Я надеялась всю жизнь провести в деревне с бабушкой. Там было здорово. Я знала всех и каждого не просто в лицо, я знала этих людей лично. Да, может, ладила я и не со всеми подряд, но, по крайней мере, даже те, что меня раздражали, не были чужими людьми. За их плечами лежала какая-то история, были причины, по которым я кого-то недолюбливала или кто-то недолюбливал меня.
Это было замечательное место, всё ещё остаётся таковым, пусть я даже там не живу. Я надеюсь, что вернусь туда как только смогу себе это позволить. В настоящий момент я полностью завишу от родителей и это весьма сомнительное удовольствие.
Иногда мне снится, что бабуля снова жива, что я всё ещё в деревне. И я думаю о том, что нынешняя жизнь - просто дурной сон. На него она как раз-таки очень похожа. И я иду заниматься своими обычными делами, как ни в чем не бывало. А затем я просыпаюсь. Сложно передать это разочарование. Сегодняшний день был таким же. Открыв глаза я устремила взгляд не в брусчатую стену домика, а в заштукатуренный потолок. Вместо бабули в доме были родители, за окном шумный мир большого города. И я не знаю, где мне нравится меньше: внутри этого дома или за его пределами.
Я ненавижу колледж, в который меня отправили родители. Мне тяжело сдружиться хоть с кем-то из учащихся, потому, что у нас слишком разные интересы. Так что я рада только тому, что сегодня выходной и мне никуда не надо идти. Впрочем, ладно, в этом доме есть кое-кто, кто мне всё же по душе. Огромный черный кот, с которым я провожу почти всё свободное время. Он, может, и не отвечает мне, но слушает точно лучше родителей, а ещё он очень пушистый и теплый, и когда он ложится на кровать рядом и начинает мурчать, кажется, я могу простить все минусы этого места.
С утра я была занята рисованием. Спустилась только к трём, для того, чтобы сделать себе завтра и побольше кофе и ушла обратно. Через час ко мне заглянула мама - женщина, которая просит её так называть, вот кто она - и предупредила, что в шесть у них будут гости. Так что в это время мне лучше не высовываться из комнаты. Окей, "мам". Вообще без вопросов. Не хочу пересекаться с их гостями. Уверена, они такие же душные, как и мои биологические родители. Именно в такой формулировке, потому, что я их совершенно не знаю. Я шестнадцать лет провела с бабушкой и привыкла считать своей матерью её. Они появлялись изредка, только по праздникам, да и то не всегда. Они мне больше дядя с тётей, чем родители. За четыре года я так и не привыкла к ним, и, мне кажется, отношения между нами стали только более напряженными. Не знаю, зачем они забрали меня сюда. Лучше бы оставили там, где я росла. Там я смогла бы найти себе работу, смогла бы устроиться, я бы знала, что мне делать. А здесь я абсолютно потерянная и чужая.

Когда в мою комнату заглянул Уолли - кот - было около половины шестого. Он подошел, встал на задние лапки, а передними оперся о мою ногу и пару раз требовательно мяукнул, так что пришлось отвлечься на него. Я решила, что он голоден, так что оставила кисточку и вытирая друг о друга на ходе руки от гуаши, направилась за котом на кухню. Насыпала ему корма и присела рядом, наблюдая за ним. Этот звук мерного чавканья и похрустывания всегда успокаивает. Ещё он иногда забавно похрюкивает в процессе. Думаю, Уолли - лучшее, что здесь есть. В деревне кошки были, но они были ничейными. Гладиться почти не давались, только когда были мелкими. Потом они взрослеют и понимают, что с людьми лучше не связываться. Корм можно есть только когда человек отходит подальше. В целом, это разумно. Люди нередко бывают не слишком-то приятными, хотя я не видела, чтобы кто-то их обижал. Впрочем, это ещё ничего не значит. Многое остаётся за кадром.

Уолли не задерживается у миски надолго. Похоже, что по большей части он хотел внимания. Или поиграть. Он очень любит догонялки, а дом большой, так что это вполне реально осуществить. Я всегда играю с ним, но всегда устаю быстрее. В этом черном пушистом существе словно бесконечный моторчик. Я не смотрю на часы, пока играю с котом, но, уверена, за это время не могло пройти пол часа. Поэтому, выбегая с кухни в коридор я не ожидаю того, что там кто-то окажется. Родители обычно сидят у себя в комнате, которую любят называть кабинетом. Поэтому я и не жду, что в коридоре кто-то будет. Я не смотрю вперёд, так что врезаюсь в кого-то, не сильно, но этого оказывается достаточно, для того, чтобы запутаться об бросившегося под ноги кота и рухнуть на пол. Уолли тот час же принимается дергать и кусать просторные рукава платья, заляпанные краской. Я провожу ладонью по его шерсти, взлохмачивая, а затем, с запозданием, словно вспомнив, что я не сама по себе уселась на пол, поднимаю взгляд вверх, на совершено незнакомого мужчину.
- От блин, - негромко произношу я и вздрагиваю, услышав шаги со стороны родительской комнаты. Я тот час же подрываюсь на ноги и округляю глаза, увидев, что оставила отпечатки краски на пиджаке гостя.
- Божечки, - я бросаюсь быстро стирать эти пятна, но по итогу только больше их размазываю. Шаги всё ближе.
- Ради бога, не говорите им, что это я сделала, - прошу я незнакомца, и, подхватывая кота на руки, бросаюсь вверх по лестнице.

