Предстоящий поход был преподнесён Элаису исключительно как положительная миссия. Лундгрен старался держаться подальше от людей, как, впрочем, и все представители его рода, однако, некоторые дела требовали объединения усилий. Глупым было спорить, что один оборотень мог стоить целого отряда наёмников, и в то же время он не бросался в глаза так, как вооруженная группа. Сопроводить же девушку необходимо было максимально безопасно. Увы, всегда имелись те, кого не устраивал расклад, выбранный большинством. Людские же старейшины так и вовсе приняли решение держать всё тайне, до тех пор, пока миссия не будет осуществлена, опасаясь привлечь лишнее внимание, которое могло бы помешать достижению цели.
То, на что была способна юная подопечная Элаиса, очевидно, должно было послужить высшей цели. Большего ему знать не полагалось. Тому же, кто поручал ему это задание, мужчина всецело доверял и даже не подумал углубляться в вопрос или сомневаться в необходимости данного мероприятия.
Взяв с собой всё необходимое, мужчина прибыл в деревню, из которой должен был забрать девушку. Все, что ему было известно о ней - это то, что она молода, наделена какими-то способностями и будет ждать его у местного знахаря. Так что, спешившись, Лундгрен отыскал необходимый ему дом, снаружи ничем не отличавшихся от прочих, но внутри обставленный до неприличного дорого; настолько, что невольно возникали сомнения в том, туда ли идут подаяния жителей деревни, куда положено.
В дом знахаря Элаиса пустили беспрепятственно и проводили до самой комнаты, где и находилась Ланель.
Постучав, мужчина отворил незапертую дверь и вошел, кивком головы приветствуя девушку.
- Час пришел, - обращается он с порога, - вы готовы отправляться в путь?
Его лошадь оставалась здесь, в деревне, отдыхать, в то же время им выдавали пару крепких и отдохнувших коней, готовых к предстоящему путешествию. Элаис не приметил при девушке никаких вещей а лёгкое платье нашел неподобающим для долгой дороги, однако, он предполагал, что у девушки есть что-то более уместное.
- Элаис, - представляется мужчина, протягивая девушке ладонь.

Чем это дитя могло помочь человечеству, Лундгрен мог представить с большим трудом. А ведь для него Ланель была слишком юной, настолько, что он скорее считал её ребёнком, нежели взрослой женщиной, хотя по человеческим меркам она уже имела возможность выйти замуж и обзавестись семейством. Нужды в ранних браках Элаис не видел и не одобрял. Их раса давала возможность реализовать свой потенциал прежде, чем обзавестись потомством, но к тому располагал и более долгий срок жизни. Люди же гнались за той искрой, что была им отведена, всячески пытаясь продлить этот миг, но неизменно терпя неудачу. Бессмертие постичь не удалось пока никому из живых.
- Я тоже, - он коротко кивает ей в ответ, пожимая протянутую в ответ девичью ладонь. Невысокая фигурка, облачённая в дорогие ткани, смотрелась через чур маняще, но ото всех неуместных мыслей было легко избавиться взглянув на её наивное детское личико. Большие голубые глаза, вопреки ожиданиям, смотрели как-то грустно, пусть на губах девушки и играла улыбка. Странная смесь. Элаис ожидал того, что она будет похожа на других одарённых, что ему доводилось встречать прежде. Таких, не от мира сего, со взглядом в пустоту и неизменным выражением блаженства на лице. Ланель выглядела иначе, но не выражению её лица определять её предназначение, и не ему судить о том, насколько она похожа на спасителя человечества.
- Вы изволите ехать верхом в этом платье? - уточняет мужчина, отпуская руку девушки и отстраняясь, дабы пропустить её вперёд. Лундгрен был уверен в том, что она обязана уметь ездить верхом, потому и запросил двух лошадей. Другой вариант он не рассматривал, хотя, с таким нарядом ему казалось более логичным ехать в карете. Впрочем, все женские наряды он находил неудобными до крайности.
