У меня всегда были хорошие отношения с отцом, так что я был жутко зол и разочарован, из-за того, что он не навещал меня в больнице, что не был на похоронах матери. Я привык с детства, что у него выездная работа, что это важно и он редко бывает дома, но разве смерть любимой жены - то, что стоит упускать? Да, я знаю, он не был идеальным мужем, он изменял ей здесь, на Тропикано, развлекался в борделях. Наверняка изменял и раньше, но... так бывает. Люди гуляют налево. Это не отменяет его чувств к матери. По крайней мере я всегда ему верил, что секс для него был чем-то вроде спорта, а любил он только её. Я вполне мог себе это представить. Но после такого... складывается впечатление, что на самом деле ему было плевать. Уж позвонить-то мог бы, если работа не позволяла сорваться с места? Впрочем, как по мне, он должен был сделать всё, чтобы вернуться домой хотя бы на день. Хотя бы позвонить. Да хоть что-то.
На смену злости и раздражению в итоге пришло беспокойство. Как ни крути, он не пропустил ни одного моего дня рождения. Ни одного важного праздника. У него всегда была отличная память на даты, если он не мог присутствовать, то присылал подарки с курьером. Так или иначе проявлял участие, давал знать о себе. А теперь будто бы просто исчез. Из-за чего я не мог не думать, что что-то случилось. Я пытался связаться с ним. Безуспешно. Его телефон никогда не был доступен. И я знал всего одно место, где привычное средство связи могло бы так надолго выйти из строя. Эль Тропикано. С обычного телефона тут никуда не дозвонишься. А что если он застрял здесь и даже не знает, что произошло дома? Расслабился, ушел в запой... не знаю, да что угодно. Я летел сюда в смешанных чувствах, не зная, принесу ли ему плохую новость или буду отчитывать его за то, что он предпочёл спрятаться здесь от своих проблем. Что если он просто струсил? Он никогда не казался мне слабым человеком, но иногда внешняя сила - лишь шифоньер. Как бы то ни было, мне требовалось увидеться с ним, услышать объяснение.
Разобраться во всём самому сейчас попросту не представлялось возможным, так что мне пришлось нанять человека, который сопровождал бы меня всюду и решал бытовые моменты, вроде заказа билетов и проведения до места. Я... не привык не видеть, что происходит вокруг. Я прикупил трость, но не научился ещё ею пользоваться, не научился адаптироваться в пространстве. И это при том, что мир вокруг не был чёрным. Он был размытым, так, как будто бы какой-то фильтр в фотошопе вывели на максимум, до абсурдного. И, к сожалению, с этой неприятностью очки не были в состоянии мне помочь. Иногда становилось немного полегче, совсем ненадолго, но даже тогда я не был в состоянии различить лицо человека, находящегося непосредственно со мной. Когда впервые случилось это улучшение, я было выдохнул, решив, что пошел на поправку и операция не потребуется. Но уже минут через десять всё вернулось на прежнее место. Я... думаю, я действительно боялся операции. Что уж там, всё ещё боюсь, именно поэтому в буквальном смысле "посмотреть в глаза" отцу не выйдет. Может, позже.
На квартире, которую отец прежде снимал для меня никого не оказалось. Ну, то есть буквально, сейчас её никто не снимал. И он на ней не был. Но это меня не удивило. Я знал, что сам отец останавливался где-то ещё, это место он подыскал для меня. Благодаря помощнику я выяснил, где именно находилась его частная собственность и первым же делом отправился туда, хотя за этот день я так вымотался, что хотел разве что поесть и завалиться спать. Но сделать это сейчас, когда он, возможно, был уже совсем рядом, я попросту не мог. Так что я отправился туда вместе с Тимом, испытывая волнение из-за предстоящего разговора. Но сегодня, очевидно, ему было уже не суждено состояться, потому, что дома отца не было. Зато был какой-то его помощник, которого я не видел раньше и который, судя по всему, не имел его представления о работе. Он нужен был для того, чтобы...
- Что? - вскинув брови, уточняю я, когда мне кажется, что я услышал какую-то чушь.
- Я слежу за сучками. Ну, точнее, за одной. Вторую он кому-то отдал, - как-то по бытовому отвечает размытое пятно, представившееся ранее Джимом. Человек, живущий на острове, нанятый моим отцом специально для работы здесь. Я бы подумал, что я ошибся, но... нет. Здесь такое бывает. Просто... я не знал, что у отца есть рабыни. Он об этом не распространялся. Не знаю почему даже, но это вызвало у меня раздражение. Об этом я с ним тоже поговорю.
- Отведи меня к ней, - махнув рукой в сторону, произношу я. Джим, крякнув, предлагает следовать за ним и я прохожу внутрь дома под его бубнёж о том, что ему, конечно, заплачено вперёд, но если мой отец не вернётся, то на чистом энтузиазме он работать не станет. По словам этого Джима выходит, что отец здесь не был практически с самого момента аварии. Но если он не доступен во внешнем мире, если его не было здесь... где он, чёрт его дери? Неужто решил пропасть с радаров? Должно было произойти что-то, что заставило его сбежать. И я не вижу очевидных причин.
- Вставай, дрянь, - я не вижу, что происходит. Только какую-то суету слышу, спускаюсь в подвал, придерживаясь стены. Когда я захожу в помещение, к моим ногам толкают девушку и я оборачиваю голову в сторону источника звука - Джима.
- Повежливей, - грубо замечаю я, мотнув головой на выход, - дальше я разберусь сам. Расскажи Тиму всё, что может понадобиться и уходи. Я уже не слушаю, что он отвечает мне, да и Тим озадачивается тем, чтобы вывести парня из дома.
