Я проработал в лаборатории около десяти лет. На самом деле, не хватило буквально пары месяцев до круглой даты. За то время, что я был в этом месте, бунты случались много раз. Столько, что я уже и не вспомню. Не все из них были серьёзными, как правило дело ограничивалось тем, что испытуемого усыпляли в коридоре в близи от его же камеры, чаще всего страдали только доктора, работавшие с подопытными, их ассистенты и санитары, и то не всегда. Порой это были просто ранения не несущие непосредственной угрозы для жизни, ведь не все подопытные горят желанием убить докторов, многим хочется просто сбежать отсюда. Куда реже случались ситуации, когда страдало больше людей, как правило это происходило разве что при первом проявлении способностей. Не смотря на то, что камеры для изначального содержания оборудованы максимальной защитой с учётом всех уже известных особенностей, всегда появляется что-то новое, с чем мы прежде не сталкивались и что не выходит сдержать при помощи уже имеющихся способов сдерживания. Вот тогда жертвы могут быть многочисленными, особенно если сила разрушительная, а человек её плохо контролирует, в самом начале это будет верно для подавляющего большинства. В общем-то, в среднем, я бы сказал, раз в неделю сирена да включается, но чаще всего всё заканчивается довольно быстро и в процентном соотношении чаще всё же удачно, то есть без существенных жертв и разрушений. Так что когда звучит сирена, то я даже не обращаю на неё внимание. Включат газ, придёт охрана, со всем разберутся. В такой ситуации куда безопаснее оставаться в своём кабинете и просто продолжать работать. Но только не в этот раз.
Началось всё вроде как обычно, вот только сирена всё никак не замолкала. Ни через пять минут, ни через десять, ни через пол часа. Это начало напрягать, и всё же, я не спешил покинуть свой кабинет, на вопросы своего подопытного просто пожимал плечами и говорил, что понятия не имею, что происходит. С учётом того, что проблему не устранили сразу, выходить в коридор теперь казалось и вовсе не безопасным, черт его знает что там должно было быть такого, чтобы так долго не могли решить проблему. Тем не менее, когда прошел час и у меня уже раскалывалась голова от этих завываний, я всё же отправился для того, чтобы выяснить, какого чёрта произошло. Может, просто система оповещения сломалась? Да, за десять раз такого не было ни разу, но всё бывает впервые, банально чья-то способность могла влиять на то, что сирены продолжали гудеть. Однако, всё оказалось куда серьёзнее и хуже. Я не сразу понял, что происходит, но вокруг был хаос, разруха, по коридорам лежали трупы, бегали люди. И не все из них были вменяемыми. Меня укусили практически в самом начале, я просто не ожидал этого, не успел увернуться. Еле отбился от бывшего коллеги с совершенно обезумевшим лицом, вернулся в свой кабинет, пытался связаться по внутренней связи хоть с кем-нибудь, но понял, что едва ли дождусь ответа. Похоже, что такой хаос творится повсюду, иначе как объяснить что происходит я просто не знал.
Ещё через час я начал чувствовать себя хуже. У меня поднялась температура, начался сильный озноб, меня стало тошнить. К тому моменту из наблюдений по камерам я уже примерно понимал, с чем имею дело. Мне конец. Всё, ещё немного и я умру и стану одним из тех, кто бродит по коридорам и бросается на других людей. Я приготовился умирать. Я не хотел этого, я не был готов, но работа в таком месте имеет свои риски и вот, очевидно, я наконец-то столкнулся с ними лицом к лицу.
Чувствуя, что вот-вот отключусь, я открыл дверь своего подопытного и выпустил его, а сам занял его место в камере, заперся, собирался лечь на кровать, но отключился даже не дойдя туда.
Не знаю, сколько именно прошло времени, но знаю, что прилично. Когда я снова открыл глаза и страшные судороги с бесконечно мутным и плавающим сознанием, болью во всём теле, страшным жаром и ломотой в костях отступили, сирена больше не гудела. Снаружи больше не суетились люди, больше никто не кричал, ни на кого не бросались, не жрали живьём, и, тем не менее, было очевидно, что порядок здесь не навели. Всё кончено. Лаборатория разрушена, а неизвестный вирус вырвался наружу. Из плюсов, каким-то чудом я был жив.
