Похоже, она не очень настроена на разговоры. Не знаю, что именно она здесь успела услышать или увидеть, но замечаю, что Фрэнсис как будто бы поникла. Или, может, мне просто кажется? Было бы проще поговорить с ней, но мне не кажется, что девушка мне откроется. Она мне не доверяет и это не удивительно. В то же время сейчас я единственный, с кем она могла бы поговорить в принципе. А значит рано или поздно ей всё равно придётся это сделать. Но, может, будет лучше, если она сама начнёт разговор, чем я стану её к этому принуждать?

Выйдя на улицу, я стараюсь не подглядывать через витрину, что выбирает Фрэнсис. Не хочу знать, потому, что не хочу вмешиваться. И гораздо проще это делать, если я не вижу, что она выбирает. Я достаю телефон, смахивая уведомление в сторону и убираю его обратно в карман. Почти следом открывается дверь магазина и Долархайд выходит на улицу.
- Хорошо, - я киваю ей, и, забрав кредитку, открываю багажник, чтобы она могла положить туда сумки. Безусловно, мне любопытно, на чём она остановила свой выбор, но я не стану копаться в вещах. Меня не заботит ценник, иначе я не останавливался бы у дорогого брендового магазина, а повёз бы её туда, где есть выбор из чего попроще.
- Пойдём, - я киваю девушке в сторону магазина вниз по улице, - тебе же нужна какая-то одежда на смену?
Вопрос риторический, так что я почти сразу направляюсь в сторону магазина. Иду не слишком быстро, чтобы ей не пришлось бежать, поспевая за мной. За это время количество машин на улице не уменьшилось, как и прохожих, так что проще оставить автомобиль там, где мы припарковались изначально, нежели подыскивать новое место, тратя на это время.
Пока Фрэнсис изучает стенды с платьями, я останавливаюсь в мужском отделе. Беру пару рубашек, выбираю ещё один костюм, полегче. В самый раз для местного климата. Всё же, изначально я не рассчитывал здесь задерживаться, а теперь у меня появилась причина. Так что не помешает взять немного вещей на смену.
Я подхожу к девушке, оставляя на кассе то, что выбрал и беру по пути ещё пару платьев.
- Не хочешь примерить? - я протягиваю ей три вешалки с нарядами. И ведь даже не что-то похабное выбрал. Может, немного коротковатое, но в пределах нормы. Разве плохо будет, если к тому, что уже выбрала Фрэнсис добавить то, что выбрал я?
Определённо хочу посмотреть, но, опять же, не уверен в том, насколько это будет уместно здесь и сейчас. Всё потому, что чувствую, что одной только оценкой не ограничусь.
- Бери всё, что понравится, - обращаюсь я к ней, прежде, чем отойти на кассу и немного пофлиртовать с администратором. На самом деле она мне вообще не интересна. Но девушка меня узнала, поэтому я подумал, что так будет проще скрасить время, чем ожидая на улице. Сейчас, пока Фрэнсис находилась рядом, всё моё внимание было сконцентрировано на ней, так что мне было всё равно, как выглядела девушка, с которой я болтал.
Когда я расплачиваюсь, она протягивает мне записку с номером телефона. Я улыбаюсь и убираю его в карман, хотя, на самом деле, даже и не думаю ей звонить. Просто при ней выбросить было бы банально не вежливо. Она же не станет ждать в самом деле? Она ведь видела, что я был не один.
Я несу сумки и иду чуть впереди, оглядываясь на Фрэнсис лишь для того, чтобы убедиться, что она не отстала.
- Ты не проголодалась? - уточняю я у девушки, оставляя вещи в багажнике.
- Здесь неподалёку есть ресторан. Что скажешь?
Помимо этого не помешает заехать в бытовой магазин и в продуктовый, закупить всё необходимое. Но перед этим не помешает перекусить. Не обязательно в ресторане, конечно, но это было первым, что пришло мне в голову. Она не особо разговаривала со мной и меня это расстраивало. Хотя, с другой стороны, я и сам не знал, о чем бы мы могли поговорить.
Поэтому я снова сажусь в машину и выбираю следующую точку на карте. Маршрут построен, так что нам остаётся доехать. Я не смотрю на Фрэнсис. Не знаю, что сказать. Да и есть ли нам вообще о чем говорить? Общие интересы? Не уверен. Мы работали в разных областях, интересовались разными вещами. Два совершенно разных человека и если бы не смерть моего брата, мы бы никогда не пересеклись. Знаю только то, что хочу её. И что это никак не поможет нам сблизиться.
- Хочу выпить. Давай заедем, - я киваю в сторону приближающейся вывески алкомаркета. Настроение странное. Я бы сказал, что оно скорее плохое, хотя и портиться ему было не с чего. Просто чем больше возвращаюсь мыслями к тому, в какую ситуацию я загнал себя и Фрэнсис, тем больше из-за этого расстраиваюсь. Потому, что ничего не меняется. Не становится лучше. Все эти поездки по магазинам не имеют смысла и не исправят того, что я натворил. Не важно, сколько комплектов белья или пар туфель она выберет. Всё уже испорчено. И, не смотря на то, что я не могу примириться с этой мыслью, она продолжает отравлять мне жизнь. Гудит где-то совсем рядом, портит всё. И я бы сделал всё, что возможно, чтобы это исправить. Но, по правде говоря, я совершенно не представляю, как мне быть.

Не знаю, что именно  изменилось, пока она переодевалась, но я замечаю, что из магазина девушка выходит более подавленной. Может, что-то не подошло? Или я что-то не так сказал? Впрочем, у неё ведь сейчас куда больше поводов для печали, чем для радости. Не исключено, что просто погрузилась в свои мысли. Может, по дому затосковала. Да вообще что угодно могло произойти. И, тем не менее, мне как-то не по себе становится. Словно я что-то упускаю. А ответит ли она мне, если я спрошу её?
Я чуть приподнимаю брови в вопросе, когда девушка предлагает приготовить сама. Даже и не знаю. Почему бы и нет, на самом деле.
- Ну, если хочешь, - я пожимаю плечами, - я не против.
Вообще, наверное, это даже хорошо, что она что-то такое предложила. Я же хочу наладить с ней контакт. А это похоже на шаг навстречу с её стороны. Так что я не стану мешать ей. Осталась ещё пара магазинов, так что, думаю, можно и без ресторана обойтись, так что я убираю отметку и выбираю другую точку на маршруте. Помимо продуктов остались ещё и бытовые принадлежности, так что нам бы подошел какой-нибудь гипермаркет, в котором есть вообще всё и сразу, чтобы долго не искать.
Девушка довольно остро реагирует на моё желание заехать в магазин спиртного, и, спустя пару мгновений, до меня доходит почему именно. Сам я не видел в этом никакой проблемы, но, если так подумать, я понимаю, почему мысли об этом могут её пугать. Для неё всё это взаимосвязанно. То, что я напился и то, что с ней сделал. Думаю, сейчас я не смогу убедить её в том, что алкоголь здесь ни при чём. Я и раньше выпивал и не делал ничего подобного. Но пусть так. Я киваю на её слова.
- Хорошо, - соглашаюсь я с ней. Похоже, это действительно её напрягло. Я же вижу, как она побледнела.