Я наклоняюсь, протягивая руку девушке. Ну... почти, учитывая то, что я ориентируюсь только на звук её дыхания и не особо уверен, в каком положении она находится передо мной.
- Я Барт. Позволь помочь тебе подняться.

Несколько мгновений промедления и вот моей руки касается чья-то маленькая, с тонкими и холодными пальчиками рука. Я ощущаю давление, когда девушка пытается подняться и тяну её вверх, помогая встать на ноги. Пытаюсь сфокусировать на ней взгляд, по привычке. Но что толку? Кроме того, что она, очевидно, ниже меня ростом, разглядеть ничего всё равно не могу. И волосы, кажется, светлые. Но не уверен, потому, что, с тем же успехом, у неё могло бы быть на голове покрывало или платок и я принял бы это за волосы, просто потому, что отличный от бежевого оттенок. В остальном, всё как будто очень сильно замылено. Я вижу контуры, это помогает более-менее ориентироваться в пространстве, вроде как под машину я не попаду, потому, что пятно довольно крупное, но что-то написать, прочитать или уж тем более нарисовать - нет, об этом не может быть и речи. Интересно даже, какого размера должны быть буквы, чтобы я что-то смог прочесть. Ростом с человека? И то не факт.
Чуть киваю, когда она представляется, не отпуская руку. Если отпущу, то не уверен, буду ли знать, где она находится. Где нахожусь я сам. Придётся снова искать стену. Я помню, что она была за спиной, как и лестница... но не нравятся мне лестницы, ой как не нравятся. По ним приходится ходить в несколько раз медленнее. Что забавно. Раньше я никогда не смотрел на ступени, когда поднимался или спускался, так что и теперь, казалось бы, не должно возникать проблем, но из-за резкой пропажи зрения я ощущаю слишком сильную дезориентацию, так что даже такие простые действия вызывают у меня огромное затруднение.
- Питер? - уточняю я, каким-то ускользающим остатком сознания надеясь, что она сейчас назовёт другое имя, опишет иного человека и окажется, что я ошибся, пришел в чужой дом, что Джим говорил не о моём отце, что мой помощник что-то напутал.
- Нет, он... пропал, - и, кажется, эта девушка мне тоже ничем не поможет. Если она спрашивает меня о таком, то не имеет представления о том, где Питер и чем занимается.
- Я ищу его. Я его сын, - поясняю я незнакомке. Я опускаю взгляд вниз. Она раздета? Потому, что всё телесного цвета. Если она голая, то я не хочу смотреть, даже если ничего не вижу. Не хочу её смущать, наверняка она не в восторге от того, что происходит, потому, что просто не представляю, как в статусе рабыни можно быть довольной происходящим.
- Тебе не холодно?
Я решаю не спрашивать, раздета ли она, чтобы не выглядеть глупо, если это не так. В подвале ощутимо прохладнее, чем на улице. Вероятно, здесь работает кондиционер. Если находиться в таком помещении долго, то вполне можно замерзнуть. Особенно, если на тебе нет одежды. А я пока не уверен, есть ли она у Сильваны.
- Мне нужно задать тебе несколько вопросов... ты не против? - уточняю я у девушки. Надо бы куда-то сесть, так я ощущаю себя менее потерянным. Но не вижу дивана. Справедливости ради, я не увидел бы его, даже если бы он в помещении был. Возможно, стоит подняться наверх, там были комнаты, и судя по большому количеству разноцветных пятен в них - чем-то обставленные.
Я опираюсь на трость, всё ещё держа девушку за руку. Неловко просить об этом, не надо было, наверное, отпускать Джима, но уж лучше он поговорит с этим мерзким типом, чем я сам.
- Помоги мне найти лестницу, пожалуйста. Давай поднимемся в дом, - я слишком паршиво ориентируюсь в пространстве, так что едва ли смог бы скрыть свои проблемы со зрением. И, опять же, мне не нравится думать о том, как я выгляжу со стороны, когда пытаюсь найти то, что находится совсем рядом. Чтобы избежать этого, проще попросить о помощи. Большинство людей довольно отзывчивы, как ни странно. Странно - потому, что прежде мне всегда казалось, что они довольно недружелюбны по отношению к окружающим. Теперь я убедился в том, что это не так, хотя, с учётом цены этого знания, я всё же предпочёл бы оставаться в заблуждении. Но остров... совсем другое место.
И, опять же, рабыня? Отец говорил, что секс с женщинами здесь для него ничего не значит, что это просто развлечение, но купить кого-то и держать на постоянной основе... он хочет сказать, что это тоже не серьёзно? Он не считает это за измену матери? Впрочем, какая разница, верно? Она ведь уже мертва. Где его черти носят? Поколотил бы его этой самой тростью, покажись он мне.

Вообще, этот Джим уже подтвердил, что мой отец - владелец дома, а так же этой девушки, так что я не был удивлён. Ну, не больше, чем самому факту того, что у отца есть рабыня. А точнее две. Одна здесь и одну он... отдал? Вообще не понимаю, всё это какой-то бред. Кому отдал? Зачем? Почему покупал, если она ему в итоге не нужна стала?
- Пока что складывается такое впечатление, - я знаю, что стало с моим отцом не больше, чем эта бедняжка, так что едва ли могу ей сообщить что-то полезное, точно так же как и она не скажет мне ничего нового, полагаю.
