачена последующими словами мужчины. Ладно... он не умеет испытывать любовь в принципе или с его семьёй что-то было не так? Поэтому он таким вырос? - Почему ты хотел убить своего отца? Он был плохим человеком? Что если Ивар такой в него? Или это просто была фантазия, не зависящая от характера отца, которую он так и не смог осуществить? Он такой... сложный... как если бы кот гонял по полу десяток клубков и перепутал бы всё к чертовой матери.
- Правда? - я вскидываю брови в вопросе, бросая взгляд на Ивара, а затем, ещё немного помедлив, снимаю с себя платье и направляюсь к воде. Она теплая. Я не узнаю этот берег. Вижу очертания других домов вдалеке. Это в черте города. Но тут я никогда не была. Очень далеко - сейчас я замечаю это - вижу фигурки других людей. Если я крикну, возможно, меня даже услышат, но не факт. Но я не могу. И побежать к ним тоже не могу. Замираю на несколько мгновений глядя в их сторону, а затем отворачиваюсь и вхожу глубже в воду, прежде, чем нырнуть. Я знаю, что если сделаю это, если позову на помощь, возможно, меня спасут. Но тогда можно будет забыть о безопасности Уэйна и остальных членов семьи. Я не могу так поступить с ними. Я проплываю несколько метров, плыву, пока не начинает заканчиваться воздух, а затем выныриваю, оборачиваясь к берегу лицом. Вода прохладная, но приятно.
- Иди сюда, - я машу рукой Ивару.

0

45

- Я предпочитаю не недооценивать людей, усмехаясь, не громко проговариваю я. Да, у неё, объективно, нет шансов со мной справиться, она может что-то выкинуть, может попытаться сбежать, может ещё что-то, может у неё даже получится, но если она сбежит, я сразу же направлюсь к её семье. В этом она может даже не сомневаться, потому что очень мстительный тип. Не говоря уже о том, что я ведь заранее обо всё предупредил её. Предупредил что будет в случае если она не будет подчиняться, в случае даже если просто мне наскучит. Так что, полагаю, она понимает что подобных моментов, всё же, лучше избегать. По крайней мере, ей уж точно есть что терять, а вот мне особо нечего, если только свободу. Ну, мне нравится моя жизнь и я бы точно не хотел что бы в ней что-то изменилось, но я всегда готов пойти на крайности если придётся. Просто для того что бы показать что я держу слово и со мной шутки плохи.
- Что-то из кино, о чём-то в принципе давно размышлял. Просто понимал что от тела нужно избавиться. Потому что если человек пропал, то в первую очередь ищут его самого, особенно если речь идёт о подростке. А вот если найдут тело, то это может стать проблемой. Поэтому я сделал всё что было в моих силах что бы его не нашли, - качнув головой, отзываюсь я. Сейчас я не всегда прячу тела. Какие-то просто выбрасываются, с некоторыми, если есть возможность, я позволяю себе устроить шоу. Вроде того что бы вернуть тело туда откуда его похитили или где-то выставить на показ. Главное разброс, не повторяться, не оставлять улик, сделать всё возможное что бы жертвы не были связаны ни между собой, ни, тем более, со мной. И если Флоренс со мной вполне можно связать, ну, через её отца, то от неё будет лучше избавиться полностью, на всякий случай. Это сейчас, пока она пропала, никто не будет её искать, решат скорее что наркоманка просто сбежала или где-то в канаве словила передоз, а вот если найду её тело со следами увечий, убитую, то да, тогда и разберательства начнутся и на меня будет не трудно выйти, с учётом того как активно её отчим пытался под меня копать.
- Думаю о таком все когда-нибудь думали, ну, о том как скрыть труп, - пожимая плечами, не громко проговариваю я. - Ты бы что делала если бы кого-то убила? - спрашиваю я у девушки. Мне любопытно что она ответит на это. Не поверю если скажет что вообще никогда о таком не думала. Уверен хоть пару раз в жизни, но это делали абсолютно все. И не обязательно думали об этом потому что злые или вроде того, а просто потому что интересно о таком по размышлять, особенно после просмотра какого-нибудь фильма.
- Случится или нет - это не важно, ты в долгосрочной перспективе не думала о том что окажешься у меня, и вот тогда, до того как мы познакомились, ты не думала о том как будешь выглядеть в глазах сына? Какую боль можешь ему причинить? - она говорит так, будто бы всегда знала что до этого момента не доживёт. Но я больше склоняюсь к тому, что она просто в принципе никогда не задумывалась ни о чём подобном. Из страха или просто потому что ей было всё равно.
- Потому что хороший игрок сначала делает не большую ставку, а потом идёт на повышение, - пожимая плечами, проговариваю я. Я начал с малого. Она ему не родная, но определённая привязанность к ней есть, значит ему будет не плевать если с ней что-то случиться. А если это не станет для него достаточным намёком на то, что пора завязывать со своей сомнительной работой, то я уже перейду к более серьёзным ставкам. Его жена, его родная дочь. Пока намёк не будет понят окончательно.
- Он был не справедлив ко мне, да и в целом не самый приятный человек, - чуть поморщившись, не громко проговариваю я. Какая уж ещё может быть причина? Я бы скорее сказал что отец вовсе был невыносим. Ему всё вечно не нравилось, ему было невозможно угодить. Я всегда это ненавидел.  Вечно не соответствовал его ожиданиям.
- Правда, - пожимая плечами, киваю я. Да, я тоже заметил других гуляющих на пляже, но я не напрягся. Мне скорее любопытно, любопытно наблюдать за Флоренс и за тем что она будет делать. Она может позвать на помощь, но тогда мне придётся убить этих людей. И делать я это буду у неё на глазах. А потом позабочусь о том, что бы она увидела смерть своей семьи, что бы пожалела о том что сделала, ощутила вкус вины в полной мере. Но она не даёт мне повода сделать что-то такое, хотя я видел что она смотрела в их сторону. Умничка моя, всегда приятно когда попадаются не глупые люди. Усмехаясь на её предложение, я стягиваю с себя рубашку и немного вожусь с тем что бы снять с себя брюки, прежде чем полезть в воду следом за ней.

0

46

Серьёзно? Как будто я могу что-то сделать, как-то ему помешать. О, я бы очень хотела. Не уверена, что в этом мире есть кто-то, кто хотел бы этого сильнее, чем я, и, тем не менее, я бессильна. Я ощущаю это очень явственно, я не вижу никаких уловок, никаких возможностей, по крайней мере так, чтобы вместе с этим не видеть очевидных минусов, последствий, которые будут стоить жизни моим близким. И это чувство мешает мне даже думать о том, чтобы как-то действовать. Я не могу, даже если какая-то из тех мыслей, что приходят мне в голову и имеет шанс на успешную реализацию, даже если мне повезёт и всё сложится как надо и до Ивара полиция доберётся прежде, чем он сам доберётся до моей семьи, я не могу позволить себе это. Шанс на успех очень мал, а вот вероятность того, что я подставлю свою семью под удар чертовски высока и это тот самый случай, где риски невозможно оправдать ни чем. Ведь пока я слушаюсь его, все они в безопасности. Я правда должна в это верить, потому, что если это не так, то я просто не знаю, во что ещё мне верить. У меня ничего не осталось.
- Это немного пугает, ты в курсе? - я нервно усмехаюсь. Не знаю, что ещё сказать. Меня в школе занимали совершенно другие вещи. Да, может, не что-то высокоморальное или супер-умное, но уж точно ничего опасного. И абсолютно никаких трупов и способов их сокрытия. Так что когда мужчина задаёт свой следующий вопрос, я ощущаю растерянность. Как бы я спрятала тело?
- Закопала бы где-нибудь подальше от трассы, - пожимаю плечами. Не думала я о таком, не было ни необходимости, ни уж тем более желания. Но если бы всё же так случилось, если бы, например, я убила его, вероятно, я именно так и поступила бы. Спрятала тело там, где люди бывают редко. Это если бы вообще стала прятать тело, а не позвонила бы в полицию и не сообщила бы о том, что произошло. Уверена, меня не напугали бы никакие проверки, ни даже возможный срок. Я бы с радостью окунулась во все эти разбирательства, пусть даже меня осудят, я не против, лишь бы избавиться от него. Но мечтать не вредно. Я не представляю себе условий, при которых мне удалось бы его одолеть. Но я бы хотела. Думаю, если бы у меня была такая возможность - не призрачная, а твёрдая, стопроцентная, вроде того, что он спит, а у меня в руке один из его ножей - то я бы ею воспользовалась, а дальше будь что будет. Но едва ли мне так повезёт. Я в принципе по жизни влипала в сомнительные истории, одна другой хуже, просто на этот раз моё невезение побило свой собственный рекорд. Но стоит ли удивляться тем, что тот образ жизни, что я вела, в итоге привёл меня к неестественной смерти в раннем возрасте? Думаю, нет. Просто вместо наркотиков меня прикончит психопат. Способы разные, результат один.
- Нет... я вообще об этом не думала, - поджимаю губы и опускаю взгляд под ноги, - может, верила, что смогу завязать к тому моменту. Не знаю. Я думала только о дозе. Всё ещё думаю, что уж там. Сейчас я не отказалась бы уколоться и забыться. Хотя бы ненадолго перестать думать о том, где я нахожусь и что меня ждёт. Из-за чего-то такого я и начала принимать изначально. Просто бежала от того, что меня пугало и с чем я была не в состоянии справиться. Это мне не помогло, лишь отсрочило проблему, попутно создав множество новых. И вот теперь я оказалась в похожем положении, только всё значительно хуже. Теперь от меня так мало зависит моё будущее, как никогда раньше. А ведь мне и прежде не казалось, что я могу на что-то повлиять. Я всю жизнь ощущаю себя бессильной и бесполезной. Как же это утомительно.
- И ты не остановишься на мне?
Чем занят отчим? Он понял послание? Он успокоился, он больше не копает? Или воспринял это как вызов и теперь считает себя просто обязанным вывести Ивара на чистую воду? Знал бы только, чем это ему в итоге аукнется. Ну, или, точнее, не ему, а его близким. Мне бы хотелось поговорить с ним сейчас. У меня к нему очень много вопросов.
- Мне жаль.
Могло ли это повлиять на Ивара? Мог бы он стать кем-то другим, если бы его отец сам был другим человеком? Или тут не было никакого выбора и не важно, в каких условиях он вырос, он всё равно был бы тем, кто он есть? Я не слишком хорошо разбираюсь в тонкостях психологии и отклонениях, но когда я гляжу на Ивара, я не вижу, что он страдает от своей сущности. О нет, он наслаждается своей природой, он этого не стесняется, не ищет в себе недостатков, не пытается их исправить, чтобы соответствовать общепринятой норме. Он не такой.
Я подплываю ближе к Ивару, обнимаю его за шею и тянусь к губам мужчины, чтобы поцеловать его. Не думаю, что он мне что-нибудь сделает на улице. Да, люди далеко, но они всё равно могут что-нибудь услышать. Здесь я как будто... в безопасности? Или что-то вроде того. Я позволяю себе расслабиться. Я знаю, что это совсем ненадолго. Что как только рабочие уйдут, я вернусь обратно в подвал и что никакие мои действия здесь не убедят его относиться ко мне лучше или уж тем более отпустить меня. Но мне плевать. Я хочу уцепиться за это мгновение, сделать хотя бы один вдох, прежде, чем меня вновь утянет на дно.

