Предыдущий вечер не выходил у Авроры из головы. И ведь если бы не безмозглое спонтанное решение заявиться в бар и забрать Эрику пораньше, ничего этого не случилось бы вовсе. Она могла бы сколько угодно говорить о некоем Патрике, но ей бы и в голову не пришло, что это тот самый Патрик! Не такое уж и редкое имя, хотя, разумеется, не каждого встречного так зовут. В общем, всё это было безумно глупым и невероятно обидным стечением обстоятельств. Тем более обидным, что, разозлившись, она разругалась с Эрикой в пух и прах.
Сейчас Аврора была всё ещё зла на девушку, хотя уже и не так сильно, как вчера, и вместе с тем просто раздавлена их разрывом. Кэмпбелл ей действительно нравилась. Да, конечно, Рори не думала о том, что бы узаконить их отношения и сделать Эрику частью своей семьи официально, но она очень прикипела к девушке за это время. Тосковала по их общению и близости. Они ведь не часто проводили время порознь. И вот теперь, опрокидывая в себя очередной стакан дешевого брэнди - хотя вполне могла позволить себе нормальный напиток - Аврора то злилась сильнее и бралась собирать по дому вещи Эрики, чтобы скинуть их в сумку и выставить за дверь, то принималась плакать. Она проделала путь от телевизора с ведром мороженного к ванной, где тупо стояла под душем пару часов. Потом, взяв себя в руки, позвонила матери и попросила забрать сегодня Рикки к себе, потому, что сама она явно была не в состоянии это сделать и протрезветь к моменту окончания учебного дня. Затем Рори допила оставшееся в бутылке и разбила её, чудом не порезавшись. Чудом - потому, что, вместо того, что бы убрать осколки, Аврора отодвигала их носком домашних тапочек и продвигалась к холодильнику, чтобы достать из него запрятанную туда ранее бутылку виски.
Увы, не смотря на всю свою разбитость она никак не могла пересилить свою злость и обиду на Эрику и понимала, что у них никак не выйдет помириться, если одна из них не изменит свою точку зрения. Разумеется, Аврора не собиралась соглашаться с тем, что была не права и что Эрика поступила верно, раскрыв её секрет её бывшему. Точно так же Эрика не спешила написать ей или позвонить с извинениями. А значит либо не хотела этого вовсе, решив, что Аврора ужасный родитель и человек, либо ждала, что Уэлч сделает это первой. Но этому не бывать!
Рори откупоривает бутылку и делает несколько крупных глотков из горлышка, при этом держа в руке пустой бокал, когда в дверь раздаётся звонок. Недовольно нахмурившись, девушка всё же наполняет свой бокал и, отставив бутылку, идёт к дверям. Открывает их не подумав даже поглядеть в глазок. И очень сильно об этом жалеет, потому, что обнаруживает на своём пороге того самого Патрика.
- Твою мать! - восклицает Аврора и тот час же хлопает дверью, разворачиваясь и уходя по коридору. Она настолько пьяна, что даже не обращает внимания на то, что стук всё же не раздался, а значит дверь не закрылась, из чего следует, что Джеймс вполне может зайти в дом.
Только дойдя до конца коридора и собравшись свернуть на кухню, она ощущает какой-то сквозняк и оборачивается, уставляясь всё на того же Патрика. Шумно вдохнув, Аврора делает большой глоток, ополовинив бокал, и, стерев с лица следы от слёз, хмуро сводит брови к переносице.
- Какого хрена ты тут забыл? Проваливай, Джеймс, - требует она, прихватывая на кухне бутылку и вновь выходя в коридор.
- Закрой за собой дверь и хлопни как следует, я зла на тебя.
Допив содержимое бокала, Аврора переходит в гостиницу и забирается в кресло, поджав к себе ноги и кутаясь в шелковый халат, оставленный Эрикой. Выходить и выталкивать Патрика она не собиралась. У неё всё равно бы не получилось. Так что пусть позаботится обо всём сам. В её задачу сейчас входит необходимость напиться до такого состояния, что бы стало всё равно и пропало желание звонить Эрике и просить её вернуться. Если бы не уверенность в собственной правоте, она наверняка бы уже это сделала.

Тут и догадываться не нужно. Аврора бросает злой взгляд на мужчину, прежде, чем скрыться в комнате. Она прекрасно понимает, зачем он пришел. Но сейчас у неё даже нет сил на то, что бы ругаться с ним. Разумеется, она всё ещё не согласна с его неожиданным желанием вмешаться в её личную жизнь и жизнь её дочери, которая - что бы ему неладно было - ещё и его дочь тоже. И, тем не менее, сейчас все мысли Уэлч сосредоточены на том, что из-за этой самой тайны она сама разрушила отношения с Эрикой. Может быть вообще лучшие из тех, что были у неё за последние годы, потому, что Кэмпбелл никогда не пыталась перетянуть одеяло на себя и не лезла туда, куда её не просили. Ну, по крайней мере, так было до вчерашнего дня. А как им быть дальше девушка попросту не представляла. Она не думала, что они могут помириться. А тут, очевидно, что бы ещё больше усугубить её положение, к ней домой решил заявиться Патрик.
- Ну давай, - шмыгнув носом, предлагает Аврора, а затем опустошает свой бокал, сразу же вслед за тем принявшись наполнять его по новой. - Злись. Кричи на меня. Такая сякая не сказала тебе о том, что у тебя есть дочь. Валяй!
Она делает ещё глоток из бокала и крепко прижимает к себе прилично опустевшую бутылку, словно пришедший к ней Джеймс может забрать в принципе всё, что угодно, начиная с дочери и заканчивая алкоголем.
- Ещё как есть! Если бы не ты, мы бы с Эрикой не расстались, - она сползает по креслу вниз, вытянув вперёд ноги и глядя куда-то под шкаф. В руках у девушки, на манер букета, не закрытая бутылка. Впрочем, нет причин беспокоиться о том, что содержимое прольётся, так как уровень жидкости довольно далёк от горлышка. Бокал же остаётся стоять на подлокотнике.
- Может и имел, - бухтит Уэлч, подняв взгляд на Патрика. Но ненадолго. Затем она вновь шмыгает носом и опускает взгляд. Что толку смотреть на него, если из-за слёз он похож на одно очень большое пятно?
- Только я не хотела этого ребёнка. Он мне не нужен был. И я аборт собиралась сделать. Поэтому и сообщать тебе причин не было. А потом... потом мама уговорила меня её оставить, - она шмыгает носом, - и я решила, что я просто рожу и отдам ребёнка ей. И сделаю вид, что ничего этого не было. А значит в этих планах тебя тоже не могло быть. А затем... затем, - она поджимает губы и стирает рукавом слёзы, решив, что не дело тут перед ним нюни разводить. Надолго, впрочем, такой решимости не хватает, так как следующая порция щиплющих щёки капель тут же скатывается вниз.
- Затем родилась Рикки и я поняла, что никому её не отдам. Она лучшее, что со мной случалось в жизни. И я просто забыла про тебя. Ты был просто красавчиком из прошлого, я не видела тебя частью моей семьи. И я не думала, - девушка подтягивает к себе бутылку и приподнимает, чтобы сделать пару больших глотков.
- Я вообще не думала о тебе и о том, как ты к этому отнесёшься. Просто не думала и всё, - повторяет она, закрывая ладонью губы.
- Какая же я дура. Я всё испортила. Всё, что могла - всё испортила. Рикки меня не простит. Эрика ко мне не вернётся. Теперь ещё и ты на меня злишься. Не хочу, - она вновь поджимает к себе ноги, обхватывает колени руками и, уткнувшись в них лбом принимается рыдать в голос.