- Ваши вещи, - вспомнив о том, что озадачило его в первый момент, интересуется Лундгрен, - вы ничего не собираетесь взять с собой?
Если она уже готова, то этап сборов должен был остаться позади. Но девушка выходит к нему с пустыми руками. Это несколько сбивает его с толку. Ехать предстоит несколько дней, ей понадобится сменить это платье, ведь оно запачкается в дороге. Впрочем,  вещи - решаемая проблема. Их можно купить в любой деревне, в которой они смогут остановиться по пути.

Вопрос девушки застает его врасплох. Он даже и не сразу находится, что ей ответить. Разве могло ему чем-то не угодить её платье, кроме, разве что того, что одевать его сам он уж точно по доброй воле не стал бы, а она носит за милую душу?
- Ничуть. Лишь бы оно не мешало вам в пути, - отвечает мужчина. Собственно, на этом вопрос исчерпан. Если девушку и впрямь устраивает такой наряд, то ради бога. В конце концов, будь это иначе, при первой же остановке она сможет сменить платье на что-то более подобающее, и Элаис был почти уверен в том, что так оно и будет, но пока следовало отложить эту тему.
- В таком случае, пойдёмте, - отвечает мужчина. Он равняется с ней в коридоре, а потом и вовсе начинает идти чуть впереди. Не сильно, буквально на пол шага, задавая направление. Лундгрен ведёт девушку к запряжённым и ожидающим их во дворе лошадям.
- Что же, - отвечает он на слова девушки, - ваше любопытство справедливо. Так что, пожалуй, я удовлетворю его, но, быть может, лишь отчасти. Я из Вудшира, - земель, находящихся в сильном отдалении, если идти пешком, и почитаемых "дикими" среди людей.
- Я из рода оборотней, - поясняет он, бросая взгляд на свою спутницу и улыбаясь ей. Предположительно, последние два столетия между людьми и оборотнями царит мир, однако, напряжённый. Оборотни ходят на землях людей лишь в человечьем обличье, некоторые предпочитают не раскрывать своих тайн вовсе, обращение разрешено лишь в крайнем случае, представляющей собой риск угрозы жизни.
- Меня выбрали потому, что отряд привлёк бы к вашему путешествию слишком много недоброжелателей.
Желающих сорвать план старейшин, и, меж тем, действительно опасных для самой Ланель: сохранять ей жизнь никто не планировал. Возможно, потому, что пока она жива - план всё еще реально привести в действие.
- Но вам не следует беспокоиться. Я справлюсь с любыми сложностями, которые могут возникнуть на пути, - обещает он девушке и останавливается, когда они выходят к лошадям.
- С этой минуты я отвечаю за вашу безопасность, так что можете положиться на меня.
Он предлагает девушке руку, дабы помочь взобраться на лошадь, хотя, почти наверняка, она может сделать это самостоятельно, так что вряд ли он сможет осуждать Ланель, если та решит предложенную помощь проигнорировать. Юные девушки в её возрасте нередко бывают заносчивы, это кажется им твёрдостью характера, хотя на деле является обыкновенной вздорностью. Как бы там ни было, им следует поладить на время этого небольшого путешествия, потому, что будучи в разладе они рискуют упустить из виду реальную причину для беспокойства.
- Теперь вы. Не грустно ли покидать родной дом навсегда? Неужели прощаний накануне было достаточно, так что теперь никто не стоит подле, дабы проводить вас?
Для Элаиса всё рисовалось примерно так, что девушку необходимо переправить в храм, где она начнёт служение своему народу. То есть, в его представлении это так же был билет в один конец, вот только в конце Ланель никто не пытался умертвить во имя высших целей.

Когда девушка переспрашивает, мужчина только коротко кивает головой. Он привык к тому, что некоторые люди реагируют с сильным удивлением, но всё больше дети. Впрочем, опять-таки, Ланель была весьма юна, так что подобная реакция казалась для него совершенно естественной. По глупости некоторых взрослых оборотни рисковали обернуться в миф среди людей, продолжая при этом сосуществовать с ними в относительной близости.