0

47

- Неужели ты правда никогда об этом не думала? - приподнимая брови, спрашиваю я. И что тут пугает? Подобные мысли пугают? Почему? Если я думаю о чём-то таком из соображений практичности, то обычные люди ведь думаю в гипотетическом плане, разве нет? И что же тут такого? Не вижу ничего пугающего в том что бы поразмышлять о преступлении в гипотетическом ключе.  И не верю что она действительно никогда не думала ни о чём подобном.
- Могилу нужно рыть глубокую, а это долго и утомительно, в противном случае дикие звери раскопают, а потом какие-нибудь туристы-походники найдут. В таком случае нужно посыпать хлоркой или чем-то ещё, чем-то едким, что бы запах обить, - у меня много захоронений, но чаще я пользуюсь услугами крематория. У меня есть доступ к разным вариантам того как можно избавиться от тела. А от тех кто со мной никак не связан вообще не всегда обязательно избавляться. Иногда можно выставить на показ. Конечно это опасно, но иногда так хочется что бы окружающие оценили мою работу, оценили моё хобби. И хочется так сильно что устоять, кажется, просто невозможным.  Правда серию пока всё равно никто не проследил, так что я уверен в том что я вне опасности. Едва ли кому-то хватит ума до меня добраться. Я приложил максимум усилий для того что бы это стало крайне проблематичной задачей.
- Именно поэтому ты тоже садистка, - развожу руками я. Едва ли она сможет убедить меня в обратном. Наркоманы, алкоголики и все прочие люди с крайне губительными зависимостями, причиняют колоссальный вред тем кто находится с ними рядом. И ладно если речь идёт о супругах, тут уж сами виноваты если не бросают сразу, а вот родственники, родственники не могут обычно просто так отказаться от кого-то кто им родной. Это сложно. Так что зависимый причиняет им боль, боль о которой даже не задумывается, потому что слишком эгоистичен и думает только о своих проблемах и о своих желаниях. В отличии от таких людей я хотя бы полностью осознаю и понимаю что делаю кому-то больно. Именно поэтому я считаю себя куда лучше таких людей.
- Конечно же нет, Флоренс. Если твой отчим меня вынудит, то мне придётся добраться до твоей матери, а потом и до его родной дочери. И это будет не в духе того что я сделаю ему второе предупреждение. Нет, я всегда делаю только одно предупреждение и это предупреждение - ты. Если я снова узнаю что он суёт нос в мои дела, то он лишится всех. Не только тех кто ему дорог, вообще всех к кому он испытывает хоть какую-то симпатию или привязанность. Не все они будут на твоём месте, с кем-то придётся разобраться другими способами, вроде несчастных случаев. Но я это сделаю, - развожу руками я. - Сама подумай, рецидивистов нужно наказывать строго, очень строго, - уверенно проговариваю я. Я знаю что я прав. Если человек с первого раза не понимает, то нет смысла продолжать ему что-то вдалбливать в голову. Тем более что я не делал ему каких-то тонких намёков, сразу довольно ясно дал понять что не стоит со мной не нужно связываться.
- Жаль что он был жесток со мной или что не я его убил? - меня немного озадачивают её слова. Мне самому жаль только что не я до него добрался. Это как-то... Как-то обидно, я ведь так хотел этого. А его строгость или сопутствующая ей жестокость - ерунда. Я бы сказал что для меня это было даже полезно, потому что научило искать лазейки в правилах. Меня это научило умело скрывать мои проступки. То что она решает меня обнять и даже поцеловать становится для меня неожиданностью, но неожиданностью приятной. Она осмелела из-за того что мы на улице? Думает я ничего ей не сделаю из-за того что на пляже есть ещё люди? В этом есть определённый смысл, но я рад что она ещё и понимает тот факт, что если попробует позвать на помощь то это не только ей аукнется. Я отвечаю на поцелуй, прижимая её к себе за талию. Если со стороны мы будем выглядеть как обычная парочка, то для меня это будет даже в плюс.
Водные процедуры в какой-то момент приходится оставить. Я чувствую что хочу есть, да и уверен что Флоренс тоже стоит покормить, так что мы возвращаемся в дом. Я не опасаюсь того что девушка может заговорить с рабочими, это не простая строительная бригада, они знают что должны выполнять работу не задавая вопросов потому что в противном случае под угрозой могут оказаться их семьи или они сами. Я не опасаюсь отвлекаться на готовку пока Фло находится со мной на кухне. Уверен в том, что если она и решится схватится за нож что бы накинуться на меня, я без труда дам ей отпор. Кроме того, она знает о последствиях, так что я не думаю что правда может решится так рискнуть. Так что остаток дня мы проводим как почти нормальная пара. Мне это даже нравится. Нужно будет иногда это повторять. Ну, время от времени можно будет выпускать её из подвала что бы вот так погулять. Мне нравится её послушность, но если она думает что послушанием сможет усмирить мои желания, то зря. Я возвращаю её в подвал когда работа строителей окончена. Теперь в подвале есть уголок закрывающийся раздвижной ширмой за которой есть туалет, раковина и душ. Ничего стеклянного, ничего что можно разбить и использовать как оружие, ничего что можно открутить, есть даже зеркало, но не настоящее, так что разбить его тоже не получится. В качестве подарка я оставляю для девушки в комнате одеяло. Она может укрыться им, или на нём же спать, это уже ей решать.
Пару дней я почти не заглядываю к Флоренс, оставляю еду и воду, почти сразу ухожу, накопилось достаточно дел которые, к сожалению, не решались без моего участия, так что времени на развлечения у меня не было, зато как только появился свободный день, я наконец мог позволить себе спуститься к девушке не для того что бы оставить ей поесть. И я с нетерпением ждал этого момента, потому что трудно держаться когда знаешь что дома в подвале уже есть тот с кем можно развлечься. Я спускаюсь вниз прихватив с собой верёвку, уверен что не смотря на её смирное поведение я ещё не приручил её полностью, хотя не думаю что она с ходу мне пригодится.
- Надеюсь ты успела по мне соскучиться, потому что я определённо успел, - расплываясь в улыбке, не громко проговариваю я, когда прохожу в подвал, верёвку оставляю у входа, а сам прохожу дальше, ближе к девушке, туда где она сможет до меня дотянуться, хочу что бы она поприветствовала меня.