- Я надеюсь, что он вернётся, - хотя, наверное, едва ли она разделяет мои ожидания. Это для меня он любящий отец, а для неё - тот, кто её пленил, удерживал здесь против воли, так что, почти наверняка, незнакомка будет рада, если его больше никогда не увидит. И едва ли я могу её за это осуждать. Я ненавижу насилие. Поэтому к этому месту у меня всегда было двоякое отношение. Девушки в борделе - это всё же немного другое, как и проститутки на большой земле, ближе к этому. Может, я заблуждаюсь на этот счёт, но я знаю, что я ничего не заставлял их делать, они со всем охотно соглашались и ещё и сами предлагали что-то новое попробовать, так что я не чувствовал себя каким-то монстром. Но вот так, приобрести кого-то в личную собственность... не знаю. Отцу придётся очень многое объяснить, чтобы я понял его точку зрения.
- Но до тех пор - полагаю, что да, - киваю на её слова. Ну, вот что мне с ней делать? Впрочем, пожалуй, отказаться от неё я не могу тоже. Если я её освобожу, позволю где-нибудь работать, вроде того же борделя или где-то ещё на острове, а потом вернётся отец - полагаю, по шее прилетит нам обоим. Он никогда не любил, когда посторонние трогали его вещи. А рабыня это всё же куда серьёзнее. Да и если я не заберу её с собой, она останется здесь, запертой в подвале, с этим Джимом. А он показался мне довольно мерзким типом. Так что да, до возвращения отца Сильванна ответственность за неё ложится на меня. Хотя мне бы о себе самом позаботиться. Чувствую себя раздражающе беспомощным. Мне это совершенно не нравится.
- Хорошо. Наверху сильно теплее, думаю, ты быстро согреешься, - если бы мы остались в подвале, тогда был бы смысл подыскать ей одежду. Но наверху в этом нет необходимости. Пройдёт совсем немного времени и она наверняка захочет обратно. Не потому, что ей понравилось сидеть в клетке, а потому, что там не так жарко. Тут просто с ума порой сойти можно, если находишься на улице в солнцепёк или в доме без кондиционера. Но, может, это только я всё так ощущаю, я в принципе не особо жалую погоду выше двадцати - двадцати пяти градусов.
- Разберёмся на месте, - отвечаю я ей. Очевидно, она там не была. А я ни черта не вижу! У неё, полагаю, глаза есть, так что едва ли ей потребуется так же много времени, как и мне, чтобы понять, что есть что. Похоже, что Сильванна всё же понимает, в чем моя проблема, судя по тому, как она бросается меня направлять. И это... смешанные чувства. И раздражение, потому, что не хочу, чтобы со мной возились, как с маленьким ребёнком, я уже взрослый мужчина, я могу позаботиться о себе сам, достаточно было просто сказать или слегка направить. И благодарность, потому, что на самом деле я сейчас себя слепым котёнком и ощущаю. Тычусь вокруг, натыкаюсь на всё подряд, у меня за всю жизнь столько синяков никогда не было, сколько появилось с момента выписки из больницы. Так что я подавляю свою гордость и позволяю девушке помочь мне подняться по ступеням.
- Полный кретин, - заключает Тим, выходя к нам навстречу.
- Удалось узнать что-нибудь полезное у него? - уточняю я у помощника, хотя уже догадываюсь, что ответ будет отрицательным.
- Не больше, чем то, что он уже успел сказать, - пожимает плечами парень, окидывая взглядом Сильвану. - Ну, ещё сказал, что иногда трахал эту куклу... что Питер ему разрешал.
Я чуть сильнее сжимаю пальчики девушки, оборачивая голову в сторону Тима.
- А я что? Я просто передаю его слова. Может, он врёт? Я же ничего не утверждаю... - принимается оправдываться он.
- Закажи на всех что-нибудь поесть. И оставь меня, пожалуйста, с девушкой. Я хочу поговорить, - тяжело выдыхая, прошу я Тима.
- С тобой сейчас даже ребёнок расправиться может. Уверен, что хочешь оставаться с ней наедине? - он вскидывает вверх светлые брови, с подозрением сверля девушку разноцветными глазами.
- Тим... - произношу я с нажимом.
- Всё, ухожу, - вскидывая руки вверх в примирительном жесте и разворачиваясь к нам спиной, отзывается он. Парень выходит в дверной проём на улицу и мы снова остаёмся наедине.
- Найдёшь гостиную или что-нибудь вроде того... где есть диван? - я оборачиваю голову в сторону Сильваны.
- Ты что-то говорила о ещё одной девушке. Расскажи о ней.

Что скажу? К чему она это? Я вроде как пока ни о чем не просил её. Разве что рассказать о моём отце то, что ей известно, потому, что, очевидно, она знала его с другой стороны. Мне бы хотелось верить, что это всё ужасающее совпадение, что мы говорим не о том, кого я знаю, но слишком уж много совпадений и пока ничего, что могло бы опровергнуть её слова. Как минимум здесь нет самого отца, чтобы он сказал, что первый раз видит эту девушку и понятия не имеет, о чем речь.
Я сажусь на диван, отпуская её руку и слушаю, то что она говорит, понимая, что девушка осталась стоять. Я не придаю этому значения. Не задумываюсь, что она не села рядом потому, что посчитала, что не имеет права это сделать. Для меня подобная мысль абсурдна, так что я полагаю, что она стоит потому, что хочет стоять, вот и всё.
Чуть вскидываю брови, когда девушка называет имя второй пленницы. Меня напрягает то, что все вот эти маленькие совпадения так удобно складываются в общую картину. Словно ничто вообще не хочет дать мне и шанса поверить в то, что с моим отцом всё в порядке, что это просто чудовищное недоразумение. Я знаю это имя. Я слышал его раньше. Я даже мельком видел Британию - дочь отцовского приятеля. Ту, которая пропала около полугода назад. Как раз когда отец начал надолго задерживаться в своих командировках. Чаще обычного. Никто и никогда не проверял, куда он на самом деле ездит. Деньги же в семью приходят, а значит всё в полном порядке. Если так подумать, ни я, ни мать толком не знали никого из его коллег. Меня это не интересовало в принципе, а вот она... не знаю, как себе это объясняла. Может, ей тоже было всё равно.
Отдалённо похожа на неё? Я смотрю на Сильвану в упор, но ничего не вижу. Но её волосы... они определённо светлые. Они почти сливаются с кожей, я едва различаю тёмные пятна, где, должно быть, находятся её глаза и рот. Это... совершенно неудобно. Не знаю, смогу ли когда-нибудь привыкнуть ничего не видеть.
- Как ты выглядишь? Твои волосы и глаза, - спрашиваю я у неё. Она невысокого роста, это я и сам понял. Судя по голосу - довольно юная. Но это... слишком условно. Этого недостаточно, чтобы найти какое-то сходство с ней и Британией. Было бы гораздо проще, если бы я просто мог взглянуть на девушку, но сейчас это за пределами моих возможностей.
- Он говорил что-нибудь о том, где её поймали? Кому он её отдал?
Понимаю, что Сильвана, скорее всего, понятия об этом не имеет, если она всё время сидела в подвале, то вряд ли видела что-то за его пределами. Но, может, она слышала разговор отца с Джимом или кто-то из них говорил ей об этом? Меня передёргивает от мысли о том, что здесь с ней происходило. Никогда не задумывался о том, как тут обращаются с рабынями. Да и каково им вообще. Я просто не думал об этом. Это было очень удобно. Так бы продолжалось и дальше, не столкнись я с ней нос к носу.
- Прости, я... всё ещё не могу поверить в это, - качаю головой, шумно выдыхая, а затем тянусь к своему карману, чтобы достать телефон. Сидеть в нём как раньше я уже не могу, но снять трубку или вызвать кого-то голосовым набором я вполне в состоянии. На зарядку его ставит Тим, потому, что на ощупь это выходит слишком долго.
- Мой отец, он... никогда не был агрессивным. Не поднимал руку на меня или маму, - я запинаюсь, упомянув про неё, потому, что теперь, первым делом, говоря о ней, я вспоминаю об аварии, унесшей её жизнь, о том, что я даже не смог взглянуть на неё в последний раз, когда прощался, потому, что уже ничего не различал. И меня снова охватывает злостью от того, что отец не явился на похороны.
- Его часто не было дома из-за работы, но... он всегда был внимательным и добрым. И это просто... не вяжется, - я разблокирую телефон, подняв его на уровень своего лица, - с тем, о чем ты говоришь. Я не хочу сказать, что ты лжёшь, просто... может, мой отец и тот человек, что мучил тебя - разные люди? Может, Тим напутал... и это не его дом, - я ведь даже не могу пройтись и посмотреть, нет ли тут каких-то его вещей, которые я мог бы признать. Мне нужно просто верить на слово. И, хотя я знаю, что Тим не стал бы меня обманывать, но я допускаю, что он мог просто ошибиться.
- Пожалуйста, - я протягиваю ей телефон. С него тут не позвонить, сети нет. Но пользоваться им всё равно возможно, он работает.
- Зайди в фотографии, там... там есть снимки с отцом. Посмотри. Скажи, что это не он. Что ты не узнаешь этого человека. Конечно, там не только он. Ей придётся немного полистать галерею. В основном там мои фотографии, в частности в полный рост у огромного холста. Моя самая большая из законченных работ, я возился над ней несколько недель. Пара фотографий, которые, пожалуй, я не хотел бы показывать посторонним, я хранил их для себя. С девочками по вызову. Ничего непристойного, может, она даже не поймёт, кто они и что забыли в моей комнате. Впрочем, ладно, кого я обманываю? Моя комната, заваленная рисунками и наработками, и три девушки в откровенных нарядах с шампанским. Блондинка - крупным планом, державшая телефон, и на фоне я с двумя другими: рыжая пытается запихать мне в рот сразу несколько суши, а брюнетка мешает мне отнять о первой телефон. Я не хотел, чтобы они это снимали, но, на самом деле это было весело и потом было приятно пересмотреть эти фотографии. Я часто вызывал одних и тех же девушек. В конце концов, ограничиваться только сексом стало скучно, мне хотелось общения и поэтому порой мы просто смотрели фильмы или как-то развлекались. Но не думаю, что Сильване будет весело смотреть на это. Наверняка она всё воспринимает иначе.
Дальше - фотографии с мамой, и, наконец, совместная, с отцом. У меня не так много снимков с ним, в основном всё, что имело ценность хранилось в старых альбомах. Я замираю, ожидая, пока она скажет мне то, что я хочу услышать, и вместе с тем боюсь, что она знает человека на этих фотографиях.

Немного странная просьба, да? Я понимаю, что смутил девушку этим вопросом, но мне необходимо знать, необходимо услышать это. И я просто надеюсь, что то, что она скажет - ничего мне не даст. И если цвет волос меня не удивляет, то вот цвет глаз автоматически заставляет вспомнить о том, что у Британии такие же глаза. Эта девушка никогда её не видела, она слышала лишь имя. И в наборе "мой отец", некая "Британия" и голубоглазая блондинка я не могу найти никакого изъяна. Я просто не могу поверить, что это настолько поразительное совпадение. Кажется, даже дышать становится тяжело, настолько меня вся эта информация грузит, мозги словно вскипать начинают. Как будто я всё время знал совершенно другого человека. Если бы верил в раздвоение личности, то это было бы лучшим объяснением. Ну, сразу после брата близнеца, конечно. Но отец уже рассказал мне об этом острове, сказав матери, что я поехал с ним в командировку. Мне уже известен факт того, что он лгал о том, где проводит время. Он сказал мне лишь о том, что спит с девушками из борделя. Но я ведь не ходил за ним, не следил и не проверял. Что могло помешать ему делать больше? Купить рабыню? Похитить Бри? Чёрт... чёрт!!
- Я... я попрошу Тима проверить соседей, - я пару раз киваю головой на её слова. Он скоро должен вернуться. Я попросил его заказать еду, так что, как максимум, он придёт когда будет доставка.
Возможно, человек, который забрал рабыню отца... не верю, что вообще употребляю эти слова в одном предложении... в общем, он может знать о том, где он сейчас. Или хотя бы знать больше, чем Сильвана или Джим. Хоть что-то. Кто-то должен был видеть его, кто-то должен иметь представление о том, куда он направился. Если не здесь, на острове, то я уже не представляю где, потому, что ни на его работе, ни среди его друзей я не нашел никого, кто мог бы пролить на это свет.
Напряженно жду, пока девушка посмотрит фотографии. И ещё до того, как она произносит хоть что-то, я понимаю, что именно она скажет. Она узнала его. Она не притворяется, она правда напугана.
- Всё нормально, - я забираю телефон и отбрасываю его в сторону на диван, перехватывая Сильвану за руку, пока она не отнесла её слишком далеко, так, что я не смог бы её найти.
- Ты не виновата, не нужно извиняться, - я медленно, осторожно тяну её на себя, чтобы усадить рядом. Осторожно протягиваю руку, касаясь ладонью копны светлых волос - светлого пятна для меня - медленно веду, находя макушку и провожу по волосам. Не уверен, что умею успокаивать и выражать сочувствие. К тому же, сейчас я абсолютно сбит с толку.
- Мне жаль, - негромко произношу я, шумно выдыхая. Пытаюсь собрать мысли и как-то уложить это всё в голове, но не выходит.
- Я... знал Британию, - добавляю я. Не знаю, зачем решил сообщить об этом девушке, но, кажется, мне просто необходимо кому-то выговориться. И у меня такое чувство, что Тим не поймёт. Он неплохой парень, я знаю его довольно долго, я чувствую, что могу на него положиться в сложных вопросах, но у меня никогда не удавалось поговорить с ним по душам. Мы слишком разные. Я всегда был замкнутым и нелюдимым, он - напротив, пользовался популярностью у девушек, был общительным. Если бы не компьютерные игры, где мы начали общаться в голосовом чате, вероятно, мы бы вообще никак и никогда не столкнулись по жизни.
- Она была дочерью друзей нашей семьи и... когда я думаю о том, что ты сказала... о том, что ты похожа на неё... Бри - голубоглазая блондинка. И кое-что ещё... - я шумно выдыхаю и опускаю руку, отпускаю её, уставляясь перед собой на перевернутые ладони, на это месиво цветных пятен.
- Семь лет назад пропала её мачеха. Светловолосая, сероглазая женщина. Она была очень красивой, - я поджимаю губы и чуть усмехаюсь. Какая, в сущности, разница, была ли она красивой или нет? По крайней мере в данном контексте. - Если честно, я думал, что она мать Бри, они... были похожи. Но... дело не в ней, - я облизываю губы кончиком язык и оборачиваю голову к Сильване.
- Моя мать... погибла в аварии месяц назад. Она... она была голубоглазой блондинкой, - я поджимаю губы, - они были вместе с отцом с самой школы, знакомы с детства... что если... что если и ты, и Бри, и её мачеха... если вы все страдали потому, что он не мог сделать это с мамой?
Понятия не имею, что это вообще даёт. И значит ли хоть что-то? Ведь даже если и так, разве это на что-то повлияет? Мама в любом случае уже мертва. Её не вернуть. Не спросить, знала ли она хоть что-то. Я отворачиваю голову, шумно выдыхая. Ощущаю, как глаза начинает щипать. Не могу думать об этом спокойно. Ни о её смерти, ни о том, что отец, очевидно, был тем ещё моральным уродом. И что он мог поддерживать своего друга и сочувствовать его потере, в то время, как похитил его дочь. И, возможно, перед этим так же похитил его жену. Почему это произошло? Что стало с мачехой Британии? Она погибла? Поэтому ему понадобилась новая пленница или же где-то здесь есть третий подвал, где он всё ещё держит её?

Да уж... жаль - не то слово. Я как будто крепко заснул и не могу очнуться от кошмара, который начался в день аварии. Несколько раз я просыпался с мыслью о том, что всё, что произошло - лишь бредовый сон. И я верил в это до тех пор, как открывал глаза и понимал, что всё ещё ничего не вижу. Я не вернулся к тому, что было. И то, что я помню - произошло на самом деле. А теперь, словно этих испытаний и потерь было недостаточно, вселенная решила преподнести мне ещё один сюрприз, очередной удар под дых. Такое чувство, что я никогда от этого не оклемаюсь. Просто не могу представить, что всё снова будет хорошо. Очевидно уже не в этой жизни.
- Я тоже, но... - тяжело выдыхаю и нервно усмехаюсь, - связь ведь прослеживается.
Понятия не имею, что это даёт. Вот то есть вообще. Значит ли это хоть что-то кроме того, что у отца было не всё в порядке с головой? Словно если бы девушки были разных типажей, то это сделало бы его адекватным. Но мне не даёт покоя мысль о том, что всё дело было в маме. Почему? Что она ему такого сделала? Где этот урод ходит? Так хочется встряхнуть его и потребовать ответов. Но не думаю, что хоть какой-то из них сможет убедить меня, что всё, что он натворил стоило того.
Я чуть вскидываю брови, оборачиваюсь к ней, когда Сильвана решает меня обнять. Это так... странно. Не уверен, хочу ли я этого, на самом деле, но когда девушка прижимается ко мне, я понимаю, что уже просто не могу её оттолкнуть. Она такая хрупкая и беззащитная, она пострадала из-за моего отца, но всё равно находит в себе силы на сочувствие ко мне? Не уверен, смог бы я в её положении сочувствовать хоть кому-то. Мне кажется, что нет.
- Спасибо, - негромко произношу я, неуверенно обнимая её в ответ. Выдыхаю тяжело и шумно. Может, отчасти, мне было необходимо это. Я даю волю слезам, позволяя себе просто выплеснуть эти эмоции. И, разумеется, как всегда невовремя неподалёку слышится кашель. Я чуть вздрагиваю, автоматически поднимая глаза в сторону звука, по одному этому догадываясь, что вернулся Тим. Впрочем, кто ещё там мог бы быть?
- Не хочу мешать вашему трогательному... что бы это ни было, - неспешно произносит он, обводя нас пальцем, - но тут еда приехала, которую ты просил.
Я коротко киваю на его слова и чуть отстраняюсь от девушки, вытирая лицо. Мне бы не очень хотелось, чтобы он видел в меня в таком состоянии, но, в сущности, какая разница?
- Сильвана говорит, что Бри может быть у кого-то из соседей. Отец упоминал это... ты не мог бы...
- Понял, - кивает парень, подходя ближе и ставя принесённые коробки на стол.
- Пройдусь, проверю, кто где живёт, поспрашиваю, - обещает он. А затем открывает одну из коробок, и, взяв оттуда кусок пиццы, скручивает его, прежде, чем откусить, - мелкая, - он обращается к Сильване, заставляя меня внутренне напрячься.
- Нападёшь на слепошарого - постарайся умереть до того, как я тебя найду, иначе пожалеешь.
Тим в принципе никогда не отличался чувством такта. И я понимаю, что сейчас, в своей грубой манере он беспокоится обо мне, но я не чувствую, что эта девушка может представлять для меня угрозу. Только не она.
- Это лишнее, - мне не хочется, чтобы он угрожал ей. Она и без того достаточно напугана тем, что пережила, - он тебе ничего не сделает, - обращаюсь я к девушке, - он в жизни мухи не обидел.
- Э! - возмущается Тим, по прежнему с набитым ртом. - Не порть мне репутацию, Мэтт Мёрдок. И вообще...
- И мухи, - настойчиво повторяю я, оборачивая голову к нему.
- Да я только на той неделе штук двадцать прихлопнул, - продолжая жевать пиццу, сообщает Тим, - и я отправил Джоя в больницу. Сломал ему все рёбра и нос. У меня кулак - во! - я не вижу, но знаю, что он сейчас демонстративно сжимает руку с куском пиццы, так что она давится и вылазит со все сторон, затем шлёпаясь на пол.
- И вообще. Я убил больше тысячи, - облизывая пальцы, повествует Тим, вскидывая брови верх и подаваясь чуть вперёд, чтобы напугать девушку.
- В контр страйк, - кашлянув, негромко добавляю я, чтобы прояснить картину.
- Да ну тебя нахуй, - плюнув под ноги, решает Тим, - весь имидж мне испоганил.
Он берёт ещё один кусок пиццы и, наконец, удаляется из дома. Я чуть усмехаюсь, когда он уходит и качаю головой.
- Не поможешь? - обращаюсь я к девушке, подразумевая в виду еду.
- Кормить меня не надо, просто... пододвинь поближе, ладно? - прошу я её, садясь на диване.
- Надеюсь, ты такое ешь? Не знаю, что он заказал... Но судя по запаху - пицца. И ещё роллы в сумке, но их не учуять.

- Нет... это мелочи, он просто дурачится, - я чуть усмехаюсь и качаю головой, а затем невольно возвращаюсь к её словам, сказанным ранее. Хозяин? Так она меня называла? Мой отец был её хозяином. Я бы хотел думать, что это не так, но, похоже, пора бы уже принять действительность, ничто не даёт мне шанса на отрицание этого. Но я её не покупал. Никого не покупал и не собирался этого делать. Мне не нужна рабыня. Я не собираюсь отдавать её другому, кто станет мучить девушку, но и считать её своей собственностью я не намерен. Я не против платить за секс, но то, что произошло с Сильваной - это совершенно другое.
- Я не твой хозяин, не называй меня так, - обращаюсь я к девушке, обернув твой голову, - зови меня просто Барт, ладно? Я присмотрю за тобой.
Я запинаюсь, поняв, как нелепо это звучит с учётом того, что я практически ничего не вижу. Но это просто привычка, выражение. И, тем не менее, от этого мне становится смешно. Я киваю Сильване, поблагодарив за помощь. С тем, чтобы донести еду до рта, думаю, я справлюсь. да и не хочу отнимать у неё время, я слышу, как урчит её желудок, наверняка ей в первую очередь хочется поесть, а не следить за тем, чтобы я мимо рта не промахнулся. Что-то не съедобное я не съем, я же всё ещё осязаю предметы и могу слышать запахи, попробовать на вкус. Так что дальше я сам справлюсь.
Вопрос девушки меня озадачивает. Не сразу даже понимаю, что она всё ещё не в состоянии выйти из оцепенения, которое ей навязал мой отец. Звучит просто ужасно, то, что она спрашивает разрешения на то, чтобы поесть. Я ведь при ней сказал Тиму, чтобы он заказал "на всех". Это включало и её тоже. Но, очевидно, у неё какие-то свои сложности в восприятии. Могу ли я её за это винить? Она ведь не просила моего отца похищать её и делать с ней то, что он делал. Это и правда ужасно.
- Да, конечно, - я пожимаю плечами, - и не надо спрашивать, ладно? Я не... я не такой, как отец, - чуть поджав губы, я отвожу взгляд и шумно выдыхаю. Раньше я и его таким не считал, но, очевидно, очень сильно ошибался. Эта девушка запугана, а я, если честно, понятия не имею, как убедить её в том, что бояться больше нечего. Как минимум я не могу знать, что будет, когда вернётся отец. Я поговорю с ним, обязательно поговорю, но станет ли он меня слушать? Я мог бы достучаться до того человека, каким я его знал. Но, очевидно, мне было известно далеко не всё. Так что если мой отец был совсем не тем, кем хотел казаться и я не имею на него вообще никаких рычагов давления? Могу ли я увезти её отсюда, чтобы он не мог добраться до неё снова? Не уверен в этом. Документально она принадлежит не мне, так что фактически это будет похищение, её станут искать и в итоге вернут сюда, а я ещё и за это поплачусь. Картина вырисовывается просто крайне удручающая. Но я правда хочу надеяться на то, что мои слова на него хоть как-то повлияют. И уж если не они, то хотя бы то, что матери больше нет. Это что-то изменит или он набросится на эту бедняжку только с большей яростью, потому, что теперь он точно не сможет навредить моей матери и Сильвана и такие, как она станут его единственной "отдушиной"? Чёрт, сложно ему сочувствовать, если честно. Я хочу понять ход его мыслей. Но, если честно, не уверен, что у меня получится.
- Как ты вообще попала... к моему отцу?
Возможно, не самая удачная тема для разговора, да и вариантов тут не особо много, и всё же я хочу это узнать. Ждёт ли её кто-то дома? Бросился ли искать, когда она пропала? Будет ли ей к кому вернуться, если вдруг мне удастся убедить отца отпустить Сильвану? Не хочу ей этого обещать, чтобы потом не пришлось разочаровывать, но, по крайней мере, на время его отсутствия я могу сделать для неё хоть что-то хорошее. Дать ей какую-то передышку.

Я чуть улыбаюсь девушке и киваю. Извиняться тут уж точно не за что, но будем разбираться с её заскоками постепенно. Всё и сразу всё равно не исправить. Ей нужно время на то, чтобы оклематься, и я не буду её торопить. Тем более, что сперва мне не помешает разобраться с собственными проблемами. Сильванна, безусловно, входит в их число, однако первостепенной является пропажа отца и то, где теперь его искать. Я надеюсь, что разобраться с этим вопросом мы можем и вдвоём с Тимом, потому, что мне уж точно не хотелось бы привлекать к этому полицию. Им понадобятся все данные, а это чисто технически не реально. Как максимум - частный детектив, но перед этим я попробую решить этот вопрос при помощи подручных средств.
- Всё нормально? - я отвлекаюсь от еды и оборачиваю голову в сторону девушки, когда она начинает кашлять. Я не вижу, что произошло, поэтому напрягаюсь. Я догадался, что она, вероятнее всего, подавилась, но, надеюсь, что не серьёзно, потому, что я едва ли в состоянии оказать ей толковую помощь. Даже если бы моё зрение было при мне от меня всё равно было бы мало толку, я даже первую помощь оказывать не умею. Знаю кое-что по мелочи, но этого едва ли хватит, чтобы помочь ей, если что-то вдруг пойдёт не так.
- То есть это сделал не мой отец? - вскинув брови, спрашиваю я, а затем спешу уточнить: - тебя похитил не по его приказу?
Выходит, ей просто не повезло попасть к нему в руки. Ну, и в руки похитителей в том числе.
- Просто... та девушка, о которой ты говорила... Бри. Она была дочерью отцовского друга, - я чуть морщусь, говоря это. В данном контексте слово "друг" опошляется и теряет вообще какую-либо значимость. - Просто подумал, что, возможно, тебя он тоже знал, - негромко добавляю я, чтобы объяснить, почему я вообще об этом заговорил. В сущности, наверное, даже если бы он знал её до того, как она оказалась на острове, это ничего бы не изменило. Ну, по крайней мере, для меня. Я не уверен, что смог бы как-то связать её и Бри, чтобы выяснить, где находится отец. Но это может сыграть роль для того, кто будет искать его в случае, если нас с Тимом окажется недостаточно.
- Да, - я чуть киваю в ответ на её вопрос, - я хочу, но... если тебе сложно говорить об этом - не надо.
Мне всё равно придётся спрашивать её, едва ли это будет последний раз, но прямо сейчас продолжать не обязательно. Я слышу, что она плачет и из-за этого чувствую себя растерянным и почему-то виноватым. Я ничего плохого ей не сделал, но ведь я заставляю её вспоминать о том, что она пережила, а это наверняка тяжело. Я откладываю еду, разворачиваясь к девушке. Как-то сразу аппетит пропал. Не стоило заговаривать об этом в такой момент.
- Я верю, - киваю я. Это сложно. В голове не укладывается, но я просто не понимаю, зачем ей об этом врать. И даже если это какая-то ошибка и её владелец - не мой отец, хотя отрицать это кажется невероятно глупым, учитывая то, что мы нашли её через "документацию" острова, то всё равно, кто-то с ней это делал. Она всё это пережила.
- Эй, - я протягиваю руки, на ощупь касаясь её плеч, - больше никакого Джима. И... я сделаю всё, что могу, чтобы отец тебя больше не мучил. Обещаю, - не знаю, должен ли я сейчас обнять её, чтобы успокоить, или, наоборот, не стоит трогать её. Если честно, я понятия не имею, как быть в этой ситуации.
- Давай... пока не будем о нём, ладно? Поешь, - я убираю руки, опуская их вниз, - прости... не хотел испортить тебе настроение. Я просто... пытаюсь понять, как так получилось, что отец не такой, как я всегда себе представлял.

Я чуть киваю. Ладно, с этим мы разобрались, хотя, похоже, это вообще никак не влияет на то, что мой отец - конченый урод. Но я просто думаю о том, что, возможно, тому, кто будет впоследствии искать его, даже кажущиеся мне незначительными детали могут оказаться полезны. Хотя, если честно, отчасти я даже надеюсь на то, что не найду его, потому, что не хочу знать его таким, какой он оказался на самом деле. Я хочу найти своего отца, а не монстра, которым оказался, просто, к сожалению, всё это совмещается в одном человеке. И мне тошно от этих мыслей.
- Спасибо, - негромко благодарю я девушку. Как ни крути, а я не считаю, что она мне что-то должна, в том числе говорить о том, кто травмировал ей психику. Мне, например, тяжело говорить об аварии, и мне не хотелось бы, чтобы кто-то выпытывал у меня подробности. Так что я пойму, если она не захочет говорить, но, похоже, Сильвана не против мне помочь. Хотя и понимает, что ускорив поиски моего отца, так же приблизит возвращение своего мучителя. Но нет, я не отдам её ему, не позволю издеваться дальше. Я не хочу, чтобы он ещё хоть кому-то причинил вред, но, если честно, пока не представляю, как всё это организовать, потому, что по местным законам наказывать его не за что, здесь подобные вещи всех полностью устраивают, а на большой земле его судить не смогут, так как тайны этого острова должны оставаться в его пределах, иначе уже пострадают не причастные к его злодеяниям люди. Я и Сильвана в том числе, а я не считаю, что мы обязаны страдать из-за дерьма, которое наворотил мой отец. И так уже достаточно получили.
- Это место гнилое, - я поджимаю губы и качаю головой, - и с ним я ничего не могу поделать. Но отец... это всего лишь один человек. Уж на него-то можно найти управу. По крайней мере я на это надеюсь. Не знаю как, но придумаю. В конце концов, спрошу Тима, у него всегда полным полно безумных идей. Не все их возможно воплотить в реальность, а некоторые так и вовсе не стоит, и, тем не менее, он не будет как я сидеть в прострации, ощущая растерянность и гадая, как же быть. Этим он мне и нравится. Ну, и, в целом, он хороший человек. Хотя тот факт, что отец раньше тоже казался мне хорошим и только здесь стал таким, какой он есть на самом деле, всё же напрягает. Я понимаю, что Сильвана права. Так и есть. Там, где ты не получаешь наказания за плохие дела, ты можешь поступать так, как тебе хочется, потому, что тебя больше ничего не сдерживает. И всё же я здесь, и я на этом острове не в первый раз, но отчего-то мне не приходило в голову вести себя как он. А значит и Тиму совсем не обязательно скрывать что-то отвратительное и ужасное.
- Ты можешь... принять душ, если хочешь. А я пока дождусь Тима и узнаю, удалось ли ему что-нибудь выяснить, - пожимая плечами, предлагаю я. Всё же, полагаю, в подвале простые радости жизни, вроде возможности когда хочется пойти ванную, поесть или свободно выйти из дома, были недоступны.
- Здесь... море, - сообщаю я девушке, невольно улыбнувшись, - ты, наверное, не плавала, - не то спрашиваю, не то утверждаю я.
- Мы могли бы сходить на пляж. Если хочешь.
Один я туда точно не пойду. Надо дождаться Тима. Ну, либо я могу сходить с Сильванной. В любом случае, мне нужна компания, потому, что самостоятельно я могу ещё и не найти это самое море. Утонуть, наверное, не утону. Плавать я всё же умею, и видеть что-либо для этого совсем не обязательно, но, в любом случае, сейчас мне многое гораздо спокойнее делать в компании, нежели одному. И это так... странно, учитывая то, что пока я видел, я максимально абстрагировался от других людей. А теперь мне без них никуда.
- Там красиво. Я помню, - я доедаю кусок пиццы и на ощупь нахожу салфетки, чтобы вытереть руки и лицо, а затем отряхнуть колени. Я не вижу, но почти полностью уверен, что умудрился накрошить. Никогда особой аккуратностью не отличался, а теперь и подавно следить за этим стало проблематично.
Не хочу всё время находиться в напряжении из-за своего отца. Нужно хоть немного расслабиться, отвлечься на что-то приятное, и, думаю, море - это не такой уж и плохой вариант.