- Если путешествие пройдёт гладко, то и не придётся, - отвечает Элаис, - в смысле, увидеть обращение.
Так-то он оборотень в любом виде. Но пока он не обратился, то его не отличить от обычного человека. Есть умельцы, способные делать это на "раз", но для такого нужен особый дар, которым обычный человек не наделён. Ланель, конечно, не совсем обычная юная леди, но всё-таки её особенность заключается в другом. В чем именно - Лундгрен не имел ни малейшего понятия, да и их путешествие не должно было выявить её особенностей.
- Хорошо, - довольно кивая, произносит мужчина. Если девушка не нервничает, то тем же лучше. В панике можно много бед натворить, можно даже помешать ему помогать самой себе.
- Мне жаль, - чуть поджав губы, отвечает Элаис. Похоже, он затронул не самую приятную тему для разговора. Он не понимал этих странных правил, но не ему было лезть и указывать, что делать служителям храма. Они, как понимал мужчина, посвящали всю свою жизнь служению и постижению светлой магии, так что, в самом деле, занимались благими делами. И если для поддержания душевного равновесия они находили верным оставлять мирские привязанности, то, очевидно, делалось это не случайно и были прецеденты, заставляющие выбирать их именно такой путь.
- Потому, что выполняю просьбу друга, сопровождая вас, и потому, что всю жизнь провёл в путешествиях и отлично знаю человеческие земли, - охотно отзывается мужчина.
- Вы знали, к примеру, что русалки так же реальны, как и мы с вами? - интересуется Элаис. Многие десятилетия жители моря не взаимодействуют с людьми, затаились и сами способствуют тому, что бы стать лишь слухом, и тому, безусловно, есть причины. Хотя и сейчас находятся умники, что отлавливают русалок ради собственной потехи, но с такими в принципе сложно сладить, и одна надежда на то, что жители моря сами урезонят и накажут виновных. Впрочем, Лундгрен считал, что морские обитатели не зря избегают людей.
Взобравшись на лошадей, они неспешно покидают деревню. В пределах жилых домов возможности ехать быстро нет, да и не нужно: ещё успеется. Путь предстоит не близкий.
- Вы выглядите грустной, - замечает Элаис, - почему? Разве это не должно быть самым важным событием в вашей жизни?

- Может быть, я смогу это устроить, когда мы будем вдали от деревень, - подумав, произносит мужчина. С возрастом, оборотни приобретают навык контроля над собственными обращениями, а так же их степенью. На людских землях это не приветствует, может напугать, да и вообще, считается проявлением враждебности, однако, Лундгрен отлично контролирует себя в образе зверя, так что девушке вреда не причинит. Так что если ей и впрямь интересно, то он может немного развлечь её. Его наняли не для этого, но, тем не менее, ничего подобного делать ему и не запрещали, так что всё возможно.
Он коротко кивает в ответ на слова девушки. Она права. Не стоит об этом сожалеть. Её родным, конечно, грустно, но они, наверное, даже рады тому, что их дочь избрана служить высшим целям. Это должно быть почетно.
- Да, мне нравится, - отвечает он девушке. - А ты никогда не думала отказаться от своего предназначения? Знаю, не совсем корректный вопрос, ведь всё уже решено, но ты не думала о том, какой была бы твоя жизнь, откажись ты от этого дара?
Она слишком много сожалеет о том, чего не доведётся увидеть, и, очевидно, это связано с тем, где она будет пребывать всю свою дальнейшую жизнь. И уж если её так тянет внешний мир, то разве сможет она усмирить свои мысли и служить одному-единственному храму всю жизнь? Это ведь может быть довольно сложным испытанием. Он вообще не понимал, как можно отказаться от всего, что тебе нравится, в пользу каких-то там благих целей. Он повидал в своей жизни многое, много успел испробовать, однако, он не отправился бы ни в какой храм, не стал бы священнослужителем. Нет уж, это не по нему. А Ланель еще молода, она ничего толком не изведала, даже не понимает, от чего отказывается. Разве это разумно?