Я выбрался из лаборатории, сел в машину и поехал. Далеко уехать не смог, на выезде из города образовалась невероятной протяженности пробка, на въезде история была практически такой же, так что пришлось оставить транспорт и идти пешком. Несколько дней я прошатался по улицам города, отбиваясь от зараженных, которые хотя уже и не могли передать мне вирус, всё равно горели желанием порвать меня на куски. За это время я обнаружил в себе способности и ускоренную регенерацию, свойственную подопытным. Я не в полной мере понимал, как именно это произошло, как мне удалось выжить, а не обратиться, как остальным, но едва ли кто-то мог дать мне ответы на эти вопросы. Мир вокруг погружался в хаос, а я ничего не мог с этим поделать, не мог остановить то, что происходит.
Я просто блуждал из города в город, собирал припасы, ночевал в случайных домах, шел куда-то без особой цели, потому, что снаружи у меня не осталось ни близких ни друзей ещё до того, как я оказался в лаборатории. Все, с кем я успел подружиться там, либо уже были заражены, либо просто исчезли. Возможно, им повезло выжить так же как и мне, возможно, их просто сожрали полностью, такой вариант тоже исключать было нельзя, они так же могли разбрестись и быть в числе тех, кто напал на первые города на пути.
Как бы то ни было, я продолжал свой путь. Мне в очередной раз требовалось пополнить свои запасы, так что я забрался в какой-то дом, чтобы выяснить, нет ли там чего-то полезного, как раз собирался порыться на полках, когда моё плечо пронзила резкая боль. Я машинально присел, прячась за холодильником и схватился рукой за место, пронизывающее руку болью, нащупав, по всей видимости, стрелу.
- Не стреляйте! - крикнул я в сторону холла. - Я не причиню вам вреда. Я не знал, что здесь кто-то есть. Я уйду, только прекратите стрелять, - прошу я неизвестного и снова морщусь, сжимая пальцы на рукояти стрелы. Приходится приложить усилия, чтобы попытаться выдернуть её из плеча, однако результат оказывается неудовлетворительным: конец стрелы просто отламывается и остаётся в теле.

Забираясь в дом я не особенно задумывался о том, что в нем уже может кто-то быть. Мне долгое время не попадался внутри домов никто, кроме зараженных, а уточнять у них не против ли они, чтобы я зашел, казалось каким-то странным. С другими выжившими мне сталкиваться пока не приходилось, так что, с одной стороны я рад, что есть еще люди, а с другой, похоже, ко мне не слишком-то дружелюбно настроены. Впрочем, если подумать, то не сложно понять почему. Судя по голосу очевидно, что это девушка, одна или нет я не знаю, но, в любом случае, очевидно, в группе нет никого сильнее, иначе бы со мной разговаривал кто-то другой. Так что она могла решить, что я болен, ну, или в принципе представляю угрозу. Тем не менее, я надеюсь, что она даст мне просто уйти, конфликтов я определенно не хочу, да и не думал кого-то грабить.
- И как я должен был сделать это не заходя в дом? - вскинув брови уточняю я у незнакомки, но пока не спешу выйти из-за импровизированного укрытия. Тут как-то спокойнее. Не смотря на то, что я знаю, что убить меня будет куда сложнее, чем обычного человека, я все же не хочу, чтобы кто-то пытался это сделать. Как ни крути, боль я чувствую по прежнему и в этом нет совершенно ничего приятного. Тем не менее, когда девушка требует выходить, мне все же приходится это сделать.
Я поднимаю руки и сперва выглядываю из-за холодильника, пытаясь найти ее взглядом, что удается сделать не сразу, потому, что она явно не спешит показаться. Тем не менее, я замечаю ее и выхожу полностью, пока не опуская руки.
