Я выросла в лаборатории. Ну, практически. Я попала сюда, когда мне было десять лет, так что большая часть моей сознательной жизни прошла именно здесь. Со временем тоска по прежней жизни и семье сошла на нет. Я постепенно привязалась к докторам, да и как иначе? Не смотря на то, что я была подопытным кроликом, и мне стоило воспринимать их как угрозу, они были теми, кто заботился обо мне, обучал меня чему-то.
До того, как я оказалась здесь, я жила с бабушкой в деревне. Своих родителей я не знала, они были для меня чужими людьми, не приезжали даже на праздники, я видела их лишь на фотографиях. Я знала, что оказалась нежелательным ребёнком, появилась на свет только благодаря тому, что контрацепция не сработала, а аборт моей матери был противопоказан. В общем, набор случайностей, благодаря которым я всё же появилась на свет. Бабули не стало когда мне было девять. Тогда родители забрали меня к себе, но, очевидно, я была им в тягость, иначе как ещё объяснить то, что они продали меня в лабораторию? В любом случае, во внешнем мире у меня не осталось никого, по кому я могла бы скучать. Так что когда я устала плакать и поняла, что у меня нет дома, в который мне хотелось бы вернуться, я начала осваиваться в этом месте.
Долгое время доктора не могли понять, в чем заключается моя способность. Фактически, её не было, я только и слышала, что у меня должны появиться какие-то силы, но их не было, какие бы тесты мы ни проводили. И только когда у меня сменился руководитель, стало очевидным, что способности у меня всё-таки есть. Они заключались в том, что я заглушала способности других людей. Я в целом могла воздействовать на них. Как заглушать полностью, так и усиливать.
Первое время я занималась только тем, что практиковала этот навык на различных подопытных, а потом, очевидно, получив от тестов всю возможную информацию, ко мне потеряли интерес. Избавиться от меня не могли, да и вроде как не собирались, но возиться со мной было уже не очень интересно. Так что мне позволили перемещаться по лаборатории. Я осталась закреплённой за своим старым доктором, но с тех пор моя клетка превратилась в мою комнату, куда я приходила спать и откуда уходила по утрам, чтобы увидеться с доктором Уокером. Я с любопытством наблюдала за его опытами, в основном потому, что это было единственным развлечением в таком месте. Иногда требовались мои силы и тогда я должна была присутствовать на опытах или при транспортировке других подопытных, но такое разнообразие случалось не слишком-то часто.
Я не знала, что находится за пределами того этажа, где я обычно ходила, так что мой мир был ограничен именно ими. И, конечно, мне хотелось побывать и на других этажах, вот только мне сразу дали понять, что мне ещё чертовски повезло, что я вообще могу выходить из своей клетки. И я была признательна за это доктору Уокеру, ведь, уверена, сидя в четырёх стенах я бы сошла с ума со скуки.
Я даже озадачилась тем, чтобы изучать имеющуюся литературу. Старалась помогать доктору Уокеру, надеясь на то, что когда-нибудь моих навыков будет достаточно хотя бы для лаборанта, так бы моя жизнь определённо стала разнообразнее. Но до этого так и не дошло.
Да, порой я лаборатории случались экстренные ситуации, когда подопытные пытались бежать, устраивали погром и даже вредили людям. В таких ситуациях, вопреки желанию спрятаться где-то и подождать, пока всё закончится, я шла туда, потому, что в моём присутствии силы подопытных сходили на нет и охрана могла без проблем с ними справиться. Так что когда сегодня завыла сирена, я сверилась с экраном системы и направилась непосредственно в направлении тех коридоров. А потом что-то пошло не по привычному сценарию. Моё появление не возымело обычного эффекта. Люди, которых я приняла за подопытных, не становились слабее и не переставали быть агрессивными. Они выглядели безумными и кидались на других людей, причем без разбору, кто именно был перед ними. Так что я поспешно отступила за спины охранников, а после и вовсе бросилась бежать, когда поняла, что газ их не берёт, как и обычное оружие.
Я сбежала оттуда, но понимала, что не знаю, куда идти дальше. Если я не могла решить проблему, если охранники были не в силах это сделать, то был ли вообще выход из этой ситуации? Я остановилась у лабораторий, где проводились опыты, когда у меня закончились силы. Остановилась, пытаясь прислушаться к происходящему, чтобы понять, как быть дальше, но из-за воя сирен сделать это было практически невозможно. Так что я открыла дверь и скользнула внутрь. Я заперла дверь и попятилась внутрь помещения.
В какой-то момент, уткнувшись в стол, я обернулась назад и увидела за стеклом человека.
- Кто вы? - я потянулась к микрофону, чтобы включить связь и оглядела помещение. Компьютер был включен, на столе стоял не остывший кофе, так что, полагаю, ещё совсем недавно здесь велась работа с подопытным, но, скорее всего, доктор покинул помещение после начала тревоги.