Я не останавливаясь добегаю до своей комнаты, закрываю за собой дверь и прислоняюсь к ней спиной, медленно спускаясь вниз. В ушах гулко стучит сердце, не то от бега, не то от этой неожиданной встречи. И я слышу только его, а не шаги в коридоре. Их нет. Похоже, то, что я потревожила их гостя осталось незамеченным. Я правда опасалась, что кто-то из родителей придёт ругать меня за это. Что если бы я сорвала им сделку? Я поняла, что это что-то важное. Они просто так людей к себе в дом не приглашают. Я знала заранее, что должна была сидеть у себя и не высовываться, в конце концов, на втором этаже есть санузел, а если я проголодаюсь, то мне лучше потерпеть. Но мне не хотелось есть, я просто вышла вслед за Уолли, была уверена в том, что успею вернуться в свою комнату. И вот, пожалуйста...
Я прикрываю глаза, шумно выдыхая и стараясь восстановить дыхание. Нужно взять себя в руки. Он ведь сказал, что ничего страшного не случилось. Он ведь не станет жаловаться родителям? Люди бывают разными. Никогда не знаешь, чего от них ожидать.
Кажется, как будто я всё ещё ощущаю его теплые ладони на своих запястьях. Это так смущает, просто до безобразия. Я прикладываю тыльную сторону ладони к своему лицу, ощущая, что оно пылает. Это было очень неловко. Слишком близко. У него приятный голос и такой пронизывающий взгляд. Я мотаю головой и хлопаю себя ладонями по щекам. Стоит выбросить это из головы.
Я поднимаюсь на ноги, разворачиваюсь, чтобы открыть дверь и впустить скребущегося снаружи Уолли. Присаживаюсь, чтобы немного потрепать его по холке, из-за чего кот оборачивается, хватает когтями мою руку и начинает кусать. Вижу, малыш, что настроение у тебя игривое, но, кажется, я сейчас не настроена на это. Надо вернуться к рисованию.
Я возвращаюсь за стол, но ничего не выходит. Все мысли вразброд, не могу сосредоточиться, не могу выбросить этого незнакомца из головы. Не знаю даже, новый это работник или нет, я ведь никого из их сотрудников не видела, ну, кроме, может, их секретаря, но на этом всё. Я никогда не ездила в офис компании, а здесь, дома, опять-таки, посетители бывали не часто. И, в большинстве случаев, повторно они не объявлялись. Значит, если верить статистике, я видела его первый и последний раз, так что стоит перестать о нём думать. Но даже если он появится тут снова, чёрт... Небо и земля. У него наверняка серьёзная работа, а я со своим бесконечным витанием в облаках покажусь ему просто глупой дурочкой.
В итоге я оставляю рисование. Ни черта не выходит. Я иду в ванную, чтобы вымыть руки и умыться, заплетаю волосы в быстро распускающуюся косу, потому, что не помню, где оставляла свои резинки. Захватываю плеер, а затем спускаюсь в сад. Разумеется, я не имею понятия о том, ушел этот человек или нет, родители ведь меня об этом не оповещают. Так что я слезаю через балкон, содрав по пути кожу с коленки. Не важно, заживёт.
Я направляюсь к качелям, стоящим во внутреннем дворе. Это так... странно. Здесь есть детская площадка, но нет детей. Я здесь не росла. Они делали её для меня или у них были ещё дети? А если для меня, то почему я никогда тут не бывала? Впрочем, я слышала их разговор о том, что на заднем дворе надо всё переделать. Так что, полагаю, скоро качелей здесь не будет. Не понимаю их, если честно.
Я сажусь, отталкиваясь ногами и вставляю наушники в уши, чтобы не слышать шум района. Редкие проезжающие машины, шум деревьев, отдалённые голоса людей. Ничего вообще. Просто качаюсь.
Я понимаю, что я больше не одна только когда ветер доносит до меня запах чужого парфюма. Я слышала его там, внизу, в гостиной, когда столкнулась с незнакомцем. Я открываю глаза и торможу ногами, чувствуя, как пульс вновь учащается из-за волнения. Ну вот, мне опять неловко, хотя на этот раз я и правда ничего не сделала.
Я вынимаю наушники, оставляя их лежать на коленях, но не могу заставить себя встать с качелей.
- Всё прошло хорошо? - уточняю, неловко улыбаясь. Я вообще ничего не понимаю в их бизнесе, но успешное завершение сделки это лучше, чем неудачное, потому, что я отлично ощущаю перемены их настроения на себе.
- Ваш пиджак, - вспоминаю, неловко поджимая губы, - простите, я не хотела его испортить. Хотите, я постираю? - предлагаю, без задней мысли. Я знаю, что такое химчистка, но я не привыкла этим пользоваться. Даже стиральная машинка для меня нечто немного жуткое и неведомое. Я стираю свои вещи сама, не вижу в этом ничего сложного. Но, конечно, мои вещи не из такого материала, который от неправильной стирки может испортиться. И, конечно, я не предполагаю, что из-за каких-то там пятен от вещи можно решить избавиться.
- Я Фанни, - представляюсь, а затем всё же поднимаюсь и протягиваю мужчине ладонь. Мы ведь так и не познакомились. Когда я поднимаюсь, плеер падает на землю.

"Отлично" звучит обнадеживающе. Надеюсь, у них больше не будет повода сегодня ворчать на меня и они не узнают о пиджаке. Этот человек кажется приятным, не думаю, что он нажаловался им на то, что я сделала. Но, мало ли, они просто могли заметить пятна и сложить два и два? Ему бы даже говорить ничего не пришлось. Если честно, мысль об этом меня порядком напрягает. Ненавижу, когда они злятся. Дома становится просто невыносимо находиться. Я бы даже уже от них съехала, занялась бы своей личной жизнью, но дело в том, что я совершенно не приспособлена к городу. Отлично понимаю, что без родительской помощи уже бы протянула ноги. С одной стороны я благодарна им за то, что они не выгоняют меня, хотя вполне могли бы, с другой я совершенно не понимаю, зачем было забирать меня из деревни. Я бы там не пропала. Но, возможно, у них был другой взгляд на ситуацию. Странно только, что за всё время, что я с ними живу они так и не удосужились мне об этом сказать. Полагаю, мои родители из тех людей, кому сложно выражать эмоции, если речь идёт о чем-то личном. Зато вот нечто негативное они демонстрируют окружающим без проблем. Это сбивает с толку, заставляя усомниться, есть ли у них вообще хоть какие-то родительские чувства ко мне или всё, что я об этом думаю - это моя собственная инициатива, необходимая для того, чтобы не чувствовать себя пустым местом после любого разговора с ними.
Бормочу что-то вроде "мне тоже", чувствуя, как лицо начинает гореть. Так, ладно, это просто рукопожатие, ничего необычного не случилось, не надо сходить с ума.
- Для этого придётся вернуться в дом, - чуть приподняв брови и спрятав руки за спиной, сообщаю я мужчине.
- Да... да, в этом и проблема, - я поджимаю губы и виновато улыбаюсь.
- Они с ума сойдут, если увидят, что я с вами разговариваю, - я тереблю край платья, глядя Деймосу куда-то в район ключиц, потому, что в глаза кажется смотреть дико неловким, я просто не выдерживаю напряжения.
- Знаете, как говорят "в семье не без урода"? Ну, так что я тот самый "урод", они стараются не показывать меня людям, - улыбка выходит немного кривоватой, но это лучшее, что я могу, потому, что когда говорю о таких вещах, зачастую мне вообще расплакаться хочется. Но я не могу себе это позволить при совершенно незнакомом человеке, от которого к тому же зависит работа моих родителей. С каким-то запозданием я понимаю, что и то, что я сказала ему, говорить тоже не стоило.
- Простите, - я округляю глаза и касаюсь руки мужчины.
- Не говорите им... сделайте вид, что вы меня никогда не видели. Понимаете... они очень любят свою работу. И если что-то вдруг пойдёт не так по моей вине, мне крышка, - и всё же вопрос остаётся открытым. Он ведь спросил, что я рисовала. Наверное, ему интересно? Или он это из вежливости? Черт, никогда не улавливала эту грань.
- Если хотите, подождите здесь, - я киваю головой на качели, - я сбегаю домой и принесу. Ну, чтобы вам показать... только, - снова поджимаю губы, - там ничего особенного. И Уолли прошелся по нему, так что там отпечатки его лап, - я невольно улыбаюсь и тихо смеюсь. Конечно, в тот момент, когда Уолли прошелся по моему рисунку и с любопытством сунулся мордочкой в воду для кисточек, я не находила это забавным, но сейчас, когда я говорю об этом, то понимаю, что это и правда смешно. К тому же, мои картины не из тех, что будут висеть в галереях, так что стоит ли о таких мелочах переживать?
- Уолли - это кот, - и, официально, лучший член этой странной семейки. Хотя бы он ко мне нормально относится и не орёт чуть что. Но этого я, конечно, не могу озвучить, потому, что ябедничать на родителей их новому бизнес-партнеру слишком даже для меня. Хотя, в каком-то смысле, я и так уже это сделала. Не буду ухудшать положение.
- Вы могли видеть его, когда я... испортила ваш пиджак. Правда он славный?
Мне хочется сказать о том, что я бегала за котом и что если бы не он, то с пиджаком всё было бы в порядке, но не думаю, что Деймосу это чем-то поможет. Пиджак-то от этого чище не станет.