- У меня нет оружия, - спокойно сообщаю я девушке, - если хотите - можете меня обыскать. В рюкзаке есть несколько конфет, пару бутылок газировки и одежда, - поясняю я, кивая за свою спину. Я ей не вру, оружия я с собой не ношу. Во-первых его пришлось бы искать, во вторых оно мне не нужно. В домах всегда полно того, чем можно воспользоваться, чтобы разделаться с зараженными.
- Я стою, - сообщаю я девушке, - я уйду, только сперва вы не могли бы мне помочь? Ваша стрела… - я чуть морщусь и делаю паузу, шумно выдыхая, - конец от вашей стрелы остался у меня в плече. Если у вас есть нож, вы не могли бы вытащить ее оттуда? Мне не очень хочется ходить со стрелой в теле, - неловко улыбаясь, сообщаю я девушке.
- Я могу сделать для вас что-нибудь взамен, - предлагаю я незнакомке, - за то, что побеспокоил ваш покой и, ну, за помощь со стрелой. Если вам что-нибудь нужно, я схожу за этим, - пожимая одним плечом, предлагаю я. Очевидно, сам я со стрелой не справлюсь, только больше натыкаю ножом, к тому же времени у меня не так много, рана будет быстро затягиваться, так что есть все шансы, что наконечник застрянет внутри, так что в следующий раз придется снова вспарывать. В общем, это очень много возни, много боли и не факт, что результат будет благоприятным, место очень уж неудачное. Так что мне нужно, чтобы девушка согласилась. И так как я понимаю, что для нее желательно, чтобы я как можно скорее убрался отсюда, то я невольно думаю, что нужно предложить что-нибудь взамен, чтобы дать хоть какую-то мотивацию чтобы помочь тому, кто забрался в ее дом.
- Меня зовут Роджер, - представляюсь я, - я был доктором, хирургом. Так что если у вас в группе кто-нибудь болеет, я могу помочь, - предлагаю я ей, надеясь на то, что хотя бы этот аргумент будет звучать достаточно веским, чтобы не отказывать мне в помощи. Вот уж не думал, что окажусь на воле снова и уж тем более не представлял себе это при таких обстоятельствах. Конечно, перспектива закончить в стенах лаборатории тоже звучит не слишком заманчиво, но чем больше времени проходило, тем более вероятным это казалось, да и тем больше безразлично становилось почти постоянное одиночество. В таком месте сложно найти тех, с кем можно подружиться, не говоря уже о чем-то большем, так что старость представлялась мне хотя и чертовски скучной, но все же преимущественно спокойной. Я даже успел привыкнуть к своей комнате в жилом крыле, так что сейчас, находясь снаружи, я далеко не везде чувствую себя уютно. На улице, под открытым небом, особенно в светлое время суток, мягко говоря не комфортно.

- Наблюдать, когда вокруг шарятся зараженные как-то в голову не приходит, знаете ли, - чуть качнув головой, отвечаю я девушке. Хотя, по большому счёту, об этом я попросту не думал. Дом выглядел заброшенным, вот я и залез. Делал так уже много раз и никого до этого не встречал. Впрочем, думается мне, что я всё равно об этом забуду и продолжу так же лазить в другие дома и дальше. Кажется, после того, как я пережил нападение зараженного и остался жив, чувство самосохранения у меня откатилось на задний план.
- И не думал, - спокойно произношу я, чуть морщась, когда снимаю рюкзак. Ощущения уж точно не из приятных, но не смертельно. К тому же, я знаю, что очень скоро боль пройдет и я забуду об этом ранении.
- Спасибо, - благодарю я девушку, когда она соглашается помочь. В целом, она была совершенно не обязана это делать, так что если бы она отказалась, едва ли я смог бы её за это осудить. Она меня не знает, я вторгся в ее дом, ну, или убежище, одно другого не лучше, с чего бы ей мне помогать?
- У меня никого нет, - негромко отзываюсь я, - я сам по себе.