- Кто вы? - повторила я свой вопрос, включив внутреннюю связь, а затем зафиксировала, чтобы не нажимать каждый раз по новой.
- В чем заключается ваша способность? - вскинув брови, уточнила я у мужчины, переводя взгляд на монитор. После пяти минут отсутствия сотрудника он автоматически уходил в режим ожидания, разблокировать который можно было только личным кодом, которым я, разумеется, не обладала. Так что единственным способ узнать, на что он способен, было просто спросить. Мои силы в этой ситуации были бесполезными, но, возможно, он может оказаться более полезным? Кто-то ведь должен остановить то, что происходит в коридоре, иначе в лаборатории начнётся хаос, а персонал сейчас явно не справлялся собственными силами.

Я чуть поджимаю губы на слова мужчины. В целом, да, он прав. Обычно доктора всё знают, поэтому едва ли они стали бы задавать такой вопрос. Вот только я не та, за кого он мог бы меня принять.
- Я не доктор, у меня нет доступа к вашим файлам, - поясняю я мужчине. Да, у меня есть возможность ходить по зданию, пусть и не по всем помещениям, но всё же, и, тем не менее, даже без экстренной ситуации никто не позволит мне забраться в документы и почитать, что к чему. Единственный подопытный, о котором я что-то знала, был подопытным Уокера. Но его силы сейчас едва ли бы мне чем-то помогли. Не говоря уже о том, что толпа озверевших людей отрезала меня от той части крыла, где находилась лаборатория доктора Уокера.
- Я не... не знаю, если честно, - я пожимаю плечами, снова оглядываясь на дверь. Сейчас я не слышу за ней шума, но от этого не сильно спокойнее. Уверена, если что-то не предпринять, уже очень скоро они окажутся у дверей. В лучшем случае я окажусь заперта здесь. А что будет в худшем? Не хочу об этом думать, не хочу, чтобы на меня набросились и покусали, как было с теми, кто имел несчастье в момент начала бунта быть в коридоре. И если восстание не локализовали сразу, велика вероятность, что всё это может пугающе затянуться.
- Там... в коридоре, там какой-то ужас, - произношу я, возвращая взгляд к мужчине.
- Люди бросаются на других людей, без разбору на кого. Они их... кусают. Даже скорее грызут, там столько крови, - я шумно вдыхаю и выдыхаю, - я не знаю, что это, что происходит. Думаю, что это чья-то способность, кто-то ими управляет. Все, кто бросается на других - в форме сотрудников, - я говорю довольно спешно, но стараюсь сообщить всю информацию, которая кажется мне важной.
- Они не отключились после того, как пустили газ. И выстрелы... они их не останавливают, - я нервно тереблю в руках ремешок от противогаза, который сняла, когда заперлась в лаборатории, продолжая то и дело коситься взглядом на дверь.
- Охрана не может их сдержать. Нужно... нужно, чтобы вы это сделали, - произношу я, - пожалуйста, вы можете это сделать?
Да, я знаю, что это странная просьба и что едва ли он будет в восторге от того, чтобы помогать докторам, которые держат его здесь против его воли, но для меня это место - мой дом. И я в ужасе от того, что он уже сейчас похож на место кровавого побоища.
- Если это не сделать, они доберутся и сюда, - сообщаю я мужчине, - они убьют всех сотрудников. Знаете, что случится тогда? - я чуть вскидываю брови.
- Все подопытные останутся в своих клетках. Они просто умрут от голода. В лучшем случае, - произношу я, нервно пожевывая нижнюю губу, прежде, чем двинуться к двери, чтобы ввести код. Я вбиваю цифры и прикладываю пропуск, но в ответ раздаётся недовольный писк и высвечивается надпись "нет доступа". Я шумно вдыхаю, выдыхаю и пробую ещё несколько раз, прежде, чем отойти от двери, начав нервно прогуливаться по кругу.
- Я не смогу вас вытащить, - произношу я, останавливаясь посреди комнаты и сосредотачивая взгляд на незнакомце, - ни вас, ни кого-либо ещё, у меня нет доступа. В чем ваша способность? Если бы... если бы это место не сдерживало вас, вы бы смогли открыть дверь изнутри?
Я не могу отключить защиту. Не могу открыть дверь. По сути, если его способность окажется бесполезной, вроде чтения мыслей, я останусь здесь и всё, что я смогу сделать - это просто надеяться на то, что кто-нибудь другой решит возникшую проблему.
- Я Фанни, - представляюсь я, нервно потирая ладонями лицо, - я подопытная. Почти такая же, как и вы. Моя способность бесполезна, так что я могу перемещаться по этому этажу, - сообщаю я мужчине, - я ничего не могу сделать с теми людьми в коридоре. Я не знаю, кто ими управляет. Тот, кто это делает, вне радиуса действия моих сил. Я могу полностью отключать способности. Или усиливать их. Есть ли в этом смысл? - вскинув брови, спрашиваю я у него.