- Я не буду пить, - обещаю я девушке, осторожно касаясь пальцами её подбородка, чтобы развернуть лицом к себе. - Всё в порядке? - уточняю я у девушки, прежде, чем потянуться к ней и поцеловать. Я не спешу. Уверен, что она успеет меня заметить. Не хочу её напугать. Я ведь из-за неё и захотел выпить. Из-за того, что всё валится из рук. А значит если сделаю это, то только усугублю положение. Этого мне сейчас точно не надо.
- Ты расстроена, - замечаю я, - после магазина ты как-то сникла.
Наверное, если бы это был кто-то другой, а не Фрэнсис, то мои слова можно было бы воспринять как провокацию. Но я не жду, что она вспылит и выскажет мне всё, что думает. У неё совсем не такой характер, это я уже успел заметить. Если бы я знал её так, как знаю сейчас, то мне бы и в голову не пришло, что она может намеренно навредить Джеффу, что это она виновата. Но тогда всё было иначе. Да и, по-хорошему, я знаю её не так уж и хорошо. Просто этой информации вполне достаточно для того, чтобы сложилось определённое впечатление. Чтобы изменить самое первое.
Я заправляю прядь волос ей за ушко. Мне нравится, как они лежат распущенными, просто... хочу прикоснуться к ней лишний раз.
- Сможешь вести дальше? - уточняю я у девушки. Сейчас я сам точно не в состоянии управлять автомобилем, поэтому надеюсь, что да. Но если что-то её беспокоит, то лучше сперва разобраться с этим. Тут не так много машин, как на материке, но, уверен, не будет большой сложностью угодить в аварию. А это точно никому не нужно.
- Прости, если напугал тебя, - я опускаю руку и сажусь в кресле ровно, глядя перед собой вперёд, на куда-то идущих по улицам людей, на стоящие впереди припаркованные машины. Город как город. Красивый. Но у меня больше не выходит любоваться этим местом. Я очень хочу вырваться из этого состояния, оно меня гнетёт. Но пока что я с этим не справляюсь. Мне казалось, что спиртное может мне в этом помочь. Но, на самом деле, алкоголь вообще никогда никому не делал лучше. Зато вот очень даже помогал сбегать от своих мыслей. Именно этого я и желаю.
- Знаю, тебе сложно верить мне после того, что я сделал, - я шумно выдыхаю и чуть прикрываю глаза, касаясь рукой гипса, - но это больше не повторится. Я тебе обещаю. Я не знаю, как мне помочь тебе чувствовать себя в безопасности.
Хотел бы я просто отключить эту тревогу, хотел бы помочь забыть ей о случившемся, но ведь это невозможно. И нельзя сделать вид, что ничего не было. Она пострадала. Именно поэтому я хотел, чтобы её осмотрел врач. Хотел бы, чтобы она пообщалась с психологом. Но любой здравомыслящий человек сказал бы, что ей станет намного легче безо всяких врачей, если просто убрать меня из её жизни. А этого я сделать не могу. Я открываю глаза и оборачиваю голову к девушке, надеясь встретиться с ней взглядом.
- Если я могу что-нибудь для тебя сделать - просто скажи.
Хочу просто вдохнуть, выдохнуть и больше не беспокоиться об этом. Но не могу. Это не только нереально, но ещё и не правильно. Я должен испытывать вину за то, что произошло. И я испытываю. Вот только проблема не в этом, а в том, что я боюсь, что не остановлюсь на этом, что продолжу скатываться дальше. И когда она расстроена или напугана из-за меня, я чувствую, что это уже и так происходит.

Что-то не особенно мне верится в это "нормально". Скорее она просто не хочет мне говорить, и, к сожалению, я пока что не особо представляю, как мог бы на это повлиять. Меня расстраивает то, что она закрывается, но и давить смысла на неё нет. Получу скорее полностью обратный желаемому результат.
Мы едем дальше, а я не знаю, что говорить. Наверное, лучше и в самом деле ничего не стоит. Такое чувство, что каждый наш разговор в итоге делает всё только хуже, и не важно, какие намерения я изначально имею.
- Да, конечно, - я пожимаю плечами. В кафе, конечно, ждать не так долго, как в ресторане, но, в целом, я большой разницы не вижу. Разговор не клеится. Мне нечего ей сказать, да и Фрэнсис не спешит о чем-то заговорить. Снова хочется выпить, но, очевидно, при ней этого делать не стоит совершенно точно. Из-за чего возникает мысль просто уехать отсюда, туда, где я смогу делать что захочу не думая о последствиях. Может мне и стоит так поступить. Уехать отсюда, оставить ей деньги и телефон - всё равно никуда, кроме местных номеров он пробиться не в состоянии - и забыть про неё. По крайней мере до тех пор, пока я сам не достигну душевного равновесия.
Не могу бросить её вот так сразу, пока мы находимся в городе. Не хочу, чтобы у неё возникли вопросы, чтобы она со мной заговорила. Кажется, что это только усугубит ситуацию. Поэтому лучше будет дотянуть до вечера. Дождаться, пока она ляжет спать, потом написать записку, оставить карточку и уехать. Если она будет что-то заказывать, то я смогу следить за денежным следом. Могу заплатить кому-нибудь, чтобы сообщали о том, что с ней происходит и в целом присматривали в моё отсутствие.
Практически в гробовом молчании помимо дежурных вопросов мы обходим магазины, покупая всё необходимое и в той же атмосфере возвращаемся домой. Я почти сразу оставляю девушку на кухне и ухожу к себе. Хотела готовить - пусть готовит, не буду ей мешать. К тому же от меня с одной рабочей рукой в принципе не особо много помощи будет.
Я ложусь на постель. На самом деле, было бы неплохо просто отключиться, потому, что пока я бодрствую, я продолжаю думать о том, что между нами происходит и раздражаться из-за того, что не знаю, как быть. Переключиться на что-то другое не выходит. Уснуть тоже. Так что я просто лежу, то с закрытыми глазами, то устремив взгляд в потолок. Временами прислушиваюсь к звукам вне комнаты, для того, чтобы понять, чем она занимается. Не хочу выходить. Думаю, она и так позовёт меня к ужину. А до тех пор что мне там делать?
Невольно вспоминаю о том, из-за чего я вообще оказался в этой ситуации. Точнее, из-за кого. Джефф и эта его любовь к походам. Неужели он не мог выбрать себе развлечение поспокойнее? Какая-нибудь игра в пейнтбол с командой? Тоже ведь наверняка неплохо объединяет коллектив. Можно сбросить напряжение, постреляв в босса и при этом никому не навредив. Или боулинг? Да что угодно, в принципе.
Понимаю, что глупо об этом думать. Глупо на него злиться. Но я грущу по нему и злюсь тоже. Чудо наверное, что он до таких лет дожил, при том, что просто постоянно выбирался куда-то на природу. И я ведь помню, что он уже пару раз сталкивался с дикими зверьми, но прежде ему везло больше. И он рассказывал об этом как о какой-то ерунде. И мы слушали и смеялись. Говорили ему о том, какой он дурак, что так рискует. Но никто и никогда - включая меня - не пытался образумить его, не пытался убедить сменить свои увлечения. Наверное, потому, что мы никогда и не думали о том, как именно всё это может закончиться. Вроде как беда обходила стороной и раньше, а значит так будет всегда. Увы, мир устроен совсем иначе.