Понимаю, что она вполне может мне и не поверить, но это и правда так. Все, кого я знал либо погибли от столкновения с зараженными, либо стали одними из них, а выходить на контакт с другими выжившими я как-то и не пытался. Не говоря уже о том, что их в принципе очень мало и почти все настроены весьма настороженно, ну, вот вроде неё. Она ведь сперва выстрелила, а потом уже стала задавать вопросы. Так что как-то так и получилось, что я перемещаюсь из города в одиночку.
- Я просто предложил, - спокойно отвечаю я девушке, когда она говорит, что не нуждается в моей помощи. Откуда мне было знать, что она тоже врач? Я не собираюсь навязывать свою помощь, просто подумал, что было бы логично предложить что-то взамен, чтобы она согласилась мне помочь.
Когда девушка решает надеть на меня стяжки, я только шумно выдыхаю и снова морщусь из-за боли в плече. В остальном, я ей не сопротивляюсь, хотя это кажется довольно странным. Ну, не привык я к тому, чтобы меня кто-то связывал, обыскивал, еще и без рубашки сижу. Прямо скажем, довольно неловко, на самом деле. Но если ей так будет спокойнее - пусть. В любом случае, я думаю, что она не станет мне вредить, по крайней мере если я сам ее не спровоцирую. У нее была возможность выстрелить в меня еще раз, когда я вышел из-за укрытия и еще не понял, где она сама находится. И то, что она этого не сделала всё же немного успокаивает.
- Рад знакомству, - чуть кивнув, отвечаю я девушке, - открытая герниопластика, лапароскопическая герниопластика и, реже, использование собственных тканей для пластики, - спокойно произношу я в ответ на ее вопрос. Может, стоит задать что-нибудь посложнее? Это ей и студент-медик ответит. Впрочем, обычному человеку об этом знать неоткуда. Да и потом, я могу быть и хирургом и плохим человеком одновременно. Мало ли как на меня повлияло то, что сейчас происходит в мире? Может, мне надоело спасать людей и теперь я пекусь только о собственной шкуре? так что, как по мне, своими вопросами она может убедиться только в том, что я не солгал ей о своей профессии, а вот обо всём остальном - нет, тут ей придется довериться своей интуиции, и, по сути, поверить мне на слово. Тем более, что я не вру, у меня нет цели причинить ей вред, обнести ее дом или навести на нее какую-то группу.
- Пару часов, - спокойно поправляю я девушку, - а поверхностная рана закроется через пару минут, - добавляю я. Не знаю почему, не знаю как именно, в чем дело, я сам, как врач, не понимаю, почему это происходит с моим телом, но это факт.
- Нет, я вроде как просто хожу из города в город, - спокойно отвечаю я девушке.
- Я не шучу, - произношу я, чуть обернув голову к Хлое, - не отходите, смотрите на рану. Она будет затягиваться у вас на глазах. Я не могу объяснить, почему это происходит. Я пережил нападение зараженного и после этого что-то изменилось.
Я понимаю, что на слово она мне не поверит, но если послушается и просто немного подождёт, то убедится в этом сама. Мне было бы очень интересно исследовать то, что происходит с моим организмом, но сейчас делать это попросту негде, да и, на самом деле, я не по этому профилю специализировался, так что для меня это будет крайне сложной задачей. Тем не менее, рана на коже и в самом деле начинает затягиваться в течении следующей минуты, ещё немного и место травмы покроется свежей рубцовой тканью. А вот боль в плече пройдёт немного позже, через пару часов я окончательно перестану испытывать боль и какой-либо дискомфорт.

- До сегодняшнего случая прокатывало, - пожимая плечами, спокойно отвечаю я девушке. Прежде я ни на кого не нарывался, ну, из живых, по крайней мере, так что максимум, чего я ожидал - это зараженных, а с ними я в состоянии расправиться. И, конечно, я понимаю, о чем говорит девушка, но я вряд ли изменю своё поведение. Ну, как ни крути, меня и сейчас не убили. Да, подстрелили, конечно, неприятно, больно, но, в любом случае, не смертельно и не надолго.