- В смысле "не собираешься"? - она бросает на него угрюмый взгляд исподлобья. Это хитрая уловка какая-то? Она расслабится и тогда он вспомнит, что забыл накричать? Ну, так сейчас крайне подходящее для этого время! Она расклеилась и почти не будет огрызаться в ответ, потому, что сил ни на что нет. То есть, огрызаться будет, совсем без этого никуда, но явно меньше, чем если бы она была настроена на перепалку, а не обнимашки с ведёрком мороженного. Последнее, к слову, уже успело закончиться и ей требовалась новая порция, потому, что шибко легче ей не стало.
- Когда люди злятся они кричат. Так что валяй, - предлагает Аврора, махнув рукой в сторону. Разумеется, она понимает, что когда разрешаешь кому-то что-то делать, то делать это уже не так уж и интересно. Но ведь он зол в любом случае, разве нет? Так что пусть ругает её. Наверное, где-то подсознательно она считала, что всё же заслужила это, так что была даже недовольна тем, что Джеймс вёл себя довольно спокойно, вместо того, чтобы орать и швырять вещи. Тогда она могла бы спрятаться в угол, сжаться в комочек и поплакать. Вызвать копов и назвать его неадекватным, запретить ему приближаться к Эрике. Но нет! Вместо этого он весь такой уравновешенный и даже заботливый, что аж бесит.
- Ну, конечно, - не согласно ворчит девушка, - возник весь такой длинный и сексуальный. Разумеется, она к тебе приревновала, - она чуть морщится. Это было не удивительно. Он бы ей понравился, если бы она встретила его сейчас впервые. Но их совместное прошлое по умолчанию заставляло Уэлч не обращать внимания на мужчину. И как только Эрика этого не понимала? Впрочем, довольно быстро причина с ревности переключилась на сокрытую от Джеймса информацию, так что теперь уже было совсем не важно, как он там выглядит, потому, что причина их расставания в итоге крылась в неумении прийти к общему мнению по довольно важному вопросу, а не то, что она когда-то с ним спала.
- Не поймёт! - возражает она, безвольно опуская голову мужчине на плечо, когда тот решает её обнять. На самом деле ей не казалось хорошей идеей обниматься с ним, тем более после того, как из-за него - а по мнению Авроры это именно так - она рассталась с Эрикой, но сил сопротивляться у неё не было. Помимо того, Рори просто хотелось, чтобы кто-то утешил её. Может, действительно просто погладил и сказал, что всё будет хорошо, потому, что самой себя в этом убедить у неё не получалось.
- Я не буду ей врать, - хмуро произносит Уэлч. Хотя ведь звучит просто отлично! Спихнуть ответственность на Джеймса - прекрасная идея. Да только ничего хорошего из этого не выйдет. Правда снова просочится наружу, вот как его отцовство, которое она столько лет удачно скрывала, говоря о том, что понятия не имеет, где её отец и кто он вообще.
- Больше не буду, - снова стирая с лица накатывающие слёзы, со всхлипом произносит Аврора. Успокоиться пока не получается. Но она уже расклеилась и взять себя в руки вновь у неё не получалось.
- Разве? - она нервно усмехается. - Мы с тобой поженимся и будем воспитывать Рикки как нормальная семья? Вместе состаримся и вся вот эта вот херня? - вопросительно вздымая брови, уточняет девушка.
- Что ты вообще подразумеваешь под "хорошо"? Совместная опека - очевидно, вот то, что их ожидает. Но не более того. И то, только потому, что Аврора опасается, что подав на неё в суд мужчина и правда может отнять у неё Рикки. И какова вероятность, что так и будет, проверять ей совершенно не хотелось. Именно поэтому ей придётся рассказать обо всём дочери. Обрадовать тем, что у неё, оказывается, всё-таки есть отец, и что теперь он будет принимать участие в её жизни, и расстроить тем, что он не появился раньше по её вине, и что она, как не сложно сделать из этого вывод, ей врала.
- Никто ничего не ожидал! - восклицает Аврора, резко поднимаясь на ноги и отдаляясь от мужчины.
- Хочу мороженного, - сообщает она, вытирая слёзы с лица и скрещивая руки на груди. - И пиццу. И ещё виски. Сделай с этим что-нибудь, - требует она, прежде, чем развернуться и, дойдя до дивана, завалиться на бок. На самом деле она даже не думает о том, пойдёт он выполнять её просьбу или нет. Почти наверняка она сейчас отрубится и уснёт, а когда проснётся ещё долго будет думать, был ли здесь Джеймс на самом деле или ей только показалось, а о своём запросе она уже и не вспомнит.

- Я вот тоже... озадачена, - произносит Рори. Вообще, по отношению сейчас к ней было бы логичнее употребить что-нибудь вроде "расстроена" или "разбита", "угнетена" и тому подобное. Но в том, что касалось Джеймса, она действительно была сбита с толку и не знала, как действовать. Ей ведь нужно было не врать Рикки и при этом не выглядеть в её глазах полной сволочью, а Авроре это казалось попросту невыполнимым. А присутствие Джеймса в её доме означало лишь то, что притвориться, что ничего этого не было не выйдет. Ну, вот какого лешего ему не всё равно? Он ведь не знает Рикки, для него она только что возникла. Зачем ему это всё сдалось? Понятное дело, Уэлч не могла оказаться на его месте, в том смысле, что бы у неё вдруг оказался ребёнок, о котором она не имеет понятия, но ей всё равно казалось, что она не проявляла бы столько энтузиазма, сколько проявлял Патрик, узнав о том, что у него, оказывается, есть дочь.
- А по-моему очень даже нарочно, - со вздохом возражает Уэлч. На самом деле сейчас Джеймс выглядел даже лучше, чем тогда, в прошлом, когда они встречались. Рори вообще замечала, что многим мужчинам идёт возраст, и вот Патрик определённо был из их числа, хотя не сказать, что у него была какая-то там заоблачная цифра. И, тем не менее, годы добавили его лицу грубости, а это определённо играло в сексуальность! Не говоря уже о мускулатуре - и под рубашкой было прекрасно понятно, что его мышцы стали на порядок крепче и объемнее. Он явно эти годы не прохлаждался.
- Я даже не представляю, какую часть мне следует исключить, чтобы это звучало удобоваримо, - фыркает Аврора. Что-то, где она сперва хотела сделать аборт, а потом просто от неё избавиться и поэтому не сказала ему? Или что ей было всё равно, что там Джеймс об этом думает, даже когда Рикки спрашивала о том, кто её отец и где он, а она беззастенчиво врала, что не знает? О, она закопала себя по самые уши. Но ведь Уэлч и не думала, что ей когда-либо придётся рассказывать дочери, как всё обстоит на самом деле.
- Я не знаю, чему я буду рада, - признаётся Аврора. Разумеется, думать всерьёз о семейной жизни с Джеймсом, тем более в перспективе того, чтобы провести с ним всю оставшуюся жизнь, было как минимум странно. Да она и не собиралась. В остальном же Рори сейчас было просто не до того. Эрику было уже не вернуть. А уж тем более если Рикки и он поладят. Это получится, что она сперва отвергла идею Эрики, что он заслуживает с ней общаться, и в итоге всё равно сделала так! Спрашивается, что мешало согласиться? Но, в таком случае, не факт, что конфликт не возник бы на другой почве. Не такой острый, как этот, но, тем не менее. Наверняка Эрике не было бы приятно, если бы она проводила время со своим бывшим, а это было бы неизменно, учитывая то, что просто так отдать дочь Джеймсу она не могла. Он, может, и отец ей и то, что она знала о нём было положительным, а всё равно ей было бы не по себе просто оставить Рикки с ним и пойти по своим делам. Так что там непременно опять возникло бы то, что Падди отнюдь не какой-нибудь замухрыжка, а очень даже видный мужчина, к тому же явно не бедствует, раз целый бар держит, и отец он наверняка хороший, ну, как тут не соблазниться, верно? В общем, как ни крути, а его появление в её жизни в любом случае означало бы осложнения в их взаимоотношения с Кэмпбелл. Вся разница в том, что сейчас всё закончилось слишком быстро и Рори была не готова к такому повороту.
- Может и поймёт, - бормочет девушка, - она вообще спокойная и умная... а может и нет! В конце концов, она ребёнок и ребёнок, который давно хотел увидеть своего отца, а я, такая-сякая не давала ей это сделать!
На самом деле, если бы Уэлч знала, что в итоге всё так и закончится, то, разумеется, гораздо раньше связалась бы с Джеймсом и позволила бы им видеться. Может, тогда Эрика была бы не так обижена за это, может, она вообще не поняла бы, что его какое-то время не было в её жизни. Но Аврора не ожидала того, что ещё хоть когда-нибудь встретится с Падди, и уж тем более, что в случае этой встречи её секрет будет раскрыт. Но теперь было уже слишком поздно и максимум, что она могла - это рассказать дочери правду и попросить прощения, надеясь на то, что радость от встречи с папой смягчит её обиду.
Аврора засыпает практически в тот же момент, когда её голова касается диванной подушки. Она не слышит того, как Джеймс уходит и закрывает за собой дверь. Ей не снится вообще ничего и из дремоты её выдергивают раздавшиеся в комнате шаги. Вздрогнув, Рори садится на диване, жестом откидывает волосы назад и пару раз хлопает глазами, глядя в никуда, прежде, чем вообще начать соображать. Она резко оборачивает голову в сторону Джеймса и выдыхает с облегчением, поняв, что это он, а не какие-нибудь воришки или неожиданно вернувшаяся Рикки, которая не должна была видеть её в столь удручающем состоянии. Девушка сразу вспоминает о визите Падди и о том, что, прежде, чем отключиться, она попросила его сходить в магазин за весьма странным набором продуктов, из которого она сейчас помнила лишь о мороженном. Запах из коробок даёт понять, что Джеймс прихватил с собой нечто очень вкусное, от чего сразу становится понятным, что ей хочется есть.
- Садись, - предлагает Аврора, кивая на диван и спешно удаляется в ванную комнату. Сон её отпустил, да и рыдать она тоже перестала, так что сейчас больше всего ей хотелось умыться и привести себя в порядок, на что уходит какое-то время. На самом деле это минут десять точно, хотя самой девушке кажется, что отсутствует она не больше пары минут.
- Я не знаю, - начинает она, возвращаясь в гостиную комнату и садясь на диван рядом с мужчиной. Аврора делает паузу, тяжело вздыхает и складывает руки на коленях, прежде, чем перевести взгляд на Джеймса. - Не знаю, как мне всё наладить. И я должна попросить у тебя прощения, - она немного пожевывает нижнюю губу, а потом пару раз кивает головой в такт своим мыслям, - да, должна. Всё же решает Рори. И, собственно, эта фраза, очевидно, и является теми самыми извинениями, потому, что вслед за тем она переключается на совсем другую мысль: - А ты взял выпить? Трезветь ей сейчас совершенно не хотелось, а алкоголь уже начал постепенно выветриваться и девушке это нисколько не нравилось. Но она помнила о том, что допила последнее, что у неё хранилось дома как раз, когда пришел Джеймс.