- Спасибо, но, - запинаюсь, чувствуя, как щеки буквально вспыхивают от его слов, - речь не обязательно о физическом уродстве или уродстве в целом, это ведь образно. Я просто, гм, выбиваюсь, веду себя неподобающе. Со мной стыдно показаться на люди.
По крайней мере это довольно мягкая и при этом точная формулировка того, что говорят мне родители, когда злятся. Я понимаю, мы совсем из разного теста - я и они - я этого даже не отрицаю, понимаю, что именно их злит, и, наверное, если очень постараться, я могла бы вести себя так, чтобы они были довольны, хотя не сказать, что в полной мере учитываю все нюансы, но не могу избавиться от чувства, что если поступлю так, то попросту потеряю себя. Мне бы этого не хотелось. Но я не знаю, как объяснить это Деймосу, и, более того, уверена, что не должна всё это объяснять, не столько потому, что у меня нет необходимости отчитываться перед ним или перед кем бы то ни было, сколько от того, что я что-нибудь не то ляпну - а я непременно это сделаю, я такая - из-за чего посыплется то, над чем так корпят мои родители. Казалось бы, с учётом того, как не радушно они настроены по отношению ко мне должно быть в радость сделать то, что их расстроит, но штука в том, что злить их меня совсем не радует. Напротив, мне бы хотелось, чтобы они приняли меня, чтобы перестали смотреть как на помеху или посмешище. К тому же, они весьма добры ко мне. Вполне могли бы выгнать на улицу, чтобы я сама со всем разбиралась и едва ли кто-то посмел бы их за это упрекнуть, как-никак я уже взрослая. Но они этого не делают, терпят меня. И я верю, что это от того, что где-то в глубине души они всё же любят меня, просто их жесткая натура не даёт им возможности этого нормально выразить, а вспыльчивость и вовсе может сбить с толку. Но я ведь тоже не люблю их так, как можно любить своих родителей. Для меня они почти чужие люди, благами которых я пользуюсь. Может, однажды это изменится, но явно не в ближайшее время. Я бы ушла, но понимаю, что я совершенно не приспособлена к тому миру, в котором живут мои родители и все остальные. И Деймос в том числе. Сейчас ему кажется забавным со мной разговаривать, но, уверена, очень скоро я начну раздражать и его. Так зачастую и случается.
Смущаюсь, когда мужчина касается моего лица. Он так легко идёт на контакт, как будто это сущий пустяк и вот так нарушать чьё-то личное пространство для него привычное дело. Я пытаюсь не придавать этому особого значения, но сложно, потому, что дико смущает. К счастью, это длится недолго, потому, что, наверное, от смущения я бы тут просто сгорела.
- Вовсе нет, - негромко отзываюсь, отводя взгляд. Это комплимент? Или ирония? Потому, что я знаю людей, которые говорят "очаровательно", подразумевая слово "безобразно" или что-то ещё негативное. По контексту не похоже, он довольно мил со мной, но не исключено, что он находит моё поведение очаровательным по причине его неуместности. Мать часто говорит, что я веду себя как дурочка, как будто я недалёкая и не от мира сего. Ну, это если более приятными эпитетами. Голос Деймоса не пропитан сарказмом, когда он говорит об этом, но, думаю, это ещё ничего не значит.
- Я бы не стала работать с тем, кто мне неприятен, - замечаю, украдкой поднимая на мужчину взгляд, а затем снова отвожу его. Надеюсь, Деймос не решит, что я его тут учу, как надо вести дела, потому, что я просто не понимаю этого, а не настаиваю на своей правоте. И всё же, я живу здесь, хотя не сказать, что я в восторге от родителей. Так что правильнее было бы сказать, что я не стала бы этого делать, если бы у меня был выбор. Сейчас я не чувствую, что он у меня есть. Альтернатива слишком пугающая.
- Вы уверены? - я вскидываю брови в вопросе. - У меня бардак, - предупреждаю я его.
Никак не пойму, это дань вежливости или ему и правда любопытно? Ну, большинство из окружения моих родителей умеют поддерживать беседу даже когда им на самом деле плевать. Достаточно немного понаблюдать за ними, чтобы понять это. А я нередко наблюдаю за гостями в гостиной, выглядывая с лестницы. Мне часто бывает скучно. Главное только в такой ситуации никому на глаза не попасться, а потом самой не проболтаться о том, что видела.
- Возможно, - я усмехаюсь. Сомнительная изюминка, но да ладно. Мои работы не какие-нибудь шедевры, которые можно повесить в галерею, но у меня были свои идеи и я воплощала их как могла. В целом, с годами я стала становиться всё ближе к изначальной цели.
- Думаю, это можно устроить, - я улыбаюсь мужчине и уже готова пойти к дому, когда он опять это произносит, вгоняя меня в ступор. Почему сейчас? Просто нашел удобный момент?
- Вы ведь не издеваетесь надо мной? - я вскидываю брови вверх в вопросе. - Вы так часто говорите комплименты, что я начинаю думать, что вы просто смеётесь. И в поддержку этой версии как минимум то, что серьёзные люди обычно находят меня глупой, а он назвал "очаровательной". С чего вдруг?

- Значит, пяти минут недостаточно, - я чуть усмехаюсь и качаю головой. Вообще, в общине я чувствовала себя совершенно нормальной. Здорово было бы туда вернуться. Но я не могу этого сделать. Как минимум бабушкин дом продан, я не могу жить там, где жила раньше. И я боюсь, что с моего отъезда всё изменилось, что я не узнаю место, которое раньше могла называть домом. Так что даже если бы я всё же решилась рискнуть, мне бы понадобились деньги, чтобы обустроиться там. Может, когда-нибудь я так и сделаю, когда начну зарабатывать сама. А пока что, увы, я целиком и полностью завишу от семьи, которая меня не принимает. Люди здесь другие, именно поэтому я кажусь им чудной. Они тоже выглядели бы странными в общине. Так что это нормально, я почти не обижаюсь. Проблема скорее уж в том какими именно словами они это говорят и то, что они считают, что это плохо. И ведь большинство с ними согласно. Даже те, кто не выражает это в столь грубой форме. А потому мне сложно поверить в то, что Деймос и правда не думает, что я "тёпленькая". Скорее уж он слишком вежлив, чтобы сказать то, о чем думает. Странно, конечно, что такой человек имеет что-то общее с моими родителями, но это ведь не моё дело, у него наверняка есть свои причины работать с такими людьми и я не собираюсь его о них спрашивать.
- Мне важнее умение общаться, так что, полагаю, окружающим повезло, что я не заинтересована в медицине, - дернув уголками губ в улыбке, отвечаю я. Понимаю о чем он, вполне. Но я не нанимаю людей и я не работаю с ними, поэтому мне важнее умение общаться. В медицине, может, его логика и прокатит, но в повседневной жизни хамоватым людям никто рад не будет. Как, впрочем и мне, а я вроде как не хамлю людям. Просто им не нравлюсь. У него с моими родителями рабочие связи, им обоим выгодно, больше никого ничего не интересует, я это понимаю. Не поддерживаю, но моё мнение здесь вообще никого не волнует. Да я и не хотела бы, чтобы из-за этого что-нибудь не срослось.
- Главное не забывайте об этом, - прошу я мужчину, чуть щуря глаза, - ваш визит ко мне не должен влиять на ваше решение сотрудничать с моими родителями. Обещаете? Для меня это важно. Пусть скажет, что это ничего не изменит, потому, что если нет, то я себе потом места не найду. Никогда не доводила родителей настолько, чтобы меня выгоняли из дома, и, если честно, начинать не хочу. Моя комната мне нравится. Она большая, в ней много красок и холстов, карандашей и мелков - всё это мне купили родители. Это их способ выражать заботу, словами они не умеют, но я ценю и так. Там в принципе много моих вещей и там Уолли, а это самое близкое мне существо. Как бы это ни было прискорбно, он мне ближе, чем родители.
- Перестаньте, - я смущаюсь ещё сильнее, но, в добавок к тому начинаю ещё и злиться, потому, что мне не нравится постоянно ходить с красным лицом. Он ведь это видит. Просто безумно неловко. Хочу, чтобы он прекратил отпускать комплименты.
- Я вас услышала и... мне очень приятно, правда. Но если вы хотите попасть в мою комнату, то обещайте, что больше ничего такого не скажете, - я смотрю и говорю довольно строго, и, хотя моё лицо всё ещё пылает, пусть не сомневается в том, что я говорю это со всей серьёзностью. Если что-нибудь скажет - я просто выставлю его за дверь. Может, мне будет стыдно за это, но я всё равно так поступлю. Я не люблю, когда окружающие меня смущают, это неприятно. Я чувствую себя бестолковой и беспомощной, а мне не нравится это ощущение.
- Пойдёмте. Только тихо, - наконец, соглашаюсь я и иду к дому, заглядывая в окна. Родители в столовой, так что коридор пуст. Я открываю входную дверь и отхожу, жестом велев Деймосу первым подняться наверх. Затем поднимаюсь следом. Обгоняю его в коридоре и открываю дверь, подхватывая попытавшегося вырваться оттуда кота на руки. Толкаю коленом дверь в сторону и прохожу в комнату, почти сразу наступая в лужу из-под стакана с водой для красок, которую опрокинул Уолли.
- Паразит пушистый... - цежу я сквозь зубы. Переступаю лужу, затем разворачиваюсь и вручаю кота мужчине, чтобы вытащить из шкафа швабру и ведро с сеткой. Я быстро промакиваю воду с пола, отжимаю её при помощи сетки и ставлю обратно.
- Говорите в пол голоса, - предупреждаю я Деймоса, доставая из упаковки пару влажных салфеток, чтобы вытереть руки и подходя к лежащей на полу картине. Очевидно, Уолли успел на ней ещё потоптаться, потому, что роща пестрит отпечатками кошачьих лапок, а угол с облаками основательно покусан.
- Ничего особенного, как я и говорила, - поджимая губы и пряча за спиной руки, комментирую я, прежде, чем поднять взгляд на Деймоса.
- Если хотите, я покажу остальные работы, - я неуверенно пожимаю плечами и киваю в сторону стеллажа, где сложены листки стопкой, скетчбуки и принадлежности для рисования. Не понимаю, зачем ему это, но он ведь сам сказал, что хочет. Кто я, чтобы решать, чего он на самом деле хочет, а чего нет?