- Не думаю, - чуть пожимая плечами, отвечает мужчина, - мой друг не тот, кто решил отправить вас в храм, он такой же посредник, как и я, просто чином повыше, - сообщает он девушке.
На вопрос о русалках Лундгрен чуть кивает. Да, ему доводилось видеть русалок, и не только их. Очень много интересных вещей и форм жизни. Разумных и не слишком.
- Думаю, мифы не в состоянии передать их удивительную природу, - размышляет Элаис, - они удивительные.
Обращение для него более, чем привычный процесс, так что не кажется чем-то магическим, хотя, по сути, так оно и есть. Но вот существование русалок для него самая настоящая магия. То, что они могут жить под водой, то, как они выглядят. Девушки-русалки и впрямь удивительно красивы, посоперничать с ними могли бы разве что эльфийки. Ланель очень миловидная юная девушка, но её красота играет совсем иными красками. Сложно это объяснить, на самом деле.
Слышать это признание от девушки довольно грустно, на самом деле. Похоже, она предана этой идее, и всё же, она сожалеет о том, что упускает из-за этого.
- Это отнимет у нас лишний день пути, но я мог бы, - мужчина делает паузу, размышляя над тем, стоит ли предлагать это, но ему и в самом деле будет жаль, если она так и не увидит ничего интересного, прежде чем на веки оказаться запертой в стенах храма, - думаю, я мог бы показать вам русалок. Не вблизи, но всё-таки. Я знаю одно очень интересное место, где они собираются, для того, чтобы понежиться на солнце.
В ответ на вопросы девушки мужчина коротко качает головой.
- Была, - губы мужчины трогает сухая улыбка, - моя жена мертва уже много десятилетий, а дети выросли и разбежались по миру, не помню, когда последний раз видел кого-то из них. Всё это случилось слишком давно. Так что я не скучаю. Ни по ним, ни по дому.
Он слишком часто менял свой дом, так что устал привязываться к новым местам и потом отвыкать от них.

- Никаких проблем, - заверяет он девушку, улыбаясь, - не слишком.
По-началу - да, процесс был болезненным, однако, со временем Лундгрен, как и прочие оборотни, привык к этому. Боль со временем стала неотъемлемой частью превращения, и в какой-то мере он даже наслаждался этим, брал в этой боли начало своей ярости, которая помогала ему концентрироваться на цели, на враге. Всё реже Элаис превращался для того, чтобы просто превратиться. Постепенно полное обращение стало его оружием, но не сущностью, он слишком долго порой жил в человеческом облике, и его человеческая половина была сильнее волчьей натуры.
- Понимаю, - он кивает, - прошу меня простить, мне не следовало заговаривать об этом.
Очевидно, что тема для девушки не самая приятная. Чувство долга и желания идут вразрез, и она действительно лишена права голоса в этом случае. Подобная практика для Лундгрена была не в новинку. Он не очень такое любил, но не ему было лезть в планы людей. В частности, в то, что касалось этой девушки. Да и ведь её ждут, на неё рассчитывают, и Ланель отдаёт себе в этом отчет. Очевидно, что только это и должно иметь для неё вес при принятии решений: чувство долга, служение высшей цели.
- Отлично. Значит, сделаем небольшой крюк, - кивая, подтверждает Элаис. Никто не будет спрашивать почему они не уложились в запланированный срок. Во всяком случае, Элаису казалось, что сутки промедления - это пустяк. Тем более, что он не случайно приставлен к девушке: может случиться что угодно. И это "что угодно" способно сделать их путь более долгим. Три дня пути - это ведь при хорошем раскладе. А он не обязательно будет таковым. Так что мужчина не видел большой беды в том, что бы показать девушке что-то интересное. Хотя бы немного её порадовать, перед началом ужасно скучной, как ему казалось, жизни. Должно же быть что-то на память!
- Полагаю, что так, - соглашается Лундгрен, - я рад чести сопровождать вас, - он чуть заметно улыбается.