- За всё, - пожимая плечами, произносит Уэлч. Слишком много причин. Она столько лет скрывала от него информацию, которую он заслуживал знать. Потому, что считала, что так будет лучше для неё, потом, что так будет лучше для Рори. Но она действительно ни на мгновение не задумалась о том, что будет лучше для Джеймса. Его не было в этом уравнение до тех пор, пока всё не перевернула случайная встреча. Да и даже за неё тоже следовало просить прощения, ведь она упорно настаивала на том, что Рикки не его дочь, даже когда это стало очевиднее некуда. Конечно, если захочет, он может провести днк-тест и установить подлинность родства, но Уэлч эти самые тесты не нужны были. Она знала наверняка, как минимум потому, что в тот отрезок времени кроме Джеймса у неё никого не было и никто даже с огромной натяжкой не подошел бы на эту роль. До встречи с Патриком она была одна уже около года, что по умолчанию исключает возможность её юношеской любви причастность к этому вопросу, а после короткого романа с ирландцем она занята лишь начавшимся токсикозом и попытками примириться с неожиданным подарком судьбы. Так что если только это не какой-нибудь небесный посланец, то иных вариантов на кандидаты в отцы у Эрики попросту нет. И не важно, что тогда Аврора говорила в баре.
- Отлично.
Она чуть дергает уголками губ в улыбке. Да, кажется, что-то такое она требовала, прежде, чем отключиться. Но Рори не думала, что мужчина всерьёз озадачится тем, чтобы пойти в магазин и купить продукты. Да, конечно, ему надо ладить с ней из-за Эрики, но, на самом деле, это вовсе не обязывает его выполнять любые её капризы. Наверняка Джеймс и сам это прекрасно понимает.
- Рикки, - поправляет она, беря в руку бокал.
- Я называю её Рикки. Ей так больше нравится, - она улыбается и пожимает плечами. Ждёт, пока мужчина наполнит её бокал, а затем делает большой глоток, выпивая сразу около половины. Пусть снова ударит в голову. Уэлч не отказалась бы сейчас от этого. И от того, чтобы всё стало легко, просто и понятно. Джеймс, конечно, не пытался вставить палки ей в колёса, подсказывал варианты, как помягче преподнести информацию, и всё равно Рори понимала, что ему не смягчить эту новость для девочки. Да и ей тоже.
- Она у бабушки, - отвечает Аврора, - я не хотела, чтобы она меня в таком состоянии видела.
Девушка чуть усмехается и делает ещё глоток. На этот раз немного поменьше. А затем ложится на диван, опуская голову Джеймсу на колени и не выпуская из руки бокала. Второй рукой она находит руку Патрика и сжимает его ладонь.
- Завтра я поговорю с ней, - обещает она, делая ещё глоток. Собственно, чтобы не пролить напиток, ей приходится выпить всё, что осталось. Но судя по жадности, с которой это делает Уэлч, ей этого явно недостаточно.
- У тебя кто-нибудь есть? - уточняет Уэлч, отставляя бокал в сторону. Она приподнимается, упираясь одной ладонью о диван между колен Джеймса, так, словно он уже ответил ей "да" и ещё что-нибудь в духе "нарушь моё личное пространство". Затем, не дожидаясь ответа, Аврора тянется к его губам и целует, переместив ладонь мужчины - ту, которую до этого она сжимала своей рукой - к себе на колено, с расчётом на то, что он уж как-нибудь сообразит, что делать дальше.
Рори дёргает ремень на его брюках и расстёгивает пуговицу, переместив ладонь на торс мужчины и пробегаясь пальчиками по буграм мышц, прежде, чем забраться под бельё, коснувшись его члена. Плевать, насколько это не кстати. Для Авроры сейчас дело исключительно в Эрике. Или, точнее, в желании выбросить её из головы. Разумеется, это не работает так просто, но переспав с Джеймсом она неминуемо отдалится от Кэмпбелл ещё больше. И это именно то, что ей сейчас нужно.

