Сколько именно ему следовало ждать? Увы, Уотт понятия не имел, что должен делать. Он был озадачен просьбой девушки повременить с этим. Обсуждать подобную неудачу с Эрикой он не мог. Это не только било по его самооценке, но так же являлось всецело их личным вопросом, в который, пока что, мужчина не был готов посвящать кого-то ещё. Пусть даже настолько хорошего друга, как Кэмпбелл.
Две недели казались мужчине недостаточным сроком. Но три - уже слишком много. Словно он забыл или передумал. А ведь это совсем не так. Посему через две с половиной недели Уотт готовил повторное предложение. И пусть потрясающая атмосфера островов уже была упущена, как и первое впечатление, для Ригана была важна отнюдь не идеальность момента или же обстановки. Самым важным в этом уравнении была и оставалась Эрин. Занятно - он осознал это только сейчас - он даже не знал её фамилии. Посмотрев в документах ресторана, мужчина узнал, что фамилия девушки - Крофт. Какая-то чужая, непривычная. Но это и не важно. Он полюбил бы любую, что принадлежала Эрин. Привыкнет и к этой.
Риган заказал в хорошем ресторане ужин, украсил спальню, подобрал музыку, на которой, как он успел заметить, в клубе взгляд девушки не становился отсутствующим. Некоторым из них, как ему показалось, она даже подпевала. Напрямую о музыке он никогда её и не спрашивал, а теперь это было бы слишком палевно. Как бы ни была банальна подобная обстановка, пренебрегать этим Уотту показалось неверным.
Он отыскал в своём шкафу хорошие брюки, хотя большую часть времени предпочитал им джинсы, белую рубашку. Гладко выбрился, о чем, впрочем, пожалел как только взглянул на себя в зеркало. Уотту всегда казалось, что так он выглядел не опрятнее, как предполагалось, а моложе, и, как следствие, менее солидно. Сегодня же необходимо было быть на высоте. Но не приклеивать же обратно срезанную бородку?
Риган знал, когда девушка возвращается домой, так что к тому моменту, как Эрин открыла дверь своими ключами и вошла внутрь, в помещении уже были зажжены свечи и тихо играла музыка.
Он понимал, что все эти приготовления, безусловно, выдают его с головой, но теперь это было уже не важно. Она ведь и так знала о том, что он хотел сделать. Она ведь не могла забыть о его предложении на острове.
Уотт выходит в коридор, навстречу девушке, задумчиво улыбаясь и сходу протягивая ей руку. На фоне играет медленная мелодия и он приглашает её потанцевать.
- Надеюсь, у тебя нет никаких посторонних планов на этот вечер? - уточняет Уотт, заставляя девушку обернуться вокруг своей оси, прежде, чем, прижав её к себе, склонить ту к полу. Танцевать Риган не особо умел, но у них тут и не конкурс, чтобы как-то оценивать его движения.
- Буду рад, если ты сделаешь вид, что не догадываешься, к чему всё это ведёт, - чуть усмехнувшись, полушепотом произносит мужчина. Он наклоняется к ней и целует, прежде, чем позволить девушке вновь занять вертикальное положение. Кружа Эрин в медленном танце, Уотт отступает в комнату, откуда тянутся вкусные запахи.
- И, чисто для справки. Ты ведь только что не тонула, верно?
А это он вроде как пытается пошутить. Потому, что в прошлый раз Эрин использовала несчастный случай как предлог отказаться от кольца. Да, Уотт был согласен, тогда ситуация была действительно стрессовая. Но теперь-то прошло уже три недели. Можно было над этим немного посмеяться или еще всё-таки рано? В конце концов, Эрин была жива. А он ни капли не сомневался в своём решении. Он и тогда был твёрд в своих намерениях, но переубеждать девушку не стал. Она была шокирована и Риган счёл правильным дать ей возможность сперва оклематься. Всё же не дело, если такое важное и радостное событие будет связано со столь тревожными воспоминаниями.