0

48

- Нет, - я пожимаю плечами, - поводов не было.
Для того, чтобы я пустилась с такие размышления, должно было произойти что-то ужасное. Вроде Ивара. И пусть в моей жизни и прежде были трудные ситуации, они никогда не были настолько тяжелыми и безвыходными, ничто не наталкивало меня на подобные размышления. Может быть, где-нибудь в юности, которая потерялась в закоулках моей памяти из-за алкоголя и была какая-нибудь нелепая игра в вопросы, в духе того, что бы ты сделал, если бы оказался в конкретной ситуации. Может, там и был вопрос о том, как я бы избавилась от тела. Но даже если что-то такое и имело место быть, я этого не помню, потому, что всё это было неважно и не серьёзно, если вообще было.
Я смотрю на Ивара украдкой. Он озадачен моим ответом? Разочарован? Он полагал, что все о таком думают? Едва ли мой ответ изменит его мировоззрение, он не может не понимать, насколько сильно отличается от остальных. Не смотря на свою неадекватность, которую, в сущности, можно описать как беспричинную жестокость, он вполне рассудителен. Он умён, даже слишком, иначе бы давно попался. Теперь я знаю, что я не первая, хотя и до этого не сомневалась. И не стану последней. Просто очередная жертва. Бессильная и, в последствии, безымянная для него. Очередная песчинка. Поймают ли его когда-нибудь?
- Спасибо за совет, - нервно усмехаюсь. Я никогда не буду закапывать ничьё тело. Как минимум потому, что я никогда не выберусь из его подвала. Возможно, сейчас я смотрю на небо в последний раз. Ощущаю песок под ногами, чувствую морской бриз. Всё это может исчезнуть, стать недосягаемым. Нечто такое привычное, обыденное вдруг становится ярким и острым и мысль о том, что я никогда могу больше этого не ощутить режет так же больно, как и его лезвия.
Я киваю, соглашаясь. Как скажет. Я не вижу смысла с ним спорить. Его сложно переубедить, даже если он не прав. А я, если честно, даже не уверена в том, так ли это. Мой поступок действительно был очень жестоким по отношению к Уэйну. Будет ли ему лучше без меня? Хотелось бы верить, что да. Моё пагубное влияние не испортит ему детство, не сломает жизнь, я не разочарую его, потому, что о мертвых не принято говорить плохо, а когда он подрастёт и сможет понимать хоть что-то даже память обо мне изотрётся.
- Ивар, - я поджимаю губы, слушая его. От того, что говорит мужчина, меня пробивает дрожью. Я стараюсь унять её, но это сложно. Боюсь расплакаться, не хочу этого. Полагаю, ему бы это понравилось, его бы это позабавило, но я не хочу доставлять ему удовольствие.
- А Уэйн?
Он ведь ребёнок. Он даже говорить толком не умеет, он абсолютно ничего не понимает. Он ведь не виноват. И мачеха с сестрой тоже не виноваты. И я на самом деле не при чем, но если бы я могла выбрать кого-то одного, я бы выбрала именно Уэйна. Он ведь даже не пожил ещё. Неужели он убьёт и его, просто для того, чтобы досадить отчиму? Не хочу в это верить. Понимаю, как это глупо, я вижу, с кем имею дело, но просто это слишком. Это за гранью. Я правда не могу понять. Почему ему просто не убить отчима? Всё закончилось бы на этом. Зачем издеваться над остальными? Боюсь, он уже объяснил мне причину, но мне это не помогло.
Чуть кривлю губы в улыбке и даже негромко смеюсь. Это нервное.
- Первое, - негромко отвечаю я ему. О втором, полагаю, жалеет сам Ивар. Но я не могу разделить этого чувства. Зато вот не могу перестать думать о том, что если бы его отец был другим человеком, если бы он лучше относился к сыну, если бы был для него хорошим примером, то, возможно, Ивар стал бы кем-то другим. Ну, или, по крайней мере, не таким чудовищем, каким он является сейчас.
Я отвлекаюсь на этот поцелуй. Это странно, неестественно, но в этот момент как будто всё остальное исчезает. Словно пока он целует и обнимает меня, я защищена от него же. Наверное, в этом есть смысл. Я чувствую его руки на своём теле, а значит я точно знаю, что в них нет оружия, которым он мог бы меня порезать, так что я хочу, чтобы мы не уходили с пляжа, чтобы остались здесь. Жаль, что это невозможно.

Ожидание затягивается. И я знаю и не знаю одновременно чего именно я жду. Надеюсь, что он наиграется и устанет? Избавится от меня? И не жду, пока он вспомнит про меня, потому, что это не принесёт мне ничего хорошего. В подвале сухо и уютно. Это похоже на камеру в тюрьме, и, если бы не ножи на стене, это было бы даже не так похоже на камеру пыток. Но не так-то просто забыть о том, что здесь происходило. Когда я просыпаюсь и обнаруживаю оставленную для меня еду, я думаю только о том, когда он придёт. Я думаю об этом каждую минуту, пока не засыпаю снова, завернувшись в одеяло. Маленький уютный кокон. Я сплю на удивление крепко и без сновидений. По крайней мере проснувшись я их не помню. Мне претит эта мысль, но я чувствую себя гораздо лучше, чем до того, как он похитил меня. Это так нелепо и неправильно, потому, что я не хочу здесь быть и я не хочу, чтобы повторилось то, что уже было. И если мои эмоции в полном раздрае, то вот физически я чувствую себя превосходно.
В этот раз я просыпаюсь раньше, чем он приходит. Я успеваю принять душ, пройтись из угла в угол, разминая мышцы. Я постоянно смотрю на стену с оружием. Не делаю ни единого шага в том направлении, но не могу оторвать взгляда. Не могу не думать о том, что сделала бы, если бы в мои руки попало одно из лезвий. Тем разговором Ивар будто запустил вирус в мои мысли, поселил в них какую-то часть себя.
Я устаю ходить - всё же, занятие довольно скучное и однообразное, к тому же пространство ограничено. Думаю, если он снова даст мне возможность загадать что-нибудь, я попрошу у него книгу. Я схожу с ума, когда он приходит ко мне. И так же схожу с ума в ожидании, потому, что мне даже нечем убить время, а постоянно спать я не могу чисто физически. И всё же я ложусь и прикрываю глаза. Я пытаюсь медитировать. Вспоминаю все, даже самые бредовые теории о жизни после смерти и ищу ту, в которую мне легче всего поверить. Мне нужно хоть за что-то зацепиться, чтобы не потонуть здесь. Чуть вздрагиваю, когда слышу звук открывающейся двери и слышу шаги. Поднимаюсь, садясь на одеяле и устремляю взгляд на Ивара. Наконец, он здесь. Кажется, я даже испытываю облегчение. Я знаю, что вскоре я буду жалеть об этом, буду мечтать вернуться к этому занудному, резиновому течению времени в полном одиночестве, но в настоящий момент я действительно...
- Рада тебя видеть, - произношу, поднимаясь на ноги. И даже не вру. Это чувство ненадолго, я знаю это наверняка. И всё же я подхожу к нему, украдкой глядя на верёвку. Не пытаюсь представлять, для чего он её принёс, всё равно не угадаю. Предположу, а он сделает что-нибудь ещё хуже, чем то, на что мне хватило фантазии. Я приближаюсь к Бьорку, опуская ладони ему на грудь и поднимаюсь на носочки, чтобы поцеловать его. Недолго, отстраняясь, чтобы уловить его взгляд.
- Здесь чудесно, спасибо.
Я просила лишь о туалете, но он сделал гораздо больше, так что да, я благодарна ему за это. К тому же, лучше я скажу об этом, чем стану спрашивать о том, что может его разозлить. А я хочу спросить о своей семье. О своём сыне. Хочу узнать, не делал ли отчим чего-то, о чем придётся горько пожалеть. Хочу узнать, что он задумал. Но о последнем, полагаю, я и так очень скоро узнаю.

0

49

- Мне не понять, - немного покривив губами, признаюсь я. Правда не понять. Что значит не было повода подумать о том как спрятать труп после убийства? Так разве бывает? Как может быть так, что она никогда не думала кого-то убить? Почему? Неужели никто не раздражал и не вызывал такого желания? Мне действительно очень тяжело поверить в подобное. Ну, себя за пример, конечно, я не беру. Понимаю что думаю об этом куда чаще обычных людей, но я всё равно всегда был уверен в том, что окружающие меня люди хотя бы время от времени думают о том что бы кого-нибудь убить. Конечно, они этого никогда не сделают и все фантазии так и останутся простыми фантазиями, но думать-то им никто не запретит. А она говорит что у неё повода не было! И теперь я невольно задумываюсь над тем это она странная или у меня были не правильные представления о большинстве? Мне не очень нравится мысль о том что я могу заблуждаться.
- Да не за что, - пожимаю плечами я. Едва ли ей когда-нибудь пригодится мой совет, но, мало ли. Чем чёрт не шутит. Вдруг я решу не убивать её? Признаться, мне пока нравится её общество. В нём есть что-то приятное, что-то особенное. Она довольно сообразительная и я обычно куда меньше делаю для тех кто попадает в мой подвал. Конечно поиграть с жертвой я очень люблю, но такие как Флоренс скорее исключение чем правило. Она быстро поняла правила и старается под них подстраиваться. Она понимает что кричать и звать на помощь - глупо, понимает что постоянно говорить мне о том что я чудовище - бесполезно. Она пытается адаптироваться.
Я приподнимаю в вопросе брови, когда вижу как она изменилась в лице. Понимаю, её отчим ставит под удар её мать, можно понять почему она переживает. Но она обо всём этом всё равно едва ли узнает. Ну, я могу не рассказывать ей о том что происходит во внешнем мире. Особенно если там будет происходить что-то плохое. Но когда она задаёт вопрос, я понимаю что дело немного в другом. Признаться, я про него не на долго забыл. Я его не рассматриваю как человека. Он ведь ребёнок. Дети - неполноценные люди. Они как животные. Сломать их легко, слишком легко, вообще никакого спортивного интереса. Да и мне приятно думать что у меня есть какой-то моральный кодекс, вроде того что не мучить и не убивать животных и детей, потому что у них вообще нет шансов мне противостоять. Было бы здорово, на самом деле, если бы я в полной мере понимал значение слова "мораль". Ну, суть я улавливаю, кажется, но всё равно это как-то очень размыто для меня.
- Не думай об этом, хорошо? Просто надейся на то, что твой отчим не совсем кретин что бы лезть ко мне дальше после того как я тебя забрал, - мягко погладив девушку по голове, советую я. Ну, не могу же я ей сказать что её сына я в принципе трогать не собираюсь, он отличный рычаг для давления, мне нравится мучить её мыслями о том, что я могу причинить ему боль. Я не могу лишиться подобной возможности. Так что пусть думает что жизнь её ребёнка может зависеть ещё и о тот того насколько настырным может быть её отчим. Мне нравится ощущение того что она напугана. Это так приятно, это заводит и успокаивает одновременно, хочется прижать её к себе покрепче, так что бы кости начали трещать, что бы были слышны хрипы от того что она не может дышать, но я сдерживаю этот порыв, зато увлекаюсь приятным поцелуем. Меня тешит мысль о том, что со стороны мы выглядим как обычная парочка. Значит даже если она сбежит, мне будет не сложно защищаться в суде.