- Не стоит. Это уж точно, - хмыкнув и слегка округлив глаза, отвечает Уэлч. Как он себе это представляет? Привет, Рикки, я твой отец и я сидел в тюрьме? Как ни крути, звучать будет жутко. А ему ведь наверняка хочется понравиться ей, а не спугнуть. Дети странные, конечно, и, вполне возможно. Эрика и вовсе решит, что это очень круто и примется засыпать его вопросами о том, за что он сидел, был ли он самым опасным преступником в тюрьме и тому подобное, но Аврора не рекомендовала бы так рисковать.
- Думаю, я как-нибудь найду время объяснить ей это... потом, - предлагает она. Сперва не помешает вообще что бы дочь узнала Джеймса получше. Поняла, что он не плохой человек. Решила, как она к нему относится. И уж тогда можно будет огорошивать её подобными новостями. А до этого лучше придержать столь пикантную информацию при себе.
- Может быть.
"Хорошо" - слишком абстрактное понятие. К примеру, она не видела ничего хорошего в перспективах, которые касались её и Эрики. Она вообще никакого совместного будущего между ними уже не могла представить. Понимала, что сама же всё испортила, но что-либо менять было уже слишком поздно. В особенности после того, как она поцеловала Джеймса и решила забраться к нему в штаны.
В том, что касалось её, Патрика и Рикки, возможно, когда-нибудь всё и будет хорошо. Но уж точно не сразу. И ей придётся это принять и потерпеть, пока дочь простит её за такую выходку. А ведь Аврора была уверена в том, что девочка действительно сильно на неё за это обидится. Оставалось надеяться только, что это не на всегда. Очень просто потерять связь со своим ребёнком и из-за большей мелочи, а тут не ерунда какая-нибудь. Всё же она скрывала от неё очень важную информацию. И ладно бы она просто молчала об этом! Так нет же, Рори именно что врала о том, что понятия не имеет, кто её отец.
Вот и них двоих сейчас всё будет хорошо. Даже очень. Возможность ненадолго забыться в чужих объятиях - отличный способ избавиться от дурного настроения. Но Джеймс не может оставаться у неё вечно, а значит с его уходом вернутся и проблемы, справиться с которыми секс уже не поможет.
Но зато сейчас можно было отвлечься от того, что давило на неё последние сутки. Забыть вообще обо всём, включая то, что с Джеймсом они не виделись целую вечность и вот так сразу тащить его в постель, словно и не было никакого перерыва было вообще странно и не слишком благоразумно. Но Авроре было плевать на эти детали, когда она чувствовала, как его губы скользят по её коже, когда он опускается к её груди. Девушка выгибается ему навстречу, крепче обхватывая его ногами за пояс, когда Джеймс проникает в неё. Она хрипло стонет, запустив пальчики в его волосы и прижимая мужчину к себе.
Она не выдерживает первой, вздрогнув и напрягшись всем телом, как натянутая струна. Затем девушка опадает с тихим стоном, ощущая расслабление во всём теле, приходящее вслед за вспышкой удовольствия. Едва отдышавшись, Уэлч приподнимается, переворачивая Джеймса на спину и садясь сверху. Она продолжает двигаться, упершись одной ладонью о его торс. Ухватившись второй рукой о спинку дивана, Рори возобновляет заданный ранее мужчиной ритм, поднимаясь и опускаясь до конца, чтобы в полной мере ощутить его в себе. На этот раз девушка кончает вместе с ним, опускаясь к Джеймсу и касаясь его губ в поцелуе, прежде, чем подняться, беря в руки бокал. Аврора допивает содержимое, ставя его на столешницу, и, не запахивая халата, направляется в сторону своей спальни.
- Захвати бутылку, - бросает она Джеймсу на ходу. Мимоходом Уэлч включает ночник и забирается на постель, призывно хлопая рядом с собой, стоит мужчине появиться в дверном проёме. - Ещё не устал?
Помнится, раньше они подолгу могли не вылезать из постели. Но время идёт, а люди не молодеют. Впрочем, Рори не сомневалась в том, что Падди ещё не выдохся. Просто немного подтрунивала, мотивируя его убедить себя в том, что он по прежнему хорош.

Секс с Джеймсом всегда был таким: горячим, волнительным, в целом, потрясающим. И Авроре было приятно почувствовать, что он не только не сдал позиции за время их расставания, но и, может, в чём-то улучшил свою технику. Потому, что Уэлч была избирательна в выборе любовников, и все они были довольно хороши, каждый по своему, но даже на фоне приобретённого ею за десять лет опыта, он всё ещё мог впечатлить её так, что она с лёгкостью забывала обо всех достижениях своих прежних пассий. Ей едва ли не буквально сносило голову от наслаждения, которое дарил мужчина. И как это можно было на что-то променять? Если бы секс решал в её жизни вообще всё, то, пожалуй, она никогда бы с ним не расставалась. Но, увы, за пределами постели начиналась суровая повседневная реальность, и она была отнюдь не так умела, ловка и приятна, как пальцы Джеймса, не так горяча и нежна как его язык, заставляющий девушку в считанные мгновения заводиться вновь, желая ощутить его внутри, вновь достигая вершины и кончая с громким протяжным стоном прежде, чем он закончит с прелюдией.
Уэлч охотно забивает на свои душевные страдания, предпочтя не думать а чувствовать и чувствовать нечто потрясающее. Она хрипло стонет, обнимая его ногами за пояс и крепче прижимая к себе. Девушка запускает одну руку в его волосы, проходясь по отросшим и слегка влажным от напряжения прядям, а второй невольно царапая его спину и чувствуя, как под ладонью перекатываются узлы крепких мышц.

Уэлч просыпается от топота по коридору. Она чуть вздрагивает, приподнимаясь в кровати, садится, оборачиваясь на звук и притягивая к себе одеяло, чтобы прикрыться хотя бы отчасти. Судорожно пытается сообразить, что происходит, прежде, чем ответ сам собой обозначивается в комнате.
- Мам! Мам! Смотри, какое мне бабушка купила платье! - звонким голосом, который адским колоколом отдаётся в голове она слышит голос Рикки, заставляя себя улыбнуться, не смотря на то, что в первую очередь хотелось заткнуть уши пальцами и спрятаться обратно под одеяло, подальше от звуков и дневного света.
- Ой, - на этом озадаченном "ой" она и прекращает свою бурную тираду, уставившись во все глаза на Джеймса, - ты не одна? Я вам не помешала? - на лице девочки располазется хитрая улыбка, меняется даже голос.
- Вы мне братика делаете? - интересуется она, сцепив руки в замок за спиной и чуть раскачиваясь из стороны в сторону.
- Рикки! - округлив глаза, восклицает Аврора. - Откуда ты вообще об этом знаешь? Так... выйди. Иди на кухню. Сейчас я приду... мы придём... иди, - она машет рукой в сторону выхода, а когда девочка всё же исчезает в дверном проходе падает обратно на кровать с тихим стоном.
- Я сейчас сдохну, - доверительно сообщает она Джеймсу, не сомневаясь в том, что он уже тоже проснулся, так как Рикки даже и не пыталась говорить тише, когда поняла, что уже всё равно всех разбудила.
- Голова просто раскалывается, - бормочет Аврора, закрывая лицо подушкой, - придуши меня, пожалуйста... может, полегчает.
Ей совершенно не хочется вставать, одеваться и куда-то идти. А ведь придётся! Она не может просто лечь и спать дальше.
- Я же просила не приводить её раньше трёх, - тихо сетует Аврора, не зная о том, что время на часах уже практически приблизилось к этой отметке. Ну, ещё бы! Они ведь ночью вместо того, чтобы спать занимались тем. что освежали воспоминания о своей близости, так что нет ничего удивительного в том, что в итоге они заснули очень поздно и этого времени оказалось не достаточно для того, чтобы выспаться. Ну, а головная боль - следствие безмерного количества спиртного, которое вчера выпила девушка. Так что в любом случае сама виновата. Она ведь и не собиралась останавливаться. Если бы Джеймс не отвлёк её, она продолжала бы пить, пока просто не отрубилась бы от усталости.