С самого начала стало заметно, что Эрин выглядит не очень-то обрадованной. Ладно, тогда, на острове, он мог понять причину её беспокойства. Она опасалась, что это лишь порыв, который пройдёт со временем, что он сейчас испугался, а потом передумает. Ей не хотелось бы, что бы брак был ему в тягость, если его мнение позже изменится. Уотт согласился, хотя даже тогда считал, что это бред какой-то. Как минимум он ведь кольцо наколдовал не от испуга, оно было настоящим, её размера. Логично уже хотя бы от этого предположить, что он заранее всё спланировал. Но девушка была в шоке и он не стал с ней спорить. Заставив её принять своё предложение он не сделал бы счастливым ни её, не себя. Ему было нужно её искреннее согласие.
И вот сейчас всё как-то снова начиналось не с самой удачной ноты. Понять бы еще, что не так? Впрочем, возможно, её недовольное выражение лица связано с тем, что он побрился. Что если ей не понравилось? Мелочь, а он себя тут накручивает. Или она не любит всякие банальности, а ведь то, как Уотт оформил дом по этому случаю можно было назвать одной сплошной банальностью. У него был не типичный, более соблазнительный план, но он уже потерпел неудачу.
И хоть Эрин отвечает на его поцелуй, мужчина ощущает, что что-то всё равно не так. И дело явно не в неудачном бритье. Он бы в любом случае не смог сделать вид, что не заметил этого, но после слов девушки и вовсе становится невозможным продолжать начатое.
Уотт немного отстраняется, давая девушке свободу. Чуть поджимает губы и сдержанно кивает, ощущая чувство тревоги.
Она хочет уйти от него. Почему? Черт знает. Ему казалось, то всё было отлично. Неужели её настолько пугает брак? Так к черту его. Он обойдётся и без официальных церемоний. Эрин для него куда важнее. Лишь бы она осталась.
Мужчина проходит в комнату первым, гася свечи и выключая музыку. Она теперь совершенно не к месту, равно как и накрытый на двоих стол.
- Я слушаю, - произносит мужчина, жестом предложив девушке опуститься на диван.
Он и сам садится рядом, не сводя с Крофт полный беспокойства взгляд.
В голове роятся мысли, догадки, опасения. Начиная от наиболее вероятных и заканчивая самыми бредовыми. Но, увы, ни одна из них и рядом не стоит с истинной причиной подобных перемен в ней. В числе первых глупые шутки Эрики, его бывшие, решившие подпортить ему отношения, другие девушки из клуба, решившие, что он слишком много ей позволяет, выделяет среди остальных работниц. Даже внезапная беременность, о которой, возможно, она боится ему сообщить, опасаясь, что это всё испортит. Ближе к концу появляются более шаткие, но весьма удручающие предположения, вроде того, что она ему изменила. Верить в такое не хотелось, и именно поэтому Уотт ждал, что скажет Эрин, но всё же это объяснило бы её нежелание принять его предложение и такой удручённый вид. Или, может, то, что она заинтересовалась им ради денег. Но это бред, конечно. Будь это так, то на кой черт ей в этом признаваться? Не выгодно же. В общем, не все версии одинаково жизнеспособны, но ни одна из них не кажется девушке мелочью. Из-за ерунды так не переживают.
Сердце в груди колотилось с ненормальной скоростью. И где-то на задворках, в самый последний момент мелькнуло: наркотики. Она узнала, чем он занимается на самом деле. Она испугана и не хочет иметь дела с преступником.

Откровенность - не всегда хорошо. С учетом того, что девушка начала говорить позже, Уотт предпочел бы выбрать жизнь во лжи. Плевать ему было на то, что скрывается за всем этим. Ему нужна была счастливая жизнь с Эрин. А не то, во что грозил перетечь весь этот разговор. Черт знает, как он отреагировал бы, окажись он на самом деле не причастен к тому, в чем его подозревала Кэффри. Возможно, он простил бы её. Позлился бы по-началу, но всё же отошел бы, ведь она действительно сделала его счастливым, не смотря на истинные причины, по которым вообще появилась в его жизни. Жаль, что настоящая проблема заключается совсем в другом...
- Я догадывался, - негромко отзывается Уотт, когда девушка признается в краже, - просто не мог понять зачем.
И лучше бы и дальше не понимал. Он с легкостью забыл об этом, ведь из дома ничего не пропало. Он бы и не вспомнил, если бы девушка не подняла эту тему вновь. Зачем только она делает это сейчас?