- Если я усилю ваши способности настолько, что защита не сможет их сдерживать, вы сможете покинуть это помещение и остановить бойню?
Мне нужно, чтобы он сказал "да", потому, что мне страшно. Я просто не смогу выйти в коридор и отправиться к следующему подопытному и так далее, пока не найду того, кому будет по силам сделать это и кто согласится мне помочь. Я просто хочу, чтобы всё это прекратилось как можно скорее.

- Спасаюсь бегством, - поясняю я мужчине то, что кажется мне и без того вполне очевидным. Разве нет? Думаю, у меня достаточно ошарашенный вид, и, если сложить его с тем, что я сказала, вывод напрашивается сам по себе. Или это был риторический вопрос? Впрочем, это не важно. Главное, чтобы он согласился мне помочь, и, помимо прочего, чтобы его сил было достаточно, чтобы это сделать, потому, что моих, очевидно, не хватит для этого.
- Да, буквально, - подтверждаю я. Это не преувеличение, не фигура речи, всё происходит ровно так, как я и описала ему: люди бросаются на других людей и кусают их до крови, и на этом не останавливаются. Такое чувство, будто у них стоит цель разорвать того, на кого они нападают, в клочья. А я определённо не хочу быть разорванной на куски! Уверена, этого вообще никто не может хотеть.
- Зом... чего? - вскинув брови, уточняю я. Мужчина говорит так, как будто знает о чем речь, но я об этом впервые слышу. А ему это откуда известно? Впрочем, не важно, мне сейчас не до того, чтобы это выяснять, нужно поскорее что-то сделать, нужно всё исправить! Здесь было так хорошо, не хочу, чтобы это место превратилось в кровавое побоище. Мне страшно.
- Хорошо, - киваю я на его слова. Я не могу сделать ничего кроме того, кроме как поверить ему на слово. Впрочем, даже если его силы окажутся бесполезными в этой ситуации так же как мои, хуже ведь не станет, верно? Его бы не держали под замком, если бы он был не опасен. Это шанс применить силы для общего блага! И если ему плевать на докторов, что среди подопытных явление не редкое, то я верю, что ему не должно быть плевать на других подопытных, таких же, как и он, так что я действительно думаю, что сейчас это необходимо.
- Они не смогут, - поясняю я, чуть вскинув брови, - не смогут убить их. Не из... не из жалости, а потому, что их невозможно убить, - негромким, но напряженным голосом сообщаю я мужчине. Я видела, как в тех людей попадали пули. Ну, допустим, будет у этой группы начальства побольше оружия и покрепче защита, чем это поможет, если их противник фактически неуязвим? Если бы я верила, что охрана может с ними справиться, я бы ни за что не попыталась вытащить подопытного из клетки, это ведь строго запрещено. Но сейчас не до того, чтобы придерживаться стандартных правил, нужно что-то делать! Нужно спасать это место, спасать людей.
- Вроде того, да... есть ещё пара таких же человек, как и я. Но я не знаю, где они. И они так же бесполезны, - чуть кивнув, отвечаю я на вопрос мужчины. Глупо как-то, иметь силы, но не иметь возможности защитить себя или к ого бы то ни было при их помощи. Но, возможно, сейчас тот единственный случай, когда применив их я действительно смогу на что-то повлиять. Я очень на это надеюсь.
- Рада познакомиться, - я нервно дёргаю губами в улыбке. Я и правда рада новому знакомству, мне нравится знакомиться с новыми с людьми, но обычно мой круг общения ограничен докторами; подопытные не очень жалуют тех, кто стоит по ту сторону решетки, а подробности их не очень интересуют. Так что да, я и правда рада, но предпочла бы для этого иные обстоятельства.
- Хорошо, - произношу я, сосредотачивая на нём взгляд, - давайте, - призываю я мужчину. Я стараюсь усилить его способности, постепенно наращивая мощность. Я почти не чувствую этого, но я знаю, что это работает, всегда работает. Мне нужно просто представлять себе, как источник либо пересыхает, либо превращается в ручеёк и этого будет достаточно, по крайней мере так меня учил мой первый куратор. И сейчас я пытаюсь сделать из этого не ручеёк, а полноценную реку, огромный, ревущий поток. Я не знаю, насколько сильно это магнитное поле и как много потребуется сил Дэймосу, чтобы его преодолеть, но я постараюсь вывести этот показатель на максимум, чтобы увеличить шансы. Мне необходимо, чтобы он выбрался. Я не привыкла полагаться на себя, не привыкла принимать решения, я не знаю, как быть, но я уверена, что делаю то, что необходимо на данный момент. Уверена, доктора поступили бы так же - попытались бы прибегнуть к помощи подопытных, но сейчас все они либо мертвы, либо заняты бегством.