Аврора шикает в сторону мужчины, когда он решает отпустить комментарий. Шутки он тут шутить вздумал, что ли? Никаких, блин, братьев или сестёр. Никаких больше детей! Ни за что! Они вообще вчера пользовались презервативами, нет? Не важно, она не помнит. Скорее всего нет. Надо будет обязательно добраться до аптеки и купить противозачаточные, потому, что Уэлч совершенно не хотела расширять свою семью. Она любила Рикки и ей этого было более, чем достаточно. Пусть девочка лучше себе подружек находит, всё равно она не будет в восторге от брата. Да, поиграется с ним какое-то время, а потом он ей надоест, затем она и вовсе начнёт ревновать к нему, потому, что маленькому определённо будут уделять больше внимания. И тогда Рикки сама пожалеет о том, что просила о брате. Но даже если исключить всё это, финансовую накладность данного вопроса и то, что она опять выйдет из строя и не сможет работать какое-то время, оставались ещё и сами роды, повторять которые Авроре совершенно не хотелось бы.
- Сразу как только голова пройдёт, - соглашается Уэлч. Вообще, не станет она его душить. Рори не так давно злилась на мужчину, а сейчас... наверное, всё просто перешло в стадию "смирение", потому, что гнева она больше не испытывала. В каком-то смысле стресс она сняла тоже при его помощи, так что странно было продолжать злиться на него.
- Знаю, - она чуть дергает уголками губ в улыбке и всё же заставляет себя сесть на постели. Уэлч вновь открывает глаза, для того, чтобы осмотреть комнату на предмет деталей своего гардероба. Затем нехотя выползает из-под одеяла, принимаясь одеваться. Она не может заставить Джеймса идти вместе с ней, так что если он хочет, то может ещё поспать, она его осуждать не станет. Но ей дальше лежать точно не вариант.
- Кошмар какой, - вздыхает она, взяв в руку часы с тумбочки и с раздражением ставя их обратно. Она была рада дочери, просто думала что к моменту её появления успеет выспаться и привести в порядок и себя, и дом. А сейчас Рикки вполне могла увидеть бутылки. Не то что бы она вообще не знала что такое алкоголь и что мама его иногда употребляет, но всё же есть разница между "иногда" и появившейся за один вечер кучей пустых бутылок. Остаётся надеяться, что она ничего не заметит, ну, или не сделает соответствующих выводов. Благо, все её мысли сейчас заняты новым платьем, и, наверняка, вопросами, которыми она засыплет её, стоит зайти на кухню.
- Сейчас принесу таблетки, - обещает Уэлч, надевая топик и застёгивая пуговицу на джинсах.
- Думаю, "пораньше" физически невозможно, - она чуть усмехается из коридора, заглядывает в ванную комнату. Открывает зеркало и достаёт из аптечки упаковку с таблетками, из которой выколупывает пару штук. Затем заглядывает в гостиную комнату, подхватывая рубашку мужчины и часть своих вещей, которые вешает себе на локоть, чтобы сразу убрать всё лишнее из комнаты. Заходит на кухню, наливая в стакан воды.
- А он к нам надолго? - интересуется Рикки, стоит ей зайти на кухню.
- Вроде того, - произносит Рори, наклоняясь к дочери, чтобы поцеловать в макушку, - подожди ещё немного, сейчас приду, - обещает она, после чего возвращается в комнату. Слышимость в доме, в принципе, довольно неплохая, особенно с учётом открытых дверей.
- Держи, - она возвращается в комнату, ставя перед Джеймсом на тумбочку стакан с водой и вручая ему в ладонь таблетки. Рубашку она кладёт рядом с мужчиной на кровать, а затем отходит к зеркалу, берясь за расчёску и быстро собирая волосы в высокий пучок.
- Ванная через одну дверь, если надо. Там душ нарисован, так что не промахнёшься, - сообщает она мужчине, разворачиваясь и потирая ладонями щёки, чтобы хоть как-то разбудить себя и собраться с мыслями.
- Блинчики будешь? - уточняет Аврора, прежде, чем выйти из комнаты. - Рикки любит блинчики, могу приготовить побольше. Ну, или разгореть то, что ты вчера принёс. Они ведь толком до еды так и не добрались. Невольно девушка вспоминает о мороженном, о котором она просила Джеймса, и думает о том, спрятал ли он его в холодильник или же оно осталось таять в комнате, потому, что она его отвлекла, и теперь наверняка испортилось?
Уэлч отправляется на кухню, включая плиту и вместе с этим прихватив из ванной зубную щетку.
- Как его зовут? - интересуется Рикки, болтая ногами под столом. Аврора оборачивается к ней, демонстрируя зубную щётку и намекая этим на то, что сейчас не может говорить.
- Ладно, не говори, я угадаю, - предлагает девочка, - Том? Рик? У него вообще длинное имя или короткое? Он тебе нравится?
Аврора мычит в ответ что-то невнятное, тяжело вздыхая из-за того, что Рикки не хватает терпения подождать, пока она сможет поддерживать беседу.
- Думаю, он тебе нравится. Ты раньше их от меня прятала, - рассуждает она, - хотя Дин со мной всё равно общался.
- Чего? - уточняет Аврора, сплёвывая в раковину и оборачиваясь к дочери. - Когда? Как?
- В школу приходил, - пожимая плечами, произносит девочка.
- И когда это последний раз было? - она моет зубную щетку и полоскает рот, вытирая руки о полотенце.

Вот эти вот объятия и поцелуй - так, словно бы они снова парочка и нет вообще ничего, что перед этим им не помешает обсудить - казались Авроре излишними. Тем не менее, при дочери устраивать скандал она не собиралась. Помимо того, это всё же было приятно, так что она решает оставить разговор с Джеймсом на этот счёт на потом, отвечая на его поцелуй.
Они ведь не будут встречаться опять. Сказав вчера про женитьбу и счастливый брак, Уэлч, в сущности, просто шутила. Он же понял это, да? Она не хочет за него выходить. Ну, то есть проблема не в Падди. Она просто в принципе не хочет замуж. И не хочет отношений сейчас, она едва успела разорвать предыдущие и ещё не отошла до конца. Секс - другое дело. Она всегда "за" в таких вопросах. Совместная опека и, скажем условно, дружеский секс - это то, на что он может рассчитывать, но ничего более.
- Отлично, - улыбается она, - тогда мы тебя ждём.
Наверняка Рикки любопытно, кто этот мужчина. Как его зовут, откуда он здесь появился. У неё могут быть и такие вопросы, о которых Уэлч бы сама не подумала. К примеру вроде того, о чём она спросила их, стоило ей зайти в комнату. Братика ей подавай! Ещё чего. К слову об этом. Рори напоминает себе о том, что необходимо выпить таблетки, ведь ей совсем не нужны новые сюрпризы. И тут, к сожалению, уже не важно, что на этот счёт думает Рикки, потому, что не ей по итогу придётся и переживать и проходить через всё, что было в прошлый раз. Уэлч не знала, как уж на это решаются те, кто уже рожал, но она к повторению подобного была уж точно не готова. Она и в первый-то раз не хотела.
- Год назад, наверное, - без задней мысли отвечает девочка, не поняв, что так не понравилось в этом вопросе Авроре. А вот поди объясни ей, что ни черта не нормально это, когда человек, которого не приглашаешь в жизнь своего ребёнка лезет туда исподтишка. И у Дина не было объяснения вроде того, что у Падди. У Джеймса действительно были причины хотеть встречи с дочерью, он её биологический отец, как никак. А Дин - никто. Надо будет удостовериться в том, что он больше не приходил в школу, поговорить с учителями и охраной, хотя, возможно, его никто не заметил. И если это было лишь в то время, когда они встречались, а потом мужчина перестал - тогда, наверное, ей лучше не ворошить это гнездо. Но что если нет? Мысли об этом жутко напрягали.
Уэлч умывается и отходит к плите, озадачившись приготовлением, когда на кухню заходит Джеймс. Она оборачивает голову, просто механически отмечая его присутствие и возвращается к готовке. Она слушала, но пока не собиралась вмешиваться. Ещё не решила, что сказать. Как будет лучше преподнести эту информацию дочери. Она вчера над этим целый вечер ломала голову, но так ничего и не придумала. С чего бы озарению прийти теперь? Помимо прочего, голова ещё гудела, таблетка не успела подействовать, так что особым желанием разговаривать брюнетка не горела.
- Патрик? - переспрашивает Рикки, обернув голову в сторону гостя. - Я актёра такого знаю, - деловито сообщает она, - Нил Патрик Харрис.
Затем девочка протягивает ладонь и пожимает руку Падди в ответ. Очень серьёзно и с воодушевлением пожимает.
- Садитесь, Патрик, - предлагает девочка, решив игнорировать вариант с сокращением. Ведь у актёра имя не сокращается, а ей нравится этот актер. Вернее, фильмы и сериалы, в которых он играет, потому, что она не очень-то представляет себе, что из себя являет собой этот человек в жизни.
- Вы к нам надолго? Вы теперь здесь жить будете? Поженитесь? - принимается сыпать вопросами Эрика.
- Не торопись, - вклинивается от плиты Аврора, - никто ни на ком жениться не будет.
- Вы её не слушайте, - перейдя на шепот, предлагает Рикки, - она говорит, что свадьбы не хочет, но на самом деле хочет. Вы бы видели, как она смотрела на Джину на её свадьбе, я так смотрю на торт с кремом. Точно вам говорю: хочет. Вы просто сюрприз устройте, ну, свадьбу всю. А её в последний момент туда притащите и дело в шляпе.
Уэлч сдерживает смешок, не оборачиваясь и делая вид, что ничего не слышит. Вот только этот самый "шепот" у Рикки разобрать не представляет труда. Потому, что во всё остальное время она говорит немного громче, чем стоило бы. Голос звонкий, его по всему дому слышно. А то, что она считает шепотом - едва ли вполовину убавленная нормальная громкость.
- Ох, точно! - хлопает себя ладошкой по лбу девочка. - Совсем забыла представиться. Я Эрика. Но лучше Рикки.