Интересно, если бы он знал, чем это для него закончится, он бы всё равно сделал то, что сделал? Решил бы спасти Фрэнсис или сбежал бы, как остальные? О чем он думал в последние мгновения своей жизни и думал ли вообще? Полагаю, что скорее нет, чем да, потому, что у него не было завещания на крайний случай, что странно для такого практичного человека, как Джефф. Полагаю, что он был оптимистом, который планировал прожить долгую жизнь. Потому, что у меня завещание есть. Я корректирую его когда что-то изменяется. К примеру, сейчас мне определённо придётся исключить из него Джеффа. Его ведь больше нет. Так что если со мной что-то вдруг случится, то запланированная сумма отправится в благотворительный фонд, который я поддерживаю последние несколько лет, а всё остальное, вместе с недвижимостью, отойдёт родителям.
Всё это так странно. В том смысле, что ни у меня, ни у Джеффа к такому возрасту нет семьи. Нет наследников. А у него их уже никогда и не будет.

Не знаю, сколько бы я продолжал лежать дальше, если бы Фрэнсис не постучала в дверь. Наверное, до тех пор, пока всё-таки не заснул бы или же она не позвала бы меня. И, очевидно, второе произошло быстрее. Я киваю на её стук, а затем понимаю, что она же не видит этого. Как глупо.
- Да? - я приподнимаюсь на локтях, устремляя взгляд в сторону двери. Пытаюсь понять, голоден ли я вообще. Хочу ли идти туда? Наверное, стоит. Она ведь готовила, старалась. Будет не хорошо, если я просто проигнорирую этот жест, а потом ещё и уеду. Решит ещё, что я на неё за что-то разозлился. А это совсем не так. Я злюсь только на себя, и, может, немного на обстоятельства. Но тут уж ничего не поделаешь.
Я собираюсь встать и пойти за ней на кухню, но не успеваю этого сделать, потому, что Фрэнсис заходит в комнату. И, судя по тому, как она одета... или, точнее, раздета, она не для того, чтобы позвать меня на ужин сюда зашла. О, нет. Это нечто другое. То, о чем я вообще не думал. В том смысле, что я и не ждал, что девушка сама проявит интерес ко мне. Одно дело, когда она просто подчиняется тому, что я требую и не сопротивляется, но это...
Я шумно вдыхаю, садясь на постели и жадно изучая взглядом её юное тело. Да, я определённо задержал внимание на этом комплекте. Но не думал, что Фрэнсис это заметила и уж точно не ждал, что она выберет его. Едва ли это нравится ей самой. Она сделала это для меня. И я даже не знаю, как на это реагировать. Но я определённо рад. Мне даже немного легче стало, пожалуй. Я мягко улыбаюсь девушке и поднимаюсь на ноги, чтобы подойти к ней ближе. Чертовски соблазнительный наряд, просто дыхание перехватывает.
- На тебе оно смотрится лучше, чем на манекене, - произношу я с предыханием. Я наклоняюсь к девушке, для того, чтобы поцеловать её. Честно говоря, в этот момент думать об ужине вообще не могу. Она же это и сама наверняка понимает. Если бы хотела, чтобы мы пошли на кухню, то не стала бы заглядывать ко мне в таком виде. Возможно, я поторопился, решив, что мне стоит уехать. И я рад, что ошибся. Что она дала понять мне это до того, как я покинул остров.
Я притягиваю девушку к себе, мягко сжимая в ладонях её упругие ягодицы. Она прижимается ко мне грудью и по коже бегут мурашки от возбуждения. Это чертовски сильно заводит. Думаю, я уже достаточно возбуждён, для того, чтобы продолжить. С таким визуальным сопровождением мне никакие прелюдии не нужны.
Подхватываю Фрэнсис на руки и несу к постели. Опускаю её на простыни и нависаю над ней, возвращаясь к поцелую. Углубляю его, пуская в ход язык, параллельно с этим неспешно развязывая бантик на трусиках, от которых, в сущности, одно только название. Веду пальцами между нежных лепестков половых губ, разделяю их, проникаю глубже, а затем возвращаюсь к её клитору, слегка надавливая и массируя.
Она пришла сюда для того, чтобы сделать мне приятно и теперь я хочу сделать тоже самое для неё. Не могу перестать думать о том, почему визит в магазин её так расстроил. Это же не из-за белья? Думаю, если бы её удручала мысль о том, что мне понравилось совсем не то, что и ей, то она не стала бы выбирать эти комплекты. Но, может, она вообще как-то иначе на ситуацию смотрит? Хочу её спросить, и, надеюсь, в следующий раз она будет со мной честнее, чем тогда, в машине. Но сейчас я просто предпочту сосредоточиться на этом моменте.
Я отвлекаюсь от губ девушки, опускаясь ниже, к её груди, покрывая её кожу поцелуями, словно желая оставить отметину на каждом участке её тела. Я хочу, чтобы она помнила о том, что принадлежит мне даже в те моменты, когда я не прикасаюсь к ней. И - не знаю, возможно ли это вообще - мне не хотелось бы, чтобы эта мысль её тяготила. Хочу, чтобы ей нравилось быть моей.
Я опускаюсь ещё ниже, вдоль её плоского живота, припадая губами к её клитору, проводя по нему губами, дразня языком. Я чувствую, слышу, что ей это нравится. Проникаю в неё двумя пальцами, ощущая, что девушка уже завелась. Я тоже, и я очень хочу продолжить. Но сперва я дам ей кончить первой. Мой небольшой подарок, как знак благодарности за то, что она решила исправить этот вечер. Казалось бы, ничего плохого не случилось, но настроение у нас обоих явно было подавленным. Я чувствую, что нам необходимо говорить об этом, но, порой, это оказывается очень сложно. Она не спешит мне открыться, она мне ещё не доверяет.
Я останавливаюсь, когда чувствую, как девушка вздрагивает, крепко сжимая мои пальцы, а затем опадает, расслабляясь.
Приподнимаюсь, перемещая её ножки себе на плечи и резким толчком заполняю её собой, позволяю себе войти на максимум, отведённый позой. Чувствую, как она сжимается на моём члене, как напряжение в её теле возвращается, лишь усиливаясь. Я начинаю двигаться, склоняясь немного вперёд, для того, чтобы коснуться руками её груди, сжать, играя с зажатыми между пальцами сосками. Я хочу смотреть на неё, видеть её лицо в этот момент, хочу знать, что она чувствует и что ей нравится то, как я действую.
Мои мысли блуждают где-то далеко, я больше не думаю о том, что меня грузит, но и не концентрируюсь на происходящем, это помогает продлить процесс и не кончить слишком быстро. Мне этого недостаточно, я не закончил. Так что она вновь достигает оргазма раньше меня.