Я чуть машу рукой в сторону, желая дать понять, что сейчас не так уж и важно, как называть мои действия. Я всё равно ничего не могу сделать и я бросила остальных, потому, что выбор был только между тем, чтобы погибнуть там вместе с ними и тем, чтобы хотя бы попытаться выжить, чтобы найти того, кто сможет хоть что-то сделать. И, кажется, я нашла. По крайней мере, я верю Деймосу, когда он говорит, что сможет справиться с обезумевшим персоналом, которого он называет странным словом "зомби". Во всяком случае, я не стала бы на его месте говорить такое, если бы не была в себе уверена. Это же глупо! Если у него нет сил для того, чтобы противостоять тем, кого даже пули не взяли, он же просто погибнет, он ведь должен это понимать.
- Кино? - вскинув брови, переспрашивая у мужчины. И чуть хмурю брови, пытаясь вспомнить, что значит это слово. Я его определённо слышала раньше, ещё до того, как попала сюда. Кажется, это о картинках на экране. Помнится, в деревне у бабули таких не было в принципе, но нам о них рассказывали. А в больнице такими картинками являются только записи с камер наблюдения, но, наверное, в каком-то смысле их всё же можно называть "кино". Они ведь на экранах и это не всегда происходит прямо сейчас, иногда это повтор уже ушедшего момента, вот тогда он и становится "кино". Но не понимаю, каким вообще образом обезумевший персонал имеет к этому отношение. Такое уже случалось раньше? У меня действительно очень много вопросов, которые я хотела бы задать Дэймосу, но прямо сейчас мне хочется, чтобы он поскорее прекратил весь этот ужас снаружи.
- Не знаю, - покачав головой, честно признаюсь я мужчине, - я не смотрела, куда они стреляют.
Если честно, видеть это не хотелось вовсе. Зрелище просто ужасное, у меня всё ещё ком у горла стоит от того, что я видела в коридоре. И меня трясёт от мысли, что нужно будет туда вернуться. Но, надеюсь, в его компании сделать это будет более безопасно.
- Видимо, ваши силы представляют опасность для окружающих, - чуть поджав губы, негромко отвечаю я мужчине, испытывая странное чувство вины за то, что я имею право свободно перемещаться по лаборатории, в то время как он - нет. При том, что понимаю, что не должна этого чувствовать, ведь не я решаю, кому выходить, а кому нет. Моё мнение в вопросах, касающихся подопытных, не учитывается в принципе, меня даже не спрашивают. Да и что бы я могла сказать? Я понимаю даже меньше, чем младший персонал, хотя мне и правда хочется обучиться, чтобы быть полезной. Ничего не делать очень скучно. А чем меньше ты умеешь, тем меньше поручений тебе предоставляют.
Я удивлённо наблюдаю за тем, как металл сгибается, плющится, так, словно кто-то сверху надавил на него огромной лапой. Это просто поразительно. Это и есть его сила? Теперь понимаю, почему его не выпускали. Он определённо мог бы всё здесь разнести как карточный домик! Это пугает и впечатляет одновременно. Моя-то сила даже со стороны не видна. Что она есть, что нет. Но сейчас я понимаю, что мои силы всё же работают. Стал бы этот человек сидеть в клетке, если бы мог вот так легко выйти на свободу? Думаю, нет.
- Ого, - негромко произношу я и тут же смущаюсь, отводя взгляд, когда мужчина задаёт свой вопрос. Теперь он стоит рядом со мной и от этого почему-то жутко неловко, как и от его вопроса. Ощущение, словно я где-то нашкодила и должна получить за это выговор, но я успокаиваю себя тем, что делаю это ради правильных целей.
- То, что снаружи - страшнее, - чуть кашлянув и поджав губы, отвечаю я мужчине. Я направляюсь следом за ним, чуть вздрагивая, когда дверь на выход сминается так же, как и предыдущая. Это пугает. Потому, что я думаю о том, что, возможно, нам придётся отступать от тех, кто находится под воздействием чьей-то силы, а теперь у нас даже не будет двери, для того, чтобы за ней спрятаться. Но не похоже, чтобы Дэймоса пугала такая же перспектива. Не похоже, чтобы его вообще хоть что-то пугало. Я округляю глаза и замираю на месте, когда вижу, как сотрудников расплющивает о пол всё той же невидимой лапой, оставляя от них только мокрое место и мелкое крошево того, что раньше было костями.
- Ага, - тихо отвечаю я на его слова, а затем чувствую, как подкашиваются ноги и темнеет в глазах. К чему-то такому я уж точно не была готова, и, кажется, это слишком, чтобы я могла это вынести за один день. В конце концов, не смотря на то, что сейчас они были явно не в себе и представляли угрозу, а значит то, что сделал Дэймос было неизбежным, и это ведь я его просила что-то сделать с тем, что творится снаружи, я всё же знала этих людей. Многих знала уже не первый год и это просто повергает в шок и немой ужас. Не знаю, чего я ждала. Что по мановению его руки они исцелятся?