В такой обстановке можно было бы подумать что она врет, когда говорит что рада меня видеть, но я верю девушке. Меня долго не было, ожидание того что кто-то придёт и сделает тебе больно, не менее болезненно чем сам процесс. Просто потому что ты не знает что творится снаружи, не можешь ни на что повлиять, не говоря уже о том, что понимаешь что кто-то опасный вроде меня, может делать что-то ужасное, там, на свободе. А когда я здесь, она знает наверняка что её сын, например, в безопасности.
Я склоняюсь к девушке что бы ответить на приветственный поцелуй, прежде чем перехватить пальцами её за подбородок больно сжимая и вглядываясь ей в глаза, когда она говорит о том что в подвале чудесно. Да, я выполнил её просьбу, ещё и подарок оставил, но тут уже её искренность вызывает у меня некоторые сомнения. Она говорит то что я хочу услышать или она правда рада всем мелочам что я для неё сделал? На самом деле, если присмотреться, она сама действительно выглядит не плохо. Определённо хорошо поспала, да последствия ломки отпустили. Так что свою хватку я ослабляю.
- Я видел сегодня твоего отчима, - улыбаясь, заговариваю я, прежде чем отпустить девушку и немного отойти, обхожу подвал, осматриваю труды строителей, я видел что здесь сделали, хотя сейчас скорее просто жду реакцию девушку, хочу увидеть страх. Она же не знает чем её отчим занимается, лезет снова в мои дела или нет.
- Он гулял с Уэйном в парке. Милый мальчик, - чуть усмехнувшись, добавляю я. Я правда их видел. Больше был занят делами, но не мог отказать себе в удовольствии погулять в том же парке. От своих людей я знал о том где и когда они гуляют. - Встань на колени, - качнув головой в сторону пола, рекомендую я девушке ожидая что она станет выполнять мои приказы беспрекословно. - Сложи ладони вместе и вытяни перед собой, -добавляю я, прежде чем подойти к ней поближе доставая из кармана пару крупных булавок. Присаживаюсь перед девушкой, не могу сдержать довольную улыбку. Мне нравится чувство контроля, нравится то, что она знает что ничего хорошего я ей не сделаю, но всё равно будет делать то, что я ей говорю. Так что я не ожидаю сопротивления и в тот момент когда протыкаю иглой кожу между её большим и указательными пальцами, скрепляя одну ладонь с другой. Да, думаю можно будет даже без верёвок обойтись, ей определённо не выгодно шевелить руками в таком положении.
- Хочу что бы ты всегда была предельно откровенна со мной, даже если думаешь что правда может меня разозлить, поверь, я ценю честность, - улыбаясь, проговариваю я, прежде чем проткнуть кожу между указательным и средними пальцами. -  Если бы ты могла вернуться домой, что бы ты сделала? Подумай хорошо, представь себе это, и ответь, - мне любопытно. Я, конечно, не думаю о том что бы её отпустить, но мне правда интересно. Думала ли она о том что бы поменять свою жизнь, если выпадет такой шанс? Или думает о том что после всего пережитого с радостью укололась бы.

0

50

Мужчина медлит с ответом и это не может не напрягать. Такое чувство, что он сейчас решает, убивать ему Уэйна или нет. А вдруг и правда решает? Но он же понимает, что если сделает это и расскажет об этом мне, то всё веселье закончится? Мне будет настолько плевать, что он со мной делает, что ему просто станет скучно. Я хочу сбежать от сюда и боюсь смерти потому, что мне есть ради кого держаться. Но если Уэйна не будет... нет, не хочу об этом думать. Он так не поступит. Я очень на это надеюсь. Хотя бы потому, что он маленький и он его не узнает. Он ничего не сможет сделать Ивару, никак ему не помешает. Мой отчим - проблема. Я - рычаг давления. Но Уэйн - это совсем другое.
- Мог бы ему записку оставить, - нервно усмехнувшись, замечаю я, - вдруг он тупой?
Ничего личного, просто эта мысль и правда меня пугает. Ну, вдруг он не поймёт? Вдруг они с мамой решат, что я пропала потому, что ушла за очередной дозой и валяюсь где-нибудь в подворотне или в притоне под кайфом? Потому, что я могла бы. И я просто боюсь, что отчим не свяжет мою пропажу со своим делом и продолжит копать. Боже, да я его тогда сама убью. Нет, серьёзно. Если из-за него пострадает ещё хоть кто-то - я не знаю, что я с ним сделаю. Я его люблю, но, как бы это ни было ужасно, если ставить по степени важности, то он, как ни крути, идёт на последнем месте. Сначала Уэйн и мама. Потом сводная сестра. И, наконец, он. Это не значит, что мне плевать, что с ним будет или что я его не люблю. Просто я здесь из-за него и это накладывает определённый отпечаток.

Его хватка очень крепкая, но я не позволяю себе дёрнуться. Это бесполезно. Я хочу смотреть на него, словно так могу предугадать, что он сделает. Я вижу его лицо. Он не кажется злым или недовольным. Но это не значит, что он не сделает мне больно. Как раз-таки наоборот. Он здесь именно ради этого. Может, потому и в хорошем настроении. Не знаю, как привыкнуть к тому, что мысль о причинении боли делает его день лучше.
Не знаю, что сказать ему. Меня просто сковывает, когда мужчина заговаривает о моей семье. Чувствую, не в состоянии даже головой повернуть, слежу за ним только взглядом.
- Ты ничего им не сделал? - я спрашиваю, потому, что хочу знать, хотя не думаю, что смогу понять, если он солжет мне. С обычными людьми это, может, и сработало бы, но не с таким, как Ивар. Чувствую, как по щеке скатывается горячая быстрая слеза. Мне страшно и больно думать о том, что он их видел, а я - нет. И что я не знаю, в порядке ли они сейчас.
Послушно опускаюсь на негнущихся ногах, продолжая смотреть на него с мольбой, с надеждой, что он скажет, что с моими близкими всё в порядке. Что он их не тронул. Не напугал их, не причинил им вред. Для этого у него есть я, так ведь? Так?
Я вытягиваю руки, чувствуя, как они дрожат. Ощущаю нарастающую внутри панику. Это назойливое, въедливое чувство. Я не могу его вытравить. Я вижу булавки в его руках. Не могу думать о том, зачем они ему, потому, что думаю только о сыне.
Вздрагиваю, жмурясь от боли, когда он протыкает кожу. Чувствую, как игла проходит насквозь, через одну руку, затем впивается во вторую. Вдыхаю шумно, жадно, как будто меня лишили кислорода, но не смею опустить руки. Отпрянуть назад. Хотя бы попытаться сопротивляться. Я не услышала ответа и боюсь, что если разозлю его, то он и не скажет. Решит, что я не достойна услышать ответ. Или намеренно соврёт мне, чтобы сделать больнее. И эти мысли куда острее этой чертовой булавки.
Я открываю глаза и смотрю на него, чувствуя, как напряжение растёт, крепнет, будто сжимает мои лёгкие железной хваткой.
- Я бы купила оружие, - мои губы дрожат, как и мой голос, - я бы вернулась сюда и убила тебя.
Он сам сказал быть с ним честной. И я боюсь, что если скажу что-то ещё, или если скажу не всё, он поймёт. Потому, что да, на моём лице всё отлично читается. И он чертовски проницателен, хотя и лишен эмпатии. Он видит эмоции, но не разделяет их, не сопереживает.
- Потому, что иначе я бы не смогла сомкнуть глаз от страха.
За сына, за свою семью, за саму себя. За любого, кто мог бы оказаться в этом подвале и обязательно оказался бы. Если бы я вернулась домой? О, нет, этого не будет. Я видела его лицо. Я запомнила его. Я знаю слишком много. Я не выйду отсюда. Живой уж точно.