Не каждый день делаешь что-то на благо человечества. Тем временем они покидают деревню, дома остаются позади, пока, наконец, не исчезают вовсе. Они спускаются в долину и теперь на горизонте зеленый склон гор.
- Из-за смены курса ночевать придётся под открытым небом. Но не переживайте об этом. Я разведу костер, ночью не придётся мёрзнуть, - предупреждает он девушку, когда солнце начинает клониться к закату.
- Мы можем остановиться, если вы устали, - предлагает мужчина, кивая головой в сторону скал. В одной из пещер они и заночуют, выбрав не самое большое углубление, дабы быть защищенными от непогоды и животных с трёх сторон. На самом деле, звери будут чуять его и в человечьем обличье и не рискнут подойти. Людей здесь точно нет, не жилые поля, да и спит он весьма чутко, так что Элаис был уверен в том, что причин для беспокойства по сути нет.

- Не помню, что бы мне выдали четкие инструкции о том, как следует себя вести, - он мягко улыбается, отвечая девушке, - так что не волнуйтесь об этом.
Не часто люди интересуются обращениями. По большей части это свойственно детям и молодежи, к коей и относится Ланель. Люди возрастом постарше обычно относятся к оборотням с долей недоверия и вражды. Терпимо ведут себя, пока те в человеческой форме, а обращение, даже частичное, воспринимают как вызов и угрозу собственной безопасности, хотя это не обязательно должен быть приступ агрессии. Впрочем, люди и оборотни много лет назад враждовали, так что ничего удивительного в подобной настороженности нет. И всё же, Элаису куда больше нравилось любопытство. Хотя, это, конечно, не означало того, что она не испугается его, увидев его в нечеловеческом облике. Она может думать, что справится с этим, а на деле окажется попросту не готова к чему-то подобному.

Мужчина и в самом деле отличался нечеловеческой выдержкой, но это было вполне понятно и оправдано. Посему ему иногда следовало напоминать себе о том, что его юная спутница отнюдь не столь легко переносит путешествия верхом. Возможно, им стоило остановиться и передохнуть ещё прежде, но теперь уже было поздно думать об этом.
- Вот и отлично, - улыбнувшись, одобряет Элаис. Ему нравился покладистый характер девушки. Сопровождать её было одно удовольствие.
- Вы можете сообщать мне о необходимости привала, - предлагает Элаис, - нам предстоит несколько долгих дней пути, так что не стесняйтесь сказать, что устали. В этом нет ничего стыдного.
Отдых требовался так же и лошадям. А в этой долине как раз было где отдохнуть и пожевать свежей травы. Требовалась так же вода, так что некоторое время Элаис потратил на то, что бы отыскать небольшой ручей. Он бывал здесь прежде и знал о том, что таковой имеется. Немногим позднее он вливается в местную реку, и хоть его поток не такой уж и сильный, этого будет вполне достаточно для того, чтобы путники пополнили свои запасы воды и лошади так же промочили горло.
Спешившись, он подаёт девушке руку, дабы помочь слезть.
- Мы заночуем в этой пещере, - он кивает головой в сторону находящегося метрах в тридцати ущелья в скале. Грязно-бурая у подножья, она где-то состоит из одних лишь камней, а где-то поросла травой. Если же подниматься выше, то уровень земли становится больше, и на высоте уже тридцати метров можно увидеть лёгкие деревца; вершина горы полностью утопает в зелени. Но наверх подниматься они не станут. Подножье приютит путников сегодняшней ночью.
- Я собираюсь подняться и пройтись по склону, насобирать сухой травы и веток, - делится он с девушкой ближайшими планами.
- Вы можете остаться здесь и присмотреть за лошадьми, - предлагает он Ланель, но, немного подумав, добавляет, - если хотите - можете составить компанию мне, но учтите, что подъём в гору довольно крутой, и если вы устали, то не следует взваливать на себя больше, чем вы способны вынести. Я не устал, справлюсь и сам.