- Его совсем недолго испортить, - замечаю я. Да, начинает походить на то, что я пытаюсь убедить его в том, что я - точно не в себе. Так что надо с этим завязывать, не знаю, как так получилось. Обычно убеждать людей в своей странности мне не приходится, они сами приходят к такому выводу. И раз уж мне попался человек, который не смотрит на меня как на умалишенную, не нужно усиленно его в этом переубеждать. Если он так не думает сейчас, то непременно будет думать позже. Мне кажется, что все так или иначе приходят к одному и тому же выводу. Но немного побыть для кого-то не долбанутой на самом деле приятно.
- Если мне предстоит жить, то плохому врачу повезёт, а если нет, то и хороший допустит осечку, - пожимая плечами, спокойно отвечаю я. Я выжидаю немного, чтобы посмотреть на его реакцию, ведь, уверена, он считал свои аргументы достаточно веским, и ведь они не лишены смысла. Кого-то другого он бы и переубедил, но не меня. Я смотрю на вещи немного иначе. Может, бабушка и не привела мне свою веру, но ведь её воспитание так или иначе на меня повлияло.
- Я верю в судьбу, - чуть дернув уголками губ в улыбке, негромко добавляю я. Может, он слышал фразу "рождённый сгореть утонуть не может". Для кого-то просто поговорка, а в моём случае описывает моё мировоззрение. И, если честно, мне всё равно, находит это глупым или нет, я всё равно в это верю. Не в бога - хотя, может, бабуленька была права и он действительно где-то там есть, кто знает - но в предопределённость и неизбежность.
- Вот и хорошо, - я немного смягчаюсь. Но если он снова вздумает смущать меня, то я его прогоню. Понимаю, что, в целом, ему от этого никакой выгоды, ну, родители и так согласны с ним сотрудничать и если я стану о нём хорошо при них отзываться, то ничего не изменится, разве что в худшую сторону. Для меня уж так точно. Поэтому я вообще не буду говорить, что пересекалась с их гостем. Так что я не понимаю, зачем он это делает. Может, привык так общаться? Не знаю, не хочу, чтобы он это продолжал. Мы ведь просто говорим. Я же не пытаюсь поставить его в неловкую ситуацию, так? Вот и он пусть этого не делает.
- Не знаю, возможно, - я пожимаю плечами, - я не вожу к себе гостей, сама с собой редко говорю, так что без понятия. Вдруг услышат?
Не хочу рисковать. Как быть, если они услышат и придут? Могут, конечно, услышать и вообще никак не отреагировать, но это было бы странно. С кем бы я тут вообще могла говорить? У меня нет компьютера и телевизора, радио я слушаю очень редко, и, чаще всего, по утрам, а сейчас поздний вечер. Меня бы на их месте насторожило, что в их доме разговаривает посторонний человек. Здорово, если они ничего не услышат, но мне не приходилось быть внизу, когда в моей комнате кто-то находится и говорит. Я знаю, что могу слышать отсюда когда они ругаются. Не то, что говорят, но просто, в целом, то, что разговор ведётся довольно активный и на повышенных тонах. В любом случае, рисковать понапрасну я не хочу. Если он может незаметно прийти и уйти отсюда, пусть лучше так и будет.
- Их не должно там быть, - покачав головой и поджав губы, произношу я. В целом, конечно, эти картины не пойдут в какую-нибудь галерею, так что всё равно, есть на них какие-то отпечатки или нет, но я-то хотела видеть лес! Самый обычный. И небо в облаках, а не в отпечатках чьи-то лап, так что я недовольна. Но что с этого пушистого паразита возьмёшь? Даже если его отругать, он всё равно в следующий раз сделает то же самое. Приходится просто смириться и иногда на него ворчать. Кажется, я слишком мягкотелая, чтобы отучивать кота топтаться по моим рисункам.
Я беру стопку с альбомами и кладу их на кровать, рядом с Деймосом, а затем отхожу к столу, чтобы взять пару салфеток. Присаживаюсь перед мужчиной, ловя Уолли за лапку и принимаюсь вытирать подушечки от краски.
- Держите крепко, - прошу я его. Ну, Уолли - тот ещё непоседа. Конечно же, он тот час же начинает дергаться и пытаться выкрутиться, так что, наверное, не удивительно, что к концу процесса он всё же вырывается и убегает от нас в другой угол комнаты, демонстративно садясь к нам спиной и недовольно стуча по полу кончиком хвоста.
- Спасибо, - я чуть усмехаюсь и качаю головой, спеша скомкать салфетки и подняться на ноги. Неловко как-то вот так перед ним сидеть. Да с ним в принципе всё неловко делать. Не привыкла к посторонним людям в своей комнате. В особенности это ощущение усиливается из-за того, что Деймос - привлекательный мужчина. Я, может, и чудаковатая, но даже на меня это так или иначе влияет.
- Именно так, - подтверждаю я, садясь рядом, но с другой стороны от альбомов и открываю один из них, разворачивая "лицом" к мужчине. - Вы ко всем своим бизнес-партнёрам в гости заглядываете в неформальной обстановке? - уточняю я, чуть сощурившись. Я не против, мне приятно, просто это немного странно, вот и всё. Я пытаюсь понять, почему он вообще решил такой ерундой заняться, а переход от договора с моими родители к разглядыванию моих альбомов точно можно счесть понижением градуса серьёзности.
- Вы сюда ещё приедете? - интересуюсь я у него, поглядывая то на мужчину, то на свои рисунки.
Ну, иного способа связаться со мной физически не существует. Вряд ли ему это нужно, особенно с такими сложностями, но не спросить я не могу. Мне странно вот так вот с кем-то познакомиться, а потом никогда этого человека больше не увидеть. Так что я просто хочу знать, увижу ли я его снова. Но практика показывает, что бизнес-партнёры родителей редко возвращаются в этот дом повторно.