Кажется, пока что всё идёт довольно легко. Но тут не сложно: Джеймс в принципе хотел познакомиться с дочерью, значит он изначально положительно настроен на эту встречу. А Рикки очень общительная и ей почти всё равно с кем говорить, если на неё обращают внимание и разговаривают с ней как с взрослой. Возраст у неё сейчас такой: приходит в крайнее недовольство, если начать с ней излишне сюсюкаться. Рори довольно неплохо помнит себя в этом возрасте, как и желание казаться старше, чем есть. Жаль, нельзя детям объяснить, что потом они будут хотеть вернуться обратно. В эту беззаботность и лёгкость. Авроре нравилась своя жизнь, нравилось всё таким, какое оно есть, но она уж точно не отказалсь бы вернуться в своё детство хотя бы на денёк и просто побыть ребёнком, который не должен думать о том, что будет дальше на работе, о счетах, об отношениях, о том, как лучше воспитывать ребёнка, как не грызться с напарницей на работе из-за какой-нибудь ерунды. И ведь, казалось бы, что мешает расслабиться сейчас? Не трогать других людей первой. И пытаешься даже. Но реальность кусает тебя за бок. Больно, с воодушевлением, будто говоря: ты чего это ворон ловишь? И ты собираешься. И кусаешь в ответ. Это неизбежно.
Некоторые вопросы требуют серьёзных ответов. И, казалось бы, это удачный момент для того, чтобы рассказать обо всём. Но Аврора как-то не решается. Если бы Рикки спрашивала об этом её, то она просто замерла бы в ступоре. Но Джеймс, похоже, выкрутился.
- Думаю, Джеймс теперь часто будет у нас бывать, - кашлянув и подавив подступивший к горлу ком волнения, негромко сообщает девушка. Всё же, она и сама это увидит. Не важно, что именно будет между ней и Джеймсом, это дело десятое, но она не думала, что он решит исчезнуть, побывав тут пару раз. Патрик был хорошим человеком. Он мог бы быть хорошим отцом, просто прежде Рори этот вариант не рассматривала вообще. А теперь... ну, он сам решил вписать себя в их жизни. И ей ничего не оставалось, кроме как уступить. К тому же, если это сделает дочь счастливой, то разве должна она этому противиться? Нет, пожалуй, из этого может получиться что-то хорошее. Со временем.
- Это правда? - у неё загораются глаза и девочка широко улыбается. - О, здорово как. Мы могли бы вместе посмотреть фильм. Мы по пятницам смотрим фильмы с пиццей, - сообщает она гостю, немного кося взглядом в сторону матери. На что Аврора тихо кивает. Мол, да, он может прийти. Тем более, раз уж Рикки сама предложила. Ей нравилось проводить это время только вдвоем с дочерью, но так было до появления Джеймса. Теперь, возможно, им стоит хотя бы раз в неделю собираться всем вместе. Это могло бы быть хорошей традицией. И, если подумать, Рори действительно не видит в этом ничего плохого.
- Обязательно учтите, - поддакивает Рикки, болтая ногами под столом. Недолго. Затем она вспоминает, что так делают только маленькие дети, а она ведь себя считает уже большой и умной, так что не пристало ей себя подобным образом вести, даже если она очень рада. Она ведь очень общительный ребёнок и на самом деле она очень рада, что у мамы появился друг. Более того, Рикки куда сообразительнее, чем кажется Авроре.
- Благодарю, - она подпрыгивает со стула и крутится на месте пару раз, для того, чтобы продемонстрировать наряд во всей красе. В конце девочка берётся за платье двумя руками и изображает реверанс. - Это нас в школе научили. На танцах, - доверительно сообщает она.
- Кстати, Патрик! Пойдёмте, я покажу вам свой альбом, - предлагает она и чуть ли не вприпрыжку направляется к двери. Немного пройдя в коридоре она останавливается и оборачивается, дабы убедиться в том, что гость последует за ней.
- Сходи, - негромко предлагает Аврора, бросив взгляд сперва на дочь, затем на Джеймса, - я пока разложу завтрак, - и, уже немного громче, - сильно не задерживайтесь, не то всё остынет.
Это адресовано уже Рикки. А она уже бежит по лестнице на второй этаж, в свою комнату, уже влетела туда вихрем, вскочила на тумбочку и перебирает на полке альбомы, прежде, чем вытащить самый большой, где полно её школьных фотографий с классом. Она немного запыхалась, но, к тому моменту как Джеймс приходит к комнате, девочка уже спокойно сидит на диване, раскрыв альбом на первой страничке.
- Держите, - произносит она, вручая альбом Джеймсу и хлопая ладонью по кровати рядом с собой. Передав альбом Патрику, она поднимается и становится напротив, уперев руки в бока и приняв довольно серьёзное выражение лица.
- Вы мой отец, верно? - уточняет Рикки. Её голос звучит серьёзно и спокойно, только вздувающиеся крылышки ноздрей выдают волнение.
- Она меня ни с кем никогда не знакомила раньше, - поясняет девочка, - никогда. И страшно злилась, если я мельком видела кого-то из её парней. А сейчас она не злится. И разрешила нам познакомиться. Значит, вы мой отец. Либо гипнотизёр и умеете внушать что угодно, - последнее она проговаривает чуть сощурившись и отведя взгляд в сторону, очевидно уже пустив свою фантазию на проработку этой версии. Ведь звучит вполне убедительно!