0

51

Удивлённо изгибаю в вопросе брови, когда она спрашивает о том сделал ли я что-нибудь её семье. Разве это не очевидно? Если бы я что-то сделал, я бы пришёл сюда смаковать этот момент, снял бы для неё видео, заставил бы смотреть, снова и снова пока она не сошла бы с ума и не начала умолять убить её что бы избавить от мучения. Но лучше вовсе в режиме реального времени, привести прямо сюда и расправляться у неё на глазах. Так можно сохранить мнимое чувство что в последний момент может произойти какое-то чудо и все будут спасены. От этого боль только сильнее, ведь надежда, на самом деле, очень плохое чувство, оно мешает принять реальность как есть и научиться жить в ней, научиться бороться. Всё время надеешься что всё как-то само наладится, вместо того что бы начать налаживать самому или просто смириться. Но мне это чувство только играет на руку. Для меня это неоспоримый плюс.
- Я же просто гулял, - пожимая плечами, отвечаю я на её вопрос. Да, я мог бы прямо сказать что ничего им не сделал, но мне кажется что это и так очевидно, я не хочу для неё это разжёвывать, пусть подумает сама. Я ведь не стал бы нападать на них в людном месте, а вот если её отчим меня заметил, то это даже хорошо, это даст ему понять что я за ним наблюдаю, потому что если он снова попробует полезть ко мне, то просто падчерицей уже не отделается. Не удивлюсь если он уже думает о том как бы сбежать из города, а лучше из страны что бы быть подальше от меня, что бы увезти своих близких и спрятать. Но я ему этого не позволю. У меня достаточно глаз и ушей в округе что бы если что помешать ему сбежать. Просто потому мне самому будет спокойнее если он будет оставаться под моим чутким контролем. Хочу всегда знать где он и чем занимается.
Отлично вижу что ей больно, мне это нравится, нравится то что она слушается и что не разводит сопли, а старается терпеть, это даже мило. Таких ломать только приятнее. Я знаю что она и так в моей власти из-за сына и я могу делать с ней что захочу и как захочу, но я всё ещё виду желание бороться в её взгляде, хоть и понимаю что она не будет действовать опрометчиво из страха за ребёнка. Если уж пытаться победить меня, то нужно бить сразу и наверняка, так что бы я не смог оправиться и отомстить. Один удар и сразу насмерть.
Невольно усмехаюсь на её слова. Я верю что она правда так думает, думает что сделала бы это, но в то же время я уверен что она бы так не поступила. Не потому что не желает мне смерти, нет, очень даже желает, у меня другие причины так думать.
- Ты бы не сделала этого, - чуть качнув головой, проговариваю я, когда протыкаю иглой кожу между средним и указательными пальцами, медленно, методично, я собираюсь все скрепить.
- Ты бы не смогла меня убить, Фло. Дрожала бы от страха передо мной, может даже смогла бы купить оружие и решилась бы прийти, но не выстрелила бы, - улыбаясь, качаю головой я. Я заканчиваю с булавками, прихватываю её лицо за подбородок, приближаюсь к её уху. - Ты бы не смогла, потому что я наполнил твою жизнь смыслом и ты это знаешь, - не громко шепчу я ей на ушко, прежде чем чуть отдалиться, заглянуть девушке в глаза, хочу видеть осознание этого совершенно очевидного факта. - Без меня она была абсолютно пуста и ты это знаешь. Без меня тебя словно не существует, - я снова качаю головой, приподнимаю её руки что бы забросить себе через голову, держаться так за меня она не сможет, но мне нравится мысль что ей придётся серьёзно напрячься что бы держать ладони сложенными. - Не порви кожу, а то будет не красиво, а я не люблю когда не красиво, - предупреждаю я девушку. Я поднимаюсь, подхватывая девушку за бёдра, прижимаю её к стене, приходится немного повозится что бы спустить с её штаны, но ничего, ей в любом случае сложнее держаться за меня. Я завёлся, определённо завёлся, её испуганный взгляд, вечно молящий пощадить её сына, то как она вздрагивает от боли и то как вздрагивает когда я толкаюсь в её лоно не заботясь о том что бы подготовить её. Шумно выдыхаю ей на ушко, плотнее прижимая к стене.
- Ты бы вернулась и стала умолять меня посадить тебя снова в этот подвал, - я снова толкаюсь в неё, грубо и не сдержанно, почти рычу ей на ушко, хочу что бы она понимала это. Уверен, что может не сразу, но до неё дойдёт что я абсолютно прав. Потому что какой была её жизнь до меня? Она может сказать что у неё был сын, но это не мешало ей сесть на наркоту, спихнуть его на родителей и, практически, забыть о нём. Я верю что она искренне его любит, но я  её смысл, а не он. Только я. И это ощущение подстёгивает вколачивать себя до упора, крепко сжимая её бёдра, что бы сейчас и вообще всегда, она думала в первую очередь только обо мне.

0

52

Чуть заметно киваю на его слова. Я верю. Потому, что мне нужно в это верить. Он просто был в парке, посмотрел, как они гуляют. Звучит почти нормально, если не вспоминать о том, кто именно это говорит. Он следил, быть может, для того, чтобы заставить их понервничать, для того, чтобы понять, что они и так уже напряжены из-за моей пропажи и ждут следующего шага с его стороны, да даже для того, чтобы прийти сюда и сказать мне, что он там был и видел их. А раз видел, значит был совсем рядом и имел возможность сделать с ними что-то ужасное. И я даже не сомневаюсь в том, что он мог бы это сделать, но я хочу верить, что сегодня этого не случилось.
Я благодарна за то, что сегодня мои близкие избежали угрозы. Достаточно уже того, что я нахожусь здесь и не могу ничего с этим поделать.

Шумно вдыхаю, чувствуя, как игла снова впивается в тело. Пронзает насквозь. Второй раз кажется даже больнее. Я мычу, плотно сжимая губы и с ненавистью глядя на Ивара. Качаю головой.
- Сделала бы, - возражаю я ему. Он вряд ли нашел бы более подходящий момент, для того, чтобы спорить со мной об этом. Он меня пытает, и утверждает, что я не отомстила бы ему. Ещё как! С чего он вообще взял, что я не стану пользоваться возможностью, если она у меня будет? Слишком много о себе думает. Я его ненавижу. Я думаю, что даже если взять всех, кого я ненавидела за всю свою жизнь и сложить их вместе, ненависть к нему одному всё равно будет сильнее.
- Нет, - отвечаю я с нажимом, качаю головой и на каждое его утверждение добавляю снова, - нет.
Сделал бы. Выстрелила бы. Смогла бы. Нет в ней никакого смысла. Его и не было, он прав. Но разве можно назвать смыслом страх за жизнь близких, за своё собственное будущее? Какой в этом смысл? Это самое настоящее издевательство и я знаю, что он делает. Он разрушает не только моё тело, но и мою психику. Настойчиво, методично, кирпичик за кирпичиком. И я понимаю, что в конце концов он это сделает, не оставит от меня ничего. Но пока я ещё соображаю. Или мне так кажется. И я ни за что не соглашусь с ним. Я не соглашусь, отрицательно качаю головой, меж тем послушно выполняя то, что он велит, потому, что боюсь, что если не сделаю этого - будет хуже.
Вцепляюсь в его плечи, пытаюсь удержаться так, чтобы не повредить руки, но это сложно и он это знает. Здесь ничего не происходит случайно. Всё так и задумано. Чувствую, как между пальцев тонкой струйкой стекает кровь, рычу от боли, когда он толкается в меня, но не потому, что он груб, я боюсь, что эта чёртова кожа на пальцах и в самом деле порвётся. Боялась бы этого даже если бы он не упомянул, а теперь боюсь ещё больше.
- А ты отпусти, - произношу я между хриплыми и сбивчивыми выдохами, закрывая глаза, зажмуриваясь, - и проверь, что я сделаю. Он этого не сделает. Не выпустит меня, я знаю. И даже не потому, что боится оказаться не прав. Я не уверена, может ли он вообще хоть чего-то бояться. А потому, что я пойду в полицию. Я сделаю всё, что могу, чтобы его уничтожить. Я не знаю, хватит ли мне на это сил, но я действительно сделаю, всё, что от меня зависит, чтобы причинить ему такую же боль, как и он мне, хотя едва ли это вообще возможно.
Я ведь сделала бы это? Меня так злит, что он заставляет меня сомневаться в себе самой. Опускаю голову ему на плечо, кусаю его больно, до крови. Но когда ощущаю во рту солоноватый привкус, ярость словно отпускает меня, напоминая о том, что он не выбьет мне за это зубы. Нет, он сделает что-нибудь кому-то другому. И это будет гораздо хуже. И я тянусь к ранке, касаюсь её губами, слизываю кровь и целую, словно извиняясь. Дрожу от напряжения внутри, от этой безысходности и от догорающей злости, незаметно, исподволь переросшей в животный страх. Снова целую его, в шею, скулы, нахожу его губы. Тело безумно напряжено, очаг боли сконцентрирован в руках, но чем дольше он толкается в меня, тем больше удовольствия это приносит. Меня пробирает волной дрожи, мурашками по спине, снизу вверх, проносится, накрывая с головой и я выдыхаю в его губы стон наслаждения. Это же просто ненормально. Ненормально. Я повторяю это про себя. Мне не должно быть так хорошо с ним. А если мне нравится... что если он всё же прав? Он как наркотик. Разрушает во мне всё, а я ловлю от этого кайф. Да что со мной, чёрт возьми, не так?