Я останавливаюсь, но не для того, чтобы дать ей передохнуть. Не меняя позы я направляю свой член рукой, вводя его в тугое колечко мышц. Мой ствол в её смазке, так что проникновение выходит довольно легким, хотя я сразу ощущаю силу давления ещё большую, чем прежде. Шумно выдыхаю, прикрывая глаза и приподнимаясь. Беру её под попку, крепко сжимая её пальцами и возобновляю движение, на этот раз наблюдая за тем, как подрагивает её грудь от каждого моего толчка. Я знаю, что она ощущает это гораздо острее, эти ощущения всё ещё непривычные, может, даже в чем-то болезненные, но я не хочу останавливаться. Хочу, чтобы она снова кончила и на этот раз планирую финишировать вместе с ней.

Я чувствую её напряжение. Знаю, что она испытывает болезненные ощущения, с непривычки. Но я не спешу, стараясь дать ей возможность не просто лежать и ждать, пока всё закончится, а насладиться процессом. У меня нет какой-то помешанности на анальном сексе, просто я не люблю, когда нужно себе в чем-то отказывать. И хочу, чтобы ей нравилось всё, что я могу захотеть с ней делать. Так что пусть потихоньку привыкает. Но пока я не буду особо спешить с экспериментами. То, что она пришла сюда ко мне сама - определённо хороший знак. И я не хочу спугнуть Фрэнсис. Не могу сказать, что сейчас всё наладилось, но за последние дни мне впервые кажется, что я чувствую с ней какую-то связь.
Я останавливаюсь внутри неё и хрипло выдыхаю, когда она вновь вздрагивает, напрягаясь всем телом, сжимается на моём члене, пока удовольствие волнами разносится по телу. Я кончаю внутрь, а затем выхожу и опускаю её ножки вниз, ложась рядом. Я шумно дышу, обернув к ней голову и улыбаюсь уголком губ, когда девушка заговаривает. Догадываюсь, что комплекты, о которых она говорит, это не просто бельё, а из того, на чём остановился мой взгляд. Меня и правда удивляет то, что она всё это подметила. От того только больше не понимаю, что же её там так расстроило. Она же не настраивала себя на то, что ей необходимо прийти сюда и сделать это всё время, пока готовила? Она же поникла тогда не из-за пришедшей ей в голову мысли?
- Я и с этим ещё не наигрался, - отвечаю я Фрэнсис, приподнимаясь, чтобы нависнуть над ней. Я тянусь к её губам, увлекая девушку в неспешный, но глубокий поцелуй. Я хочу выразить то, насколько я доволен тем, что она сделала.
Я отдаляюсь от неё, ложась на бок. Опускаю руку девушке на талию, привлекая к себе и улавливая её взгляд.
- Пожалуйста, будь со мной честной, - прошу я её, прежде, чем вернуться к тому вопросу, который не оставил мои мысли до сих пор. Я ведь из-за этого даже уехать собирался. Мне показалось, что я всё порчу даже тогда, когда пытаюсь сделать всё наоборот. И мне действительно очень важно знать, в чем дело. Не хочу видеть её такой расстроенной. И если дело во мне, если я могу что-то изменить, то почему она не даёт мне такую возможность? Разве она сама не хочет, чтобы всё наладилось? Потому, что я не знаю, как ещё расценить этот её поступок. И то, что она сейчас сказала. Она не выглядит как тот, кто заставляет себя делать что-то через силу. Но, может, я совсем не понимаю, что девушка испытывает?
- Что тебя расстроило в магазине?
Я знаю, я уже спрашивал, и она уже отвечала. Но ведь мы оба прекрасно понимаем, что она не сказала мне правды. Не сказала вообще ничего хотя бы более-менее удовлетворительного. Мне это не нравится. Я знаю, что не смогу её заставить, если она упрётся и будет молчать, поэтому просто надеюсь, что в этот момент она всё же мне доверится.
- Прошу, Фрэнсис, - я поднимаю руку, чтобы коснуться ладонью её лица, - я не буду тебя ругать. Просто если я сделал что-то не так... я хочу знать. Не ей мне рассказывать о том, как это сложно. Но ведь и правда сложно. Эта ответственность, эта власть. Она пьянит и пугает одновременно. И меня штормит, кидает из крайности в крайность. То я жалею о том, что сделал и думаю, как бы вернуть всё назад, чтобы не похищать и не ломать её жизнь, то меня охватывает похоть и всё, о чем я могу думать - это то, в какой позе и как именно хочу её. Я с таким раньше не сталкивался. Я всегда думал, что отлично понимаю свои желания и контролирую себя. Но с Фрэнсис всё совершенно иначе. Есть в этих отношениях нечто неправильное и даже немного безумное.
- Очень хочу узнать, что ты приготовила, - я мягко улыбаюсь ей, затем вновь тянусь к губам девушки, а затем приподнимаюсь с постели. Поправляю брюки, и, оглядевшись вокруг, поднимаю свою рубашку, для того, чтобы накинуть ей на плечи. Ей лучше прикрыться, иначе я не смогу думать об ужине. Она ведь всё ещё в этом безумно соблазнительном комплекте и у меня в штанах вновь становится тесно. В настоящий момент это немного не кстати.
Я подаю Фрэнсис руку, чтобы помочь встать с постели. Знаю, она может и сама, но... мне хочется прикасаться к ней. Мне хочется ей нравиться. Я знаю, это глупо и слишком резко после того, как началось наше знакомство, но я не могу избавиться от желания реабилитироваться в её глазах, исправить то, что я натворил, перестать быть для неё монстром. Такое чувство, что если она не сможет простить меня, то я тоже не смогу этого сделать, а я не хочу быть таким, каким был в ту ночь. Жестоким, грубым и мстительным. Мне совсем не по душе эта моя сторона и я просто желаю избавиться от грязи, в которую забрёл по пояс. Мне это необходимо. Необходима Фрэнсис.

Она заговаривает не сразу, так что я уже успеваю подумать, что, очевидно, не добьюсь ответа и в этот раз, и всё же Фрэнсис решается, заставляя меня удивлённо вскинуть брови. Она серьёзно расстроилась из-за этого? Я даже не знаю... это так странно. Разве ей не должно быть всё равно? Просто потому, что это больше похоже на то, что она ревнует, а значит ей не плевать, как я к ней отношусь. Я был уверен в том, что я ей не нравлюсь. И дело даже не в том, привлекателен я для неё внешне или нет, скорее, в том, что она из-за меня оказалась здесь, в таком ужасном положении. Это не то, на что можно просто закрыть глаза и сделать вид, что ничего не было. И, всё же, она из-за этого расстроилась. Или я понимаю её неверно?
- Тебя расстроило то, что она флиртовала со мной или то, что она отнеслась к тебе как к вещи? - вскинув брови, уточняю я. Потому, что второй вариант, в общем-то, звучит логичнее. Это было не первым о чем я подумал, возможно, от того, что мне просто было бы приятно знать, что она ревнует, но как бы мне ни хотелось потешить своё самолюбие, едва ли это так. Она смотрит на ситуацию иначе и мне не стоит ожидать от неё то, чего я хочу. А мне бы хотелось, чтобы ей было не всё равно.
- Звучит отлично, - улыбаюсь я Фрэнсис и направляюсь на кухню, садясь за стол, пока Фрэнсис раскладывает еду.
