Голоса Лайла слышала, но вот разобрать, что они там говорят, девушка не могла. Впрочем, то, что она была не единственной выжившей, все-таки как-то успокаивало. Но недостаточно, для того, чтобы перекрыть испуг, возникший от внезапной потери способности двигаться. Чего-то такого Фрай не ожидала, и, откровенно говоря, боялась. Подобные новости могут напугать кого угодно, так что не удивительно, что это повергло её в шок.
Раздавшийся совсем рядом незнакомый голос прорезался сквозь общее гудение, и она вроде как даже поняла, что именно он сказал. Вот только просто так взять и успокоиться было крайне проблематично.
- Ноги, - негромко произносит девушка. - Ноги, - повторяет она, чуть мотая головой, будто бы и не слыша незнакомца. Ей нужно сообщить, что с ними что-то не так, что они не хотят двигаться. Наверное, он врач? Нет? Могли ли спасатели приехать настолько быстро? Или же это она выпала из ощущения времени и не поняла, что прошло куда больше, чем пара минут?
Пол плавно ускользает, и Лайла чуть морщится, понимая, что голове больше не на что опираться и мир вокруг приходит в движение. И теперь уже не слишком понятно: из-за удара, или просто потому, что её куда-то несут.
Одной рукой она касается ворота мужчины, сперва неуверенно, а после сжимая чуть крепче. Второй рукой она обнимает незнакомца за плечи, чувствуя жуткую мышечную слабость.
Фрай вроде как понимает, что несут её из автобуса, но это шествие кажется ей бесконечным. Она закрывает глаза, дабы калейдоскоп изображений перестал мелькать перед глазами, прислоняется головой к плечу мужчины и пытается собрать мысли в кучу. Уловить хоть одну мало-мальски здравую мысль, но всё тщетно. В голове жуткая каша.
На свежем воздухе дышать становится чуточку легче, так что она открывает глаза, оглядываясь на размытый пока для неё автобус. И с каким-то недоумением наблюдает за тем, как машину охватывает пламя. Почему она загорелась? Что произошло?
- Там огонь, - сообщает Фрай, хотя, наверняка, мужчина видит это и сам.
Огонь и люди. И неизвестно, живы ли они или просто без сознания. Кажется, она уже слышит вой сирен, но в голове так шумно, что она не может быть уверенной наверняка. Да и вообще, почему они воют сейчас, если её уже вытащили? Как такое может быть?
- Вы кто? - чуть хмуря брови и щуря глаза в попытке сфокусировать зрение и разглядеть лицо собеседника, интересуется Фрай. Она касается пальцами щеки мужчины, но, откровенно говоря, опознать его это не помогает ни коим образом. Наверное, даже если бы они были знакомы, это не сыграло бы решающей роли. Черт знает, чего она ожидала, протягивая руку. Может, что это каким-то образом поможет стать его лицу чуть менее размытым?

И будто бы угадав то, что она хочет услышать подтверждение тому, что это действительно он, мужчина упоминает про ноги. Фрай тот час же растягивает губы в улыбке. Определенно, она не ошиблась палатой, и этот человек действительно ей помог.
- Да, я отлично себя чувствую, - кивнув в подтверждение своим словам, произносит Лайла. Она оглядывает ногу мужчины, замотанную бинтами, и, судя по объему, закрепленную гипсом. Вряд ли он получил это повреждение до того, как вынес её. Значит, это произошло позже? Она смутно помнила, что он скрылся в автобусе, а потом что-то рвануло. Похоже, что это как раз-таки последствия того взрыва.
- А вот вам досталось, - чуть поджимая губы, замечает она. Не по её вине, конечно, а потому, что хотел помочь людям. Но всё равно ей немного не по себе. Может, если бы она тогда его не задержала, то он успел бы выйти из автобусе быстрее и не попасть под взрывную волну? Ну, или из-за чего ему там досталось. Деталей Бет не знала. Обидно, когда добро отзывается тебе отнюдь не добром, вопреки поговоркам.
- Как вы себя чувствуете? - интересуется она, возвращая взгляд к лицу собеседника. До этого Лайла довольно сосредоточенно разглядывала гипс и витки бинта, погруженная в свои мысли. Немного выпадала из разговора она не потому, что попала в аварию. Конкретно задумываться Фрай случалось и прежде, так что тут точно не было никаких неприятных новшеств. Вопрос Адаму был актуален хотя бы потому, что повреждения бывают не только видимыми.
- Почему вы, - Фрай запинается, прежде, чем продолжить. Сперва она хочет спросить, почему он решил спасти её, а потом соображает, что спасать он пошел не её одну, а тех, кто остался в автобусе в принципе. - Почему вы решили помочь тем, кто оказался в автобусе? - Фрай ведь не в курсе, что он изначально там ехал. Сперва девушка приняла его за спасателя, а теперь была склонна полагать, что он оказался из числа очевидцев, но не из любителей посчитать ворон и на телефон поснимать.
- Вы ведь не должны были делать этого. Тем более, что могли сами пострадать... и пострадали! - кивая на ногу собеседника, произносит девушка.
- Черт! - негромко восклицает Фрай, едва удержавшись от того, чтобы не стукнуть себя по бестолковой голове. - Зашла поблагодарить вас и в итоге забыла... могу я что-то для вас сделать?
Ну, у него вот нога в гипсе. Может, ему что-то потребуется, а он не сможет за этим сходить, потому, что ногу повредил. Особых идей у Фрай не было, относительно того, как она могла бы отблагодарить этого человека, но, например, она могла бы навещать его, пока он не выпишется. Фрукты там какие-нибудь приносить или что-то в таком духе. Не равносильная плата, конечно, но жизнь ему она спасти не может. И не потому, что не хочет, а потому, что опасность уже миновала.

Бет не сразу понимает, что умудрилась затронуть тему, которую поднимать не стоило. Да и откуда, в принципе, ей было знать? Разговор стремительно менял настроение, из довольно дружелюбного перетекая в абсолютно трагический. От слов мужчины ей сразу стало не по себе. Возник новый ряд вопросов. Вроде того, зачем же он тогда носит кольцо, если жена уже мертва? Значит, он всё еще любит её и не может отпустить? Наверное, да. Как-то всё это очень грустно. Фрай чуть поджимает губы, опуская их уголки и хмурит брови. Ей совсем не хотелось заставить нового знакомого расстраиваться, но так уж вышло, теперь ничего не изменишь.
И ведь не просто смерть, еще и убийство. Жуть какая. Впрочем, это же Лексингтон. Тут чуть ли не каждый день на титульном листе очередное убийство. Именно очередное, ведь жителей это словно совсем не удивляет. Расстраивает, но не шокирует. Хотя, вот Бет явно была обескуражена открывшимися подробностями.
- Простите, - виновато опуская взгляд, бормочет девушка. Фрай сцепляет руки между собой, начиная нервно потирать одной рукой указательный палец другой.
- Мне жаль, - добавляет она. И жаль, безусловно, в первую очередь, что она об этом спросила. Что это произошло ей тоже жаль, но на это она повлиять не в состоянии. Зато могла бы не поднимать болезненную для человека тему, если бы, например, была чуть менее любопытна. Ну, или же обладала бы каким-нибудь особым навыком, вроде "чтения" человека по каким-то деталям, жестам, мимике, но это уже сомнительно. Хотя, в жизни, на самом деле, точно не помешало бы. Вела бы себя более тактично, наверное.
- Соврала, - негромко отвечает Лайла, не решаясь пока взглянуть на своего собеседника. - Сказала маме, что задержалась на пару дней у подруги.
Теперь ей неловко еще и потому, что у неё есть мать, а у Адама нет. Очень глупое, но не исчезающее вопреки логике чувство. Она прекрасно понимает, что родителей у этого человека не было не по её вине, и это ни коим образом не связано с её матерью, однако, от мыслей о чувстве вины избавиться крайне сложно.
- Я ведь в порядке, ей не нужно об этом знать, - она чуть заметно улыбается. Он ведь тоже не рассказал своим опекунам об аварии по той же причине. Вот только его травма куда более серьезная, чем у неё. Бет осторожно поднимает взгляд, прощупывая им собеседника, подобно минному полю.
- Убийцу нашли? - любопытствует девушка, после чего, почти сразу же, добавляет: - Не говорите, если не хотите. Это личное, я понимаю.
Но всё равно спрашиваю, да. Вот такая вот женская логика. Вроде как и понимает, что не стоит об этом спрашивать, а хочется! А если совсем-совсем немножко, то, может, ничего страшного? Хотя, не тот случай. Фрай чуть покусывает нижнюю губу и вновь напряженно сводит брови к переносице. Ох уж и любит она затрагивать запретные темы, в этом ей нет равных. И что нарочно, что не специально - нет бы перевести разговор в другое русло. Так она вернулась к самой тяжелой части их разговора. Вот зачем ей это знать, на самом-то деле?
Если она будет его навещать, то, пожалуй, ему стоит сразу обозначить рамки относительно того, какие темы поднимать не стоит, иначе это не поддержка будет, а нервотрепка. А то глядишь еще и передумает, откажется от её компании. Конечно же, такого эффекта Фрай добиться бы не хотела, но не удивилась бы, если бы теперь мужчина решил замкнуться в себе.

http://sg.uploads.ru/Feczl.gif

- Да, точно, - девушка чуть заметно улыбается и кивает. Занятно, что если ей и встречаются мужчины, с которыми бывает приятно поговорить, то они либо женаты, либо замужем, либо у них как минимум кто-то есть. В общем, никаких шансов на то, что с ними может что-то выйти. И вот Адам: вежливый, дружелюбный, жизнь ей, считай, спас, и... такая ситуация. Вряд ли стоит на что-то рассчитывать, учитывая то, что он носит кольцо. Сперва это наблюдение принесло облегчение, а потом отдало какой-то грустью. И не столько относительно самого Дженсена, сколько относительно её будущего в целом. Ну не видит она в нём просвета, и чем больше времени проходит, тем меньше ей верится в то, что она сможет повстречать кого-то, с кем будет счастлива. Для многих её возраст не так уж и велик, кому-то было бы странно судить обо всём жизненном пути сейчас, но ведь вряд ли она сильно изменится. Ей, наверное, напрочь должно отшибить память, дабы она начала воспринимать мужчин как-то иначе, быть менее требовательной, более спокойной, не такой резкой. Нет, бесперспективняк, как ни поверни.
- Может, стоит найти соседа? - предложение и ему и себе. Будет не так страшно - это уж точно. Главное, выбрать хорошего человека, а остальное образуется.
Мужчина смеётся, однако, почему-то даже этот смех кажется Лайле грустным. Видимо, она слишком уж сосредоточилась на отрицательном, видит лишь негативные стороны ситуации. Например, то, что еду ему всегда готовила жена, а теперь не только еды в холодильнике нет, но это, к тому же, служит постоянным напоминанием о том, что её больше нет. Каждый раз, когда открываешь дверь холодильника и не обнаруживаешь там ничего. Настолько ли всё плохо для Адама? Думает ли он об этом постоянно или она всё себе накручивает? К счастью, никто близкий Лайле не умирал. По крайней мере, настолько близкий, чтобы это могло значительно её задеть. Кто-то, с кем она была бы достаточно близка, чтобы горевать об утрате.
- Я просто боюсь, что он никогда не наступит, этот самый момент, - девушка нервно усмехается и тяжело вздыхает. Иногда ей кажется, что нужно действовать прямо сейчас. Просто встать, собрать вещи, бросить их в ящик и покинуть дом. И лучше, если мамы не будет дома. Оставить записку или потом позвонить, не дать ей себя остановить, ведь Фрай так легко поддается на её уговоры. Иначе бы уже давно уехала. Но это пока её всё устраивает. А ведь через какое-то время это может стать проблемой. А она не будет готова жить одна. И что делать тогда? Как быть?
- Продавец-консультант, - без особого энтузиазма отвечает девушка. Она словно бы стыдится своей должности. Таким уж точно не похвастаешь перед одноклассниками на выпускном. Отчасти, поэтому она не любит подобные сборища.
- В ювелирном, - добавляет Фрай и легко улыбается. Вот это, на её взгляд, звучит уже не так плохо, как если бы она сказала, что работает в обувном или в салоне сотовой связи. Безусловно, профессии тоже нужные, но для Лайлы абсолютно не интересные. Там бы она долго не продержалась. На нынешнем же месте работы её успокаивают украшения, отвлекают от негативных мыслей, и вообще, глаз радуют.
- Люблю украшения. Иногда чувствую себя сорокой, - девушка чуть усмехается. - А хобби... не знаю, нету. Жила бы одна - собирала бы уличных кошек. Целую армию бы собрала, всё как положено, - невеселая усмешка.
- Не то, что бы я не довольна тем, что есть, - Бет сцепляет пальцы вместе и опускает на них взгляд. - Я потому про деньги и спросила... ходить к психологу я как-то стесняюсь. Не знаю, мне кажется, что это для людей с серьезными проблемами. Могу ли я попросить у вас какого-то совета?
Девушка поднимает взгляд на Адама. На самом деле, было бы гораздо проще рассказать о таких вещах человеку, которого она абсолютно не знает. С Дженсеном девушка так же мало знакома, но ситуация совершенно иная. Он ей симпатичен, и поэтому говорить о своих проблемах кажется неловким. Тем более, он ведь сказал, что он на больничном.
- Я бью парней, в общем, - выдыхая, сообщает девушка, и вновь опускает взгляд. - И это серьезно... мешает.
Как налаживать отношения? Кому захочется встречаться с девушкой, которая может тебя поколотить, чуть что? Кто вообще захочет после чего-то подобного с ней оставаться? И как унять тревогу, возникающую где-то внутри, в те моменты, когда ты должен просто расслабиться и получить удовольствие? Почему всё не может быть так же просто, как с девушками?

- Ваше предложение начинает звучать слишком хорошо, - чуть усмехнувшись, замечает девушка. Он, может, и хотел её подтолкнуть к принятию важного решения, но вряд ли стоило делать это себе в убыток. Если она ещё и не будет платить за аренду, то точно расслабится. А помощь Фрай не считала достаточной платой. В конце концов, ей было уже более чем достаточно того, что он помог ей тронуться с места. И если бы её не завлекло это предложение, то она уже вполне могла бы включить паранойю и начать искать подвох в том, что всё выходит складно. Бэт, к сожалению, относилась к числу тех людей, которым было сложно взять и поверить в собственное счастье, и когда всё шло как нельзя лучше, она автоматически начинала искать подвох, чем чаще всего попросту омрачала настроение и себе и окружающим. Благо, сейчас срабатывал какой-то внутренний стопор. Отчасти это было и благодаря самому Адаму. Он просто внушал доверие.
- Вы это... не давайте мне добро на такие вещи, иначе по возвращению целый зверинец обнаружите, - она негромко смеётся. Нет, конечно же, всех девушка стаскивать бы не решилась. Уж точно не в ту квартиру, которая ей не принадлежит. Быть может, если бы жила сама и зарабатывала бы больше, чем сейчас есть, то так бы и сделала, но уж точно не с соседом. Тем более, если это кто-то, кого она недостаточно хорошо знает. Как угадать, как этот человек отреагирует? Добродушием не следует злоупотреблять.
- Нет... нет, дело не в этом, - она чуть качает головой и улыбается. - Хотя избитые фразы тоже вызывают желание стукнуть по кумполу, дабы освежить положение, однако такие порывы я вполне могу контролировать.
Бет сцепляет пальцы и больше не поднимает взгляда на собеседника. Говорить об этом по прежнему неловко. Может, он и психолог, но помимо этого он ещё и привлекательный мужчина. Быть может, ей ничего с ним и не светит, но это не отменяет нежелания выглядеть в его глазах как-то невыгодно. По схожей причине она обычно не разговаривает об этом с роднёй или близкими друзьями. А уж малознакомых людей так и вовсе не горит желанием посвящать во что-то настолько личное. Адам - исключение.
- Я имею в виду момент перехода на физическую близость. Это новая ступень в отношениях, которая делает их серьёзнее, а вся эта ответственность... отталкивает меня, - она нервно облизывает губы и чуть усмехается. Мужчин, возможно, она и не боится, но вот того, что может последовать за связью с ними - да. Оказаться с ребёнком на руках, одной, как матери? Кошмар наяву. Ей жаль её, бесконечно жаль, и меньше всего Фрай хотела бы испытывать подобную жалость к себе. Её чуть ли не колотит от подобной перспективы. Даже мысли об этом вызывают в ней внутреннюю дрожь. И чтобы скрыть это, приходится сцепить вместе пальцы.
- Мой отец... я не знаю его. Он ушел от нас с мамой, - произносит девушка, настойчиво кусая нижнюю губу.
- И все остальные, с кем она была - не лучше. Понятия не имею, возможно, она просто не разбирается в людях, но...
Девушка делает глубокий вдох, поднимает взгляд на мужчину и чуть изгибает брови в вопросе.
- Я предполагаю, что всё дело в этом, но я просто не могу заставить себя перешагнуть через это. Не могу позволить кому-то воспользоваться мной и бросить, как её. Не хочу превратиться в свою мать, - она поджимает губы. Здесь и жалость и презрение. Фрай считает, что та давно могла бы перестать на одни и те же грабли, подвергая страданиям не только себя, но и её тоже. В детстве она ведь привязывалась ко всем этим людям, надеялась, что на этот раз - насовсем. И, как на зло, стоило ей только принять мысль о том, что она сможет назвать какого-то человека своим отцом - тот исчезал без следа. И все трогательные беседы, все хорошие совместные дни, всё летело к черту. Уходя, эти люди перечеркивали всё, что было положительного, отнимали всё это у неё. Подчеркнутое безразличие. Ничто из этого не было правдой. Вызвать доверие у ребёнка, дабы забраться матери под юбку. Разве не свинство? Она ненавидела их всех. Ненавидела прямо сейчас. Наверное, она никогда не сможет говорить об этом спокойно. И не важно, сколько пройдёт времени, это будет задевать.
- Простите, - дерганная улыбка. Девушка нервно смеётся, расцепляет пальцы и тяжело выдыхает. - Я правда хочу верить, что не все мужчины такие. Что есть хорошие. В конце концов, есть же семьи, которые счастливо живут годами? - она чуть изгибает брови в вопросе и качает головой. Звучит, как сказка. Сложно в это поверить, когда сам рос в совсем иных условиях.
- Вы не похожи на такого человека, - она чуть пожимает плечами. - Но проблема в том, что сперва они все тоже были хорошими. И поэтому... я не знаю... не представляю, как перебороть все эти мысли. Довериться в слепую? - она чуть усмехается.
- У меня есть прекрасный пример этого бесконечного доверия, - она сжимает челюсти вместе и едва ли не скрипит зубами от досады. Где-то есть, где-то должен быть, как зубная фея или пасхальный кролик, этот чертов идеальный человек, который однажды не развернётся и не уйдёт. Она опускает голову на ладони и закрывает глаза. Не слишком ли много злости? Наверное, она впервые выговорилась, сказала вслух всё, или почти всё, что думала.