Она не должна чувствовать вину за то, что будет сидеть без дела, пока он станет собирать хворост. Они не в равных условиях. Сил у Линдгрена действительно больше, чем у девушки, хотя она и юна.

- Никого, - заверяет он девушку, - я бы почувствовал.
Объяснение довольно странное, но иначе Элаис описать этого не мог. Животных он мог учуять. Людей, да и любые другие расы тоже, а тех, кто способен скрыть свои запахи или энергию, дабы остаться незамеченным, скорее всего, будет крайне непросто одолеть. В том плане, что знание об их присутствии мало чем сможет помочь в критической ситуации. Хорошо, если встречающийся на пути человек, маг или оборотень столь высокого уровня, что способен оставаться незамеченным для Элаиса, настроен дружелюбно. Но так бывает не всегда. И, тем не менее, он всё еще жив, так что кое-что да смыслит в выживании. В любом случае, он считал, что девушке беспокоиться не о чем. Как и переживать понапрасну, посему решил не вдаваться в подробности.
- Думаю, они справятся и без нас, - чуть пожав плечами, произносит Элаис и улыбается. Он рад тому, что девушка решила составить ему компанию. Все святоши казались ему либо слишком отрешёнными, либо излишне высокомерными, не под стать своим санам, а Ланель, очевидно, еще не успела примкнуть ни к тем, ни к другим. Она была простой и милой девушкой. И он был совсем не прочь с ней поговорить, тем более, что люди редко с готовностью внимали его рассказам, если речь шла о чем-то неизведанном и в чем-то даже пугающем. В настоящее время дела обстояли так, что люди жили в поразительной изоляции от всего остального мира. Контакт с другими расами велся редко и в напряженных условиях. К примеру, взять тот же запрет на свободное обращение для оборотней. За исключением каких-то извращенцев, которые отлавливали другие виды для собственных интересов, люди почти не взаимодействовали ни с кем, кроме своего вида, так, как это осуществлялось когда-то,совершенно свободно. Посему радушная расположенность со стороны Ланель была ему вдвойне приятна.
- Хорошо, - он кивает, улыбаясь девушке.
- Да, намного, - подтверждает мужчина, - и снова да.
Немного странно обсуждать с кем-то продолжительность твоей жизни, понимая, что этот человек не только не сможет прожить столько, он себе вообразить не может - каково это, жить так долго.
- Раз в десять больше, чем вам, - отвечает Лундгрен, уклоняясь от точной цифры. Даже если взять большее и предположить, что ей лет двадцать пять, что, на самом деле, маловероятно (людям редко свойственно выглядеть сильно моложе своих лет), то он всё равно окажется старше. А скорее всего Ланель так и вовсе лет шестнадцать или семнадцать.
- Сколько вам, кстати? - воспользовавшись возможностью, уточняет Лундгрен, дабы исправить диссонанс восприятия, возникший из-за её взрослой фигуры и слишком невинного личика.
- О, нет, не беспокойтесь об этом, - просит он девушку, подавая ей руку, дабы помочь взобраться там, где тропа становится особенно крутой.
- Я только рад поговорить, - признаётся мужчина, - меня удручает нынешнее положение дел и то, что людям совсем не интересен внешний мир. Так что я рад тому, что вы так открыты новым знаниям. Я с радостью показал бы вам больше, но, боюсь, у нас не так много времени и старейшины не одобрят, если я вас у них украду.
Он смеётся и улыбается девушке, даже не представляя того, как это может звучать для неё. Будет ли она думать об этом, как о шансе на побег? Если бы он только знал, на что на самом деле её обрекли сородичи, он бы ни за что не согласился сопровождать девушку. Ни за что не доставил бы её туда. И, вероятно, именно поэтому для Элаиса картина выглядела иначе, а лишних вопросов было велено не задавать. Но Ланель сама говорила с ним и он охотно отвечал. Вот только они мастерски избегали самой главной темы - цели путешествия.