- Вы? - я чуть вскидываю брови в вопросе. - Чем же?
Чрезмерным потоком комплиментов, разве что, потому, что мне от этого неловко, а это неприятное чувство. Но, в целом, это же не что-то плохое или отталкивающее, просто я к такому не привыкла, вот и всё. В остальном не представляю, что бы такого он мог сделать, чтобы испортить впечатление о себе. Знаю, у всех есть скелеты в шкафах, у кого-то больше, у кого-то меньше. Я отличаюсь от других, по сути, тем, что всегда держу шкаф нараспашку, на всеобщее обозрение. Большинство же предпочитает делать вид, что у них нет никаких странностей. А я не понимаю зачем эта конспирация, да и, по большому счёту, не привыкла, да и не хочу притворяться кем-то другим, лишь бы угодить чужим ожиданиям. Для них это важно, а для меня важно, чтобы люди знали, что я из себя представляю. И если их это отталкивает, то ничего не поделаешь.
- Нет, - отвечаю я с легкой улыбкой. Я понимаю, к чему он клонит. Но на это у меня тоже есть ответ.
- Вселенная сделала меня достаточно благоразумной, чтобы смотреть по сторонам. Но если меня должна сбить машина - она собьёт, сколь бы внимательна я ни была.
Я хочу, чтобы он понял, что я имею в виду. Я не говорю, что хочу совершать безрассудные действия полагаясь на то, что не погибну от этого только потому, что верю, что мой час ещё не пришел. Просто полагаю, что независимо от того, как я буду себя вести, мой конец уже уготован. И если вдруг я совершу какую-то откровенную глупость и погибну, то это не потому, что я изменила свою судьбу, а потому, что мне суждено было совершить глупость и бездарно умереть.
- Вроде нет, - неуверенно произношу я. Дело не в том, что я не уверена, что не слышу разговоров, а в том, что я не уверена, что это значит, что нас не слышат они. Может, они как раз сидят и прислушиваются, что я там делаю? Хотя, опыт проживания в этом доме показывает, что, как правило, мной интересуются только если я смущаю гостей или знакомых своим присутствием. И так как о Деймосе они не знают, им должно быть всё равно, чем я тут занята. Я немного расслабляюсь, хотя всё равно поглядываю в сторону двери, размышляя о том, что, может, стоило закрыть дверь на замок?
- Любите искусство?
Я делаю вполне логичный вывод и это меня успокаивает. Ну, меня напрягает, когда ко мне относятся как-то по-особенному, ненавижу снисходительный тон, это в целом не значит ничего хорошего. Я не ребёнок и у меня нет проблем в развитии. Я не вписываюсь в общую картину, я это понимаю, но так ли уж это плохо? Но разве я что-то могу поделать с тем, что многим попросту не комфортно в обществе? Полагаю, что ничего.
- Я просто хочу знать, - я отвечаю спокойно, но взгляд отвожу. Опять он меня смутить пытается? Вот не надо этого, серьёзно. Но не могу же я запретить говорить ему в принципе? Может, он это не нарочно и то, что это вызывает у меня такую реакцию сугубо моя проблема. Надо как-то взять себя в руки, выдохнуть и сосредоточиться. Но это немного проблематично.
Я снова поднимаю взгляд на Деймоса и виновато улыбаюсь, когда он говорит о телефоне. Идея встретиться где-нибудь не дома, в целом, кажется мне интересной, как минимум потому, что не нужно будет переживать не увидят ли его родители и не влетит ли мне за это. За моими передвижениями по городу не следят, так что, возможно, это не такой уж и плохой вариант.
- Есть проблема с телефоном, - негромко произношу я, - точнее, с его отсутствием.
Мне они не нравятся. Если я захочу что-то посмотреть, я нажму большую кнопку на телевизоре, но желание смотреть что-либо у меня возникает крайне редко. Для интересных новостей есть газеты и радио, а так, обычно, я предпочитаю просто слушать плеер. По телефону мне всё равно не с кем разговаривать. Но даже если и так, я предпочла бы обычный стационарный - я с ним хотя бы изредка имела дело - а не вот эти телевизоры размером с ладонь.
- Они будут, - немного подумав, киваю я и улыбаюсь, - буду рада захватить их с собой. Мы могли бы... договориться на определённое время и выбрать место, - я чуть пожимаю плечами, - я приду. Просто скажите куда, - предлагаю я Деймосу.
Я запомню адрес. Если я не знаю это место, то просто найду его на карте, я периодически покупаю свежий экземпляр в газетной палатке. Мне нравится, как пахнет свежая краска.

- Я так не думаю, - улыбаюсь я Деймосу. Меня смутила его тяга к тому, чтобы постоянно делать комплименты, но кому-то это ведь может даже понравиться, верно? То, что мне от этого не комфортно, не значит, что другим это тоже придётся не по душе. А вот мои странности отталкивают подавляющее большинство. Я вообще не понимаю, почему он всё ещё здесь, почему согласен встретиться со мной снова. Неужели его и правда не смущает моё общество? Я не кажусь ему чудачкой? Ему не хочется уйти поскорее? Это так странно... так что я невольно ищу подвох. Ну, если бы он был психиатром или хотя бы психологом, то я бы решила, что я любопытна ему как очередная пациентка, но ведь мои родители совсем другим делом занимаются, следовательно и Деймос тоже. А потому я не понимаю, чем я могла его зацепить. Что если это какой-то план? В том смысле, что его интерес ко мне как-то объясняется сотрудничеством с моими родителями, но не в духе случайной встречи? Не хочу думать о нём плохо, но с трудом могу поверить, что я бы заинтересовала кого-то вроде него без какого-то дополнительного подтекста.
- Вы начинаете придираться к мелочам, - я чуть морщусь, - то, о чем вы говорите это уже впадание в крайности. Я, может, и странная, но я не безумна. И вы не переубедите меня, даже не пытайтесь.
Скорее уж начнёт злить, потому, что я не люблю, когда не могу не то, что доказать свою точку зрения, сколько то, что меня убеждают в несостоятельности моих взглядов. Его это веселит? Не похоже, чтобы он надо мной издевался, но ещё немного и я действительно начну так думать, потому, что он словно ищет возможность как-то смутить меня, тем или иным способом.
- О, определённо, - я чуть вскидываю брови вверх, - они неудобные. Выглядят так, словно их можно легко сломать, стоят кучу денег и на них даже нет цифр. Это вообще безобразие. Нужно тыкать в одно и то же место на этом маленьком прямоугольнике и ждать, что эффект каждый раз будет разный, а ещё что эта машинка поймёт, чего именно ты хочешь. Кажется, это именно так и работает, но меня это напрягает, если честно.
Меня и станционарные телефоны напрягают, что уж говорить о более современных? Сколько бы я ни читала о том, как устроены все эти приборы, яснее не становится. Кажется, что кто-то просто написал заумных слов, чтобы отбить у человека желание выяснять правду, а она кроется в том, что это какое-то волшебство! Вот только, увы, я от этого не испытываю восторга, скорее сильный дискомфорт.
- Есть почта, - пожимая плечами, напоминаю я мужчине. Обычная такая, бумажная. Приходишь на почту, кладёшь письмо в конверт, на него клеют марку и отправляют на машине или с почтальоном и он приносит адресату. Замечательный способ общения, как мне, простой и доступный каждому. Да, время ожидания ответа немного дольше, чем через эти шайтан-машинки, но всё же бумажные письма я люблю куда больше.
- У вас тоже свой бизнес, как у родителей? - уточняю я. Ну, если он сам себе выходной может устроить, значит он сам себе начальник. В принципе, всё это не важно, мне и так было понятно, что он серьёзный человек. С моими родителями другие не общаются, простым людям с ними совершенно не комфортно. И поэтому мне кажется, что из общения с Деймосом ничего не выйдет. Мы слишком уж разные и как только он ощутит, насколько велика эта пропасть, он потеряет ко мне интерес, потому, что это же очевидно - я не стою тех усилий, которые придётся приложить, чтобы меня понять.
- Я буду ждать, - неловко улыбаясть, заверяю я мужчину. Правда, буду. Не уверена в том, что это хорошая идея, но мысль о встрече с Деймосом кажется безумно волнительной. Он ещё не ушел, а мне уже хочется увидеть его снова, не смотря на то, что общение с ним вызывает во мне весьма противоречивые ощущения.
- Не стоит через окно, - я качаю головой, - вы можете упасть и что-нибудь себе повредить. Я вас проведу, - обещаю я ему, а затем поднимаюсь с кровати, делая жест следовать за собой.
Я выглядываю из комнаты, осматривая коридор, чтобы убедиться в том, что он пуст, затем направляюсь к лестнице, то и дело оглядываясь на мужчину. Первой спускаюсь на первый этаж, прежде, чем дать ему добро следовать за мной. Наконец, я отворяю парадную дверь, убедившись в том, что родители сидят в кабинете и заняты разговорами.
- До встречи, - придерживая дверь, шепотом произношу я. Чувствую себя немного глупо, но это всё равно приятно. Как будто я делаю что-то неправильное, но очень интригующее.