- И тебе тоже, - я принимаюсь за еду, ненадолго задумавшись над вопросом девушки. Никогда об этом не задумывался, если честно. Я ем самую разную пищу, беру то, что хочется и ни в чем себе не отказываю, но, пожалуй, некая общая черта во всем этом вполне прослеживается.
- Я в принципе люблю острое и блюда с тушеными овощами. Рыбу... ну, разве что в виде суши, остальные морепродукты меня вообще не привлекают, - пожимаю плечами, - ненавижу шоколад и сладкое в принципе. А так... ничего конкретного.
- Тот номер... - я не отвлекаюсь от тарелки, перебирая вилкой еду, - я выбросил его ещё в торговом центре. Не хотел отказываться или выбрасывать прямо при ней, это было бы грубо.
Безусловно, приятно, когда меня узнают, когда заигрывают и оставляют номера. Но, мало того, что девушка в принципе была не в моём вкусе, сейчас меня это не интересовало. Именно из-за Фрэнсис. Так что если хоть какая-то часть её испытывала ревность из-за того, что я обратил внимание на другую девушку, то совершенно напрасно.
- Да и, если честно, я разговаривал с ней только для того, чтобы отвлечься, - я поднимаю взгляд на Долархайд, не зная даже, будет ли ей приятно это услышать или нет. Но, как ни крути, я хотел от неё правды, и, думаю, будет вполне логично быть откровенным в свою очередь, - ты ведь бельё выбирала. Думаю, было бы неуместно зажать тебя прямо там, в кабинке.
А так бы оно и было. Я не мог не представлять то, что видел на витрине на девушке, мысли об этом меня заводили, но там это было совершенно не кстати. Я не сторонник публичного секса, я вообще не особо люблю излишнее внимание к своей персоне в этом плане. Знаю, что нередко попадал на глаза папарацци со своими часто сменяющимися пассиями, но никакая из этих съёмок не была инициирована мной или моими агентами, никого из своих подружек я не представлял на публике, официально или просто в кругу знакомых. Отчасти потому, что всё это было совершенно не серьёзно, максимум на пару недель, отчасти из-за того, что мне хотелось, чтобы меня знали по моему творчеству, а не послужному списку. Я всегда уклонялся на интервью от личных тем и скептически относился к тем, кто спекулирует своими отношениями подобным образом. Ради бога, их право. Я не стану ходить и осуждать вслух, но это мне действительно не нравится. Поэтому все знаменитости, ставшие таковыми на скандалах и за счёт появления со знаменитыми любовниками, лично для меня ноль без палочки. Я всего добился сам и поэтому ожидал от коллег того же, не планируя считаться с остальными.
- Вкусно, - замечаю я, подумав о том, что, наверное, она ждёт, что я что-нибудь скажу об этом. Она и правда неплохо готовит. Хотя я не считаю, что теперь это должно входить в её обязанности. Хочет - ради бога, но не вижу большой сложности в том, чтобы просто заказывать еду в ресторане каждый раз. Можно в принципе оформить "подписку" и не заморачиваться. Когда я где-то задерживаюсь на продолжительный срок, то именно так и поступаю.

Я чуть заметно улыбаюсь, одним уголком губ. Жаль, что я ничего не могу сделать с тем, чтобы она перестала так себя чувствовать. В том смысле, что я не могу выпустить её с острова. Это всё слишком... рискованно. И это мягко говоря. Но я не отношусь к ней как к вещи. По крайней мере я думаю, что не отношусь. А как себя ощущает сама Фрэнсис? Вместе с тем мне приятно, что она ревнует. Я сделал это не специально, говорил с той девушкой не для того, чтобы подразнить Долархайд. Мне бы и в голову не пришло, что она ко мне так относится. Но я рад узнать об этом.
Вижу, как её смутили мои слова. Замечаю, как покраснели её щеки, как и то, что она перестала смотреть в мою сторону. Ей приятно думать об этом? Нравится вспомнить то, что между нами было? Хочет ли она повторения? Потому, что я совершенно точно хочу. Да хоть бы и прямо сейчас. Отблагодарю её за ужин...
- Всё в порядке, - я чуть усмехаюсь и качаю головой.
- Я... всегда так общаюсь, - пожимаю плечами, - но в большинстве случаев это вообще ничего не значит.
Не знаю, как правильнее было бы описать то, что между нами происходит, но сейчас я заинтересован только в ней.
- И... хочу, чтобы ты знала, - я чуть поджимаю губы, глядя на неё, - я не отношусь к тебе как к вещи.
Мне не важно, что думают остальные. Я бы хотел оградить её, но всё, что могу сделать для Фрэнсис - это убедить в том, что для меня это не так. Она человек, привлекательная девушка. И, возможно, я не всегда считаюсь с её мнением, как минимум потому, что привёз сюда и продолжаю нарушать личные границы, но я постараюсь поработать над этим. Наконец, мне совершенно точно не всё равно, что она думает и чувствует. В особенности, если эти мысли касаются меня.
- Было бы здорово, - улыбаюсь я ей. Когда мы заканчиваем с едой, я забираю посуду и гружу её в посудомоечную машину, включая аппарат. Разворачиваюсь к девушке, окидывая её взглядом. На ней только моя рубашка, потому, что то бельё, которое она надела, едва ли вообще можно считать. Сквозь него абсолютно всё видно и я отлично это помню. Так, что возвращаясь мыслями к этому невольно начинаю заводиться.
- Иди сюда, - я протягиваю ей руку, а затем тяну девушку к себе, наклоняясь, чтобы поцеловать. Опускаюсь руками вниз, приподнимаю рубашку, сжимая в ладонях её ягодицы. Чувствую, как твердеет член от предвкушения продолжения. Я приподнимаю её, прижимая к стене. Становлюсь между ножек девушки, углубляя поцелуй. Раздёргиваю на ней рубашку, чтобы прижаться теснее, почувствовать, как её грудь упирается в мой торс, как учащается её дыхание.
Я опускаюсь ниже, губами к её груди, сжимая упругое белое полушарие, сдавливаю губами один из её сосков. Тихо мычу от наслаждения, только больше раздразнивая себя этими прикосновениями. Направляю себя рукой, чувствуя, какая она влажная. Толкаюсь в жаркое и тесное нутро, выдыхая со стоном. Придерживаю её за бёдра, крепко сжимая пальцами и начинаю двигаться внутри, довольно быстро наращивая темп. Возвращаюсь к её губам, жадно ловя тихие стоны, заглушая их до тех пор, пока она ещё может отвечать на мои поцелуи. Останавливаюсь внутри неё, когда чувствую, как ощущения достигают своего предела. Она кончает практически одновременно со мной и я остаюсь в ней, продолжая прижимать к стене, пока восстанавливается дыхание, а её тело ещё пульсирует в сладкой истоме.
Медленно опускаю её, продолжая придерживать за талию. Улавливаю её взгляд, снова наклоняюсь и целую.
- Пойдём... хочу как следует разглядеть бельё, которое ты выбрала, - полушепотом произношу, прежде, чем поднять девушку на руки, направляясь к себе в комнату. Опускаю её на кровать, нависая сверху. Касаюсь пальцами тонкой бретельки полупрозрачного лифчика и скольжу рукой вдоль её тела, чтобы забраться между тонкими веревочками-завязками, прикоснуться к её половым губам, раздвигая их и дразняще касаясь клитора.