- Не видела такого, - решительно сообщаю я мужчине. И я могу сказать это не только о том, что он описывает, но и в принципе о "черно-белом" кино. Все камеры здесь пишут в цвете. Не всегда со звуком, насколько я поняла, с этим тут есть проблемы, потому, что звук должен быть всегда, но, в остальном, я не видела даже ничего отдалённо напоминающего то, о чем говорит Деймос. Тем не менее, звучит это пугающе и мне почему-то совсем не нравится, хотя, казалось бы, если кто-то такое уже снимал, значит это уже происходило, и если после такого всё пришло в норму, значит, и в этот раз должно получиться, а это обнадёживает. Хотя и не сильно, потому, что при виде обезумевших сотрудников, с пеной и чужой кровью у рта мне становится дурно.
- Я не... не смотрела, куда стреляют, - поджимая губы, негромко повторяю я. Видеть, как в кого-то стреляют, даже если этот кто-то представляет собой непосредственную угрозу и уже больше похож на какое-то чудовище мне не доставляет никакого удовольствия. Напротив, это меня жутко пугает. И ещё хуже становится в тот момент, когда мужчина от них избавляется с такой лёгкостью, словно человеческая жизнь для него ничего не значит. Уверена, он бы отлично вписался в группу зачистки, я знаю, что они действуют столь же хладнокровно. Я видела некоторые записи с прошлых бунтов. Много не осилила, потому, что было жутко, но мне запомнились те кадры. И то, что сейчас делает Деймос - очень на них похоже, с той лишь разницей, что в руках у тех людей были автоматы, а у него суперсилы. Но суть ведь не в том, какое оружие использует человек.
Я ощущаю приятное тепло и прикосновение к своему лицу, откуда-то словно из-под толщи воды до меня доносится голос Деймоса и ещё через несколько мгновений я открываю глаза. Некоторое время уходит на то, чтобы понять, что я больше не в том коридоре, где от ещё недавно знакомых мне людей остались одни кровавые лужи, а в чьей-то комнате. Потолки в жилых помещениях отличаются от потолков камер. Они обычные, блочные, иногда просто бетонные, а не из укреплённых материалов, тут некого сдерживать. Ещё немногим позже я понимаю, что тепло, которое я ощущаю, исходит от его ладони и он касается моего лица, и от того к щекам сразу приливает кровь. Это жутко неловко.
- Выход с этажа? - уточняю я у мужчины, садясь и немного отодвигаясь от него. Он меня немного пугает. Да, я понимаю, что если бы мужчина не сделал этого, скорее всего в следующий момент на нас бы набросились, и не факт, что сейчас мы были бы живы, но мне всё равно жутко. Вдруг тем людям ещё можно было помочь? Приглушить способность того человека, который это устроил, и тогда они пришли в себя. Возможно, это не сработало бы, но ведь пока не попробуешь - не узнаешь, а он даже церемониться не стал. Он предпочёл их убить, хотя мог просто откинуть их или отгородиться от них. Я понимаю, что это было бы сложнее, но мне не показалось, что мужчина колебался, прежде, чем принять подобное решение.
- Всё настолько плохо? - вскинув брови, спрашиваю я у него.
- Вы думаете... думаете, что уже ничего нельзя сделать и остаётся только бежать отсюда? - негромко уточняю я у Дэймоса. Иной причины для того, чтобы бежать отсюда я не вижу. Да, в камере жизнь не сахар, в этом я не сомневаюсь, но в остальном, тут всё хорошо. По крайней мере, для меня здесь хорошо, я воспринимаю это место как свой дом, так что мысль о побеге - это далеко не первое, что приходит мне в голову. В первую очередь я хочу исправить то, что было сломано, а потому я думаю, что раз Дэймос говорит о побеге, значит ничего сделать уже нельзя. Я поджимаю губы, чувствуя, как к глазам подкатывают слёзы. Всё это похоже на какой-то кошмар, от которого я не могу проснуться. Мне это не нравится, я так не хочу.
- А доктора? Остальной персонал? Они уже... они все мертвы? - спрашиваю я у него, прислушиваясь к звукам снаружи. Здесь довольно тихо, и всё равно я слышу что-то странное, что-то непривычное. Обычно из комнат жилого корпуса можно услышать только шаги снаружи комнаты и мерное жужжание какой-нибудь сломанной лампочки, то же, что я слышу сейчас, имеет совсем иной характер. Лязги, крики, грохот, выстрелы. Всё это сильно приглушено, и, кажется, если отвлечься, то это превратится в обычный фоновый шум, но я не могу так сделать, не могу не прислушиваться, потому, что понимаю, что эти звуки - буквально разрушение всего, к чему я привыкла.
- Вы возьмёте меня с собой? - негромко уточняю я у Деймоса. Мне жутко. Одна я точно не справлюсь, я останусь в этой комнате, я запрусь, я просто лягу под одеяло и умру тут, потому, что я трусиха и не вижу смысле даже пытаться делать вид, что это не так.