Риган закрывает закрывает упирается локтями в колени и опускает на ладони голову, когда девушка называет своё настоящее имя. Шеридан Кэффри. Всё, этого достаточно. Одной этой фамилии. Ей не нужно произносить больше не слова - всё, что происходило между ними в один момент искажается, словно он взглянул на события через кривое зеркало. Каждое слово, каждый поступок, жест, решение - принимает иной характер. Всё внутри будто холодеет от осознания того, насколько он был глуп и слеп. Он ведь даже и не подумал узнать о её прошлом. Зачем, казалось бы? Он ей доверял. Но хуже всего этого то, что она доверяла ему. Что пришла к совершенно неверным выводам и теперь просит у него прощения.
- Нет, - тихо, но тяжело произносит мужчина, запустив пальцы в волосы и сжав их до побеления костяшек. Он так и не поднимает головы. - Не хочу, - он мотает головой, шумно втягивая носом воздух.
- Не верю. Возьми свои слова назад, - требует мужчина.
Он поднимается, зажав ладонью рот. Сдерживает слова, которые рвутся наружу, которые должны быть озвучены. Которые обернут всё ещё хуже, чем себе представляет Эрин. Точнее, Шеридан. Ведь так её зовут.
- Нет, - повторяет Уотт, стискивая зубы. Он проходится по комнате. Полный раздражения пинает стол, повалив свечи, бокалы, заставив звякнуть столовые приборы, упасть и разбиться вазу.
Он проводит ладонями по лицу, оттягивая кожу вниз, ощущая, что его вот-вот вывернет ото всех роящихся в голове мыслей. Из-за всего, что вдруг разом свалилось на него, ввинчивая в сердце острой болью и страхом.
- Не надо, - просит Риган. Он возвращается обратно, к девушке. Опускается перед ней на колени, беря за руки. Заглядывает Шеридан в глаза, сжимая её пальцы. Сильно, не контролируя себя, боясь, что она вырвется и убежит. Что оставит его одного. Она рассказала ему правду о себе. Увы, теперь и он обязан на ответную откровенность. Вот только если девушка не могла быть уверена в том, что их отношения сохранятся после её признания, то Уотт знал наверняка: у него нет ни единого шанса, что она не сбежит в ужасе.
- Я не могу отпустить тебя, - он говорит тихо, пытаясь сохранять спокойствие, но в голосе всё равно сквозит сталь.
- Я не отпущу тебя, - мужчина шумно вдыхает, сжав руки ещё сильнее, - я люблю тебя. Но ты...
Он замолкает, отпускает её, осознав, что держал слишком крепко, что мог причинить девушке боль. Вот только эти синяки - мелочь, по сравнению с той болью, которую причинят ей его слова.
- Но ты забудешь об этом, - медленно продолжает Риган. Язык словно чужой. Непослушный. Слова даются тяжело, будто каждое весит под тонну и усыпано иглами, а толкать нужно вручную.
- И о том, что любишь меня тоже забудешь, как только я скажу то, что должен сказать.
Он поджимает губы, чувствуя, что не может продолжать. Вот только всё это совершенно неважно. Горло сдавливает удушливым спазмом. Отдаются глухим эхом удары сердца в голове, а комната пляшет перед глазами. Расплывается, теряет, ускользает лицо Эрин.
- Я ни за что... - ему не хватает воздуха. Уотт вынужден сделать вдох, перевести дыхание, прежде, чем продолжить. Он сжимает ослабшими враз руками ладони девушки, не поднимая уже на неё взгляда. Зная, что она выдернет руки, что вскочит, когда он договорит. Чувствует, что она уже напряглась. Понимает, что уже догадалась, в чем он собрался признаться. Она всё ещё здесь не потому, что для неё это ничего не меняет. Нет. Просто не хочет верить, до последнего. Надеется, что он скажет что-то другое. Что-то, что заставит её облегченно выдохнуть, потому, что это будет не тем, чего она так боялась. Но, увы, этого не случится. Быть может, это последние минуты, что они проводят вместе. Последний раз, когда он может к ней прикоснуться. И тот поцелуй в прихожей был последним тоже.
- Я встретил тебя слишком поздно, - шепчет мужчина, - позже, чем твоего отца.
Такое чувство, словно всё это раздирает его изнутри. И по кругу в голове носятся её слова о том, что она обманула его. Что хотела лишь доказать, что он причастен к смерти её отца. И только хуже от того, что она в итоге к нему привязалась. И потому, что от этого его часть правды ранит её, и из-за того, что зная теперь обо всём она возненавидит его ещё сильнее. За то, что убил её отца и за то, что позволил в себя влюбиться. И вся эта привязанность обратится в смертельную обиду.
А ему не останется ничего. Ни злости - потому, что ему плевать на первопричину, он не может разлюбить её от этого. Ни обиды. Он будто бы лишен права обижаться на неё за это, ведь его преступление куда серьёзнее. Ни прощения, ведь он сделал то, из-за чего девушка вообще появилась в его жизни. Он убил Алана Кэффри.

Не остановить время. Не отмотать назад. Не поступить иначе. Не закрыть уши и не сделать вид, что ничего этого не было.
Последний раз Уотту было так плохо, когда он потерял сразу обоих родителей. Тогда он был маленьким ребёнком. Совершенно одиноким и беззащитным перед безразличным и враждебным обществом. И вот теперь снова он опять ощущал себя таким же потерянным и беспомощным.
Он всегда чувствовал себя одиноким, но со временем привык к этому. Очерствел. Перестал обращать внимание. Слова девушки не только вскрыли старую рану - образовали новую.
Она поднимается, отскакивает от него как от прокаженного. И он не чувствует, что вправе задерживать её. Но так же понимает, что не может отпустить. Как бы там ни было, он любит её. И если бы только он мог хоть что-то изменить, он бы скорее сел, чем убил её отца. Но у него уже никогда не будет возможности что-то в этом исправить.
- Нет, - возражает мужчина. Он перегораживает ей выход. Уотт хватает девушку за плечи. Притягивает к себе. Обнимает. Крепко, стальной хваткой удерживая подле себя.
- Ни за что, - произносит Уотт, - не отпущу.
И ведь он понимает, что как раньше уже не будет. Что нет ни одного шанса вернуть этот их месяц, когда каждый из них заблуждался, но был счастлив. Она ведь тоже была. Именно потому и решила признаться. Думала, что не достойна его. Вот только всё оказалось с точностью да наоборот.
- Можешь ненавидеть меня сколько хочешь, - он словно давится этими словами. Не обращает внимания не попытки девушки освободиться. Лишь сжимает её всё крепче. Как только она уйдёт - всё закончится. Вообще всё. Она разрушит не только их отношения, но и его жизнь тоже, потому, что за этот месяц она успела стать его смыслом.
- Я тебя люблю, - повторяет мужчина, отстраняясь, хватая её за плечи вновь.
- Пожалуйста, прошу, - он качает головой, теряясь, не находя слов. Ему нечего сказать, чтобы переубедить её. Чтобы заставить её остаться. Эти его признания теперь пустой звук. Всё, что было между ними обесценено. Хотел бы и он вот так же враз охладеть к ней. Но он не может.
- Я не знал, - тихо добавляет он. Буквально на мгновение его хватка ослабевает, давая Шеридан возможность вырваться. Но Уотт перегораживает ей путь в коридор. Так что девушке ничего не остаётся, кроме как отступить в следующее помещение - его кабинет. На окнах решетки, так что это не вариант. И другого выхода из дома всё равно нет, поэтому он не бросается следом тот час же, хотя и идёт за девушкой в комнату.
- Не уходи, прошу, - он встаёт в дверях, понимая, что может удержать её силой, но это не даст ему никаких преимуществ, ничем не поможет. Что она возненавидит его больше. Каждое мгновение после признания лишь усиливает её эмоции. Он не распутывает клубок, а наматывает всё больше витков.
- Я сделаю всё, что ты попросишь. Только останься, - он готов встать на колени и умолять её, если это хоть чем-то поможет. Ему плевать, какой должна быть цена, чтобы она передумала.
- Всё что угодно, Шер.
Так странно называть её этим именем. Но Эрин была с ним. Она любила его. Но вряд ли он достучится до этого внутри Шеридан. Ей ничего от него не надо. Лишь бы он оставил её в покое.

Уотт не хотел причинять девушке боль. Ни физическую, не эмоциональную. Но не мог отпустить её, а потому продолжал делать и то, и другое. Всё что угодно казалось лучшим вариантом, чем тот, где она уходит, а он остается наедине с самим собой. При этом Уотту было вообще искренне плевать, что с ним будет дальше. Настучит ли она, посадят ли его или нет. Это не имело значения. Даже больше, он бы с готовностью пошел в полицию и сознался вообще во всех своих грехах, если бы только девушка поставила это как условие. Если бы обещала, что будет навещать его хотя бы иногда. Ему не нужна была свобода, если он не сможет разделить её с Шер.
- Нет, - возражает мужчина. Он качает головой. Напрягается всем телом, когда девушка лезет в ящик, доставая пистолет. Сердце в груди пропускает удар, начинает биться медленнее. Его не пугает наставленная на него пушка сама по себе. Не страшит смерть - с её неизбежностью он примирился уже довольно давно. Но ему невероятно тяжело от того, что именно она направляет на него оружие. Неужели, она ненавидит его настолько сильно, что готова выстрелить, лишь бы сбежать отсюда? Готова ли она убить его, чтобы от него освободиться?
Быть может, впрочем - мелькает в его голове мысль - ей стоит это сделать.
Он ведь не даст ей уйти. Запрёт в подвале. Бросит работу и станет сторожить её как цепной пёс, если понадобится. Уотт чувствовал, как разум начинает закипать. Мысли, образы, идеи, что возникали в голове пугали его самого. И сопротивляться им под таким давлением, которое оказывали на него требования Шеридан было слишком сложно. Ему казалось, что заперев девушку он сможет с ней о чем-то договориться. Он даже не представлял себе, насколько сильно заблуждался в этом предположении.
- Не могу, - возражает мужчина.
Когда Кэффри подходит ближе, он протягивает к ней руки, собираясь отнять оружие - единственный козырь в его рукаве. Оружие, способное убрать его с пути, в отличии от её ненависти, которая ранила, но не лишала возможности двигаться.
Очередное "нет" на её слова.
Затем всё происходит слишком стремительно. Девушка делает шаг в его сторону, Риган перехватывает пушку, тянет на себя. Кажется, что это должно быть просто. Её руки дрожали, она не должна была крепко держаться за рукоять. И, тем не менее, в следующий момент Уотт слышит оглушающий выстрел, отдающийся звоном в ушах.
Он как-то бестолково опускает взгляд вниз, на пистолет, оставшийся в его руках. Переводит взгляд на Шер. Даже рассеянного взгляда достаточно для того, чтобы оценить обстановку и не увидеть крови.
- Ты могла пораниться, - как-то безэмоционально, будто в прострации произносит Риган, роняя пистолет. Он инстинктивно прижимает руку к своему животу, где по выглаженной белой рубашке расползается огромное красное пятно. Переводит взгляд вниз и чуть изгибает брови в вопросе.
Он ещё смотрит на свою ладонь, находясь всё в том же странном состоянии, будто погруженный в воду. Мужчина отшатывается, заваливаясь назад. Сперва ударяется спиной о дверной косяк, а потом на негнущихся ногах сползает вниз.
Уотт так же бездумно наблюдает за тем, как девушка суетится вокруг него. Из-за шока он не чувствует боли. Только ощущает как что-то тёплое сочится сквозь одежду, по животу, рукам, ногам, пачкает пол, руки Шер и её розовое платье.
- Не оставляй меня, - как заведённый повторяет мужчина. Он поднимает ослабевшую руку, касаясь лица девушки ладонью, окрашивая в алый её щёку и пепельные волосы.
В голове маленьким жучком гудит мысль о том, что она его убила. Он ещё говорит, дышит, двигается, но он уже мертв. Почему-то Уотт в этом четко уверен. Кровь вытекает слишком быстро. Даже если она не повредила жизненно важных органов, он скончается от потери крови. Но всё это уже не важно. Она ведь не будет с ним. А без неё ему к чертям не сдалась вся эта жизнь. Пожалуй, так даже лучше.
Он нередко думал о том, что не заслужил счастья. Не заслужил кого-то вроде неё. Странно было понимать, что он оказался настолько прав.
Щёку прорезает горячая невесомая капля.
- Я тебя люблю, - он касается пальцами губ девушки, искривлённых страхом, болью, злобой.
- Я тебя...
Уотт не договаривает. Обмякшая рука плетью соскальзывает вниз, ударившись об пол. Голова его заваливается на бок, оставив бессмысленный взгляд устремлённым в потолок. Стремительно накатывает темнота. Как кажется самому Уотту - в последний раз и навсегда.