Я просыпаюсь из-за кашля. Чувство, что в горле першит, да и в помещении жарко и душно. Даже слишком. Первая мысль о том, что сломался кондиционер и духота жарких островов в полной мере овладела помещением. Форточки ведь закрыты. Следующая, что что-нибудь с рукой случилось. Что-нибудь упустили врачи и у меня началась инфекция, поэтому и жар. Но это не объясняет кашля. Наконец, проморгавшись, я понимаю, что в помещении как будто туман... нет, чёрт подери, не туман. Это дым!
Я подскакиваю с постели, но почти сразу опускаюсь вниз, на колени, опираясь о кровать. Дышать тяжело и голова идёт кругом, тело словно не хочет меня слушаться. Не понимаю, какого чёрта произошло. Больше не поднимаясь подбираюсь к окну, выпрямляюсь уже там и распахиваю его, чтобы впустить в комнату свежий воздух. В лицо ударяет прохладный ночной ветер, и вместе с тем позади раздаётся треск, а уже через пару мгновений входную дверь охватывает огнём. Чертыхаясь, я возвращаюсь обратно к постели, прикрывая лицо рукой, наклоняюсь, чтобы встряхнуть и разбудить Фрэнсис, но она не приходит в себя. Так крепко спит или уже надышалась дымом?
- Давай, ну же, - я шлёпаю её по щеке, а затем решаю, что лучше разберусь во всем на улице, когда мы выберемся. Я закидываю руку девушки себе на плечо и поднимаю её, развернувшись, чтобы пойти к окну. В этот момент помещение заволакивает дымом и на какой-то момент мне кажется, что я перестаю понимать, в какой стороне находится окно. А затем оно - или, наверное, пока ещё только жалюзи - вспыхивают, как маяк, не то призывая двинуться в их сторону, не то отрезая путь. Снова захожусь кашлем, покачиваясь, но удерживаясь на ногах и не выпуская девушку. Нужно убираться отсюда, но шагнуть в окно, объятое пламенем - жутко. Нужно во что-нибудь замотаться... например, в одеяло?

Я медленно спускаюсь с поцелуями ниже. Вскользь касаюсь её ключиц и груди, затем прохожу по плоскому животу, и, наконец, опустившись вниз целую внутреннюю сторону её бёдер, пока лишь дразня Фрэнсис ожиданием продолжения. И я не заставлю ждать её слишком долго, я и сам этого хочу. Подбираюсь всё ближе к её половым губам, проскальзываю языком внутрь, собирая её влагу и веду им вверх, разделяя чувствительные складочки. Прижимаюсь к её клитору, слегка надавливая и лаская, чуть позже подключив и пальцы. Толкаюсь двумя внутрь, в её горячее лоно и начинаю двигаться внутри, неспешным темпом приближая девушку к следующему оргазму. Останавливаюсь только когда чувствую, как она вздрагивает, крепче сжимая мои пальцы.
Я приподнимаюсь, раздвигаю её ножки немного шире и наваливаюсь на неё, вжимая в кровать. Толкаюсь внутрь с шумным выдохом, касаюсь губами её шеи и начинаю двигаться в ней. Чёрт, как же хорошо. Я улавливаю руки Долархайд, прижимаю их к постели над её головой, переплетаю наши пальцы. Я слегка приподнимаюсь, улавливая взгляд девушки. Хочу видеть её лицо, эмоции, хочу знать, что она отчетливо ощущает мой член внутри себя и что ей это нравится. Мои движения постепенно становятся более резкими, почти грубыми. Впрочем, у меня нет цели причинить ей боль. Просто хочу сделать это более жестко и чувствую, что сейчас она достаточно возбуждена, чтобы не получить от этого серьёзного дискомфорта. Даю ей возможность в полной мере ощутить мою страсть и нетерпение.
Я кончаю с хриплым стоном, остановившись в ней. Сердце гулко стучит в ушах и я опускаюсь рядом с девушкой, чтобы перевести дыхание. Касаюсь ладонью её щеки, перевожу на затылок, подаваясь вперёд, чтобы поцеловать Фрэнсис.

Никогда не оказывался в подобных ситуациях. Да, бывали неприятности, но не таких масштабов. Невольно думаю о том, видел ли кто-то из соседей огонь и вызовет ли пожарных. Как тут вообще с гражданской ответственностью? А даже если кто-то и позвонил, то с какой скоростью здесь реагируют службы? Я ни чем таким не интересовался, вообще в голову не приходило, что такая необходимость может возникнуть. Так что сейчас можно только гадать, придёт ли нам кто-то на помощь. И ждать не стоит, потому, что альтернатива жуткая и болезненная. Хуже того: почти наверняка смертельная.
- Сейчас... сейчас, - бормочу я на слова девушки, стягивая с кровати одеяло и укутывая Фрэнсис в него. Так, ладно. Окно, всего-то. Теперь, из-за огня, его отлично видно даже в таком густом дыму. Поэтому я собираю силы в кулак, и, откашлявшись, разгоняюсь, чтобы выпрыгнуть, выбив стекло. Оно было закрыто, это я помню. Кондиционер работает, ни к чему открывать форточку на ночь. Из-за чего начался пожар? Может, тот же кондиционер и закоротило? Такое ведь может быть?
Мы вылетаем под звон разлетающегося стекла. Приземление быстрое и жесткое. Это первый этаж, так что едва ли падение обернётся серьёзными травмами. Я падаю на бок, прижимая к себе Фрэнсис. Затем приподнимаюсь, сажусь и принимаюсь отползать от дома, из окна которого клубами валит дым.
Снова и снова захожусь в кашле, но прекращаю движение только когда мы оказываемся на достаточном удалении от дома, хотя, наверное, я даже за пределы своего участка не выбрался. Он небольшой, но голова идёт кругом и я едва соображаю, что происходит. Стягиваю с девушки одеяло, мерцающее пятнами тухнущих огоньков и отбрасываю его в сторону. Оно было плотным, так что, кажется, она не пострадала.
Рядом уже суетятся люди, и, уловив лицо человека в халате, я сообщаю ему о том, что Фрэнсис надышалась дымом. Меня подхватывают под руки и ведут к машине скорой помощи. На лицо надевают маску. Стараюсь не отключаться, но время ощущается как будто урывками. Мне кажется что я всё время в сознании, но как будто перестал воспринимать происходящее. Так что я не замечаю ни того, как мы приезжаем в больницу, ни того, как из моего плеча и бока достают осколки. В основном небольшие, не опасные для жизни. Рассечённое плечо заштопывают, обрабатывают ожоги. В целом, полагаю, можно сказать, что я легко отделался. Когда ко мне возвращается понимание происходящего я спрашиваю про Фрэнсис, пару раз про гитару, один раз прошу позвонить Джеффу и сообщить, что я в больнице. Затем меня вновь накрывает и я будто куда-то проваливаюсь, продолжая смотреть, но не видеть, слышать, но не слушать.

