Совершенно точно Ремус знал только одно: видеть Дейзи ему не хотелось совершенно. И, тем не менее, после той злополучной встречи под новый год девушка словно бы вспомнила о его существовании и начала то названивать, то писать сообщения с просьбой встретиться. Якобы она могла всё объяснить, да только не сдались ему никакие её объяснения. Пусть делает что хочет и с кем хочет. Она больше не часть его жизни. У него есть свои заботы, а она со своими проблемами пусть возится сама. Разве она не сама этого хотела? И пусть не вздумает утверждать обратное. По мнению Кайла она просто отвернулась от него. Не появлялась, не отвечала на звонки. А потом объявилась в компании богатого ухажера. Для Ремуса не нужно было никаких связующих нитей, ведь всё, что он хотел знать он и так уже знал. Она бы не рассказала ему о Колине, если бы они не столкнулись случайно. Ведь она даже и не думала встретиться с ним до этого. И чего это она вдруг так завелась? Может, ей нравилось, что он бегал за ней? Держать его на привязи, видимо, было очень удобно. А тут он вдруг чего-то потерял к ней интерес. Нельзя этого допустить! Вот как-то так и воспринимал происходящее Ремус. Так что попытки девушки связаться с ним он старательно игнорировал, пока, наконец, не пришел к выводу, что будет проще сменить номер, чем не обращать на это внимание. Был и ещё один вариант. Встретиться с ней и дать понять, что всё кончено, раз уж прошлого раза ей было не достаточно. А уж если это не поможет, то можно и номер сменить. Крайние меры пусть остаются на крайний случай. Так что, преодолевая растущее раздражение, он согласился на встречу в местном кафе. Людное место, где ей едва ли будет удобно удариться в слёзы и надавить на него жалостью. Другого шанса он ей не даст. Так что если не придёт, то пусть пеняет на себя и не смеет больше ему звонить. Как-то так он всё это и записал в сообщении, которое отправил Каттер.
Предупреждать Айрис и отпрашиваться у неё он не планировал. Она не поймёт, будет переживать и ревновать. Уж лучше он потом как-нибудь расскажет ей об этой встрече, когда всё это забудется и отойдёт на второй план. Ну, а пока она была на работе, ему ничего не мешало незамеченным отправиться в назначенное место.
Удивительно, как быстро некогда лучший друг может стать самым нежеланным человеком на свете. Он бы с кем угодно охотнее встретился, чем с Дейзи. И сейчас Ремус даже не пытался подавить эту злость. Всё это было необходимой частью, что помогала ему двигаться дальше. Заняв один из свободных столиков, парень заказал кофе и моментально уткнулся в телефон, листая ленту новостей и стараясь особо ни о чем не думать. Настраивал себя на то, что позволит девушке выговориться, не перебивая. Уверенный в том, что это всё равно не изменит его отношения к ней — теперь уж так точно — но, по крайней мере, она скажет всё, что хотела сказать и это избавить его от необходимости сбрасывать её звонки и вообще как-либо пересекаться с ней в дальнейшем. Сам он распаляться намерен не был. Уже заготовил весьма ёмкое "и что?" которое был готов сказать вне зависимости от того, что услышит от Каттер.
Да и что, в принципе, она могла сказать ему? Что ей жаль, что она не рассказала ему обо всём сразу? Здорово. Он тоже много о чём жалеет. В особенности, о встрече с ней. Но ничего уже нельзя исправить, нужно идти дальше. И он с удовольствием этим займётся, если она не станет ему мешать. Настроен парень был крайне недружелюбно, и, тем не менее, старался держаться хотя бы нейтрально. Общественное место так же вынуждало и его придерживаться некоторых рамок. К примеру, не повышать голос, избегать особо крепких слов. Он знал, что может не сдержаться, и так же, что будет потом жалеть об этом. А ощущать виноватым себя хоть в чем-либо ему совсем не хотелось. Пусть это право целиком и полностью принадлежит Дейзи. Так что когда он замечает, что кто-то подошел к столику и, подняв взгляд, узнает в этом кем-то Дейзи, он лишь коротко кивает ей головой в сторону второго стула.
— У тебя есть десять минут, — сразу же ограничивая Каттер во времени, предупреждает Ремус, давая тем самым понять, что он не намерен весь день слушать душещипательные истории. Пусть сразу переходит к сути, если ей, конечно, вообще есть что сказать ему. Он гасит экран мобильного, но не убирает его, а лишь кладет на стол, будто бы заранее готовясь к тому, что речь девушки будет настолько скучной, что ему придётся отвлекать себя хотя бы глупыми картинками в интернете, чтобы не закиснуть за это время. Его взгляд полон недоверия и устремлён аккурат на Дейзи.

От взгляда Ремуса не ускользает то, что девушка взволнована, но сейчас это не способно хоть сколько-нибудь разжалобить его. Он смотрит на девушку словно бы свысока, заинтересованный разве что в том, на какие уловки она может пойти, чтобы убедить его простить её. И ведь даже не задумывается о том, зачем бы ей это было нужно? Зачем так стараться ради человека, на которого ей плевать? Он вполне удовлетворяется версией о том, что она слишком привыкла к тому, что бы он бегал за ней, и не может допустить, что бы всё обстояло как-то иначе. Чего это он удумал? С другой девушкой встречаться? Не порядок!