0

53

- Ты лжёшь и не мне, а самой себе, - усмехаясь, проговариваю я, когда она говорит о том что что-то сделала бы. Я в это не верю, я уже сейчас уверен в том что она бы не решилась. Впрочем, я могу ошибаться, конечно же, для этого важно намекнуть ей на то, что обращаться в полицию будет бессмысленно. Она ничего не докажет, а если пойдёт, то довольно скоро пожалеет о своём решении. Она ведь должна понимать что угрозу представляю не только я, но и люди которые на меня работают. Многие верны мне, многие бояться настолько, что сделают что угодно лишь бы угодить, лишь бы я не обратил на них внимание, так что, она напрасно думает что у неё есть хоть один шанс выступить против меня. Вот её отчим попытался, и ведь он толком даже сделать ничего не успел. Она должна понимать что если я вот так его предупреждаю, то что же будет если я решу не предупредить, а наказать по настоящему? Всегда считал глупым убивать того кто виноват. Его нужно именно наказать, а смерть, на мой взгляд, на наказание совсем не похожа. Именно поэтому я буду мучить её до тех пор пока мне не надоест, пока мне не станет скучно от того что она окажется полностью сломлена и податлива. Сейчас она подчиняется из страха за своего ребёнка, это интересно, это меня возбуждает, а если она станет подчиняться потому что ей просто уже плевать что будет дальше и у неё не осталось своей воли, то это скучно.
Мне не нравится то что она говорит, не нравится что она спорит со мной, я теснее вжимаю её в стену, зло шикаю когда она кусает меня. Пусть я и понимаю что это почти наверняка не жест агрессии или попытка освободиться, чувствую что она почти сразу пытается "извиниться", но в сочетании с тем как она говорит со мной, меня это только злит. Я кусаю её губы когда она меня целует, не до крови, хотя хотелось сделать побольнее, я не хочу портить её лицо, оно мне нравится. Шрамы на её теле оставленные мною - заводят, а вот следы на лице - не особо. Отстраняюсь от её губ одной рукой перехватывая за горло. Сжимаю пальцы покрепче, глядя в глаза девушки. Я чувствую как она кончает. Это кажется даже забавным, словно её тело пытается получить хоть что-то хорошее из всего происходящего. Но я сам не спешу остановиться. Сжимаю её горло до тех пор пока она не начнёт хрипеть и ослабевать. Чувство контроля над её жизнью подстёгивает двигаться грубее, не собираюсь делать ей поблажки, не собираюсь сдерживать себя, ведь она моя и я могу делать с ней всё что захочу. Она здесь для моего удовольствия.  Я кончаю с хриплым стоном, чувствуя как отпускает это безумное напряжение, а вместе с ним отпускаю её горло. Сбрасываю руки девушки со своих плеч прежде чем поставить её на ноги. Я отвешиваю ей пощёчину, хватаю за скулы не давая упасть и одновременно с этим желая уловить её взгляд. Я хочу что бы она смотрела на меня, слышала меня и осознавала что наговорила лишнего. Не собираюсь спускать это на тормозах.
- Скажи ка мне, Флоренс, я, по твоему, похож на шутника? Или просто на не серьёзного человека? - приподнимая брови, не громко спрашиваю я у неё, крепко удерживая что бы ей не пришло в голову упасть или отвернуться. - Ты - моя, ты это понимаешь? Или я недостаточно доходчиво тебе это объяснил? Ты хочешь что бы я стал убедительней? - я говорю не громко, почти ласково, не вижу смысла кричать на неё и срываться. Я ведь хочу донести до неё информацию, ор тут не поможет. Всегда раздражала эта диалоговая агрессия. Когда кто-нибудь начинает бросаться оскорблениями, кричать, размахивать руками. Я сам не безгрешен, конечно, но для меня это всё равно какая-то дикость, говорить можно и без оскорблений или повышенных тонов. Считаю что если до собеседника так не дойдёт, то криком тем более ничего не добьёшься и, очевидно, дальше стоит не говорить, а действовать. И мне кажется, что в случае с Флоренс, тоже пора начать действовать, потому что мои слова до неё не доходят. Она думает что если я пару раз позволил ей сказать лишнего, то так всегда будет? То ей всегда можно будет болтать безнаказанно то что придёт в голову? Нет, это совсем не так. И мне нужно что бы она сама это понимала, я не хочу как болванчик говорить ей одно и то же, я не настолько терпелив.

0

54

Похоже, что Ивар оказывается не очень-то доволен моими ответами. А чего он, в сущности, ожидал? Что я скажу ему, как я рада, что он похитил меня, пытает, угрожает моим родным и не даёт видеться с сыном? Очень глупо с его стороны, если и правда так. А уж если хотел, чтобы я просто как болванчик повторяла за ним то, что он скажет, то так и надо было сказать! Мне очень хочется сообщить ему о том, что не очень-то честно меня душить за то, что я просто ответила то, что думаю, но о чем я вообще? Какая честность? Это точно не про Ивара. Я пытаюсь вдохнуть, чувствуя, как его пальцы всё сильнее впиваются в мою шею, словно он хочет проткнуть кожу насквозь, смять трахею и гортань, добраться до позвоночника, пока тот не хрупнет в его руке. Не могу вдохнуть. Хриплю, царапаю его ногтями, пытаясь вырваться, но всё это бесполезно. Я не могу дышать и лёгкие словно горят. Голова начинает кружиться, и чем дольше он держит меня, тем меньше я ощущаю собственное тело, боль в руках, внизу живота. Всё сосредотачивается в лёгких. Такое чувство, что сейчас их просто разорвёт, а следом за тем - мою голову, потому, что холод, который я ощущаю в подкорке не на шутку пугает. Перед глазами темнеет. И, может, это даже хорошо. Я была бы не прочь отключиться, а лучше и вовсе умереть, чтобы всё это наконец закончилось. Но вряд ли он сделает мне такой подарок. так что прежде, чем я всё же отключусь, он останавливается и отпускает меня. Я не чувствую своих ног, поэтому почти сразу начинаю валиться, только сильнее этому способствует пощечина. Уверена, он треснул достаточно сильно, но я так озабочена возможностью снова дышать, что почти не чувствую того, как этот удар обжигает кожу. Его пальцы, подобно стальным тискам, хватают меня за лицо, и это единственное, благодаря чему я ещё держусь на ногах. Я поднимаю мутный взгляд на Ивара, продолжая дышать шумно и жадно. Пытаюсь слушать его, пытаюсь понять, что он вообще говорит, чего хочет. Слежу за движением его губ, но меня словно под воду погрузило. Я едва соображаю, что происходит. Мне приходится напрячься из-за всех сил, чтобы понять, что он сказал, хотя это выходит далеко не сразу. Я вижу, что он зол, но не понимаю, какого чёрта. Всё и так в его власти. Он делает со мной буквально всё, что хочет. И в прямом и в переносном смысле тоже. У меня больше нет права на собственные желания, я не могу принимать решения. Что ещё он собирается отнять у меня?
- Ты сам велел отвечать честно, - ненавижу его. Это чувствуется в моём взгляде, в каждом слове, которое я буквально выдавливаю, выталкиваю из себя. Жаль, что это не может причинить ему вреда. Жаль, что я не могу ничего ему сделать. Если бы только мне добраться до стены с ножами, уверена, я не раз и не два вонзила бы самый огромный клинок прямо ему в сердце. О, черт подери, я бы ликовала, я была бы счастлива так, как никогда не была благодаря героину, да даже рождению ребёнка. Весь мой мир разом начал вертеться вокруг него.
- Ты прав, - кажется, я наконец могу встать на ноги, переставая висеть в его руках безвольной куклой, хотя я всё ещё ощущаю дикую дрожь и напряжение, почти боль в мышцах и лёгких. Я не пытаюсь выкрутиться, освободить своё лицо. Всё это совершенно неважно.
- Ты дал мне смысл жизни, - кивая, соглашаюсь я с ним, - больше всего на свете я хочу тебя убить. Никогда так сильно ничего не хотела.
Я не жмурюсь, не отворачиваюсь, хотя я всё равно боюсь, что он ударит меня, или сделает что похуже. Лучше бы и в самом деле просто бил, но нет, фантазия Бьорка куда более изощрённая. Даже если он не придумает ничего нового, мне всё равно достаточно того, что он уже делал, ассортимента, который он показал. Но я понимаю, что это ещё не всё, ему есть чем удивить меня и я знаю, что буду совсем этому не рада.
Если он хочет, чтобы я молчала - пусть скажет. Я не самая понятливая пленница. Когда мне говорят, что я могу что-то ответить, особенно, когда мне говорят, что я должна говорить правду - я так и делаю. Я не ищу в этом подвоха, потому, что мне кажется, что ловушка в этом-то как раз и кроется. Но везде есть своя потайная дверца и, чёрт подери, я не поспеваю за тем, чего на самом деле хочет этот человек. И это жутко, потому, что я не знаю, что взбредёт ему в голову в следующий раз. Что если вскоре моих мучений ему будет уже не достаточно? Всё, о чем я могу думать, когда просыпаюсь - это как бы больше никогда не проснуться.