В какой-то момент меня просто отпускает и я обнаруживаю себя лежащим в кровати, в больничной палате. Перед глазами стена, где-то рядом пищит прибор, пахнет лекарствами, и, по сравнению с тем, что я отчетливо помню последним - весьма прохладно. Меня слегка знобит. Поёжившись, я опускаю взгляд на свои руки, замечая пару пластырей. Плечо слегка ноет, ощущения в боку и в районе шеи тоже неприятные, но весьма смазанные. Я поднимаюсь с постели, когда в палату заходит медсестра. Женщина просит вернуться меня в постель, но всё, что меня интересует - это то где Фрэнсис и что с ней.
Из-за новостей о том, что девушку пришлось реанимировать, стоять на ногах становится тяжело. Я сажусь на кровать, ощущая, что меня как будто в молоко окунули. Медсестра продолжает что-то говорить, но я её уже не слышу. Хорошо, наверное, что она сказала "пришлось реанимировать", значит, они всё же вернули её к жизни, спасли. Это же лучше, чем если бы она сказала, что не удалось спасти, верно?
Я чуть встряхиваю головой и всё же заставляю себя собраться. Спрашиваю о том, могу ли я её увидеть. Я подхожу к палате девушки, заглядывая внутрь. Всё внутри сжимается и холодеет, когда я вижу её в таком состоянии. Мысль о том, во что я превратил последние дни её жизни и что в итоге она может умереть кажется невероятно тяжелой. Настолько, что меня тошнит. Я прошу сообщить, когда она очнётся, а сам решаю вернуться в палату. Мне нужно лечь, голова идёт кругом. Однако, вместо этого я отправляюсь в больничный кафетерий, чтобы взять чашку кофе и уткнуться в неё. Наверное, лучше было бы вернуться в палату, сидеть там и ждать, пока она очнётся. Вдруг она придёт придёт в себя, пока я здесь торчу? Но я просто не могу. Как вспомню, как она лежит там бледная, подключённая к мониторам - и снова становится тошно. Меня гнетёт чувство вины. Не за пожар. Не я его устроил, не мог предвидеть, не мог предотвратить. Но за то, что ей пришлось пережить за последнее время. Она ведь чудом выжила, подвергнувшись нападению. Наверняка это страшно. А потом на её голову обрушился я и сделал всё ещё хуже.
Я успеваю выпить три чашки, прежде, чем ко мне подходит медсестра и сообщает о том, что девушка очнулась.

Я почти влетаю в палату, минуя доктора и сразу направляясь к её постели. Сгребаю Фрэнсис в объятия, крепко прижимая к себе и обессиленно опускаюсь на кровать рядом. После этой неожиданной пробежки тяжело дышать. У меня никогда не было проблем с дыханием, так что, полагаю, это всё последствия сегодняшнего пожара, как и накатывающая порой тошнота.
- Ты жива, - негромко произношу, сжимая её крепче и чувствуя, как лицо прочерчивают горячие капли. Это слёзы облегчения. Я рад, что она пришла в себя. Понимаю, что это не значит, что теперь с ней всё в порядке, но главное, что она очнулась. Что мне сообщили это, а не то, что её сердце вновь остановилось. Моё собственное колотится просто с безумной скоростью. Не знаю даже, эта мучительная слабость - следствие эмоционального или физического состояния, но такое чувство, что мне только хуже стало, когда она пришла в себя, не смотря на то, что я рад, что девушка жива.
Чуть отстраняюсь, тяжело выдыхая и опираясь ладонью о постель, чтобы удержать себя. Я тоже надышался дымом. Может, не так фатально, как Фрэнсис, но не сказать, что это пошло мне на пользу. Глубокий шрам на плече прикрыт пластырем, ожог на шее, задевший ключицу и подбородок, мелкие порезы, на которые даже швы накладывать не пришлось и ещё мелкая россыпь красных волдырей на руках и теле, но, в остальном, я выгляжу не так уж и паршиво, я думаю.
- Мне сказали твоё сердце останавливалось, - я поднимаю ладонь, касаясь щеки девушки и улавливая её взгляд.
- Прости, я... я даже не знаю, из-за чего начался пожар, - я качаю головой и чуть прикрываю глаза.
- Слава богу ты жива. У меня здесь знакомая... заведующая, я попрошу перевести тебя в палату получше, - я снова поднимаю на неё взгляд и чуть заметно улыбаюсь. Вообще, с палатой всё в полном порядке, так что это обещание не больше, чем бессмысленное телодвижение из-за того, что я никак не могу помочь девушке, но мне тяжело это принять.

В порядке? После того, что произошло, я бы на её месте так не говорил. Никакой это не порядок. Так не должно быть. Всё это не правильно. Я рад, что она пришла в себя, что она говорит со мной и врачи не спешат сообщить какой-нибудь ужас вроде того, что ей осталось пару дней или часов, но всё равно я в совершенном раздрае.
- Думаю, это к лучшему, - не весело улыбаюсь я. Наверное, хорошо, что её память заблокировала эти воспоминания. Наверняка это жутко: понимать, что вот-вот умрёшь, что то, что с тобой происходит будет последним в твоей жизни. Я испугался, когда проснулся в задымлённом помещении, но я не думал, что умру. Я беспокоился за Фрэнсис, хотел вытащить её, хотел спасти, но не думал о своей смерти. Да и сейчас об этом тоже не особо думаю. Ну, вот умру я и что дальше? Я же ничего не почувствую. Не буду переживать из-за этого. Для меня всё просто закончится. Но если что-то случится с девушкой, то я просто не знаю, как буду жить с этим дальше. Пока она жива я хотя бы могу пытаться всё исправить, искупить свою вину перед ней. А если её не будет... нет, не хочу об этом думать. К чёрту. Она в больнице, мы оба живы, а значит всё будет в порядке. Не сразу, но обязательно. Я сделаю всё, что от меня зависит.
Я молча киваю на её слова. Да, в пожаре я не виноват, но виноват в том, что она вообще здесь находится и в этот пожар попала. Но, думаю, нет смысла всё это повторять и снова извиняться. Эти слова уже ничего не изменят. Она и так знает о том, что я сожалею, как поступил, что сорвался. Но тогда я был не в состоянии мыслить трезво. Не уверен, что полностью вернул себе эту способность и сейчас, потому, что всё, что происходит с тех пор, как я привёз Фрэнсис - как какой-то странный сон. Он то жуткий, как самый настоящий кошмар, то сладкий до головокружения, то вновь окунает меня в чувство вины. И мне бы очень хотелось вернуться хотя бы к той части, где всё хорошо. Пусть это по прежнему будет неправильно, но, по крайней мере, не будет так мучительно, как сейчас.
- Не нужно... не благодари меня. Я рад, что ты жива, - произношу я. Отвечаю на её поцелуй, прикрывая глаза, позволяя себе успокоиться и сосредоточиться на хорошем. На вкусе её губ, на том, какое волнение во мне пробуждает этот поцелуй... впрочем, сейчас я скорее ощущаю успокоение. Радость, что она жива. Надежду, что всё будет хорошо. Мне нравится это чувство. Мне нравится Фрэнсис. Так чудно, что буквально за несколько дней от ненависти к ней не осталось и следа. Может, её и не было на самом деле. Я ненавидел не её, а то, что всё так повернулось, что мой брат погиб, так что я просто искал на кого этот самый гнев направить, и, к несчастью для девушки, выбор пал именно на неё. Но теперь я понимаю, что она тут не при чем. Глупо было вообще так думать.