Ожидание встречи одновременно воодушевлеяет и вместе с тем очень тормозит, потому, что я едва ли могу сосредоточиться на чем-то ещё. Только об этом и думаю. Зарываюсь в свой шкаф, чтобы посмотреть, что я могла бы надеть. Такое чувство, что всё выглядит недостаточно хорошо, чтобы я ни выбрала. Впрочем, уже ко дню встречи я решаю, что, как ни крути, это не свидание. О том речи не шло, а значит мне совсем не обязательно выглядеть так, чтобы ему понравиться. Отчасти, думаю, мне вовсе не стоит так поступать, потому, что я не хочу никого вводить в заблуждение. Ни себя, ложными надеждами, ни его, смущая тем, будто бы я решила, что я ему интересна. Не знаю, почему он решил со мной увидеться, почему вообще заговорил, но уверена, что мои догадки далеки от правды. И, если повезёт, Деймос просто сам расскажет, в чем дело.
Незадолго до назначенного времени я выхожу из дома, прихватив с собой плеер и направляюсь к городскому фантану пешком. Я люблю гулять, так что не прочь пройтись. Главное только следить за временем. Я умею опаздывать или приходить раньше, вот с тем, чтобы быть вовремя уже проблемы. Обычно я слишком сильно летаю в облаках. Но сегодня я определённо сосредоточена, то и дело поглядываю на часы, так что к фонтану я прихожу вовремя, замечая Деймоса.
- Добрый день, - я останавливаюсь, шумно дыша после долгой ходьбы. Неловко улыбаюсь, сматывая наушники и протягиваю ему ладонь, в знак приветствия, - вы пришли.
Ну, это очевидно, я же на него смотрю. Скорее я опасалась, что возникнет предлог под которым он не сможет появиться. Поймёт, что это было глупой затеей и передумает.
- Вы хотите остаться здесь? - я киваю в сторону фонтана. Ну, он большой, бортик довольно широкий, можно присесть у воды и поговорить. Да, здесь много людей, это немного смущает, но им нет до нас дела, так что я думаю, что вскоре перестану обращать на них внимание.

- Мне не с кем связываться, - поджимая губы в неловкой улыбке, признаюсь я Деймосу. Я понимаю о чем он.
- К тому же можно позвонить и с обычного телефона, - я пожимаю плечами. Ну, в посёлке у нас такой был. Один на всех, и, в целом, этого было более, чем достаточно. Очереди к нему образовывались крайне редко, в основном по праздникам. Во всё остальное время было чётко понятно, что большой необходимости постоянно иметь его под рукой нет. Здесь, как приехала, новыми друзьями я не обзавелась, звонить в деревню казалось глупым. Ну, что это будет? Я попрошу позвать кого-то из ребят и за ними побегут искать, а я буду сидеть и ждать, ждать? Уверена, у них и своих занятий хватает. Наверняка обо мне никто уже и не вспоминает. И это ничего. Я понимаю, что это нормально. Они живут своей жизнью, я своей. Просто из-за родителей теперь моя жизнь здесь, в огромном и совершенно не дружелюбном городе. Деймос первый, кто разговаривает со мной без какого-то снисхождения или насмешки. Если честно, не думала, что здесь можно встретить приятного человека, но, очевидно, я просто не там искала. Или не искала вовсе. Как ни крути, я большую часть времени провожу дома, выбираюсь только на учёбу, да и там, даже со сверстниками, мне дико не комфортно. Я сама по себе. Поэтому пришлось привыкнуть к плееру. Эта музыкальная шкатулка, пожалуй, всё-таки настоящее чудо и единственное современное изобретение, которое пришлось мне по душе. Можно слушать какую угодно музыку в любой момент - не то, что на радио. И ещё и никому не помешаешь этим, потому, что она будет прятаться в наушниках и её услышишь только ты сам.
- О, это здорово, - я улыбаюсь ему, - а я пока не знаю, кем хочу стать. Ну... было бы здорово зарабатывать рисованием, но я слишком люблю рисовать то, что хочется мне самой, а работа художников подразумевает воплощение чужих желаний, - я чуть морщусь, выражая недовольство. Хорошо ещё, что родители особо с этим не наседают. И, надеюсь, они дадут мне возможность самой определиться. Я даже рада, что они считают меня слишком чудаковатой, к тому же, в плохом смысле, чтобы привлечь к своему бизнесу. Я же их опозорю! И отлично. Не хотела бы заниматься чем-то настолько скучным.

- Спасибо, - меня немного смущают его слова, но, вместе с тем, я могу вздохнуть спокойно, так как не была уверена до конца, что это подходящий наряд для встречи. Больше всего я не была уверена в этой юбке. Слишком уж она короткая, на пол ладони выше колена. Но она продавалась в комплекте с пиджаком, а он мне очень понравился. Ну, и раз уж взяла, то надо бы и куда-то надевать, верно? Нечего вещам без дела в шкафу пылиться.
- У вас чудесные брюки. Люблю этот цвет, - замечаю я, уставляясь на его ботинки. Или туфли? Серьёзные такие, лакированные, с острыми мысками. Все, кого я знала раньше ходили в потрёпанных кедах, сланцах или босиком. Ребята в университете носят более дорогую обувь, но это тоже в большинстве своём именно кеды. А у Деймоса красивая обувь. Взрослая такая. Я, в сущности, тоже уже давно не ребёнок, но иногда мне кажется, что я и в самом деле витаю где-то в облаках, из-за чего нередко чувствую себя глупее и младше сверстников, о чем окружающие не ленятся лишний раз мне напомнить. Мужчина этого не делает. И это определённо приятно. Хотя я всё ещё не уверена, что он так не думает. Поднимаю на него взгляд, пару раз хлопнув ресницами, а потом рассеянно киваю.
- Я не брала с собой денег, - неловко поджимая губы, сообщаю я ему, - не думала, что данная встреча подразумевает посещение таких заведений. Я предположила, что мы просто погуляем и поговорим. Но, наверное, разговаривать сидя за столиком удобнее. Тем не менее уже самую малость поздновато возвращаться домой, чтобы взять у матери денег. Да и мне в принципе неловко их просить.
- Вы можете взять что-нибудь перекусить себе, если вы проголодались, и мы погуляем по городу, - пожимая плечами, предлагаю я Деймосу. Я дома перекусить успела. Не перед самым выходом, но голода я всё равно пока не испытываю, так что меня не смутит, если он будет есть, а я нет. Единственное что - в дороге может захотеться попить, но для этого я беру с собой бутылку с водой. Она и сейчас у меня в наплечной сумке лежит.

- У меня не возникло ситуаций, когда он был мне нужен, - я пожимаю плечами. И я говорю совершенно искренне. Но, в целом, мы разные. У него серьёзная работа, наверняка по телефону приходится связываться с какими-нибудь своими коллегами и решать важные вопросы, вот ему телефон и нужен. А я сижу дома, рисую и играю с котом, в то время, когда не посещаю лекции в колледже. Вот мне и звонить некуда и некому. Но меня это устраивает. Каждому своё, так?
- Я не настолько хороша, чтобы открывать свою картинную галерею, - я чуть дёргаю губами в улыбке, - а других вариантов я и не знаю.
Было бы здорово, если бы я могла делать то, что и так делаю, что мне нравится, и получать за это деньги. Но пока что это не представляется мне возможным. Но если у Деймоса есть какие-то идеи - что же, я буду не против их услышать.