- Я смотрела, - после некоторого замешательства, отвечаю я мужчине, - те фильмы, что пишут вот эти камеры, - я поднимаю взгляд вверх, указывая на одну из камер в углу лаборатории. - Просто не знала, что какие-то из них пишут в чёрно-белом цвете, и, ну, старые записи мне не показывали,- поясняю я. Я ему не дурочка какая-нибудь, я знаю, что камеры пишут, просто они всегда пишут картинку в цвете! Откуда мне было знать, что может быть иначе, если мне такое не показывали? Да и архивные видео мне были недоступны, так что знать, что нечто подобное уже происходило, я тоже не могу. Хотя для тех, кто с таким уже сталкивался, доктора ведут себя очень не профессионально. Неужели они не сделали выводов с прошлого раза и не подготовились к подобному нападению? Впрочем, полагаю, это было уже очень давно, потому, что я тут нахожусь довольно долгое время. И это первый такой ужасный и масштабный случай. Все остальные восстания подопытных подавлялись довольно быстро и оперативно, и даже если в тех случаях и были жертвы, их количество уж точно не шло на десятки.

- Я знаю, просто, - я чуть поджимаю губы, - я никогда не была за пределами этого этажа, так что знание довольно... условное, - негромко сообщаю я мужчине. Ну, тут я знаниями похвастаться не могу и от этого немного неловко. Я этот этаж знаю как свои пять пальцев, но то, что касается остального здания - у меня уже нет такой уверенности. В любом случае, полагаю, я знаю больше, чем тот же Деймос, но я надеюсь, что он не откажется помогать мне только из-за того, что я не знаю планов здания, потому, что в таком случае мне крышка. А мне, если честно, совсем не хочется умирать.
- Это звучит ужасно, - негромко отвечаю я Деймосу, растерявшись из-за его смеха и того, что мужчина говорит дальше. Почему ему так хочется здесь всё разрушить? Это не такое уж и плохое место, на самом-то деле. В конце концов, для меня это место значит очень многое. Но, полагаю, для мужчины это совсем не так.
- У меня была бабушка, - нехотя произношу я, поджимая губы, - она умерла. Давно. А биологические родители отдали меня сюда, - я поднимаю взгляд на Деймоса, хмурясь, - после бабушки это было первым местом, где ко мне относились хорошо, так что простите, что я не разделяю вашего желания разрушить здесь всё.
И уходить я не хочу, но и остаться я не могу тоже. Деймос не хочет исправлять ситуацию, и, полагаю, по той же логике этого не захочет ни один другой подопытный. А значит ещё совсем немного и вообще на каждом этаже воцарится такой же хаос, как сейчас на этом. Я не могу остаться тут, у меня просто нет выбора. Ну, или, точнее, он крайне сомнительный. Или бежать отсюда, или погибнуть тут. А это для меня не выход.
- Вот как... значит, остается только бежать, как и остальные? - спрашиваю я, поднимая взгляд на Деймоса, а затем чуть киваю.
- Спасибо, - негромко произношу я. Не смотря на то, что я не согласна с тем, как он смотрит на происходящее и не разделяю его желания сбежать отсюда, похоже, что он мой лучший шанс на то, чтобы спастись. И сейчас уж точно не время для гордости и принципов, они мне жизнь не спасут.
- А вас не пугает то, что всё это может выбраться наружу? - вскинув брови, уточняю я у мужчины. - Ну, к тем людям, которые не имеют никакого отношения к лаборатории? Мы можем сделать что-то, чтобы этого не произошло? - я не требую у него ничего, просто спрашиваю, возможно ли это в принципе. Я не знаю людей снаружи, они мне никто, но это не повод желать им таких ужасов. Да, я почти уверена, что там снаружи какая-нибудь армия или полиция смогут остановить это безумие, потому, что их уж точно будет больше, чем охраны в этом здании. И всё же перед тем, как это случится, могут пострадать невинные люди, когда те, кто находится  под воздействием чьей-то способности доберутся до них. Ну, разве что на расстоянии от того, кто ими управляет, они перестанут ему подчиняться. Тогда, наверное, переживать не о чем.
- Впрочем, может, оно и к лучшему, - негромко произношу я, поджимая губы. - Возможно, если они уйдут достаточно далеко, способность перестанет действовать и люди придут в себя.
По крайней мере я на это очень надеюсь. Мне бы не хотелось, чтобы этот хаос распространялся за пределы здания. Я слезаю с койки, поправляя одежду и устремляя взгляд на Деймоса.
- Пойдёмте. Я покажу путь, я готова.
На самом деле, пожалуй, скорее нет, но я никогда и не соберусь с силами увидеть весь тот ужас снова, так что лучше идти сейчас, пока страх и воображение не парализовали меня полностью. И так безумно стыдно из-за того, что мужчине пришлось тащить меня, когда я отключилась.