И, тем не менее, довольно скоро Кайл начинает понимать, что всё отнюдь не столь приземлённо и коварно, как он себе это представил, как вдолбил себе в голову, стараясь вытеснить из неё безответные чувства к девушке.
Он знал о том, что её отца убили, они ведь ещё общались на тот момент. Они переспали уже после этого, и, отчасти, первое время он оправдывал её тем, что ей просто нужно было сделать что-то, чтобы забыть о том, что случилось в её жизни. Вот только её исчезновение вслед за тем заставило Ремуса сменить сострадание на обиду.
Ремус напрягается, когда девушка заговаривает о деньгах. Ну, да, он ведь уже успел решить для себя, что она с Колином из-за денег, а тут она сама об этом говорит. Так что в его голове всё очень даже сходится! В это он вполне охотно верит. Ей нужны были деньги, и она совместила, грубо говоря, приятное с полезным: и папика себе нашла, и от отцовского долга избавилась. Хотя, конечно, она не то, что могла бы обратиться к нему, она просто обязана была это сделать. И, тем не менее, не сделала. Её объяснения кажутся ему раздражающими, но он только и делает, что морщится, так как в нынешних условиях уж точно больше не считает нужным доказывать ей, что он сделал бы для неё что угодно. Тогда — да. Но это больше не так.
Вот только его уверенная злость на Дейзи, лишь крепнущая от её рассказа, запинается о сказанное девушкой далее. Он чуть вздергивает бровями вверх и даже немного подаётся вперёд, словно неверно расслышал то, что она сказала. Кем-кем она была? Его так и подмывает спросить, не ослышался ли он, и имела ли она в виду в самом деле то, что сказала. Но её слова относительно той ночи лишь подтверждают сказанное ранее.
— Стыдно? — уточняет Кайл, и, тяжело выдыхая, закрывает глаза и сжимает пальцами переносицу, уже в пол уха слушая дальнейшие объяснения девушки. Вот что у неё в голове происходит, а? Нашла кого стыдиться, черт возьми. Он вор!
Таким нелепым и даже стыдным кажется всё ещё ощутимое раздражение из-за Колина. Вместо того, чтобы порадоваться, что девушка завязала с ужасной работой, он злится, что она позволила спасти себя какому-то толстосуму, а не ему. Не своему другу! Ведь если бы она сделала это, то ей бы не пришлось заниматься всем тем, через что ей пришлось пройти. А думая об этом — даже просто мельком, Кайл ощущал приступ тошноты. Ему было гадко от осознания, что к ней прикасались другие мужчины. Его и Фелпс-то бесит, что сил нет! А она говорит о других. И ещё и во множественном числе. Нет, это слишком, серьёзно. Позволила ему злиться на неё, обижаться, как маленькому ребёнку, взвалив на себя непосильную ношу, заставила его переживать о ней, вместо того, что бы попросить о помощи!
— Ты идиотка, — под конец её речи произносит Ремус вместе с тяжелым выдохом. Он открывает глаза, сосредотачивая больше не злой, но всё ещё непонимающий и полный недовольства взгляд на девушке.
— Абсолютная идиотка, — повторяет Ремус, поднимаясь вслед за Дейзи. Ну, и куда она собралась, черт возьми?!
Он обнимает девушку, прижимая к себе и в бессильной злобе сжимая зубы.
— Ты должна была сказать мне всё, как есть. Твою мать, Дейзи! — он отстраняется, сжав её за плечи руками и заглядывая девушке в глаза.
- Тебе было проще заняться проституцией, чем попросить меня о помощи? Что у тебя в голове, а?! — переходя на громкий шепот, спрашивает парень. Он силой подавляет в себе желание постучать девушку по этой самой голове, дабы выяснить, точно ли там есть хоть что-то. Непостижима женская логика — вот уж точно. Хотя ему казалось, что Айрис бы так не поступила и эта нелогичность исключительно заслуга Каттер.
— Просто не могу в это поверить, — произносит он, качая головой, и, наконец, отпустив девушку.
— Ты меня в могилу сведёшь, — заключает Ремус, возвращаясь на своё место и снова качает головой. Подумать только! Проституткой! Нет, это решительно не укладывалось у него в голове. Он верил ей, правда верил. Просто не мог никак усвоить всю эту информацию. Выходит ведь теперь, что Колин не плохой, а хороший. Тьфу ты, а!
— Почему ты не могла сказать это в прошлый раз?
В конце концов, что за тяга к драматизму? Из двух путей выбрать самый сложный. Не объясниться сразу, а позволить себя ненавидеть, изводиться самой. Что за ерунда? Он никогда прежде не наблюдал за ней подобной тяги к самоуничижению. Но, может, просто не хотел этого видеть? Откуда в ней эта тяга жертвовать собой по поводу и без?