Я смотрю на него с недоверием. Это он сейчас на ходу придумал или в городе и правда такие правила? Ну, он звучит довольно уверенно, так что, полагаю, мужчина не врёт. Я немного медлю, прежде, чем всё же кивнуть.
- Ладно, - соглашаюсь я, - если вас это не затруднит, то я согласна.
Мне приятно его внимание, просто от этого безумно неловко и хочется куда-то спрятаться. Но я ведь сама согласилась на встречу, так что не стоит теперь из себя недотрогу строить. К тому же, это просто кофе, ну, может, какой-то десерт. Просто не буду выбирать ничего особенно дорогого, чтобы не стеснять его. Да, я понимаю, что Деймос наверняка хорошо зарабатывает, как и мои родители, но мне всё равно неловко от мысли, что он будет за меня платить. Дело не в том, что я переживаю, что ему денег не хватит, просто я не представляю, чем я могла бы отплатить ему за это. Я ведь не зарабатываю, у меня толком карманных денег нет, я не смогу пригласить его куда-нибудь в ответ. Мужчина говорит, что я ему ничего не обязана, но я не могу избавиться от этого ощущения.
- Я люблю чай, - улыбнувшись, отвечаю я Деймосу. Ладно, чай это не так уж и плохо. Кофе тоже, но чай мне как-то больше по душе. К тому же у него вкусы разнообразнее. Я пробовала кофе в разных местных кофейнях, и они действительно бывают очень интересными и необычными, но то, что мне нравится продаётся не везде, а горький или просто со сливками или молоком мне не нравится. Вот когда туда наливают какой-нибудь сироп, особенно ореховый - вот тогда да, это действительно вкусно. А чай, как ни странно, я вовсе пью без сахара и он мне нравится. Но чай и не горчит. Нет необходимости перебивать его вкус какими-то добавками.
- Уолли чудесно, - я немного оживляюсь, когда он заговаривает о коте.
- Перевернул цветы с подоконника на первом этаже. Потом пол дня прятался от домработницы у меня под кроватью, - я негромко смеюсь и качаю головой, - ночью забрался ко мне на кровать, свернулся калачиком на голове и так и уснул. Тепло, конечно, но пришлось потом шерсть вычесывать.
Я улыбаюсь, немного смущаясь, замечая, что мужчина согнул локоть. Так, ладно, я знаю, для чего это, просто не думала, что мы в таких отношениях, чтобы ходить как парочка. Сейчас довольно людно, но всё же не толкучка, я не потеряюсь и не отстану, и всё же проигнорировать этот жест кажется безумно неловким. Хотя стоило бы подумать о том, что ещё более неловко будет его касаться, потому, что когда я всё же неуверенно цепляюсь за его руку, ощущая, что его кожа намного горячее моей - мои пальцы всегда холодные - чувствую, что лицо заливает краской.
- Простите, - негромко кашлянув, произношу я и спешу отвести взгляд, - руки всегда холодные. Я уберу, если это вас смущает, - предлагаю я мужчине. Ну, он вроде как сам предложил мне взяться за него, но он же не думал, что в него ледышка вцепится. Не уверена, что мне на его месте было бы приятно. Меня и на своём-то месте это смущает, но то, какой он тёплый, даже горячий, это даже мило. Об него можно погреться, хотя не думаю, что мои руки станут сильно теплее. Не понимаю, как это устроено, да и от того, что пойму, кровоток в моём организме не начнёт работать иначе.
- Ваша работа... вам она нравится? - вскинув брови, уточняю я у мужчины.
- Мои родители скучные... и, ну, мне кажется, что их работа тоже, но им это подходит. А вы совсем на них не похожи, - я чуть поджимаю губы, снова поднимая взгляд на Деймоса, - с вами весело. И мне сложно представить, что вы не скучаете надо всеми этими бумажками.
Конечно, я могу ошибаться. Есть люди, которые разделяют работу и личную жизнь. И на рабочем месте они собираются и становятся серьёзными, а в свободное время просто могут быть собой. Я не хочу сказать, что Деймос не серьёзный, просто он первый, кого не смущает моё поведение. Со мной обычно нормально общаться только детям, причем тем, что помладше, только у них не возникает вопросов о том, что со мной не так. У него тоже. Ну, или он об этом думает, но не спрашивает просто потому, что вежливый. И я это ценю, на самом деле. Приятно хотя бы ненадолго почувствовать себя просто обычным человеком, а не тем, кто сбежал из психушки.

- Сообщу вам, если это случится, - чуть дёрнув уголками губ в улыбке, обещаю я мужчине. Вообще, сомневаюсь, что такое произойдёт, но как-то неловко ему сообщать об этом. Ему, похоже, кажется, что это важная и незаменимая вещь. Не хотелось бы расстраивать своим негативным отношением к технике. Она же не виновата в том, что я с ней не дружу. Я не настаиваю на том, что телефоны, смартфоны и всё прочее не нужны остальным людям или самому Деймосу. Просто они не нужны мне самой, вот и всё.
- Для этого нужно научиться им пользоваться, - я поджимаю губы и качаю головой, - я ничего не понимаю в компьютерах.
Казалось бы, бери да учись, что тут сложного. Но мне не только не понятно, но ещё и абсолютно не интересно. Да и, допустим, даже если я залезу туда и разберусь, причем скорее всего без чьей-либо помощи не обойдётся, то мне очень быстро надоест, потому, что это не моё. Так стоит ли тратить на это время и будет ли от этого эксперимента толк? Я что-то не уверена. Но, конечно, может, я заблуждаюсь. Да и как это вообще происходит? Не представляю. Может быть, Деймос в курсе. Но мне банально неловко спрашивать его о таких вещах. Он вовсе не обязан со мной возиться. Честно говоря, я даже не до конца понимаю, почему он вообще согласился со мной встретиться. Со мной же и говорить не о чем и я явно не подходящая компания для человека, вроде него. Мои родители сказали бы, что мои потенциальные друзья учатся классе в пятом. И ведь они почти правы, потому, что с детьми я ещё могу найти общий язык. А со взрослыми чаще всего нет. Вот мне и рядом с ним неловко, я постоянно теряюсь, смущаюсь и не знаю, что сказать. Разве это можно назвать нормальным общением? С моими друзьями из деревни я никогда не испытывала ничего подобного. А значит, что-то не так. И, как показывает практика, "не так" именно со мной.

- Разве все придерживаются этих правил? - вскинув брови, уточняю я у мужчины. - Разве никакие из них не устарели?
Я не против почитать, просто... мне не кажется, что кто-то обязан платить за меня, если он меня куда-то позвал. Вдруг я буду есть очень много и что-то очень дорогое? И этому кому-то придётся это оплачивать, только потому, что он меня позвал? Значит, либо у этих правил есть свои ограничения, о чем мужчина решил не упоминать, либо они не так уж и точны, либо устарели. В общем, мне кажется более разумной ситуация, где каждый платит сам за себя. Но так как я не располагаю особыми денежными средствами, мне было бы неловко, если бы Деймос заплатил за меня, потому, что я не смогла бы вернуть ему долг.
- Хорошо, - я пару раз киваю и улыбаюсь. Это глупость, конечно. Ну, чай вообще ничего не решает. Какая разница, какой пить? Все хороши. Но почему-то то, что он доверяет мне это кажется очень лестным. Вообще, рядом с Деймосом я думаю не так, как обычно и это очень странно. Теряюсь больше обычного. Мне бы хотелось это исправить.
- Нет... всё нормально, - я виновато улыбаюсь, - у меня всегда такие руки. Всё в порядке.
Мне немного не по себе, когда он меня касается. Но это... не неприятное чувство. Просто непривычное. И явно не самое комфортное. Не говоря уже о том, что мне не нравится то, что ему приходится со мной возиться. Не хочу доставлять мужчине неудобства.
- Значит, вы сами делаете украшения? - я изгибаю брови в вопросе. Это звучит очень интересно. Наверное, здорово держать в руках детали, которые в будущем станут дорогим украшением. А он узнает свою работу, если увидит у кого-нибудь кольцо? Родители точно таким не занимаются. Полагаю, за них всё выполняют нанятые работники.
- На самом деле, - я поджимаю губы и замолкаю, когда мы заходим в кафе. Я сажусь напротив мужчины и заговариваю снова только когда официант, отдавший нам меню, отходит от столика.
- Я жила с бабушкой. По маминой линии. Мы жили... - я чуть щурюсь, подбирая нужное слово, - думаю, понятнее всего нашу общину опишет слово "амиши". Мне не хочется говорить слово "секта", потому, что оно звучит оскорбительно. Хотя теперь, имея представление о том, что из себя представляют секты, я могу уверенно считать, что это было скорее всего она. Вот только внутри всё это ощущалось совсем иначе. Мне не казалось, что мне что-то навязывают или в чем-то ограничивают. Все запреты были разумными. Все правила адекватными. Я считала, что жила в самой обычной деревне.
- Но после бабушкиной смерти родителям пришлось забрать меня, - я выдыхаю, раскрывая меню и опуская взгляд, чтобы изучить картинки, - лучше бы они меня там оставили. Мне тут не место, - я чуть заметно дёргаю уголками губ и улыбаюсь Дэймосу.
- Могу я взять эти пирожные? - я разворачиваю меню "лицом" к нему и указываю пальцем на нужную картинку.

- Договорились, - я чуть киваю, невольно улыбаясь снова. Мне это не нужно, правда, но я чувствую, что точно не отказалась бы встретиться с Деймосом снова. Могу ли я использовать это как причину или всё же будет не слишком правильно обманывать его на счёт телефонов? Ну, он же меня довольно быстро раскусит. Ведь даже если мужчина объяснит мне что к чему и у меня появится телефон, я же не буду им пользоваться. Не хочу, чтобы он считал меня лгуньей. Так что оставлю этот вариант на крайний случай, а сама постараюсь придумать более адекватную причину для встречи. Потому, что, не смотря на то, что эта встреча ещё не окончена, я не хочу, чтобы она стала первой и последней. Пусть некоторые его слова и действия вызывают во мне смущение и заставляют впасть в оцепенение, мне всё же безумно приятно проводить с ним время. Честно говоря, я не могу вспомнить никого другого, кто вызывал бы во мне такие эмоции и это правда здорово. И немного грустно, потому, что, по сути, кроме Уолли, мне не с кем поделиться своими переживаниями. А Уолли не поймёт. Посмотрит на меня, а потом сядет на пол и начнёт вылизываться, демонстрируя своё безразличие к моим суетным человеческим заботам. Было бы здорово поговорить об этом с девчонками из деревни, с которыми я дружила. Но я боюсь, что за то время, что меня там не было, я перестала быть для них такой уж близкой подругой. Я чувствую, что это место изменило меня, и что, как бы я этому ни противилась, я уже не тот человек, которого несколько лет назад забрали из общины. При этом, увы, я всё ещё недостаточно ассимилировалась, чтобы суметь стать частью какой-то новой компании.

- Это очень... необычное правило, - я чуть вскидываю брови вверх, - но не лишено логики. Я поняла.
Ладно, я не буду спорить. В каком-то смысле мне это даже удобно. Ну, исключая тот момент, что я чувствую себя нахалкой, которая села ему на шею и свесила ноги. Но если самому Дэймосу так не кажется, если его это полностью устраивает, то я не буду продолжать с ним припираться. Как минимум не вежливо отказываться от подарка, пусть даже этот подарок - поход в кафе.
- Но у вас есть работы, которые выполнили вы сами, верно? - уточняю я у Крама. Эта часть интересует меня больше всего. Боюсь, лучшее колечко, что я делало, состояло из веточек и цветочков и довольно быстро развалилось, а затем и сгнило. Он же создаёт нечто практически вечное и наверняка очень красивое. Конечно же, мне хочется на этом взглянуть. Я понимаю, что для него это уже не основной род деятельности, он поднялся значительно выше и может позволить себе не тратить время на такую работу, но всё же, управленческая сторона вопроса привлекательной мне не кажется, в отличии от работы дизайнера. Это ведь тоже в определённом смысле искусство. А значит у нас есть нечто общее, так что мне хочется за это ухватиться.
- Спасибо, - я чуть поджимаю губы и киваю. Я понимаю, конечно, что, по мнению бабушки, она сейчас в лучшем мире - ну, или не очень, зависит от того, как будут оценены её земные поступки - но я во всё это не очень верю. Хотелось бы, на самом деле, но вера для меня всегда была чем-то условным, что я просто принимала как должное, но во что никогда не верила искренне. Так что с моей точки зрения для неё всё закончилось навсегда. И это печально.
- А может им и не место, - я пожимаю плечами и невольно улыбаюсь. То, что ещё кому-то кажется, что он не на своём месте доказывает не то, что все именно там, где должны быть, а то, что и этот абстрактный "кто-то" и я тоже не там, где ему положено быть. Впрочем, размышлять об этом всё равно глупо. Родители не одобрят моё возвращение в общину. Если бы их это устраивало - проще было бы меня там и оставить. Мне до совершеннолетия оставалось совсем немного. Бабушкин дом перешел бы мне, и, я уверена, я разобралась бы в том, как наладить свою жизнь там. А вот здесь, в городе, я правда чувствую себя неприкаянной.
- Спасибо, - я киваю ему и откладываю меню чуть в сторону. Название я запомнила, знаю, что сказать, когда подойдёт официант. Разглядывать меню дальше не вижу смысла. Не смотря на то, что Деймос сказал, что он готов оплатить этот обед, я не считаю, что мне стоит наглеть и особо расходиться. Не важно, что от этого он не разорится. Просто пользоваться ситуацией кажется не слишком-то вежливым.
- И то и другое, - я невольно улыбаюсь, - я знала каждого жителя, каждый дом, каждое место. Мне это нравилось. Здесь абсолютно все незнакомые, вечно куда-то спешат, здесь гораздо более оживлённо и опасно. Мне это не по душе.
Наверное, если бы я родилась и выросла здесь, то уже давно бы привыкла к тому, что я не могу быть в курсе вообще всего, что происходит вокруг и не могу знать всех, кто живёт поблизости. Но я-то росла в совсем другом месте, с другими привычками в обществе. Это-то и смущает. По началу мне казалось, что город должен быть похож на ту же деревню, просто больше. Но ничего подобного.
- Я иногда читаю новости в газетах, - я чуть поджимаю губы, - и я могу сказать точно, что здесь за неделю происходит больше преступлений, чем у нас за год. У нас не было ни одного убийства за всё время, что я там живу. Пьяные драки иногда бывали, некоторые подворовывали, но по мелочи, все обиды решались простым разговором, ну... или дракой, - я чуть усмехаюсь, - одна девушка покончила с собой, но это было самое жуткое из того, что я помню.
Сомневаюсь, что ему удастся убедить меня в том, что этот город не так уж и плох. Что, в целом, любой город не так уж и плох. Деревня гораздо лучше. И я могу спорить на эту тему хоть целый день, но мне этого не хочется.
- А вы... чувствуете себя на своём месте? - уточняю я у Деймоса, ненадолго отвлекаясь, чтобы сделать заказ. Я возвращаю меню и складываю ладони на коленях, поправляя край юбки и время от времени поднимая на мужчину взгляд.
- Вам никогда не хотелось сбежать отсюда, что-то здесь изменить... вам тут всё нравится?