- Выдуманную? - скептически подняв брови в вопросе, с открвенным недоверием уточняю я у мужчины. Вообще не понимаю, о чем он говорит. Он точно мне правду говорит? Потому, что больше похоже на то, что он говорит какую-то ерунду и ждёт, что я на это поведусь, чтобы потом рассмеяться. Это не достойно поведения взрослого человека, но верить в то, что кому-то пришло в голову записывать какую-то выдуманную историю я тоже не могу, в этом никакого смысла нет, а в записи, содержащей ложь, не будет никакой ценности.
- Нет, я... не знаю, где я родилась, - я чуть поджимаю губы, ощущаю рассеянность, - но до того, как оказалась здесь, жила у бабушки в деревне.
Какая вообще разница, где именно я родилась? На что это должно повлиять? В городе я пробыла совсем недолго, прежде, чем меня отправили сюда. Но там было шумно, мне не понравилось. Хотя, наверное, я бы смогла привыкнуть, со временем, если бы мне дали шанс. Но я попала сюда, и не сказать, что я этим недовольна. Здесь со мной хорошо обращались.

- Вот как... мне жаль, - негромко произношу я. Я знаю, что такое, когда тебя выдергивают из привычной среды. Со мной это произошло, когда бабушки не стало. Всё, что происходило казалось мне настоящим хаосом до тех пор, как я попала сюда. Так что, если подумать, я могу его понять. Просто место, которое стало для него не комфортным, для меня в итоге стало вторым домом. Но, очевидно, всему хорошему в итоге приходит конец и я больше не могу оставаться здесь.
- Нет-нет, - я быстро принимаюсь мотать головой, - не надо ничего разрушать и никого убивать, - прошу я мужчину, чуть поджимая губы. это звучит просто ужасно. Возможно, это смогло бы остановить эту заразу, но рисковать чужими жизнями из-за робкого шанса предотвратить катастрофу нельзя, я уж точно не могу одобрить такое. Да и не похоже, чтобы сам мужчина хотел что-то такое делать, он просто хочет уйти, лучше так и поступить.
- Вы правы, - я чуть киваю на его слова, - наверняка, так и будет.
Ну, это звучит более, чем логично. Зачем сеять хаос, если ты уже выбрался? У многих подопытных сильная злость и обида по отношению к тем, кто их тут запер, но едва ли они испытывают всё это по отношению к остальному миру, так что немного подумав, я понимаю, что всё это и в самом деле может закончиться если тот, кто это устроил, получит то, что хочет, а именно свободу. Вот только беда в том, что он уже устроил тут самый настоящий бардак, и даже если он уйдёт, оставаться здесь нельзя, тут воцарится полный хаос, потому, что кто знает, кто ещё вырвался на свободу вместе с тем, кто управлял теми несчастными.
- Хорошо, я поняла, - чуть киваю я мужчине, берясь за протянутую мне руку. Это жутко смущает, но страх попасть под раздачу ему или кому-то из тех, кто находится в коридоре, куда сильнее смущения. Когда мы выходим, я и вовсе утыкаюсь в его плечо, выглядывая только краем глаза и то и дело зажмуриваясь, когда понимаю, что сейчас опять начнётся мясорубка. Я изредка выглядываю, чтобы сообщить мужчине, куда двигаться дальше, но практически не смотрю на дорогу, полностью положившись на него, до тех пор, пока мы не оказываемся на лестнице.
- Теперь надо наверх, - произношу я, прислушиваясь к шуму. Сложно понять, откуда именно он доносится, но точно где-то на лестнице, либо выше, либо ниже. - Насколько я знаю, нам нужно подняться на пять пролётов выше. На выходе... на выходе стоят турели... это такие... штуки, - я мешкаю, прежде, чем продолжить попытку объяснить, - они стреляют в ответ на движение, остановить их можно только при помощи пропуска и особого кода, так что... вы сможете их уничтожить? Так же... так же как было в коридоре?
Я не хочу говорить, что ему стоит раздавить их как и тех людей, но в общем-то да, именно это я и предлагаю сделать. Не сказать, что у нас есть другой вариант.
- По другому их не обойти... даже... даже по потолку не выйдет, есть риск, что могут сбежать подопытные, которым не страшна гравитация, так что... они вращаются. Автоматически, - неуверенно поясняю я мужчине. Ну, я не знаю наверняка, знает ли он то, о чем я говорю. Просто хочу подготовит его, чтобы он понимал, насколько опасно следующее препятствие.
- Если пройти их не использовав пропуск, то автоматически выпустят усыпляющий газ... надо... наверное, надо вернуться, нужны противогазы.
Я была в нём. но забыла про него, когда встретила Деймоса. Я только сейчас понимаю, что противогазы могут понадобиться снова. Так что мне неловко, потому, что, выходит, из-за моей рассеянности нам придётся потратить лишнее время и вернуться обратно.