0

55

Она сейчас пререкается со мной?  Спорит? Серьёзно? Со мной? Я напрягаю желваки, злюсь, очень злюсь и скрывать это сложно. Мне не нравится то как она со мной говорит, то что она не до конца понимает что я прав. А я совершенно точно прав, потому что я её сломаю, сломаю достаточно что бы она не могла себе представить жизнь без меня. Что бы даже мысль об этом вызывала у неё чувство страха и паники. Я своего добьюсь, она может быть упряма, но я куда упрямее.
- Ты расстраиваешь меня, Флоренс. Расстраиваешь, - покачав головой, проговариваю я после того как отпускаю девушку. Я не спешу снять булавки с её рук. Пусть сама этим займётся. Само собой это будет не просто, с учётом того что руки как раз задействовать не получится, но пусть это будет частью наказания.
- А ты не думала о том, что если со мной вдруг что-то случится, то могут найтись люди которые тебе отомстят? - вскинув брови, уточняю я. За её семьёй следят мои люди. Они не станут ничего делать без моей указки, хотя есть среди них пара фанатиков, они готовы на всё ради меня, искренне готовы, это всегда ощущается. Безумие и страх. Я легко отличаю тех кто на меня похож от тех кто просто боится сделать что-то что мне не понравится. Безумцы, конечно, тоже боятся, но боятся огорчить меня не потому что я с ними что-то сделаю, а потому что им важно что бы я ими гордился. Но таких, конечно же, единицы и их нужно воспитывать ещё строже, потому что запугать почти невозможно.
- Булавки снимешь сама. Отмоешь от крови, высушишь и выложишь ровным рядом. Учти, я помню сколько их и учти что если ты попытаешься что-то с собой сделать, как-то себе ими навредить, то вместо тебя здесь окажется кто-то другой. И не просто какой-то не знакомый тебе человек до которого тебе нет дела, а тот кому ты не пожелаешь участи оказаться в моём подвале, - я растягиваю губы в улыбке. Она боится за сына и я буду использовать это по максимуму. Её сводная сестра и даже мать - скорее всего не окажут должного эффекта, а вот сын, из-за него она точно с ума будет сходить.
- Твоя честность, выйдет тебе боком, - пожимая плечами, проговариваю я. -  Можно отвечать честно, но нужно хорошенько думать прежде чем что-то говорить, подбирать слова, яснее передавать суть, ты же решила мне бросить вызов. Что ж, я его приму и даже великодушно дам тебе время на подготовку, дам тебе сутки. Можешь подумать какой нож из моей коллекции тебе нравится, - улыбаясь, проговариваю я, прежде чем направиться к выходу из подвала. Я всерьёз думаю о том что отстегну её от стены, дам нож и посмотрим решится ли она нанести удар. Потому что я ставлю на то что она побоится это делать. Испугается что с одного удара точно не убьёт даже если я дам ей ударить меня, испугается что я не солгал и кто-то из моих приближённых в самом деле сделает что-то дурное с её семьёй. В конце концов, просто не решится отнять жизнь, потому что я знаю что стало причиной того от чего она подсела на наркоту. Я ведь изучал её семью, её отчима, мать, сестру, всё внимательно исследовал что бы знать их секреты, их сильные и слабые стороны. Не говоря уже о местах где они бывают и времени когда именно они там бывают.
В любом случае, уходя, я не собираюсь оставлять её без присмотра, как минимум хочу убедится в том что она не попытается с ходу навредить себе булавками. Это, конечно, проблематично, не самое простое занятие, но мало ли что взбредёт ей в голову. Вдруг решит что если страдания сына и родни она не увидит, то плевать и будь что будет? Я буду очень разочарован, на самом деле, если она это сделает. По крайней мере, мне показалось что ради сына она готова пойти даже на самое сложное, она готова жить, лишь бы я не переключился на него. Всё могло бы быть гораздо сложнее если бы она знала о том что детей я не трогаю, уж точно не таких маленьких. Могу убить кого-то за пятнадцать, плюс-минус, но в случае необходимости. Если будет мешать или вроде того. Желания развлекаться с ними так же как с ней, например, они у меня не вызывают.  Да и мужчины в этом плане привлекают только с той стороны что мне очень нравится видеть как они захлёбываясь слезами умоляют их убить, но больше не мучить.

0

56

Расстраиваю, значит? Я смотрю на него, задаваясь вопросом о том, что же чувствую я по отношению к нему? Злости и страха больше всего, и я даже не уверена в том, чего именно больше. Я желаю ему смерти. Если он думает, что я вру, то напрасно, это я совершенно искренне. Кажется, до меня медленно дошло, что он хочет отнять то единственное, что осталось. И это не воля к жизни - с ней уже покончено. Я хочу умереть. Я правда хочу умереть. Но он мне этого не позволит. А значит, тем самым он отнимает у меня последнее, а именно способность решать, когда расстаться с жизнью. Последнее право выбора, которое должно было быть негласно моим: плыть по течению или же принять решение самостоятельно. Никогда прежде не задумывалась о самоубийстве, по крайней мере не так серьёзно, как сейчас. И если бы не страх, что это аукнется моим близким, я бы уж нашла способ, как это сделать. Разбила бы голову о стену, попыталась бы не дышать, перекрутила бы цепи вокруг шеи. Да что угодно. Вариантов больше, чем кажется, на самом деле. Я не обездвижена полностью, а значит могу ударить себя. Могу сломать себе кости. Не важно, насколько это было бы больно - я бы рискнула. Рискнула бы, будь это кто-то другой, а не Ивар. И я понимаю, что мне совершенно точно не стоит расстраивать его. Но чего он хочет?
Ему не нравится моя ложь. Ему не по душе моя правда, но он хочет, чтобы я говорила то, что думаю, требует это. А значит... он хочет знать не то, что меня беспокоит, нет, не это. Он хочет, чтобы меня беспокоило и занимало то, что интересно ему. Чтобы я не просто говорила то, что его устроит, чтобы я и правда думала так, как ему надо. И раз уж это до сих пор не случилось, значит он ещё не сломал меня. Будет ещё хуже. Вот только куда уж? Мне страшно. Мне и правда страшно. И до этого было. Вот только едва ли я понимала в полной мере значение этого слова. С Иваром оно заиграло новыми красками, приобрело новые, неестественные грани. Уверена, за эти дни мой ход мыслей изменился до неузнаваемости. Встал с ног на голову. Сколько я вообще уже здесь? Тут нет окон, я теряю счёт времени. Прошло точно больше одного или пару дней. Наверное, где-то неделя. Надо же. Мне потребовалась всего неделя, чтобы забыть обо всём, что занимало меня в этой жизни, кроме, разве что, Уэйна. Но, мне кажется, в какой-то момент у меня не останется и этого.
- Это будет уже не важно, - качнув головой, отвечаю я мужчине. Да и почти наверняка его люди захотят отомстить именно мне, а не кому-то там ещё. Я ведь, по сути, ничего не сделала. За что меня наказывать? Но если речь о том, чтобы кто-то молчал, о том, что видел, потому, что это, например, может развалить бизнес Ивара, что аукнется и на его подчинённых, то я оказываюсь единственным разумным вариантом, по кому стоило бы нанести удар. Но какой толк в этих мыслях, если этого всё равно не случится? Я не смогу убить его. Не потому, что не хочу, а потому, что мне просто не предоставят такой возможности.
- Спасибо за напоминание, - цежу я сквозь зубы, шумно дыша. Словно о таком вообще можно забыть. Да если бы не это - я бы и без булавок уже нашла способ. Сам должен понимать. Похоже, мне стоит надеяться лишь на то, что в какой-то момент он просто заиграется и убьёт меня. Или я надоем ему. Сколько обычно живут его жертвы? Боюсь, он не даст мне честного ответа. Он вообще не даст мне ничего, что принесло бы мне облегчение. Я в этом уверена. Именно поэтому меня так удивляет то, что мужчина говорит дальше, прежде, чем уйти. Я поднимаю на него полный недоумения взгляд. Может, я головой повредилась и что-то не так услышала? Но нет, говорил Бьорк довольно отчётливо и ясно. Выбрать один из ножей? Он что, серьёзно позволит мне напасть на него? Даст мне шанс убить его? Нет... нет, это какая-то ловушка. Очередная, в бесконечном их ряде. Но какой в этом смысл?
Я остаюсь одна и какое-то время просто сижу, глядя на пол перед собой, прежде, чем всё же начать пытаться избавляться от булавок. Приходится цеплять их зубами, чтобы расстегнуть, а затем так же, хватаясь зубами, вытягивать. Процесс не быстрый и очень болезненный. Всё это так раздражает и выматывает, что под конец мне хочется просто дёрнуть руками в стороны, чтобы всё это, наконец, закончилось. И, тем не менее, мне удаётся избавиться от них. А затем сделать то, что он требовал: отмыть и выложить в один ряд. Зачем эти идиотские задания? Чтобы выяснить, что я сделаю всё, что бы он ни приказал?
Я ложусь на матрас, закрываю глаза и проваливаюсь в сон.
Я сплю плохо. Постоянно просыпаюсь, вздрагивая. Мне всё кажется, что я слышу шаги, словно он вернулся и пора бы уже что-то решать. Но прежде, чем мужчина, наконец, возвращается, я успеваю просидеть часа четыре без сна, глядя на стену и пытаясь сделать выбор. Кажется, что на чём бы я ни остановилась, это ничего не изменит. Не увеличит мой шанс на успех. Наверное, он даже не даст взять мне нож в руки, просто поиздевался. И я надеюсь на этот вариант, потому, что, если честно, не знаю даже, что буду делать, если он и правда даст мне решать.