- Обязательно, - энергично кивая, обещает Рикки. Со всей её детской непосредственностью ей невдомёк, что Джеймсу ни к чему эти реверансы, он просто старается с ней подружиться. Нет, она уверена в том, что ему просто захотелось научиться и она не видит ничего странного в том, что, в таком случае, он просит её стать его учителем, а не ищет кого-то, кто всерьёз разбирается в вопросе танцев.
Так что, наверное, нет ничего удивительного в том, что Аврора совершенно не догадывалась о том, что задумала Рикки. Она не переживала, отпуская их вдвоём с Джеймсом. Им ведь нужно было найти общий язык и подружиться. Ну, прежде, чем она расскажет дочери о том, кем ей приходится Падди, если, конечно, она сама со временем не смекнёт и не спросит её об этом. Как-то так себе это представляла Рори. Пока что это казалось ей более удачной идеей, чем сообщить данную новость в лоб, потому, что девушка искренне боялась последствий и возможных ссор с дочерью. Да и потом, Патрик ведь не скажет ничего, что навредит ей. Он неплохой человек, и, к тому же, наверняка понимает, что она может обозлиться на него и усложнить для него встречи с Рикки, если вдруг что-то пойдёт не так. Но ей бы и в голову не пришло, что Рикки вот так сходу может обо всём сама догадаться. По мнению Авроры они не сделали ничего такого, что могло бы подвести девочку к таким мыслям. Она сама уж точно ничего не сделала, она же не враг сама себе. Но Рори действительно упускала из вида те детали, на которые Рикки как раз обратила внимание в первую очередь. По стечению обстоятельств именно они и оказались решающими.
Тем временем младшая Уэлч, похоже, напала на верный след и её глаза едва ли не буквально светились от восторга. Потому, что она оказалась права. Вот так вот сходу и права. И в таком серьёзном вопросе! Хотелось хлопнуть в ладоши, запрыгать на месте и на весь дом закричать о том, что она самый настоящий Шерлок Холмс, и вот она, во плоти и крови, не где-то там в телевизоре, а совершенно настоящая, но почти сразу вслед за тем пришло осознание того, что именно она угадала. И Рикки поняла, что очень странно радоваться тому, что она что-то угадала, когда перед ней сидит её отец. Настоящий. Так что девочка уставляется на него во все глаза с таким удивлением, словно до этого у неё не было возможности разглядеть его как следует и теперь его внешний вид её очень удивляет. Так, словно бы это не она выдвинула это предположение, а мужчина сам огорошил её такой новостью. Просто, каким бы смелым ни было её предположение, она совсем не ожидала того, что он это подтвердит.
- Нет, - честно признаётся девочка, - я хочу стать доктором. Или танцовщицей. Может ещё телеведущей, - рассуждает она, решив, что ему будет интересно это узнать. Ну, он ведь её отец. И раз теперь он появился в их жизни и собирается здесь задержаться, значит ему предстоит обо многом ему рассказать. От мыслей об объёме не переданной информации и о том, что она, наконец, может это сделать, Рикки чувствует, как едва ли не задыхаться начинает от волнения, настолько её переполняют эмоции. Подавляющая в них, главенствующая - радость. И ещё немного страха. Потому, что редко в жизни всё складывается так, как хочется. Всегда что-нибудь идёт не так. И ей совсем не хочется думать об этом подвохе. Но не думать не выходит тоже. Вдруг он ей не понравится? Это сейчас он вежливый и приятный, вдруг потом раскроется с другой стороны? А вдруг она ему не понравится? Он решит, что хотел совершенно другую дочь и снова исчезнет. Да вообще что угодно может сыграть против неё. Но Рикки мотает головой, гоня прочь плохие мысли, быстро смахивает с щёк слёзы тыльной стороной ладоней и широко улыбается.
- Она бы и не придумала. Всегда хочет сделать всё идеально, а так не бывает, - качает головой Рикки, - я рада, что ты нашел нас. Я ведь могу обращаться на "ты"? - на всякий случай уточняет она, лукаво улыбаясь. А затем, после небольшого промедления, обнимает Джеймса за шею. И, звонко чмокнув в щёку, отпускает, усаживаясь рядом. Ей хочется обнять его и не отпускать. Но ей немного неловко. Она ведь ещё совсем его не знает. Не уверена, что он будет этому рад. Не знает, не расплачется ли от этого сама. Она ведь совсем не плакса.
- Этот альбом начинается с первого учебного дня, - сообщает девочка, чуть покачивая ногами, - вот это я, - она сама открывает первую страницу и указывает пальцем на центр фотографии.

- А то! - восклицает Рикки, уверенная в том, что эти варианты могут заинтересовать кого угодно. Да, есть и другие неплохие профессии, она это признаёт, но они уж точно её не интересуют. - А ты кем работаешь? - в свою очередь интересуется она. Она ведь вообще ничего о нём не знает. Совсем ничего. И это так странно. Она много раз представляла себе то, каким должен быть её отец. Как он мог бы выглядеть, как бы его звали, на какую работу он бы ходил, даже то, как улыбался бы. Рикки продумывала всё в мельчайших деталях. Порой это успокаивало её, а иногда, напротив, заставляло сильно грустить. Джеймс не был похож ни на что из того, что она себе навоображала, и, тем не менее, он был настоящим, вот, пожалуйста - протяни руку и потрогай - и в этом было его неоспоримое преимущество. Неужели это на самом деле с ней происходит? С ума сойти просто. Только бы не проснуться. Рикки почувствовала, что и в самом деле очень боится, что в какой-то момент всё закончится и она просто пробудится в своей постели, и Джеймс перестанет существовать. И ведь бывает, что во сне кажется, что всё просто невероятно правдоподобное. Но не бывает же так, что бы реальность казалась сном, верно? Сейчас девочка была уверена в том, что всё на самом деле.
- Всё отлично, - заверяет она Джеймса. Её не нужно успокаивать, плохого ведь ничего не случилось, - просто очень счастлива. Эмоций много, - поясняет она, шмыгая носом и улыбаясь. Ей не хочется, что бы он решил, что она размазня. Нет, нисколечки. Она может очень быстро взять себя в руки. Просто всё это было очень неожиданно и она не успела подготовиться, хотя, кажется, ждала этой встречи с тех пор, как вообще что-то начала соображать.
- Как это получилось? Где ты жил раньше? - спрашивает Рикки. Самым разумным ей кажется то, что Джеймс жил где-то далеко, в другом городе или даже штате. А теперь приехал сюда и отыскал их. Конечно, может всё совсем не так, и именно поэтому она спрашивает Патрика, давая ему возможность объяснить, как всё произошло. Девочку переполняет любопытство. Само собой, ей хочется знать, сколь многое разделяло её с отцом всё это время. Могли ли они встретиться раньше? Могли ли не встретиться вовсе?
Рикки замечает, что он плачет. Вспыхивает, стараясь не смотреть на Джеймса, только в альбом, параллельно с этим объясняя то, где стоит она, где учительница, где её подруги, кто из них теперь перешел в школу, о том, что Лили даже перескочила через целый класс. Она привыкла считать, что мужчины не плачут, и, вероятно, потому, что их это жутко смущает. Они вроде как большие и сильные, так что плакать не солидно. Посему она тактично решает сделать вид, что ничего не видела, и если он спросит её об этом, то она пообещает, что никому не скажет, чтобы никто не смеялся. Потому, что вот в школе обычно смеются над теми, кто распускает нюни, хотя это, конечно, не правильно. И об этом толкуют учителя, но всё равно почему-то многие дети поднимают на смех. Она знает, что взрослый мир мало чем отличается от её школы, и так же есть понимающие, а есть глупые люди, и вот последним уж точно не стоит знать о том, что кто-то проявил радость. К тому же, для самой Рикки это как подтверждение тому, что он рад встретить её.
- Конечно, - разрешает Рикки и сама склоняется к его плечу, облокотившись на него головой, - альбом большой, - добавляет она, тем временем переворачивая страничку. А там их ждёт путешествие по конкурсам на разные мероприятие, дни рождения: её, мамы, бабушки, её подруг, включая, конечно, Лили, которая хотя и перешла в другой класс, но всё равно продолжает с ними общаться.
От рассказов её отвлекает голос Авроры, доносящийся с кухни:
- Вы там где? Уже всё остывает! - зовёт она, подойдя ближе к лестнице, чтобы уж точно услышали. Вообще, Рори старалась не торопить их. Сперва приготовила, затем разложила по тарелкам, достала различные топинги, столовые приборы, даже ещё один стул нашла, чтобы места на кухне точно хватило всем. И только потом пошла за ними.
- Продолжим в следующий раз, - предлагает Рикки, закрывая альбом, - это только первый, - на всякий случай сообщает она, давая понять, что альбомов у неё предостаточно и историй к ним, соответственно, тоже. Девочка слезает с кровати и протягивает Джеймсу ладонь, улыбаясь и предлагая следовать за собой.

- Это чтобы пить в любое время? - интересуется Рикки. Ну, некоторые её знакомые ещё совсем недавно хотели стать продавцами мороженного для того, чтобы иметь возможность каждый день это самое мороженное есть. Взрослые любят выпить. Посему данная логическая цепочка показалась девочке вполне веской причиной для кого-то открыть собственный бар. Разумеется, она не подразумевала под этим в виду, что у Джеймса не могло быть других причин, или что она считает, что его причина именно эта. Просто предположила. Потому, что, на самом деле, сама она не могла представить, что ещё может побудить человека заняться подобным бизнесом.
- Вот как, - протягивает девочка. Она немного озадачена. Не знает пока, как на это реагировать. На самом деле ей было бы проще узнать, что всё это время он находился где-то очень далеко и только сейчас приехал, а потому и нашелся. Но узнать, что её отец всегда был где-то рядом, и, вместе с тем, она смогла увидеть его только теперь было как-то грустно. Но не так грустно, как, к примеру, если бы она встретила его ещё лет через десять. Или вовсе не встретила бы. Так что Рикки старалась сконцентрироваться не на том, что уже было упущено, и что, увы, не могло совсем не расстраивать, а на плюсах ситуации. Он ведь здесь. Мама пообещала, что он будет к ним часто заходить, а значит он больше не должен исчезнуть из её жизни. И это единственное, что должно её волновать.
- Точно... всегда хочет как лучше, - чуть усмехается Рикки, шмыгая носом. А ещё она знает, что Аврора просто боится. И не только того, что Патрик откажется быть отцом, сколько того, что он разочарует её как человек. И поэтому решает не давать ему никаких шансов. Однако Рикки не столь недоверчива и далеко не так категорична. Она считает, что у всех должна быть возможность проявить себя, прежде, чем его станут осуждать. И, наконец, она определённо считает, что заслуживает знать своего отца. Да и что в нём может быть плохого? Вот он здесь, и он определённо хороший! Почему Аврора в нём сомневалась? Неужели раньше он был совсем другой, плохой, а теперь просто исправился?
- Ты был телохранителем? Звучит здорово, - улыбается девочка расскажешь, - в перестрелках бывал? Очевидно, это место работы впечатляет девочку куда больше, нежели бар. Но что поделать. Она видела много фильмов, где телохранители - главное герои, они выглядят очень круто, спасают людям жизни, и, конечно, всем нравятся. И вот так сходу она не может припомнить ничего о барменах. То есть единственный легкодоступный для неё источник впечатлений попросту не оставил шансов нынешней профессии Падди впечатлить её.
- Здорово, что тебе удалось уговорить её.
И Рикки убеждена, что именно так. Она с трудом представляет себе, что бы мама вот так сходу согласилась приводить в дом кого-то, пусть даже и не постороннего. Ей казалось, что в таком случае это могло бы произойти и раньше. А значит тот факт, что Джеймс сейчас здесь - это следствие удачи и его умения убеждать. Она верила, что Аврора делает всё это из любви к ней, верила, что та правда думает, что делает как лучше, но всё равно была согласна далеко не со всеми её решениями. Впрочем, теперь, когда её отец здесь, всё это совершенно не важно.

- У тебя тоже есть альбомы? - удивлённо уточняет Рикки. - Приноси, конечно! Наверное, это только детские фотографии, как у мамы. Она перестала сниматься и сохранять фотографии, как это было раньше. Сейчас вместо этого всё остаётся в телефонах. Эрика привыкла к этому. Она знает, что так удобнее, но ей очень уж нравятся альбомы настоящие. Вставлять в них красивые вкусно пахнущие яркие прямоугольники и квадратики. У неё есть галерея фотографий и в телефоне, но они не пользуются такой любовью, как те, что в альбоме, стоящем на полке. Поэтому она с удовольствием посмотрит то, что может принести Джеймс. Наконец, она ведь тоже очень хочет узнать его получше, заглянуть в его прошлое.
- Она их любит, - улыбнувшись и чуть качнув головой, отзывается девушка. В это она вполне может поверить, хотя от её внимания не ускользает ни то, что они вернулись держась за руку, не то, что, похоже, оба умудрились поплакать. Ей сложно избавиться от смутного ощущения, что нечто осталось для неё за кадром и от неё утаили самое интересное, но Рори совсем не хочет устраивать разборки. Потом спросит, обоих по-отдельности и сравнит показания.
- Садись сюда, - зовёт Эрика. Отпустив руку Падди, она забирается на один из стульев и хлопает по соседнему ладонью. Аврора занимает третий стул, напротив, мимолётом уловив взгляд Джеймса и коротко кивнув ему. Конечно, она не против, пусть садится. Была бы против, вместо завтрака предложила бы ему уйти. Конечно, по-началу она была не особенно рада его появлению, но глядя на то, как светилась Рикки, разговаривая с ним, она поняла, что поступила верно, решив не вступать с ним в конфликт. Суд бы никому из них не помог, это уж точно. Между ними нет такой вражды, чтобы не уладить всё мирным путём. Наконец, между ними вовсе нет вражды. А то, что из-за этого она поругалась с Эрикой... возможно, так всё равно случилось бы в итоге. Как знать? Думать о девушке ей было тоскливо, в особенности от того, что она ведь по итогу прислушалась к ней и разрешила Падди увидеться с дочерью. Стоило ли из-за этого ругаться, в таком случае? Но эти мысли невольно возвращают Аврору к мыслям о том, что, рано или поздно, она разрушает свои отношения сама, какими бы хорошими они ни были. Ведь вчера, вместо того, чтобы поехать к Эрике и признать свою ошибку, она решила переспать с Джеймсом. Аврора украдкой поглядывает на мужчину, бездумно ковыряя вилкой блинчик, пока дочь увлечённо рассказывает ему о том, как она научилась готовить блины, а заодно и маму научила, из-за которой в первый раз сработала пожарная сигнализация и пришлось выходить на улицу и ждать, пока пожарные потушат сковородку, а дома проветрится и можно будет вернуться назад.

После завтрака и того, как Рикки нехотя выберется из-за стола, для того, чтобы сесть и взяться за оставленные напоследок уроки, Аврора предлагает им прощаться, решив, что если Джеймс задержится здесь, то завтра к школе девочке подготовиться не выйдет. Рикки берёт с него обещание обязательно прийти завтра, и, обняв напоследок, отправляется в гостиную комнату, чтобы устроиться за большим столом и разложить на нём учебники.
- Она догадалась, - негромко уточняет Уэлч, подняв взгляд на мужчину. Она стоит, облокотившись на тумбочку и скрестив руки за спиной. - Ну, она тебя обняла, - чуть усмехнувшись, объясняет она своё предположение. Конечно, она могла бы быть просто рада тому, что Аврора познакомила её со своим парнем, и Джеймс действительно мог просто ей понравиться, но что-то ей подсказывало, что это не тот случай, где нужно далеко ходить за объяснениями.
- Приходи завтра немного пораньше, - предлагает Рори. Она отталкивается от тумбочки и подходит немного ближе к Патрику, потянув его за ворот рубашки на себя, - если не занят, - добавляет она, потянувшись к мужчине, чтобы поцеловать его. Правда, если Падди не решит подыграть ей, то ничего не выйдет, потому, что сейчас она без каблуков и вряд ли дотянется до его губ. Аврора не особенно думает о том, почему зовёт его, зачем делает это, просто ей хочется отвлечься, и Джеймс отлично подходит для этого. Поэтому она не против, если он тоже решит воспользоваться ситуацией.