- Ромео... я не знаю этих имен, - чуть покачав головой, возражаю я мужчине, - это авторы каких-то книг? Что вообще значит "не научные"? - с недоверием уточняю я, и, немного подумав, чувствую, что меня осенило.
- Читала! - восклицаю я с энтузиазмом. - Библия ведь не научная книга, так?
Ну, уверена, что да. Бога нет. По крайней мере точно нет того, о котором говорится в этой книге, так что, полагаю, ее вполне можно считать не научной. У бабушки других книг не было, здесь моими развлечениями особо никто не занимался. Литература, которую мне давали, помогала в развитии, но программа точно была совсем не такой, как в обычных школах. Сугубо полезная информация - физика, химия, биология, всё в таком ключе.
- Наверное, - пожимая плечами, неуверенно произношу я, - в деревне жило сильно меньше людей, чем в лаборатории.
Это значит, что деревня была глухой? Ну, в общих чертах, конечно, я имею представление о том, что есть и другие населенные пункты, что там живут другие люди и порой их живет сильно больше. Просто я там никогда не бывала, вот и все, и я знаю, что "глухой" обычно используется в качестве метафоры к слову "маленький", так что да, пожалуй, деревню, где я родилась, вполне можно так назвать.

- Только тех, кто будет представлять опасность? - на всякий случай уточняю я у мужчины. Как ни крути, самооборону я еще могу понять, а вот убийство вообще всех, кто встретится на пути - нет. Так что я надеюсь, что мужчина не будет убивать других людей просто так. Понимаю, что он может сказать мне одно, а сделать в итоге другое, но я надеюсь, что он всё же сдержит слово. Не хочу думать о том, что здесь происходит, потому, что это ужасно. Эти люди, пусть даже и больные, всё ещё люди. И, возможно, есть шанс их вылечить, многих из них я знаю, так что мне жутко от того, сколько их сегодня погибло и сколько еще погибнет. Ни к чему увеличивать количество убитых без острой необходимости.
- Я могу идти сама, спасибо,- заверяю я Дэймоса. Это жутко смущает, сам что ли не понимает? Да и потом, не вижу нужды напрягать его без необходимости. Там, где можно пройти не используя какие-то способности, я предпочту пройти ногами. Да и что вообще значит "прокатить"? Он возьмёт меня на руки? Или предлагает залезть ему на спину? Это в любом случае жутко неловко и в данный момент совершенно ни к чему, я же в сознании. Впрочем, только потому, что я стараюсь смотреть в основном ему в спину, а не по сторонам или под ноги. Я слышу все эти жуткие звуки и прекрасно понимаю, что я совершенно не хочу видеть, что он сделал с этими людьми. К счастью, я не слышала ни одного голоса, ничего вроде просьбы не убивать или чего-то в таком духе, так что, похоже, все. кто попадался нам по пути, были заражены.
- Да, конечно, - киваю я на его вопрос. Само собой, я сделаю это. Не хочу, чтобы меня или его изрешетили турели. Да и потом, после нас наверняка кто-то тоже будет пытаться уйти отсюда, вдруг у них не будет шанса обойти эти жуткие орудия? Лучше от них избавиться. Если кто-то еще не заражен, то он в ловушке. Надо дать людям хотя бы шанс. Я, конечно, не могу просить его о том, чтобы ходить и освобождать вообще всех, он никому тут ничего не должен, но если он избавится от турелей, то явно сделает одолжение многим.
- Нам подойдёт любая камера с подопытным, камера для опытов или комнаты персонала. В целом, почти любое помещение на этаже. На случай включения сигнализации в каждой из них есть противогазы, и небольшой промежуток времени после включения сирены, чтобы сотрудники успели их надеть, - сообщаю я мужчине. Так что нет, далеко идти не придётся. Нам нужно только отойти от лестницы до ближайшего помещения. Если оттуда противогазы не вынесли, то мы сможем их забрать без проблем.
- Да, всё верно, - киваю я Дэймосу и тяну на себя первую же дверь по коридору. Я почти сразу пячусь назад и зажмуриваюсь, когда на нас бросается искусанный кем-то доктор, оказавшийся внутри. После характерного "шмякающего" звука я все же открываю глаза и осторожно, чтобы не наступить на то, что осталось от доктора, проскальзываю внутрь, чтобы подойти к панели. Я набираю код и достаю оттуда респираторы, бросая взгляд на камеру. Она пустая, но закрытая и это как минимум странно. Экраны горят.
- Вы можете открыть эту дверь? - уточняю я у мужчины, протягивая ему один из противогазов.
- Там либо никого нет и это не помешает, либо подопытный, которого мы не можем видеть. Нельзя оставлять его здесь, - поджав губы, замечаю я и поднимаю взгляд на Дэймоса. - Пожалуйста, - поджимая губы, прошу я его. Это же просто неправильно, оставить кого-то, если он там, внутри. Конечно, возможно, там и в самом деле никого нет, но я не хочу думать о том, что кто-то останется в ловушке.