0

57

Мне любопытно что она выберет, ну, она ведь в любом случае сделает свой выбор, я ведь велел ей это. Если я что-то велю, она должна исполнять, если не хочет меня разозлить. Но одно дело выбрать нож и другое, например, заявить что использовать она его не хочет. Мне любопытно думает ли она о том что в этом ключе, насколько остро понимает безвыходность своего положения, может всё же надеется на то что у неё есть шанс на спасение? Если очень хорошо подумать, то чисто теоретически её мог бы спасти мой арест или моё убийство, но и то не факт потому что по документам найти этот дом не так просто. Значит к тому моменту как найдут эту часть моей собственности, не исключено что она уже умрёт от голода. Если подумать, это было бы не приятно... Не хочу что бы она умерла не от моей руки или не по моему желанию. Нужно будет подумать над тем как обезопасить её от голодной смерти в случае если до меня вдруг кто-то доберётся. Как не крути, а врагов у меня достаточно, другое дело что большинство побоится выступить против меня. Тем не менее, кто-нибудь вполне может додуматься до того что бы навредить мне. А вдруг получится? В конце концов, я не неуязвимый. Если подумать, то прежде я как-то особо не беспокоился о том что будет с теми кого я держу в своём подвале, но сейчас, сам не знаю что на меня нашло, но я точно не хочу что бы она умерла если я лично к этому никак не приложу руку. Даже сама мысль об этом жутко раздражает!  Мне важен этот контроль. Нужно обеспечить её каким-то запасом? Но я не хочу что бы она имела возможность поесть в любой момент как только ей захочется. Что же делать? Нужно будет как следует подумать об этом.
Я не торчу дома двадцать четыре на семь, у меня есть дела в городе, так что приходится уехать. Кроме того я хотел приготовить не большой сюрприз для Флоренс. Пока не уверен заслуживает она его или нет, но посмотрим уже по факту как получится. Надеюсь что она примет верное решение. На самом деле, мне совсем не хочется что бы она на меня нападала, я понимаю что едва ли она так быстро лишится надежды на спасение, но мне хочется что бы она осознала тот факт что я главная причина по которой она живёт, по крайней мере, ровно с тех пор как познакомилась со мной. И так просто отпустить её я не смогу, даже если она в самом деле решит использовать свой шанс и попробует меня убить. Интересно что она сама думает об этом? Думает о том что будет делать дальше если у неё получится? Она ведь не сможет выбраться из подвала без меня, не говоря уже о том что мои люди могут за меня отомстить если узнают о том что вообще случилось.
- Ну, надеюсь тебе хватило времени на то что бы подумать? - вскинув брови, уточняю я, когда  спускаюсь в подвал с картонной коробкой. Принёс для неё бургер, ещё горячий, так что, я думаю, это должно её порадовать. Не то что бы мне этого очень хотелось, просто, нужно же иногда делать для неё какие-то поблажки если я не хочу что бы она рехнулась раньше времени. Хочу что бы она осознавала, что я не какое-то там чудовище, что я забочусь о ней, что мне не всё равно. Она это хоть чуточку ценит? До этого говорила что, да, но что-то мне подсказывает, что в её словах маловато искренности. Я заслуживаю настоящей благодарности. Хочу что бы она смотрела на меня так, словно в этом мире больше вообще никого и ничего не существует. Еду я оставляю так что бы дотянуться до неё она не смогла, сначала дело, а потом уже трапеза. Она должна была сделать выбор.
- Ну, какой ты выбрала? - я приближаюсь к стене с ножами, мне любопытно узнать за что она возьмётся и ещё более любопытно узнать что она сделает, нападёт на меня? Отступится? Я дам ей шанс, посмотрим что у неё из этого получится. Да и получится ли вообще. Вопреки всем ожиданиям, убить человека не так просто как может показаться. Нужно знать куда и как бить, не говоря уже о том что нужно вложить в удар достаточно силы, потому что воткнуть нож в человека это совсем не то же самое что воткнуть его в тёплое масло. Кроме того, кому-то для  всего этого нужна ещё и храбрость. Я не вижу проблемы в том что бы кого-то выпотрошить, потому для меня остаётся загадкой почему некоторым решиться на это так сложно.

0

58

Есть ли в этой задачке правильный ответ? Такое чувство, что нет. И мысль об этом буквально гложет меня изнутри. Я постоянно смотрю то на дверь, то на стену, надеясь, что Ивар придёт как можно скорее, потому, что ожидание просто невыносимо. Я не знаю, чего именно он от меня хочет. Ждет, чтобы я напала? Хочет посмеяться с того, насколько нелепой будет эта попытка - а она, безусловно, будет именно такой, мне с ним не сладить, даже с ножом в руках - и разозлится, если я не стану нападать? Или будет зол, если я всё же смогу его ранить? Или куда больше его выведет из себя мой отказ участвовать в этом испытании? Потому, что я определённо не хочу этого делать. Не от того, что передумала и больше не желаю ему смерти. Вовсе нет. Эта мысль и воспоминания об Уэйне - единственное, что, кажется, ещё поддерживает меня на плаву. И всё же это страшно, настолько, что я не могу объять это чувство, и, кажется, с каждой секундой оно копится, кучкуется и разрастается ещё больше, набирает обороты и вот-вот рванёт и хлынет вниз, как лавина, погребая под собой всё живое.
Могу ли я попытаться? Должна ли? Мне хочется допустить мысль о том, что есть хотя бы небольшая вероятность того, что мне повезёт и что мой удар достигнет цели, что, более того, он будет успешен, и я убью его. Но если так, то что я буду делать дальше? Едва ли он придёт в подвал с ключами, он ведь не идиот, Ивар не допускает случайностей, вроде выпавших на пол ключей, которые я могла бы схватить и спрятать. Нет, он слишком расчетлив и я просто не могу рассчитывать на то, что на небе сойдутся абсолютно все звёзды и мне настолько повезёт, что я и напасть смогу - в чем я вообще не уверена - и удар будет смертельным и при нём окажутся ключи... нет, это слишком невероятно. А с учётом моего "везения" по жизни это и вовсе бессмысленная трата времени - даже просто думать о таком раскладе. В этом месте надежда слишком губительна, так что я отбрасываю эти мысли прочь от себя.

Я не могу спать. Кажется, что не дышу вообще с тех пор, как за ним закрывается дверь. Понимаю, что это не так только потому, что иначе я бы уже умерла. И если бы я верила, что моя смерть не повлияет на участь моей семьи, на жизнь Уэйна, я бы уже давно попыталась что-то с собой сделать, но мужчина весьма неоднозначно дал понять, что с легкостью найдёт мне замену из числа моих родственников. Я этого не хочу. И здесь находиться тоже больше не желаю. Когда уже это закончится? Когда ему надоест играть со мной и он просто убьёт меня? Я жду этого так, как никогда и ничего не ждала. Я хочу уколоться. Хочу забыться хотя бы ненадолго. Или напиться, так, чтобы потом ни черта не помнить. Но я не могу. Следующие пол дня я просто сверлю взглядом стену с ножами, думая о том, какой взять и понимая, что это не имеет вообще никакого значения. Ничего из того, что я делаю, не имеет смысла и не важно, что я скажу - я могу лишь усугубить ситуацию. А потому мне остаётся только ждать и подчиняться.

К тому моменту, когда Бьорк возвращается, я ощущаю себя настолько измотанной, что мне хочется просто упасть и уснуть. У меня было предостаточно времени на это, но я просто не могла сомкнуть глаз. Я поднимаюсь на ноги, чувствуя, как напрягается и подрагивает чуть ли не каждая мышца в моём теле. Нервно облизываю губы, учуяв запах еды. Он принёс это для меня или решил подразнить? Собирается есть его сам, чтобы я смотрела? Думаю, он мог бы, но, пожалуй, это было бы слишком слабо по сравнению с тем, что он делал со мной раньше. Тем, что он делает сейчас.
Я молча киваю на его вопрос. Голова гудит и каждое движение и звук его голоса отдаётся в ней как удар по гонгу. Мой пульс ускоряется, становится громким настолько, что я слышу его в ушах, а горло словно сдавливает.
- Самый первый, - указывая рукой направление, отвечаю я мужчине. Это не важно. Я продолжаю твердить это про себя. Я больше не думаю о том, как должна поступить. В голове лишь звенящая пустота и гулкий стук моего собственного сердца. Он становится ещё громче, когда мужчина приближается ко мне, отдавая нож. Я сжимаю пальцы на рукоятке, и по тому, как ходуном ходит нож в моей руке становится очевиден тремор. Я перехватываю себя за запястье второй рукой, пытаясь унять дрожь, но у меня словно запущенный паркинсон - я не в состоянии успокоиться. Просто не могу. Кусаю губы, глядя пристально ему в грудь. Я бы ударила туда, где сердце. И сейчас он достаточно близко, чтобы удар мог достичь силы, но я знаю, отчего-то просто знаю, что он не достигнет цели. Он сильнее, быстрее, чем я, даже будь я в лучшей форме, а сейчас это совсем не так. Кусаю губу снова, пока не чувствую привкус железа и шумно выдыхаю, прежде, чем замахнуться.
И так и замираю.
- Не могу, - едва слышно, таким же трясущимся голосом, как и мои руки, произношу я на выдохе.
- Не могу, не могу, - повторяю снова и снова и с каждым разом всё громче, всё больше захлёбываясь в хлынувших слезах. Я не могу опустить руку, не могу разжать пальцы, их словно судорогой свело. Только и могу, что повторять эти слова, понимая, что то, что может последовать за этим не так страшно, как попытаться привести угрозу в исполнение. Мне было легко говорить о том, что я хочу убить его, но на самом деле даже моей ненависти к нему недостаточно для того, чтобы опустить руку.

0

Страница:   1 2

Вы здесь » no time to regret » активные » я твой личный сорт хер тебе, а не героина

Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно