Если ты занимаешься чем-то незаконным - будь готов к последствиям. Хэйл знал, что рано или поздно ему сядут на хвост. Его тайны будут преданы огласке, и он станет врагом народа для всех, включая свою семью.
И ведь когда полиция села ему на хвост, у него было не так уж и много времени. Не готовься он заранее, и не успел бы покинуть страну. В общем, возможности встретиться с близкими и объяснить, что к чему, у него попросту не было. Смысла объяснять полицейским, что он не нёс ответственности за смерти съеденных им людей он не видел. Не поверят. А если и не поверят, то адекватнее для них он всё равно не станет. Каннибал же. Мало того, что это незаконно, так ещё и пугает.
Но Хэйл не вредил людям. Во всяком случае, живым уж точно. И менять это он не хотел. Вот только оставаться в родном городе у него не было никакой возможности.
По поддельным документам он покинул страну в тот же день, когда первый детектив с подозрительными вопросами заявился к нему домой. Его ни в чем не обвиняли, не задерживали. Просили лишь о беседе. Никаких ордеров на обыск. Ничего такого. Но Хэйл знал, что это лишь начало, и чутьё его не подвело. Задержись он хотя бы на пару дней и они связали бы два и два. Неверно, но связали бы. Человек, с которым он прежде сотрудничал, по какой-то причине решил подставить Хэйла. Почему? Как знать. Возможно, просто прикрывал свою задницу. Или отчего-то точил на немца зуб. Вот только и это тоже останется для мужчины тайной.
Страна без экстрадиции - самое то. Хельгенбергер знал о том, что будет скучать по родине, вот только свобода дороже.
Его семье они ничего не сделают. Проверят, проследят всё и поймут, что они даже толком и не общались. Хэйл жил отдельно. К нему отношения они не имели, к пропажам тел и убийствам никого из них не приплетут. А друзья... ну, был у него один друг. Вот только, как подозревал мужчина, именно он и стал причиной столь внезапного повода сняться с насиженного места и умчаться прочь.
Несколько недель, что мужчина провёл на пляже, в окружении весёлых туристов и загорелых местных жителей, заливая своё отчаяние крепким виски, благотворно сказались на его настроении. К этому времени Хэйл успел хотя бы немного остыть, так что желание свернуть бывшему товарищу шею больше не было первостепенным.
Проснувшись и приняв душ, он прогулялся до местного магазинчика, где обзавёлся сигаретами, и уже вместе с новой пачкой отправился бар, дабы зарядиться хорошим настроением на день. Прежде Хэйл не злоупотреблял спиртным, да и курил крайне редко, но с учетом последних событий, это было лучшим из возможных вариантов не грузиться происходящим. Он понимал, что, прежде, чем сможет наладить всё на новом месте, пройдёт довольно много времени. И это страшно нервировало. Не говоря уже о том, что работу следовало начинать искать уже прямо сейчас. Потому, что когда он окончательно придёт в себя, есть риск, что большая часть его денег уже будет промотана, и у него не окажется никакой возможности искать должность по вкусу, перебирая вакансиями. К тому же, он турист, а тут и местных хватает, находящихся в поисках работы. В общем, стоило начинать думать уже сейчас. Но вместо этого Хэйл сел за барную стойку и заказал кружку пива.
Совсем неохотно скользнув взглядом по прихваченной с собой местной газете в разделе объявлений о найме рабочих, Хэйл огляделся вокруг, невольно цепляясь взглядом за довольно привлекательное декольте сидящей неподалёку девушки.
Найдя девушку скучающей, он решил составить ей компанию.
- Не возражаете?
Поднявшись со своего места, он приблизился к незнакомке, кивая на стул возле неё.
- Хэйл, - представляется он, протягивая брюнетке ладонь, - вы здесь одна?
Пока что да. Но не исключено, что она кого-нибудь ждёт.
Сейчас полдень. На пляж идти не стоит - солнце печёт сильнее всего, так что туристы прячутся по номерам. Ну, а самые отчаянные всё же выходят на пляж.
- Уже побывали в местных пещерах? - интересуется он у незнакомки.
- Безумно красиво, - с видом знатока, сообщает Хэйл. А ведь он сам буквально позавчера впервые нашел в себе силы выбраться из номера и изучить остров. Но сегодня ему уже явно лучше. К примеру, он совсем не против обзавестись новыми знакомствами. Особенно, если они сулят приятное времяпровождение. А на таких курортах девушки весьма расположены к пляжным романам.
- Вы так обгорите, - замечает Хельгенбергер, вновь бросая невольный взгляд на заманчивый вырез. Лучше бы ей накинуть что-нибудь на плечи, если она намерена выйти из-под навеса, потому, что белая кожа очень быстро становится красной, а приятного в этом мало.

Мужчина улыбается в ответ на слова незнакомки. Его это вполне устраивает. А уж то, по какой именно причине она оказалась в одиночестве не так уж и важно. Роль играет лишь то, что сейчас она не против его компании.
- С удовольствием, - охотно отзывается мужчина на её просьбу. С каким-то таким посылом он и начал говорить о пещерах. Думал сам предложить ей показать пещеры, но девушка его опередила. Так даже лучше.
Хэйл понимающе кивает. Верное решение. Хотя он всё равно на её месте накинул бы на себя хоть что-нибудь. Лёгкое парео, например, или что там девушки носят?
- В таком случае, мы можем отправиться туда прямо сейчас, - предлагает он.
Это казалось ему лучшей идеей, чем просидеть пару часов в баре и отправиться после, когда солнце станет палить не так сильно. В пещерах они будут скрыты от полуденного зноя, да и не было у него тем разговоров на несколько часов бесед. Все, что сейчас крутилось в голове вряд ли следовало озвучивать кому-либо. Единственный человек, с которым он мог об этом поговорить как раз-таки и загнал его в такое положение.
- Прошу, - произносит мужчина, поднимаясь со своего места и предлагая девушке локоть, дабы та могла за него ухватиться.
Он оставляет на баре купюру, которой вполне хватит и за заказанное и так и не выпитое им, и за то, что брала девушка, и даже останется. Ему не следовало сорить деньгами, но сейчас мужчина хотел произвести впечатление, а скупердяи крайне редко выглядят привлекательно.
- Чем вы занимаетесь, Ханна?
Им следовало о чем-то поговорить. Ему нужно было как-то заинтересовать и расположить её к себе. Девушка была немного пьяна, но явно не достаточно для того, чтобы не раздумывая броситься в его объятия. Может, тем и лучше. Как минимум, это снижало вероятность наличия у неё каких-нибудь "любовных" болезней, обзавестись которыми Хельгенбергер не горел желанием. И, тем не менее, он заговорил с ней не для того, что бы обменяться впечатлениями об этом чудесном месте, а с вполне себе конкретным желанием переспать. Посему не помешало бы показаться хорошим парнем, с которым было бы приятно провести время на курорте.
Сам Хэйл себя приятным не находил. Внешне - может быть. Обычно в этом вопросе девушки ему симпатизировали, пусть и не падая штабелями к его ногам. Но вот в том, что касалось его в повседневности уже начинались проблемы. Начиная с его специфической профессии, которую многие находили мрачной и даже жестокой (совершенно неоправданно, по мнению немца), и заканчивая его нежеланием откровенничать на личные темы.
Теперь же быть самим собой ему было попросту опасно. Так что он мог притвориться кем-то другим. Более весёлым, интересным и многообещающим. Таким, об отношениях с которым было бы приятно помечтать, не смотря на то, что, совершенно очевидно, всё закончится после отъезда.

Ещё когда девушка сидела, Хэйл успел заметить, что она весьма небольшого роста. Однако, окинув поднявшуюся со своего места Ханну он отмечает, что она оказывается ещё ниже, чем он представил. Миниатюрные девушки ему нравились, хотя, как правило, рост не был для него решающим критерием, так что будь незнакомка выше на десять сантиметров или даже двадцать, он бы не потерял к ней от этого интерес.
- Ого, - одобрительно улыбаясь, произносит Хэйл. Эта профессия ему нравилась. Он и сам любил готовить и делал это довольно неплохо, хотя, конечно, вряд ли знал столько блюд, сколько могла знать Ханна. Ну, и итальянская кухня в число его навыков не входила.
- Думаю, да, - он чуть щурит глаза, пытаясь вспомнить, что вообще представляет из себя итальянская кухня. В голову приходят разные пасты и пиццы. И хорошо, если это правильные ассоциации.
- Звучит здорово.
Хельгенбергер чуть кивает головой в ответ на её вопрос. Время его пребывания не так уж и важно. Но он здесь уже почти месяц, а по меркам отпуска это более, чем достаточно. Но Хэйл не в отпуске. По легенде он бросил привычную жизнь и решил перебраться на острова, чтобы жить так, как всегда мечтал. Можно сказать, что для него тут рай на земле и у него нет никаких причин для грусти, ведь всё теперь именно так, как ему того и хотелось. Даже жаль, что в действительности это не было правдой, ведь будь это так, то жить сразу стало бы намного проще.
- Тут много странных, но действительно вкусных блюд, - охотно он сообщает своей спутнице, - я не только порекомендую, я даже отведу вас туда, если вы предоставите мне такую возможность.
Хэйлу не хотелось, что бы их знакомство закончилось на пещерах. И он был не прочь, что бы девушка об этом знала. Заодно сможет понять, как она сама смотрит на продолжение их общения.
- Я писатель, - улыбка выходит скромной, - приехал сюда за вдохновением, - мужчина обводит взглядом пляж, по которому они идут. Серовато-золотистый песок, голубая полоска моря чуть вдалеке, и сочная зелень ветвистых пальм. Кажется, места лучше и не придумаешь. Во всяком случае, это действительно выглядит как то, что способно вдохновлять.
- Опережая возможный вопрос: известных произведений у меня нет, - он пожимает плечами, а затем чуть усмехается, - но, знаете, я оптимист. Уверен, в этот раз выйдет лучше и мою книгу непременно пустят в широкий тираж.
Хэйл негромко смеётся.
- Во всяком случае, я на это надеюсь.
Эту легенду он запустил здесь ещё с самого своего прибытия, так что отклоняться от курса мужчина не был намерен. Лучше не менять свою историю, иначе рискуешь запутаться во лжи, а это уже вызовет вопросы, что может привести к весьма нежелательным последствиям.
- До пещер придётся прокатиться на катере, - сообщает он девушке, - не боитесь качки?
Возможно, стоило бы спросить сразу. Всё же, она выпила, а это может только усилить неприятные ощущения. И, тем не менее, мужчина вспоминает об этом в последний момент, потому, что всё остальное время его голова забита другими мыслями.
- Ханна! - окрик раздаётся где-то позади. К тому моменту Хэйл со своей спутницей уже добирается до пристани, где есть возможность взять на прокат одну из пришвартованных лодок.
Сперва Хельгенбергер никак не реагирует на это, но когда окрик повторяется вновь, он всё же оборачивает голову, замечая мужчину, бегущего к ним.
- Так вы всё-таки не одна здесь? - уточняет он у брюнетки, медленно переводя взгляд с неё на незнакомца, а точнее на оружие в его кобуре, висящей на поясе. Затем скользит взглядом к туристам, двое из которых как раз собираются сесть в одну из лодок. Мужчина уже передал деньги и судно отвязывают.
- Отойди от него! - приблизившись метров на тридцать, незнакомец достаёт пистолет из кобуры и вскидывает его, наводя на Хэйла.
- Мне правда очень жаль, что так вышло, - с сожалением обращается он к девушке, прежде, чем закрыться ею, перехватив рукой за плечи. Второй рукой он достаёт из кармана нож-раскладушку. Лёгкий щелчок и небольшое, но весьма острое лезвие уже упирается в шею Ханны.
Питер тормозит, не опуская оружия, и, тем не менее, продолжая приближаться. Но медленнее, чем Хэйл отступает к воде.
Оказавшись на деревянном мостке он спихивает в воду владельца лодки. Испуганная и визжащая от вида ножа дамочка сама бросается прочь, а мужчину немец так же выталкивает из воды, прежде, чем переступить в покачивающуюся лодку, увлекая за собой Ханну.
Когда они оказываются в лодке, Хэйл заводит мотор, перехватив девушку за ткань платья на спине, дабы держать её так, что бы оставаться недоступной для Питера мишенью.

Девушка соглашается не раздумывая, что вызывает у Хэйла приятное удивление. Похоже, что симпатия всё-таки взаимна.
- Замечательно, - улыбаясь, произносит немец. Похоже, у них вырисовалась культурная программа. Довольно неплохо, если учесть что последние дни до этого он откровенно скучал. Пусть Хельгенбергер и понимал, что пути обратно нет, что ему придётся обжиться здесь рано или поздно, найти себе нормальную работу и начать жить не в качестве туриста, но он всё еще не был к этому готов. Не так-то просто оставить всю свою жизнь позади, притвориться совершенно другим человеком и оставаться при этом довольным.
- Тоже очень на это надеюсь, - он смеётся и качает головой. Почему он не мог быть писателем на самом деле, а? Может, счастливее был бы, чем сейчас. Не факт, но помечтать было приятно. А что если и в самом деле попробовать начать писать? Он ведь ничего от этого не потеряет. Да и рассказать ему на самом деле есть о чем. Жуткие истории. Много. Некоторым это действительно нравится. Да и будет чем занять время, пока не найдёт себе работу по плечу.
- Ладно, - кивает Хэйл, - предупредите, если станет дурно - вернёмся к берегу.
Пещеры, конечно, красивые, но если девушку укачает, то будет явно не до изучения местных достопримечательностей. И на острове, в отличии от того места, где находились пещеры, имелся и врач, и таблетки, так что в случае недомогания, даже не слишком серьёзного, стоило держаться поближе к цивилизации.
Вот только, к сожалению мужчины, похоже не судьба была состояться их экскурсии. Что же так не везёт-то? И ему, и этой Ханне, волею случая оказавшейся теперь его заложницей. Своего рода гарантом безопасности, на какое-то время. А ведь он и впрямь с куда большим удовольствием отвёл бы её в ресторан, послушал, что-то сам рассказал бы, проводил до номера в гостинице или же отвёл бы в свой и проснулся вместе с ней на утро. Помятый, со следами подушки на щеке, но довольный.
Но нет же! Её бывший, или нынешний - поди их там разбери - по совместительству оказавшийся ещё и копом, имел зуб на Хейла. И ведь пройди он мимо - Хейл бы ему ничего не сделал. Внимания бы даже не обратил, но теперь был вынужден взять в заложницы его подругу. И ради чего? Спокойствия. Больше всего Хейлу хотелось, что бы его оставили в покое. Он ведь даже сюда, к черту на куличики, ради этого прилетел. Оставил свой дом, своих каких-никаких друзей, даже большого и пушистого Марса. Всё оставил. А ему и тут покоя не дают. Ну, что за люди, а? Он ведь никого не убивал, ничего дурного, живым во всяком случае, не делал. Что же им так неймётся? Провели бы сперва тщательное расследование, выяснили бы, что к чему, поняли бы, что, черт возьми, Хейл тут не при чем! И потом бы уже приходили беседы вести. А то "отойди, он опасен, бла-бла-бла" - жизни никакой из-за них нет.
Похоже, Ханна не очень-то была рада видеть своего приятеля. Тем лучше. Ведь теперь ей предстояло путешествие в его компании, и черт знает, как долго оно продлится и чем в итоге закончится. Он теперь в угол загнан, считай, сделать может что угодно.
Что происходит? Жаль, у него нет возможности спокойно объяснить ей, что к чему. Не под дулом пистолета. Но ничего, вскоре такая возможность ему предоставится. Её благоверный, безусловно, пустится в погоню, ощущая в себе не только необходимость правильное дело вершить, но и любимую девушку спасти, а на момент опасности она именно таковой и сделается. Вырвать принцессу из лап дракона и всё в таком духе. Ощутит себя благородным рыцарем... ну, что же, удачи ему. И себе тоже удачи, а то что-то с ней весьма скудно в последнее время.
Когда они отплывают от берега на достаточное расстояние - а то есть так, что и пристань, и отдыхающие на ней люди, и её в суете куда-то побежавший приятель, все они становятся лишь крохотными точками - Хэйл убирает нож от горла девушки. Складывает его и прячет в кармане.
- Не советую прыгать за борт и пытаться доплыть до берега, - произносит Хельгенбергер, - я, конечно, за тобой гнаться не стану, поплыву дальше, но в этом-то и проблема. Не факт, что ты дотянешь до берега, что тебя тем временем не снесёт дальше в море, а я буду уже очень далеко и даже не узнаю, что тебе помощь требуется... можешь обернуться, - предлагает мужчина.
Она ведь до этого спиной к нему сидела, они именно так в лодку и забрались. Но теперь он отсел немного подальше, несколько позволяло пространство выбранного им водного транспорта, давая девушке возможность развернуться. Ну, или сигануть за борт, если она так в себе уверена. Ей решать. Ему от неё всё равно уже пользы не будет.
- Я тебе не наврежу. Извини за нож, - он чуть морщится, - но у меня не было выбора. Нужно было сбежать от твоего приятеля.
Бывшего, кажется. Хотя, не исключено, что в настоящих условиях она очень даже захочет обратно к этому своему Питеру. В духе того, что всяко лучше, чем в компании каннибала. Питер, может, и не уделяет ей должного внимания, но ножей к горлу не приставляет и людьми не закусывает, к тому же не в уголовном розыске.
- Представил он меня весьма сомнительно, но, в целом, он прав. Хочешь о чем-нибудь спросить?
Пожалуй, ему на её месте было бы что у себя спросить. Например, правда ли ел людей. Почему этим занимался? Как вообще до такого докатился? Не хочет ли сложить оружие и тихо-мирно сдаться? У неё ведь парень - коп, или кто он там, в любом случае, она с ним договорится. Главное заглушить мотор и вернуться обратно, пока ещё не поздно. И что-нибудь ещё, умиротворяющее, усыпляющее бдительность потекшего крышей преступника. Втереться к нему в доверие, изобразить сочувствие и понимание, унять внутреннюю дрожь и отвращение. В теории всё просто. Вот только никаким её словам не убедить его вернуться и сдаться полиции или каким другим служителям закона.

Похоже, что Ханна всё-таки решает не прыгать в воду. Ну, или же попросту медлит, решаясь на это, взвешивая все за и против. Из минусов в лодке он сам. Сейчас она вряд ли будет ему рада, и очень жаль, потому, что девушка ему понравилась. А этот чертов коп... Питер, кажется, всё испортил. Бывший, как она сказала? Вот только с бывшими не летают на острова. Что-то она недоговаривала, но Хэйл не был уверен в том, что теперь его вообще захотят посвящать в подробности своей жизни, он ведь преступник. Он представляет угрозу. Вот только не для неё, но поди попробуй донеси эту мысль после того, как приставил нож к её горлу.
— Да? — он чуть вздымает брови и оттягивает уголки губ. Вот так просто, взять и сдаться? Что же это он сам не додумался?
— И сесть за убийства, которых я не совершал? Нет уж, спасибо. Они меня слушать не станут.
И тут даже не нужно объяснять почему. Она вот уже смотрит на него с опаской, а он ведь ничего такого пока ещё и не сделал. Если бы не появился Питер, то ему даже не пришлось бы утаскивать её в лодку силой, она бы сама села. И плыли бы они, разумеется, в совсем ином направлении и настроении. Но уж что есть, то есть.
— Не знаю, — он пожимает плечами, а Ханна тем временем продолжает задавать вопросы, - не знаю, — уже чуть более недовольно продолжает Хейл, и его так и подмывает на последнее ответить тем же "не знаю", но время для шуток уж точно не подходящее, попробуй ей потом объясни, что он нашел это забавным. Ей сейчас наверняка совсем не смешно.
— Нет, конечно, дура, что ли?
И качает головой. И даже смотрит с осуждением. Ну, что за монстра людоеда уже нарисовало её воображение? Он что, в её представлении, ходит по улице как по мясной лавке, что ли? И, наверное, где-то за пазухой прячет тесак, чтобы достать, если кто-то приглянется и отсечь аппетитную часть тела. Или что, черт возьми, она там себе думает?
— Вырез в твоём платье понравился, — Хэйл качает головой и выдыхает. Потирает переносицу. — И вот только не надо искать в этом какой-то кровожадный подтекст. Ты симпатичная одинокая девушка в баре, захотел и познакомился. Самый плохой поступок, который я мог бы совершить — воспользоваться тем, что ты пьяна, чтобы затащить тебя в постель.
И ведь речь даже не о насилии идёт. Она вполне охотно с ним общалась, пока они были в баре, да и на пещеры посмотреть согласилась довольно легко, он на неё не давил. Очень жаль, что ей пришлось узнать об этой стороне его жизни. Он прежде никому этого не раскрывал. Ну, кроме того человека, что и сам был замешан.
— Я не убиваю людей, — пожалуй, это довольно важно подчеркнуть ещё раз, а то может быть она не поняла этого.
— Вообще, — чуть вскидывая брови вверх, подчеркивает мужчина. Поверит ли она ему? В полиции бы точно не поверили. Но у них есть и доказательства против него. Сфабрикованные, но ведь есть же. И так как их подтасовала не сама полиция, то они уверены в том, что видят ситуацию так, как она есть, а он просто кретин, который думает, что сможет обвести их вокруг пальца.
— Да, я их ем, — с интонацией вроде "а что тут такого?" продолжает Хельгенбергер, - эта часть истории — правда.
И это, откровенно говоря, тоже совершенно незаконно. В человеческом представлении это даже более нездорово, чем кого-то убить, потому, что вызывает помимо осуждения ещё и страх с отвращением. И ему сложно винить за это людей. Вот только быть осуждённым за то, чего он не совершал, Хэйл не планировал. Ему не жить, если он вернётся в штаты. То есть, буквально. Хельгенбергер догадывался, что за преступления, которые ему пытаются привязать, его ждёт высшая мера. А даже если бы и не так, всю жизнь в тюрьме провести он тоже не планировал.
— Тебе ничего не угрожало, — мужчина чуть поджимает губы. Вообще, оправдываться довольно неприятно. Особенно, когда к тебе уже относятся с изрядной долей скептицизма. Ему не нравилось ощущать себя виноватым.
— Я оставлю тебя на ближайшем острове, оттуда тебя сможет забрать твой парень.
Она ведь хотела знать, что будет дальше? В частности, что будет с ней? Пожалуйста. Вполне неплохой вариант, как ему казалось. Уж точно лучше, чем бултыхаться в море, в попытках доплыть до берега. Не так утомляет и вообще не страшно.
— И больше я тебе ничего не скажу, потому, что всё равно это в итоге против меня используют.
Как бы она ни злилась на этого Питера за то, что он сделал, но на фоне Хэйла все бытовые проступки мужчины наверняка будут аннулированы. Если это ещё не случилось. Он ведь пытался вырвать её из лап злодея! Ему, правда, ничего не удалось, но это уже отдельный вопрос. Разве об этом она будет думать, когда встретится с Питером? Нет, всё плохое останется позади, и он в том числе.

Хейл хмурит брови и недовольно смотрит на девушку. Ну, вот что она несёт? Разве он заявлял, что не виновен? Он вроде как сказал лишь о том, что поймать его хотят за то, чего он не совершал. Это не делает его "чистеньким" и ни к чему не причастным. Просто дела, которые хотят повесить на него, к нему отношения не имеют. Если только через третьи руки. Во всяком случае, не зная всех подробностей предъявляемых ему обвинений, с уверенностью Хельгенбергер заявлять не мог, знал ли он кого-то из погибших, контактировал ли с ними тем или иным образом. Но он с уверенностью мог сказать, что никого не убивал, а значит не убивал и никого из тех, кого ему приписывали.
— Что не хочу встретиться с твоим парнем, — отвечает Хэйл. И этого не будет, если, конечно, она не создаст по дороге ему какие-нибудь трудности или Питер не придумает, как опередить его. Эта страна не выдаёт преступников. Однако, что помешает этому Питеру его застрелить? Ну, в пылу погони, в честь, так сказать, правосудия? Нет уж, проверять, что будет, если он с ним встретится, мужчине совсем не хотелось. Как и оставаться там, где его уже успели спалить. Очень жаль, но этот уютный остров придётся покинуть и искать себе более подходящее убежище. Куда не приедет на отпуск какая-нибудь девушка со своим возлюбленным-копом, который сочтёт своим долгом его схватить.
— Ну, а как же твой приятель? — он чуть морщится.
— Собиралась порвать с ним, переспав с первым встречным?
Не очень разумное решение, особенно, если учесть, что аукнулось оно ей ещё сильнее, чем можно себе представить. В другой ситуации мужчина бы её не осудил, но сейчас она была источником проблем для него. Увы, это именно он подсел к ней в баре, а не наоборот. Ну, почему он не мог выбрать какую-нибудь другую девушку? Немец усмехается, наблюдая за тем, как девушка пытается прикрыться. А толку-то теперь? Выразить свою к нему неприязнь? Ну, разве что.
— Я не хотел этого, — почти зло произносит Хэйл, — если бы не твой приятель, этого бы не произошло.
Она думает, ему понравилось ставить её жизнь под угрозу? Нож у горла держать? Ну да, конечно, это же типичный способ развлечься для Хэйла. Каждый раз так делает, как станет скучно. Она просто под руку попалась, а так любая могла быть на её месте. Ну-ну. Что вообще за монстра в воображении она там себе уже успела нарисовать? Ему и самому не по себе становится.
— Потому, что меня подставили, — упрямо продолжая настаивать на собственной непричастности к делу, отвечает мужчина.
Он мог бы задаться вопросом о том, почему она ему не верит, но это было бы самым глупым, что он мог бы сделать в этой ситуации. Сразу после того, что бы действительно просто пойти, сдаться полиции и позволить осудить себя за то, чего не совершал.
- То есть ты предпочитаешь компанию каннибала, и, как сама считаешь, серийного убийцы, тому, что бы переждать на острове, пока твой благоверный будет пытаться меня поймать?
И именно пытаться! Он никак не настроен на поражение. Хэйл будет бороться до последнего, и, пожалуй, скорее погибнет от пуль преследователя, чем дастся ему живым. Всё равно, если он попадётся, то не сможет доказать свою невиновность, а это с очень большой вероятностью будет означать смертную казнь. Что значит ему предстоит выбирать между двумя смертями. И он выбирает ту, где хотя бы попытается сбежать. Тем более, что уверен в том, что шансы спастись у него действительно есть.
— Да ты не очень-то старалась её наладить, — замечает Хельгенбергер, — девушка, которая хочет наладить отношения, не пошла бы со мной смотреть пещеры. Особенно без компании и с таким декольте.
И это не говоря уже о том, что она сама сказала, что рассчитывала переспать с ним. Разве это тянет на нормальные отношения? Это вряд ли. Ну, или он слишком сильно отстал от жизни.
— Эй, — он хмурится, когда Ханну вдруг пробирает на слёзы. Этого ему точно не было нужно. Успокаивать он не умел, а с учетом того, кем она его считала, то у него так и вовсе не оставалось никаких шансов. И, тем не менее, просто сидеть и смотреть, как она плачет, ему было не комфортно. Он мог бы отвернуться, но всё равно бы её слышал.
— Всё будет нормально, — зачем-то обещает мужчина, всё же рискнув протянуть руку и коснуться руки девушки, — я высажу тебя на острове. Ты вернёшься обратно и улетишь к себе домой. Живая.
Он ведь уже пообещал, что не убьёт её. Но, может, этого не достаточно? Проще говоря, он не понимал, что вообще надо сказать, что бы она успокоилась, и есть ли такие слова в принципе. Но даже так, слова успокоения она вряд ли хотела бы слышать от него.
— Да не съем я тебя, ну. Ты маленькая и тощая. Наверняка не вкусная, — он чуть усмехается, не подумав о том, что подобную шутку она может и не оценить. Ну, ей в принципе не до смеха, да и жутковато, наверное, такой юмор от каннибала слышать.

Хэйл чуть поджимает губы и понимающе кивает. Ну, да. Точка вышла достаточно жирной. Преступник в розыске — это как раз та компания, которая требуется, когда хочешь бросить своего парня-копа. Тут уж наверняка всё понятно: какие там шутки? Хэйл не очень-то понимал позицию Ханны, если уж на чистоту. Ехать с кем-то на курорт, чтобы там его бросить? Неужто не проще сделать это дома, никуда далеко не уходя? А на отпуск отправиться с тем, кто тебе нравится, с подругой или же самой, чтобы познакомиться с кем вздумается. Не говоря уже о том, что из слов девушки складывалось впечатление, что её приятель не очень-то в курсе, что с ним решили завязать. Не самая приятная ситуация, не правда ли? Но, с другой стороны, не всё ли равно ему? Для него это просто случайное знакомство в баре. Он не должен знать таких подробностей о её жизни. И даже при учёте того, что, не встреть они Питера, то всё равно ехали бы на лодке, происходило бы это в совсем другом настроении и в совершенно ином направлении. Но случай распорядился иначе. Знакомство сорвалось. Чуть более неприятно, чем если бы она просто не ответила ему в баре, показав, что он её не интересует, но по факту что-то на том уровне. Просто с весьма неприятными и долгосрочными последствиями, впрочем, не относящимися к общению с девушкой. Это, можно считать, закончилось в тот момент, когда появился Питер. Теперь больше не было Хэйла и Ханны, которые познакомились в баре. Был некий каннибал, который взял в заложницы невинную девушку. Истории разделены. Никаких тебе больше пещер, никакого номера. Что бы там ни планировал каждый из них, всё это враз обессмыслилось.
— О, ну, если не выходить из дома, то не подвернёшься и не сломаешь руку, и не узнаешь, что повышение получила не ты, а та стерва из пятого отдела, не будешь расстроена повышением цен, не сломаешь машину и не придётся отдавать её в ремонт, туфли не натрут тебе ноги и ты не сломаешь каблук, — рассуждает Хельгенбергер, с видом, четко говорящим: я могу продолжать так до вечера. К чему эти слова вообще были? Типа он не знает, что если не нарушать закон, то не будут преследовать копы? Он уже сказал, что ему жаль, что пришлось использовать её как живой щит, напугать, приставить к её горлу нож. Правда, жаль. Если она не готова принять его извинения, то ради бога. Её право. Но на этом всё. Объясняться перед ней за свой выбор жизненного пути мужчина уж точно не планировал.
— Если будет по пути, — обещает Хэйл, чуть пожимая плечами. Не хочет — как хочет. Ему-то всё равно, чем она там заниматься будет, когда он оставит её на острове. Но не с каждого из них можно сразу уплыть. И он не был уверен в том, куда именно сейчас он направляется: разговор с девушкой отвлекал его от выбора пути. И, помимо прочего, ему нужно было разделиться с ней до того, как он окончательно определится с направлением, дабы она уже ничем не могла помочь своему парню. Ну, или бывшему. Что, впрочем, его не касается.
Мужчина чуть усмехается на её слова, но решает не перебивать. Ей явно требовалось выговориться. Похоже, что Питер и в самом деле ей страшно надоел, и уж если ему выпала роль слушателя, то ничего не поделаешь.
— Эй, всё нормально, — качнув головой, произносит мужчина. Он касается её щеки, стирая слёзы и теперь уже уверенно беря девушку за руки, раз уж она не спешила их одёрнуть.
— Вернёшься домой. Познакомишься там с кем-нибудь. Забудешь про Питера и про меня, как про страшный сон. Всё будет хорошо. Ты молодая и привлекательная, проблем со знакомством уж точно быть не должно, — он чуть усмехается, — к тому же, за тобой не гонятся копы, так что вся твоя жизнь в твоём распоряжении.
Он отпускает руки девушки и всматривается в приближающийся им остров суши. Остров обитаемый. Так что, в принципе, должно подойти.
— Видишь этот остров? Отсюда отходят лодки до острова с отелем. А оттуда можно легко добраться до дома, — поясняет мужчина, кивая головой в сторону единственного близкого сейчас к ним острова.
— Я высажу тебя здесь, — сообщает немец, вновь оборачиваясь к своей невольной спутнице.
— Не забудь сообщить Питеру о том, что с ним всё кончено, — чуть дернув губами в улыбке, советует Хельгенбергер. Изначально ведь его осуждение исходило именно из этого. Сперва он лишь предположил, а теперь уже и точно знал, что Питер был не в курсе. Каким бы хреновым парнем он ни был, сперва всё же стоило поставить его в известность. Ну, во всяком случае, Хэйл бы именно так и поступил.
— А то глядишь может и поймёт, что упустил, захочет всё исправить, — он пожимает плечами. Как знать? Вдруг этот тип действительно просто не видит проблемы. Что если на неё указать? А в некоторых вопросах иначе как прямым текстом и не выйдет.
— Ты его ещё любишь? — уточняет Хельгенбергер. Ну, она явно обижена подобным отношением к себе. Но чего именно она хочет? Просто внимания к себе — не важно чьего, лишь бы не чувствовать себя одинокой в обществе любовника, или же она хочет именно его, Питера, внимания? Потому, что это совершенно разные вещи. Впрочем, ни в одном из случаев Хэйлу нет места в уравнении её отношений. Он тут как собаке пятая нога. Так уж вышло, что ей пришлось задержаться в его компании. Это не должно было случиться.

Хейл чуть морщится. Он не это имел в виду, на самом-то деле. Ханна сделала совершенно неправильные выводы.
— Нормальное, — настаивает мужчина, - вот только я подразумевал под этим, что если ничего не сделать, то ничего не случится. Ничего плохого, в том числе. Например, за мной не погонятся копы, а тебя не возьмут в заложницы. Я бы не совершал преступления, если бы то, чем я занимаюсь, не было вне закона, - он пожимает плечами.
— Не понимаю, какая им к черту разница, что или кого я ем, если я никого не убил и никому даже не навредил при этом?
Он не возмущается, скорее, искренне недоумевает. Ну, в самом деле, чего на уши из-за этого вставать? Ему вот всё равно, что с его телом будет после его смерти. Некоторые люди завещают себя науке, некоторые — согласны отдать свои органы, дабы они послужили после жизни. Вполне возможно, что кому-то будет плевать, даже если его съедят. Но нет. Почему-то забирать чужие внутренности — да и не только — это нормальная практика, а вот употребление их же в пищу — нет. С другой стороны, Хэйл знал, что есть места, где такое всё же допускается. Вот только ехать туда надо было до того, как его репутация оказалась под огромным вопросом. Да только останавливало его множество разных вещей. Вроде совершенно незнакомого языка, иной среды обитания, трудоустройства. А теперь он понимает, что, возможно, зря не напрягся ради этого. Может, не пришлось бы на моторной лодке удирать от помешавшегося на работе копа.
— Ну, ты уж постарайся, — он чуть усмехается. Похоже, что девушка потихоньку начинала отходить, так что теперь он мог отпустить её руки и вернуть допустимую дистанцию, дабы больше не смущать свою невольную спутницу неуместными прикосновениями. Увы, многие из его действий сейчас могли быть восприняты ею совсем не в том ключе, в котором бы стоило.
— Да не вопрос, — губы мужчины трогает улыбка. Да, ситуация выходила странная, но, в целом, ему казалось невежливым проигнорировать её состояние. К тому же, косвенно её проблемы могли касаться и его. Например, она сказала довольно много любопытного о Питере, сама того не подозревая. Да, его работа, безусловно, требовала физической активности, но если в свободное время он предпочитал валяться на диване, то ему явно будет не сладить с Хельгенбергером, который отнюдь не пренебрегал тренировками. Да, быть может он и не посвящал этому сутки напролёт, но поддерживал хорошую форму, да и постоянно участвовал в спаррингах. Это не говоря уже о том, что Хейл был выше. В общем, на случай столкновения с Питером, ему, похоже, можно было не беспокоиться. Дальняя дистанция — куда хуже, ведь мужчина вооружен, а сам немец нет. Так он будет лёгкой мишенью.
— Нет, — качает головой мужчина, - он может решить, что ты просто обиделась, что тебе нужно время. Лучше прямым текстом.
Он сам вот не всегда понимает намёки, так что предпочитает откровенные беседы, без завуалированных фраз. Четко и по делу. Вот тогда от него можно добиться какого-то толку. Не исключено, что он не один такой, да и вообще, говоря всё так, как есть, избегаешь всех возможных недопониманий, даже теоретических.
— Значит, просто порви с ним, — он пожимает плечами и слегка качает головой в ответ на слова брюнетки.
— Жаль, что у нас с тобой ничего не получится. Ты мне правда понравилась.
Лодка тем временем приближается к берегу. Покрытый золотисто-белым песком он мелко усеян вещами отдыхающих. Их самих, впрочем, поблизости не наблюдается, но где-то на возвышенности толпится человек пять, может, шесть. За одними силуэтами сложно разобрать другие. Вещей на пляже, впрочем, ощутимо больше, чем отдыхающих, но этот момент Хэйл воспринимает по-своему. Что Питер добрался раньше. Велел эвакуировать людей, чтобы не упустить его в толпе. Мог ли он успеть быстрее? Имеет ли достаточно полномочий для подобного фокуса? Похоже, придётся быстро совсем разобраться — высадить девушку и как можно скорее отплывать прочь. Ведь если те пятеро на взгорке — полицейские, то они сразу же бросятся наперерез, как только он причалит. Ну, или начнут стрелять. Пока, впрочем, неизвестные толпились в одном месте, не проявляя к ним интереса.
- Извини, но тебе придётся немного промокнуть. Иначе я сяду на мель, а попасться твоему бывшему не в моих интересах, — поясняет мужчина, когда они, снизив скорость, приближаются к берегу. Здесь нет причала, так что он решает просто остановиться метрах в двадцати от берега, уверенный в том, что отсюда можно дойти пешком. Ну, или доплыть — тут уж она точно справится. Вода тёплая.
Он уже решает попрощаться с девушкой, когда замечает что-то странное. Какой-то продолговатый предмет, покачивающийся на волнах. Довольно крупный, для того, чтобы быть какой-то бутылкой или надувным кругом. Хэйл внутренне напрягается и накрывает ладонью руку девушки, останавливая.
— Что-то не так, — хмуро замечает немец. Вода рядом с неизвестным предметом подкрашена слабо розоватым, и, приблизившись ещё на пару метров он быстро понимает, что это человек. Стоит ему чуть прищуриться и взглянуть на пляж, как он замечает другие тела, лежащие на песке. Они вполне сошли бы за простых отдыхающих, если бы только не недостающие конечности у некоторых из них.
— Не знаю, что здесь произошло, но тебя я здесь не высажу, — решает Хельгенрбергер, разворачивая лодку. Он включает мотор, и лодка, набирая разгон, удаляется от острова.
— Попробуем обогнуть остров и найти другой пляж, — поясняет мужчина. Что бы тут ни произошло — Ханне здесь не место. Полиция ещё не прибыла и не навела порядок. Нельзя исключать вероятность, что тот, кто это сделал — всё ещё там и по прежнему представляет угрозу.

— Возможно, — неохотно соглашается Хэйл. Да, такое вполне может быть. Но это вовсе не значит, что и он убийца тоже. И отчего-то то, что девушка смотрела на него как на монстра было намного более неприятным, нежели чем то, что на его счёт заблуждались копы. Вероятно, от того, что полицейские ему в принципе не особенно-то и нравились, в отличии от Ханны. Вот только как убедить её в том, что он не плохой человек? Да и возможно ли это вообще, после того, как он сам буквально только что признался в том, что не брезгует человечиной?
— Я думаю, что мертвым уже всё равно, — качает головой мужчина, но дальше он запинается и не продолжает. Всё, что на это он мог бы сказать: ну, блин. Потому, что ведь и не поспоришь же, что жутко. Он сам долгое время был в ужасе от себя и своего нового пристрастия, вот только ничего не мог с собой поделать. И либо зависимость от человечины и в самом деле существовала, либо он попросту так сильно в это верил, что в итоге не смог побороть в себе эту чудовищную тягу.
— Вообще? — с легкой полуулыбкой интересуется Хэйл. Наверняка, девушке совсем не смешно. А вот его это отчего-то забавляет и задевает одновременно.
— Я настолько тебе впечатление о случайных знакомствах испортил? — уточняет мужчина.
Ну, что за несправедливость, а? Встретить девушку, которая ему понравилась в столь сомнительных условиях. Ну, почему она не могла быть на самом деле свободна? Всё ведь могло бы кончиться совсем иначе. Намного приятнее и безопаснее. Причем, для всех участников этой истории.
— Вполне приличное платье, и, думаю, да. Уверен, что в тот момент он думал о том, что ты в опасности, а не о том, по какой причине ты оказалась в моей компании, — пожимая плечами, отвечает Хэйл. Во всяком случае, он бы на месте этого Питера именно так бы и подумал. А уж если учесть то, что она говорила о нём ранее, то можно сделать вывод, что человек он был не самый проницательный, даром, что полицейский. Но, может, эта его эмоциональная непробиваемость относилась только к личной жизни, а на работе он был асом? Как знать, и всё же, они ведь не целовались и не обнимались даже. Если он не считает, что Ханна способна на измену, или не думает, что между ними всё кончено, то с чего ему считать, что она куда-то направлялась с незнакомцем исключительно с целью заменить его?
Хэйл кивает и одобрительно улыбается, когда девушка соглашается. Прямой текст всегда лучше всяких намёков. Ну, или почти всегда. Он сам вот что-то не спешил откровенничать при первой же встрече. Да что уж там — он даже встретившись с человеком в сотый раз даже и не думал раскрывать своё истинное лицо. То, что об этом узнала Ханна — чистая случайность. И крайне досадная, надо заметить.
— Ну, спасибо, — он качает головой и усмехается. Комплимент получился, прямо скажем, сомнительный. Но в том, что первое впечатление было испорчено и испорчено непоправимо он даже и не сомневался. Может, она так сказала вообще для того, чтобы не расстраивать или не злить его. Ведь если она считает, что он представляет угрозу для её жизни, то будет весьма благоразумно.
— То, на что тебе не стоит смотреть, — заверяет он Салливан. Это никакая не тайна и он думал, что она и сама вполне может разглядеть, что там находится, вот только лучше бы ей этого не делать. Потому, что его, в некотором смысле, такими вещами не удивить и не напугать. И вряд ли тоже самое можно сказать о девушке.
К счастью, девушка решает с ним не спорить, так как он опасался, что, стремясь избавиться от его компании, она стремглав прыгнет в воду. Но нет, Ханна остаётся в лодке, будто и в самом деле не боится провести с ним ещё немного времени. Или же, напротив, слишком боится с ним спорить, понимая, что он запросто догонит её здесь? Как знать. Так или иначе, мужчина добивается своего.
— Да, — хмуро отвечает немец, возвращая взгляд к Ханне, — на берегу тоже. И они были... изуродованы, — осторожно подбирая слова, сообщает Хельгенбергер. Всё же, это звучит не так жутко, как "расчленены", хотя сути дела, разумеется, это не меняет.
— Предположу, что это могут быть какие-нибудь местные разборки, — пожимая плечами, рассуждает он, — но в таком случае тебе лучше на этом острове не высаживаться вовсе.
Он задумчиво чешет подбородок, оглядываясь назад, на остров. Чем дальше они отъезжают от самого крупного из них, тем дольше девушка будет добираться домой. Не критично, конечно, но всё-таки. Весь проделанный ими сейчас путь ей придётся плыть и обратно тоже.
— Придётся тебе ещё немного со мной попутешествовать, — решает Хельгенбергер, направляя водный транспорт прочь от острова.
— Уж извини.
Ему и правда жаль, что так вышло, но ничего подобного он предвидеть не мог. Сейчас он бы уже плыл в неизвестном ей направлении и продумывал план своего побега, а вместо этого ему придётся прикинуть, где можно будет оставить девушку, с учётом всех обстоятельств, и только потом сможет заняться своей собственной безопасностью.
— Впереди есть ещё один остров. Но до него где-то минут... двадцать, наверное, — прикидывает мужчина, хмуро поглядывая на отметку топлива.
— Надеюсь, мы не застрянем на пол пути.
Он улыбается девушке, будто в данной ситуации и правда было что-то забавное. Но, скорее, улыбка была нервной.
— Зато будет что внукам рассказать, — пожимая плечами, шутит немец.

Тут она права. Мужчина коротко кивает, чуть поджимая губы. Ему жаль, что это так, ведь, по сути, он не хочет никому зла. А то, что он делает едва ли кому-то вредит, из живых уж точно. Да-да, всё это жутко, но это часть его жизни, и он ничего не может с этим поделать. Или не хочет. Тут уж кому что больше нравится, но сути дела для Хэйла не меняет. Он не удивлён осуждению с её стороны или чьему-либо ещё, просто ему жаль, что без этого не обойтись.
— И зря, — чуть дернув уголками губ, произносит мужчина. Из-за него уж точно не стоило ставить крест на всех остальных. Вовсе не обязательно, что следующее её знакомство в баре обернулось бы столь же неприятной ситуацией. А что если следующий незнакомец — её будущий муж, любовь на всю жизнь? А из-за этого она его упустит! Но даже если не развивать эту мысль, то всё равно зря. Но решать, разумеется, не ему.
— Не думай об этом, — он тяжело выдыхает. Легко так говорить, конечно. Но едва ли она может заставить себя просто взять и не переживать из-за происходящего. Она вступила в полосу неудач. Ей нужно просто переждать этот период, а затем всё снова встанет на свои места. Обычно именно так и бывает. Главное не зацикливаться на негативе, потому, что так и умом тронуться не долго.
— Ну, вообще-то здесь и правда красиво, — улыбается Хэйл. Ему это место нравилось. Очень живописное. Глаз радует. Такое чувство, что невозможно страдать депрессией, если живёшь здесь. Свежий воздух, теплое море, золотистый песок — красота! Жаль, что он не может просто вести здесь спокойную жизнь. А ведь ещё не так давно его беспокоило то, что он не может вернуться к прежней жизни. Как же он ошибался, кто бы знал. Теперь же ему приходится убегать и он даже сам не знает куда. В конце концов, он не обязан этого делать, его не выдадут. Таков закон. Но человек с пушкой в руке заставляет сперва действовать, а потом уже думать, не говоря о том, что Хельгенбергер, в принципе, понятия не имел о том, на что способен этот самый Питер. В состоянии ли он испортить ему жизнь или его полномочий хватит лишь на то, что бы изгадить ему выходные? Рисковать не хотелось. Он не в том положении, что бы сидеть и ждать, пока всё разрешится само собой.
— Плохо, — довольно хмуро замечает он, когда девушка сообщает, что плавать не умеет, - но здесь есть вёсла, так что вплавь не придётся. Да, путь получится дольше, чем хотелось бы, но посреди бескрайнего моря они не застрянут. А это самое важное. Так что, по сути, переживать стоило разве что за время, за которое они доберутся до следующей точки, в случае, если топливо закончится быстрее, чем хотелось бы. Ну, и, само собой, не стоило забывать о Питере, который пустился за ним в погоню. Будет совсем не здорово столкнуться с ним в море, если они перейдут на обыкновенные вёсла. В таком случае у Хэйла вообще не останется никаких шансов, и вся эта беготня и взятие заложницы окажутся совершенно бессмысленными. Так что мужчина куда больше был заинтересован в том, что бы успеть добраться до следующего острова, прежде, чем лодку вновь придётся заправить.
— Не хочу об этом, — чуть качнув головой, произносит мужчина. Для него это был не лучший период. Тогда, казалось, что вся жизнь пошла под откос. Он делал многое, чем в итоге не мог гордиться. Например, употреблял наркотики. И это всё — лишь малая часть того, о чём ему сейчас хотелось бы забыть. Ну, или, как минимум, не вспоминать. Так что рассказывать об этом кому-то мужчина тоже не планировал. Тем более малознакомой девушке, которую планировал высадить на ближайшем острове и с которой его, в принципе, ничего не связывало. К тому же, немец был уверен в том, что, на самом деле, Ханне совсем не нужны подобные откровения. Она и без того была в шоке от происходящего.
Так что молчание невольно затягивалось. Но тишины не было: её нарушал работающий мотор лодки.
— Практически на месте, — сообщает он девушке, когда они начинают стремительно приближаться к берегу следующего острова. Хэйл ищет взглядом пристань, и, заметив её чуть в отдалении, меняет курс.
— Ну, не скучай, - чуть усмехнувшись, желает он девушке, сбавляя скорость перед пристанью и глуша мотор окончательно. Проплыв ещё немного по инерции, лодка несильно ударяется бортом о деревянные мостки. Хельгенбергер поднимается, выбираясь из лодки. Ему стоит сменить транспорт или заправить этот, прежде, чем продолжать путь, а затем подает девушке руку, дабы помочь.

— Ну, извини, — он чуть усмехается и качает головой. И кто же это ей мешает любоваться островом? Он, что ли? А до встречи с ним она чем занята была? Тоже кто-нибудь мешал? Питер, например? Ему казалось, что либо уж ты наслаждаешься отпуском и ничто не в силах тебе помешать, либо ты тот ещё зануда и всегда найдёшь причину, по которой получить удовольствие не сможешь. И пока что складывалось впечатление, что Ханна относится ко второму типу.
— Тогда придётся дрейфовать, пока нас не выбросит к какому-нибудь берегу, — с наигранным сожалением произносит мужчина. Она его за идиота держит или что? Неужели и правда думала, что он заставит её грести? Вот даже если с чисто технической точки зрения смотреть на ситуацию: они потратят раза в три больше времени, если поручить эту задачу ей. Она думает ему в прикол торчать на лодке, вдали от цивилизации, да ещё и оставаясь на открытой местности, как приманка для её бывшего? Что у неё вообще в голове происходит, интересно?
— У тебя неплохо выходит заводить знакомства. Справишься, — отвечает ей мужчина. Он точно не станет возиться с ней дальше. Уже взрослая, поди сообразит, как добраться до дома. А у него есть проблемы посерьёзнее, чем Ханна.
— Ага. Именно так, — довольно сухо отвечает мужчина, — бывай.
Красиво или нет вот так прощаться — его не касается. Они не на свидании, и у него больше нет цели произвести на неё хорошее впечатление, так как всё, что можно было испортить при их встрече уже испорчено. Он бы предпочел поскорее оказаться подальше от этого места и забыть, как бредовый сон. Особенно часть с её парнем-копом.
Вот только Ханна, что так хотела избавиться от его компании и вернуться к нормальной жизни, что-то не спешит уйти. Мужчина отвлекается от осмотра лодок, одаривая девушку взглядом, в котором явственно читается недовольство. Почему бы ей не оставить его в покое? Он ведь её не преследует. Чего ей ещё от него надо? Сделать этот день нормальным он не сможет, наладить её отношения он тоже не в состоянии, свою просьбу он выполнил — она на острове. Остальное от него уже не зависит.
Хэйл следит за взглядом девушки, обращая внимание на людей, бегущих в их сторону. Формы на них нет, так что это точно не копы. Это немного расслабляет, хотя, в целом, конечно, он не в восторге от подобного внимания. Шли бы себе дальше мимо. Но нет, двое незнакомцев, неровные движения которых невольно заставляют усомниться в их трезвости, продолжают приближаться.
— Я не твой телохранитель, Ханна, — замечает мужчина и недовольно качает головой, - и не таксист, чтобы возить от пляжа к пляжу, пока не найдётся тот, который тебе по душе будет. Я вообще-то преступник, так что скажи спасибо, что в море не сбросил.
И всё же, он выходит навстречу к незнакомцам, собираясь выяснить, что же их так сильно сюда тянет. Если они там на созвоне с остальными островами и в курсе, что он угнал лодку, то весьма неразумно с их стороны пытаться задержать его. Решили количеством взять или что? Впрочем, может это алкоголь придаёт им храбрости...
Когда между ним и бегущими людьми остаётся метров тридцать, Хельгенбергер замечает их нездоровый внешний вид. Перелом ноги у одного, который не мешает тому бежать, лишь делает его движения неровными: сломанная нога то и дело сгибается там, где ей не положено, и торчащую  из плечевого сустава кость у второго. То есть, просто кость вместо руки. Кровь из ран не идёт, что делает происходящее лишь более странным. Это такой розыгрыш или что?
— Садись обратно в лодку, — командует Хэйл, решив, что узнает ответ на свой вопрос, находясь на расстоянии. И как бы ему сейчас ни хотелось избавиться от компании Ханны, он всё же не мог бросить её с этими двумя... шутниками. Он забирается в лодку, отталкиваясь ногой от мостика и включая мотор. Последнее определённо не зря: ведь на мосту эти люди не останавливаются, они прыгают вслед за ними в воду, и от такой прыти мужчине становится не по себе. А происходящее тем временем вызывает всё больше и больше вопросов: вместо того, что бы плыть за ними дальше или уж развернуться и вылезти на берег, неизвестные уходят под воду, не булькая, просто исчезая в водной глади. Тяжело, как камни.
— Я без понятия что это было, — на всякий случай уточняет он. Хэйл столкнулся с подобным явлением так же в первый раз, как и она. И пока был не в состоянии объяснить даже самому себе, что здесь происходит. Идеи были, но притянутые за уши со всей силы. И им было не дано успокоить нарастающую панику. Этот остров, предыдущий пляж с трупами... что здесь происходит? Он пропустил начало каких-нибудь местных разборок?
— Поплывём обратно, — решает он, — на остров с отелем.
По крайней мере там всё было нормально. Да, там Питер, но у Хэйла все деньги и документы в отеле. К тому же, девчонку тащить с собой он не может, она будет ему мешаться, а где ещё он мог бы её оставить мужчина даже не представляет.

Времени для выяснения отношений у них совсем не было. Так что мужчина пропускает слова Ханны мимо ушей, сосредоточившись на том, что бы как можно скорее сесть в лодку и отплыть подальше от этого острова. Что-то здесь явно было не так, но вот что именно никак не выходило понять.  Какой-то местный кровавый праздник, аналог хэллоуина? Просто даже если так, то всё равно крайне кроваво, здесь ведь могут быть неподготовленные люди. Да и ему казалось, что о подобных вещах предупредили бы сразу. Чтобы никто не удивлялся и не писал жалоб. С учетом его знаний он мог точно сказать, что всё выглядело крайне натуралистично. Так что либо это действительно были тела и конечности убитых людей, и мертвые (смертельно раненные?) бежали им навстречу, либо же грим был неприлично хорош. Но кому это понадобилось сделать и ради чего? Для кого? Ради пары случайных зрителей? Слишком уж много неоправданных затрат. Так что мужчина больше склонялся к первому варианту. Всё взаправду.
— Знаю... видел, — произносит мужчина, отворачиваясь от берега. Всё равно там больше не на что смотреть. Пляж опустел. Где все отдыхающие? Хэйл был четко уверен в том, что этот остров так же являлся курортным, и здесь, в такую погоду и время суток, просто не могло быть пусто. В обычные дни всё набито людьми до отказа — ступить некуда, везде лежат полотенца, стоят зонтики, возятся в песке дети и люди загорают на шезлонгах. Сейчас нет и намёка на то, что тут бывают отдыхающие. А предыдущий пляж так и вовсе был усеян брошенными вещами, а в море бочкой плавал труп.
Немец замечает, как сильно увиденное повлияло на девушку, и что сейчас её состояние далеко от нормального. Оставив управление, он опускается к Ханне, присаживаясь напротив и касаясь ладонями её плеч.
— Что бы это ни было, тебе не нужно бояться. Тебя это не коснётся, — заверяет он, стараясь говорить как можно убедительнее. Хельгенбергер чуть усмехается и кивает головой, подтверждая её слова.
— Тоже верно.
И, тем не менее, не по этой причине он решил вернуться назад. Ханну нужно где-то оставить, и, желательно, это должно быть точно безопасное место. Он бы вовсе посоветовал ей забыть об отпуске и поскорее вернуться домой. Потому, что если дело всё же заключается в разборках местных банд, то чёрт его вообще знает, насколько это может затянуться и сколь серьёзны будут последствия. Очень вряд ли преступники будут церемониться с туристами. Попадут под горячую руку — и всё, поминай, как звали. Такой участи Хэйл не желал никому.
— Лучше сразу возвращайся домой, - советует немец. Всё же, от опасений было не так уж и просто избавиться. Тем сложнее, что увиденное ими на островах подтверждало серьёзность положения и размах проблемы — что бы ни случилось, это задело целых два острова, а это уже очень серьёзно. Само собой, Ханна в праве сама распоряжаться тем, как ей заботиться о своей безопасности, но мужчина считал нужным подсказать ей решение, кажущееся верным.
— Прости, что чуть тебя с ними не оставил, — произносит он, виновато отводя взгляд. Ведь в первый момент, когда она обратилась к нему за помощью, он был так сосредоточен на желании убраться куда подальше, что чуть не отмахнулся от неё. Просто был уверен в том, что там-то всё должно быть нормально и причин для беспокойства нет.
— Знаю, ты сейчас не хочешь видеть Питера. Но свяжись с ним. Тебе нужен тот, в чьей компании ты будешь в безопасности, пока не улетишь отсюда.
Себя мужчина в данной роли, разумеется, не рассматривал. Он не собирался никуда улетать, не смотря на то, что здесь творилось. У него не было такой возможности, так как попасть прямиком в руки к полиции он желанием не горел. Но Ханна может покинуть острова, и именно этим ей следует заняться в первую очередь. Оставив девушку, Хэйл возвращается к штурвалу, немного корректируя движение.
Вопреки его опасениям относительно количества топлива, они добираются назад без каких-либо осложнений. Вот только ещё на подъезде к острову становится понятным, что там всё совсем не спокойно. Слышна стрельба и крики, на пляже суматоха. Люди мечутся, кто-то за кем-то гонится. Некоторые пытаются покинуть пляж, иные — бросаются в воду. Заглушив мотор на приличном расстоянии от берега, на недосягаемой для отдыхающих дистанции, Хельгенбергер останавливает лодку.
- Похоже, здесь то же самое, что и на тех островах, — напряженно произносит Хэйл. Нецелесообразно высаживаться здесь. Но плыть больше некуда. Мрачнее тучи, он наблюдает за тем, как люди расправляются друг с другом и всё никак не может оправдать у себя в мыслях массовой истерии. Нападают не люди с оружием. Нападают в основном обычные отдыхающие, в купальниках и пляжных костюмах.
— Если у тебя есть идеи, как быть дальше самое время их высказать -, — его голос звучит совсем не весело. Вряд ли можно прорваться через всё это безумие к отелю и не пострадать самому. Мужчина вновь заводит мотор. - Попробую добраться до пристани, — за неимением лучших идей решает немец. Впрочем, сдаётся ему, что там будет давка, ведь любой, кто в состоянии выбраться с пляжа или узнает о том, что там происходит, тот час же захочет покинуть остров. А способов сделать это не так уж и много, в отличии от количества туристов и коренных жителей.

Он чуть качает головой. Странно было слышать благодарность за то, что он её не оставил, с учетом того, что взял он её с собой отнюдь не на прогулку. Хэйл не мог знать того, как бы всё обернулось для Ханны, если бы он не решил прикрываться ею как живым щитом от её бывшего парня, но был уверен в том, что девушке было бы безопаснее и лучше где угодно, нежели в его компании.
То, что происходило сейчас на этом острове, да и на предыдущих, где они успели побывать, никак не укладывалось в рамки нормального, и мужчина не мог найти этому рационального объяснения. Да, вспышки насилия среди людей случаются, по множеству разных причин, но то, что происходило здесь сильно отличалось по множеству разных параметров от "типичного" в его представлении проявления агрессии.
— Да... есть такое место, — кивает немец. Там, где дно резко уходит вглубь а берег довольно скалистый и каменистый. Там не понежишься на песке, потому, что его попросту нету. И ходить босиком совсем не удобно — камни больно впиваются в подошву. В общем, не самое популярное место. Вполне возможно, что сейчас там никого нет. Но нужно ли им туда? Мужчине казалось, что было бы лучше убраться с острова пока есть такая возможность. Что если все корабли отойдут? Кто тогда увезёт её отсюда? Лодка, конечно, не потонет, но и достаточно далеко не уплывёт. Они просто застрянут в открытом море, а это крайне сомнительная участь.
— Ладно. Давай переждём, — всё же соглашается мужчина. Вполне возможно, что в районе пристани сейчас действительно большая давка и не меньший хаос, чем здесь. Хотелось бы верить, что это не так, но удача сегодня явно не на их стороне, следует это учитывать. К тому же, ну, в самом деле, куда в первую очередь отправятся туристы, пришедшие в ужас из-за нападений? Конечно же туда, откуда можно будет благополучно покинуть остров. Точно так же к этой мысли пришел Хэйл.
Он направляет лодку в сторону от пляжа, продолжая плыть вдоль берега, чтобы иметь возможность наблюдать за тем, что происходит на острове. И, честно говоря, ничего хорошего по пути им не попадается. В лучшем случае на берегу никого нет, в остальных же повсюду царит паника, кто-то куда-то, за кем-то или от кого-то бежит, кое-где слышны выстрелы и крики. Это лишь сообщает им о том, что безумие охватило не только один из пляжей, но и весь остров. В голове не укладывается, как это могло произойти так быстро. Их ведь не было... часа полтора от силы? Ну, может, два. Но это всё равно недостаточно, для того, чтобы весь остров спятил. Что же здесь всё-таки случилось после того, как они уплыли? Или, вернее, после того, как он похитил Ханну.
— Думаю, это меньшая из проблем. К тому же, на этой лодке далеко не уплывёшь, — он чуть качает головой. - Тебе нужен корабль. Но, возможно, сейчас действительно стоит где-то укрыться. Вот только не уверен в том, где сейчас безопасно. Последнее он произносит чуть понизив голос. Ему и самому всё это не нравится, но возвращаться в отель — не вариант. Пробиваться на корабль не безопасно. Вообще всё не безопасно, если так подумать, но скоро у них кончится топливо и они больше не смогут нарезать круги вокруг острова.
— Возможно, мы сможем переночевать на пляже. Сейчас довольно тёплые и безветренные ночи, — он пожимает плечами и подплывает ближе к берегу, когда добирается до того самого нелюдного места. - Гарантий, что к утру всё успокоится нет, но у меня не слишком много идей, как быть дальше. Во всяком случае, пока что, — надеясь хоть как-то успокоить этими словами девушку, размышляет Хельгенбергер. Ему не привыкать выкручиваться из пренеприятных ситуаций, так что он обязательно что-нибудь придумает. Но не сразу. Как минимум, он не привык к тому, что должен беспокоиться не только о себе. Но раз уж так вышло, что Ханна оказалась с ним, то он постарается её не подвести. Как минимум, он должен ей за это похищение.
— Здесь есть небольшие пещеры. Не такие красивые, как те, что я хотел тебе показать, но в них можно укрыться, — предлагает мужчина. Лодку он туда, конечно, не затащит. Но черт бы с этой лодкой. Она не единственная на острове. Они останавливаются у самого берега. Хэйл выбирается, ступая на берег и подтаскивает лодку ближе, так, что бы девушке не пришлось прыгать. Он протягивает ей руку.
— Когда-нибудь ходила в походы? — уточняет он у девушки. Затем, подумав, забирает из лодки вёсла и частично вытаскивает её на берег. Да, разумеется, так её всё равно могут "угнать", но без топлива и без вёсел едва ли она кого-то заинтересует. Вёсла им, на первый взгляд, ни к чему, но у Хэйла такое предчувствие, что они им не помешают. У них нет никакого оружия, как минимум. Было бы неплохо иметь в руках хоть что-то на случай столкновения с бандитами.
— Вот примерно то же самое, только без палаток и надувных матрасов, — он чуть усмехается и качает головой. Наверняка она и проголодаться успела, но вот с этим он едва ли что-то может сделать. Во всяком случае, оставаясь на этом пляже уж так точно. Придётся немного потерпеть, а завтра он уж что-нибудь придумает.
- Знаю, сейчас ещё довольно рано, но тебе лучше лечь спать сразу. По утру прохладно — будет проще всего передвигаться по острову. А не исключено, что нам довольно много придётся пройти пешком. Если лодки не будет на месте, разумеется, — сообщает он девушке.

Мужчина чуть вздымает брови, выжидающе глядя на девушку. Неужели ей самой не очевидно, почему ему это не интересно?
— На большой земле меня схватят и посадят, — всё же поясняет Хэйл, - мне здесь куда безопаснее.
Пусть его жизнь и здоровье сейчас здесь под угрозой, но, по крайней мере, он на свободе. Да, возможно, сейчас из-за кутерьмы никто не обратит на него внимание. Но как только он окажется там, куда это безумие не добралось — его тут же схватят и отправят за решетку, до вынесения приговора. А в том, что он ему совершенно не понравится мужчина ни сколько не сомневался. Никто не станет разбираться что к чему. Он сам подставил себя как только мог. К нему разве приходили с ордером, выдвигали какие-то обвинения? Вовсе нет. Просто задали вопросы. То, что он сложил два и два и успел сбежать, пока его лицо не успело появиться на каждом проходном пункте лишь подтверждает то, что он виновен в том, что на него вешают.
Безусловно, он потратит остатки своих сбережений на то, что бы нанять себе адвоката, и, может быть, даже найдёт кого-то не слишком безразличного и бестолкового. Но всё равно, шансов на успех у него будет настолько мало, что и пытаться не стоит. Пожизненное заключение при хорошем раскладе. Но ему не стоит на это рассчитывать, как и на то, что хоть кто-то докопается до правды и он получит наказание лишь за свои прегрешения.
— Лучше всё же в пещерах. Там будет нужно следить лишь за входом. В то время как на пляже они будут открыты со всех сторон. Да, в принципе, лучше иметь возможность куда-то убежать, но Хейл надеялся, что их попросту не обнаружат в пещерах. Уж если к ним и заявятся гости, то едва ли всей толпой. А с парой человек он уж как-нибудь справится.
— Да... что-то похожее и будет, — произносит мужчина. Ну, особенно в той части, где неудобно и страшно. Даже ему было неуютно и тревожно из-за происходящего на островах. Что уж говорить о Ханне?
— Ну, варианта два, — он пожимает плечами, — либо отправляться в путь сейчас, либо сейчас лечь спать и выдвинуться утром.
Выбор у неё небольшой, и с учетом её нежелания даже в порт отправляться, вряд ли первая из доступных возможностей придётся ей по душе.
— Может, ты заснёшь и не сразу, но в конце концов всё же отключишься. Всё же, стоять у девушки над душой и ждать, что она вырубится он не собирался. Скорее всего они устроятся в пещере, какое-то время побеседуют, она успокоится и уснет. Усталость всё равно возьмёт своё.
Хельгенбергер наблюдает за девушкой и чуть усмехается. Слишком упрямая, что бы попросить его о помощи, да?
— Подожди, — он тормозит Ханну, коснувшись её плеча, - держи, — мужчина вручает ей вёсла, а затем поднимает на руки. У него нормальная удобная обувь, ноги у него от неё не болят и камни в подошву не впиваются. А если она поранится? Вот будет весело убегать завтра. Или даже сегодня. Учитывая безумие, охватившее остров, ни в чём нельзя было быть уверенным наверняка.
— Ты не могла знать, чем всё кончится. Так что глупо сожалеть, — всё же замечает мужчина.
Через некоторое время он останавливается возле низкого свода пещеры. Впадина довольно небольшая. По сути, находиться — во всяком случае, с его ростом — тут можно было только согнувшись. К тому же, неглубокая. Вытянувшись во весь рост он бы точно не скрылся под этим уступом, но, в общей сложности, это отвечало их требованиям, так как углубление находилось среди довольно крупных камней, что хотя бы отчасти скрывали их от глаз посторонних.
— Приехали, — заключает немец, опуская девушку на ноги. Он забирается внутрь пещеры, выбирая крупные камни и отбрасывая их в сторону, дабы на земле остался только песок и мелкая галька. Им ведь придётся здесь сидеть.
— Не люкс, конечно, но это лучший вариант. По крайней мере пока что, — он оглядывается, выбравшись наружу.
— Здесь есть пальмы. Немного больших листьев не помешает. Сидеть будет мягче и к камню не так холодно прислоняться, — поясняет он девушке, прежде, чем отойти подальше, - никуда не уходи. Я скоро вернусь.