- Подумаю над твоим предложением, - обещаю я девушке. Пол года? Ну, она же не может говорить это серьёзно. Просто сейчас Дилан не готова к подобным откровениям. И это не удивительно, учитывая всю ситуацию. Но я вернусь к этому потом, может даже не сомневаться. И меня не устроит вариант говорить об этом раз в пол года. Она вот это как отслеживать будет? Пометки в календаре делать станет? Глупость же.
Я пожимаю плечами. Я не против того, что она пытается держать всё под контролем. Это не всегда получается и именно этим и опасно. Подобные вещи могут выбить из состояния равновесия того, кто привык управлять всем вокруг себя. Вроде Дилан. Поэтому меня немного пугает то, через что ей предстоит пройти. Не потому, что я не справлюсь с этим. Нет, в себе я уверен, но Дилан... она - другая. Она куда чувствительнее, чем хочет показать и чем думает сама и это неумение признавать свою слабость, человечность и уязвимость своей натуры может сыграть с ней злую шутку. Надеюсь, этого не случится. Но я правда за неё переживаю.

- Можешь, - возражаю я ей, хотя, если честно, не уверен, что именно я должен говорить, чтобы ей стало легче. Может, мне стоит поддаться, уступить ей? Позволить опустить руки? Что если она делает всё это через себя? Если она уже сдалась и продолжает только потому, что думает, что я от неё этого жду? Я просто... не знаю, как поступить лучше.
- Я знаю, милая, - я снова целую девушку в щёку и ещё крепче сжимаю в своих объятиях. Я знаю, что она утомлена, что она устала бороться с собственным бессилием, что ей всё сложнее находить в себе эмоциональные силы для того, чтобы продолжать эту борьбу. Но она ведь не может, не хочет сдаваться? Разве нет? Я просто... не понимаю, уже ничего не понимаю. Я уверен в том, что ей нужна помощь не только с тем, как заставить свои мышцы вновь функционировать, но и психологическая. Но разве она на это согласится?
- Со мной всё в порядке, - заверяю я Дилан. Не хватало ещё, чтобы она сейчас обо мне переживала. Разве своих проблем не достаточно? Думаю, если бы у меня и возникли какие-то сложности, я бы не стал ей об этом сообщать, просто для того, чтобы не грузить. То, что происходит с ней сейчас - гораздо важнее, чем какие-то неудобства для меня. А крепкий сон - это ерунда. Успею наспаться, когда она поправится. Люди вон вполне сознательно заводят тех, кто лишает их сна на несколько лет, и ничего, большинство из них следом решает это повторить, так что не вижу причин жаловаться. К тому же, я сам на это подписался, она меня не уговаривала. И с того дня в больнице, когда я пообещал ей быть рядом, ничего не изменилось. И меня даже пугает то, что она заговаривает о таких вещах.
- Я никуда не уйду, - я касаюсь ладонями лица девушки и заглядываю в её заплаканные и покрасневшие глаза, - я никуда не уйду даже если ты никогда не вернёшься к прежней жизни. Если навсегда останешься в коляске. Мне всё равно, - я говорю это спокойно, но довольно твёрдо. Я уверен в этом, я не пытаюсь её ни напугать, ни расстроить, ни даже ободрить. Просто говорю то, что думаю и так, как это чувствую.
- Я люблю тебя, то, какой ты человек, как ты влияешь на меня, как мне хорошо рядом с тобой, а не то, что ты можешь ходить или резать людей, - я пожимаю плечами, качнув головой в сторону.
- Я надеюсь, что у тебя всё получится, потому, что не хочу, чтобы ты была несчастна, а не потому, что иначе я захочу уйти, - я глажу её скулы, наклоняюсь, чтобы снова поцеловать.
- Прости, конечно, что не стал выжидать ещё пол года, - я чуть усмехаюсь и качаю головой, - но я правда люблю тебя. И если ты устала, если ты не хочешь продолжать - давай махнём на всё рукой. Уедем куда-нибудь и пошло оно всё в чёрту. Я хочу только, чтобы тебе было хорошо. Но не надо меня отсылать, ладно? Потому, что я не буду в порядке, если ты меня бросишь.
Я чуть поджимаю губы и невольно улыбаюсь.
- Это не шантаж... даже если так и прозвучало. Я не пытаюсь давить на твоё чувство вины, - я усмехаюсь и качаю головой, снова улавливая её взгляд, мой голос становится серьёзнее, - ты ведь просишь уйти меня не потому, что устала от меня?