- Сейчас как будто бы вообще всё опасно, - чуть хмыкнув, произношу я. Так что залезать в дом не убедившись до этого в том, что там никого нет или разгуливать без оружия, в то время как вокруг полно зараженных - это, конечно, не слишком осмотрительно с моей стороны, но не более, чем если бы я выглядывал из-за угла и ждал, прежде, чем куда-то идти. Зараженный может убить и здорового, если тот будет нерасторопен или если его окружит большое количество больных, я могу сколько угодно следить за домом, но в итоге угодить в ловушку. Так что я не вижу смысла в остановках и предосторожностях без острой необходимости.
- Тот, кто нуждается во врачебной помощи? - чуть пожав плечами и вскинув брови в вопросе, предполагаю я. Это было просто предложение. Она может согласиться, может не соглашаться. Я же не настаиваю. Если я кажусь ей таким уж подозрительным - ладно, я не собираюсь ей докучать, я планирую уйти. Ну, после того, как она меня всё же отвяжет, потому, что, как по мне, очевидно, что угрозы я не представляю. Уже попытался бы напасть, если бы хотел. Да и, по большому счёту, я понимаю, что могу порвать эти её стяжки, просто не хочу заставлять девушку нервничать.
- Вовсе нет, - покачав головой, возражаю я. Я и сам понимаю, как бредово всё это звучит, но я говорю ей правду. Я не знаю, почему это происходит с моим организмом, но я не могу это игнорировать. Это факт. Я уже проверял. Раны, полученные от укуса зараженного затянулись, хотя судя по дате на телефоне, прошло всего пару дней, а значит этого не должно было случиться. Так что, конечно, мне стало любопытно. Я сделал небольшой надрез скальпелем и убедился в том, что травмы восстанавливаются на мне с поразительной скоростью. Да и то, что происходило позже только укрепило меня в этом мнении. Во мне что-то изменилось. Как и почему - я не знаю, но это неоспоримый факт.
- Нет, - отвечаю я девушке, - у меня никого не осталось.
Все, кого я знал, кто хоть что-то для меня значил погибли от рук зараженных. Не знаю, каким чудом мне самому удалось остаться живым, и всё же я здесь. Вполне себе ясно мыслю, ещё и чувствую себя здоровее, чем до нападения. Ну, не считая плеча, но и это вскоре перестанет беспокоить.
- В смысле меня укусили, начался жар, лихорадка, потом я отключился. Но через несколько дней пришел в себя, - произношу я, - после этого и началось что-то странное.
Я чуть вздыхаю на её вопрос и киваю головой. По-моему, я и так всё вполне себе ясно сказал, разве нет?
- Я заболел, но, очевидно, иммунитет смог побороть заразу, - отвечаю я девушке. Само собой, это просто мое предположение, хотя пока и самое логичное. И я бы даже мог предположить, что никакого нападения не было и мне всё это показалось, ну, вроде реакции на стресс или что-нибудь подобное, но раны ведь теперь заживают с ненормальной скоростью. А кроме того укуса в моей жизни не происходило ничего необычного, что могло бы оказать хоть какое-то влияние на работу организма.
- Прошу, - обращаюсь я к Хлое, - просто посмотрите, - я качаю головой в сторону раненого плеча. Я уже чувствую, что рана начала затягиваться и я хочу, чтобы она сама это увидела, своими глазами, потому, что, в противном случае, поверить в это будет очень сложно.
- У вас ведь нет никакой группы, так? - негромко уточняю я у девушки, наблюдая за её перемещениями. К нам до сих пор никто не вышел. Меня встретила она. Она меня связала, она достала наконечник из моего плеча, всё это время не появилось больше ни одного человека. Так что самое логичное, конечно, это то, что она здесь совсем одна. Ну, либо члены её группы ещё слабее, чем сама Хлоя, иначе я не понимаю, зачем им прятаться даже тогда, когда враг уже обезврежен.
- Я не представляю для вас угрозы, - сообщаю я девушке, - правда. Я не сделаю вам ничего плохого.