Последние вот уже почти пятьдесят лет отношения между людьми и драконами были накалены до предела. Слабые вели охоту на сильных и побеждали. Не численностью, не хитростью, а беспринципностью. Вооруженные страхом, люди нападали на драконов даже не имея на то объективных причин. Одно дело мстить за что-то, и совсем другое истреблять весь вид из-за одного провинившегося. Мэддокс не сделал на своём веку ничего плохого людям, и, тем не менее, они смотрели на него как на врага. Боялись и ненавидели.
Драконы погибали из-за своего благородства и странных моральных ценностей. Молодому поколению, таким, как Джаспер, это было совершенно непонятно. На кой черт церемониться с этими людишками, если они сами ведут себя как варвары? Нападают первыми, попросту провоцируют. А они лишь отступают и защищаются. Прячутся. Скрываются, словно сделали что-то плохое. Будто бы заслужили подобное отношение. Хотя это далеко не так.
Джаспер был в состоянии за считанные минуты спалить целую деревню. Но он был молод и не так силён как его соплеменники. На что же были способны более старые и умудрённые опытом драконы? Вероятно, они попросту боялись того, что могли натворить. И решили позволить вывести, вытравить себя, стереть из истории, вместо того, чтобы, защищаясь, урезать человечество, или, по крайней мере, тех, кто причинял им вред. Ведь совсем не обязательно уничтожать всех. Оставить какой-то процент, они всё равно плодятся куда быстрее и чаще драконов.
Но слово старших - закон. Джаспер ненавидел всё это.
Порой он ходил среди людей, приняв человеческий облик, считая, что остаётся замеченным и даже не подозревая, насколько сильно ошибся. Ему не хватало опыта. Он не привык постоянно подозревать собеседников, более того, он был настолько уверен в себе, что находил своё прикрытие идеальным. Он ошибался во многом. И именно поэтому охотникам удалось выследить и схватить его, когда он был слабее всего: в человеческом облике.
Удержать Мэддокса было сложно. Для простого человека. Но для охотников, вооруженных наручниками, сдерживающими магические способности, это было вполне под силу. Предатель из круга его общения защелкнул браслет на его запястье, лишив Джаспера шанса обратиться, ну, а дальше всё решило численное превосходство.
Сидя в темной камере в подвале, Джаспер тщетно пытался избавиться от наручников: широкие кандалы было крайне проблематично снять. Он был готов потерять конечность, но не позволить людям себя убить, но у него не было ничего, чтобы перебить кость, а без своих способностей его силы лишь немногим превышали человеческие, а значит оторвать себе руку он не мог. Хотя, непременно, попытался бы, если бы верил в успех. Но дело было в том, что скованными были обе руки, а это существенно усложняло задачу.
Мэддокс был в бешенстве, но вместе с тем чувствовал страх. Он понимал, что загнан в угол. И испытывал отчаяние, потому, что знал: никто не придёт ему на помощь. Свои, даже если и узнают о его поимке, не станут вмешиваться. Они давно уже решили принести себя в жертву во имя человечества. Но кого волнует, что он с этим не согласен? Увы, ситуация представлялась безвыходной. Лучшее, что он мог сделать в этой ситуации - смириться и с достоинством принять смерть, показав своё превосходство над человеком. Вот только плевать ему было на это. Он просто хотел жить.