Я не оставил бы её там. Даже если бы не испытывал к ней всех этих смешанных, но всё же теплых чувств, всё равно не оставил бы. Вытащил бы, даже будь она мне посторонней. Определённо переживал бы не так сильно, как сейчас, но пройти мимо - нет, это не про меня. Бездействие мне незнакомо. Я постоянно в движении. Может, поэтому периодически допускаю ошибки, от того, что довольно импульсивен. И за всю мою жизнь Фрэнсис - самая серьёзная из них. Но вместе с тем...
Я отдалюсь и заглядываю ей в глаза, невольно улыбаясь и чуть усмехаясь на её вопрос. Качаю головой.
- Нет... вполне терпимо. Мне же дали обезболивающее, - я пожимаю плечами. Не хочу использовать эту фразу. "Всё в порядке". Ну, ни черта же не так. - Я... рад, что ты жива.
Снова тяжело выдыхаю и опять тянусь к её губам. Не хочу уходить отсюда. К чёрту палату и врачей, хочу остаться здесь, рядом с ней. Мне всё это совершенно не сдалось. Абсолютно не кстати. Глажу её по волосам, ловлю лицо в ладони, снова улыбаясь девушке. Просто смотрю на неё и на душе становится легче.
- Я хочу побыть с тобой, - произношу, оглядываясь через плечо на мед. персонал в коридоре.
- Думаю, нас могут поместить в одну палату, если я попрошу... - я возвращаю взгляд к девушке, - если ты не против, конечно. Я вижу, что она тоже волновалась. Но как знать, не было ли это волнение связано с незнанием того, что её ожидает в случае моей смерти? Бордель? Новый хозяин? Любые доступные перспективы звучат не слишком радостно. Меня она по крайней мере знает. Впрочем, нет. Фрэнсис не такая. Ей не было всё равно когда погиб Джефф. Ей бы не было всё равно, если бы погиб я, просто потому, что она хороший человек. Но я хочу верить, что в этом беспокойстве было что-то ещё, помимо банальной человечности.
- Как ты себя чувствуешь?

Я чуть слышно смеюсь в ответ на её вопрос. Не воспринимаю эти слова всерьёз. Мне действительно не приходит в голову, что она может думать, будто бы я могу запретить ей говорить что-то. Поэтому слова Фрэнсис кажутся мне странной шуткой.
-  Нет,  - я улыбаюсь, -  я просто не считаю, что заслужил твою благодарность. 
Я спас её, но перед этим похитил и разрушил её жизнь. Если это что-то и меняет, то только отчасти. И этого совершенно недостаточно, я не чувствую, что оправдал себя в её глаза.
-  Но ты можешь говорить что хочешь,  - всё ещё держа улыбку, добавляю я.
Чуть киваю на слова Фрэнсис. Конечно, эффект у лекарства временный, но я не боюсь боли. Может, потому, что сейчас её и не чувствую, а потом стану думать иначе. Как знать? В любом случае, в настоящий момент меня это не беспокоит.
-  Если понадобится, я попрошу ещё,  - заверяю я девушку. Ближайшие пару дней мы точно проведём в больнице, так что об этом волноваться не стоит. Да и потом, они ведь выпишут какие-то таблетки, мазь или что-то такое, чтобы помогало притупить боль и пережить процесс восстановления.
-  Вот и отлично , - я киваю, но не спешу подняться с её постели. Попрошу прикатить мою койку сюда чуть попозже. Пока что хочу просто посидеть и поговорить с Фрэнсис, не хочу снующих рядом посторонних людей.
-  Просто не хочу терять тебя из виду. 
Я смотрю на неё, вижу, как Фрэнсис улыбается, а перед глазами всё ещё мелькает затуманенная дымом комната и она, лежащая в палате без сознания. Это... жутко. Всё случилось слишком быстро. И я понимаю, что, в каком-то смысле, нам просто повезло, что всё сложилось так, а не иначе, что мы оба живы. Но даже при этом не могу выбросить из головы слова врача.
Я только недавно потерял Джеффа. Не уверен, что я в полной мере пережил эту утрату. Я совершенно не готов к тому, чтобы потерять сейчас ещё и её. Нет, я не могу этого допустить. Я с этим не справлюсь. Никогда не считал себя эмоционально слабым, но сейчас подобные нагрузки за пределами моих возможностей.
- Надеюсь, что так и будет , - улыбаюсь я девушке. Я рад это слышать, но, в любом случае, Фрэнсис может не объективно оценивать собственное состояние. Так что пока врачи не скажут мне, что она в полном порядке и её можно выписывать, мы отсюда не уедем, даже если она сама будет считать иначе.
- У меня просто пара ожогов и порезов, они заживут, - я качаю головой, - но твоё сердце, Фрэнсис, оно останавливалось. Это куда серьёзнее. 
Могут быть последствия. И врачи говорили об этом, но я не уверен в том, что слушал их. Потому, что после слов об остановке сердца я слышал только звон в ушах. Эти слова меня очень напугали. Я ведь вынес её из дома, она была без сознания, но она дышала, она была жива, пыталась мне что-то ответить, я отлично это помню.
- Меню в местной столовой неплохое... по больничным меркам,  - я чуть усмехаюсь, забираясь на постель, чтобы лечь рядом с девушкой, стараясь опираться на не повреждённое плечо. Работают таблетки или нет, а лишний раз тревожить его не хочется. Я обнимаю Фрэнсис одной рукой и опускаю голову рядом с её, на подушку.
-  Так что если хочешь, я схожу и принесу что-нибудь,  - предлагаю, прикрывая глаза. Я схожу, правда, если она попросит. Просто я сам о еде сейчас думаю в последнюю очередь и мне кажется, что и у девушки запросто мог пропасть аппетит после случившегося. Тут даже нарочно отказываться от еды не придётся, организм слишком стрессует, чтобы об этом думать.
-  Мне сказали, что проблема, предположительно, в проводке... это чистая случайность,  - говорю я, находя рукой ладонь Фрэнсис, чтобы слегка сжать её. -  Знаю, что я не виноват в этом, но мне всё равно жаль, что это случилось.   
Если бы я не притащил её на остров, с ней ничего такого бы не случилось. Так что косвенно я всё же виноват. И определённо виноват напрямую в том, что ей пришлось пережить за несколько дней до этого. А пожар только усилил моё чувство вины.
-  Зато сможем выбрать новый дом вместе, - я чуть усмехаюсь. Пытаюсь перевести всё это в шутку, но, понимаю, что Фрэнсис это может не развеселить. Она всё равно не хочет здесь находиться. И я снова возвращаюсь к сожалениям о том, что привёз её сюда. Почему не к себе домой, не запер в подвале? Тогда я мог бы её выпустить и рисковал бы при этом только своей репутациейи свободой. Тут всё гораздо серьёзнее. Но дело в том, что я не думал, что оставлю её в живых. А здесь избавиться от тела гораздо проще. Жутко вспоминать, что я действительно хотел её смерти.