- Отличный возраст, - подмечает Элаис. Вообще, многие другие девушки в деревне в этом возрасте уже повыходили замуж и стали матерями. По меркам Элаиса она была слишком юной для всего этого, но продолжительность человеческой жизни в условиях, подобных тем, где обитала Ланель, была не слишком большой, так что выходить замуж и жениться старались пораньше, пока еще в расцвете сил и способны выносить ребёнка без вреда для матери. Ведь просто родить его не достаточно - нужно еще и воспитать. И заниматься этим должны родители, потому, что никому в деревне чужой ребёнок не нужен. Своих голодных ртов хватает. Редко кто готов пойти навстречу незнакомому ребёнку и приютить.
- Ах, вот оно как, - понимающе кивает Лундгрен. Он, на самом деле, понимал, что дела примерно так и обстоят, однако, полностью ни в чем уверен не был. Он не редко пересекал человеческие земли, но с самими людьми общался не часто. А из его хороших знакомых представители были не из трусливых: закалённые годами воины. Черта с два они станут бояться оборотня. Не лыком шиты. Лундгрен их уважал.
- Уверяю: без причины мы не нападаем.
Конечно, неприятные исключения могут найтись и среди оборотней, но сила - это так же ответственность. Противника следует выбирать себе по статусу. Со слабым справиться может кто угодно. Тут нечем гордиться. Другое дело, если слабый сам провоцирует и нарывается. А ведь в прежние времена люди именно так себя и вели. Подавляющее их большинство. Пытались брать количеством. В итоге это приносило потери обеим сторонам. Так что Элаис был рад тому, что топор войны теперь зарыт.
Мужчина чуть поджимает губы в виноватой улыбке и отводит взгляд. Опять он затронул эту тему. Не стоило. Он не должен говорить с ней об этом. Его по голове не погладят, если узнают, что он пытался отговорить Ланель от её предназначения. А ведь как-то так эти его вопросы старейшины бы и трактовали. По сути ведь его задача была довольно простой: доставить её из пункта а в пункт б, целой и невредимой. Но никак не навязывать свои взгляды на жизнь и что-то ей советовать. Это может быть даже расценено как попытка вмешательства оборотней во внутреннюю политику людей, что, разумеется, было недопустимо.
- Да, - кивает Лундгрен, отпуская руку девушки и озадачиваясь сбором сухих веток, тростинок, сорняка.
- Много лет назад, - он чуть морщится, пытаясь припомнить точнее, но быстро бросает затею, решив, что, по идее, девушке эти цифры всё равно ничего не дадут.
- Их осталось совсем мало, - с сожалением сообщает Элаис, - некоторые из выживших скрываются в замках. Часть в человеческом обличье скрывается среди людей, меняя свой "дом" каждые десять-пятнадцать лет. Оборотни отличаются долгожительством, в то время как драконы обладают вечной молодостью. И способны жить вечно.
Он делает небольшую паузу, оборачиваясь к девушке, прежде, чем продолжить:
- Разумеется, если не падут от руки противника или наложенного проклятия. Некоторые маги способны на действительно мощную порчу, - Элаис чуть морщится. Магов он недолюбливает. Опасные ребята, сами себе на уме. Живут особняком даже от людей, позиционируют себя как отдельную расу, хотя, по сути, всё те же люди, просто освоившие искусство волшебства.
- Честно признаться, не знаком лично с теми, кто жил бы дольше пятисот лет, так что, быть может, это лишь миф, - мужчина чуть пожимает плечами, - очень загадочная раса. Даже для меня.
А он, как можно догадаться, много знает обо всех существующих ныне видах.
- Хотя вы, наверное, имели в виду видел ли я их в истинном обличье? - с запозданием делает предположение Элаис.
- И да, видел. Правда, лишь однажды. Он был по-настоящему огромен.
Эалиса трудно впечатлить, он многое повидал. Но драконы - это, всё же, очень удивительная раса. И крайне скрытная.
- Жаль, что я не смогу показать их вам, - он чуть качает головой, - но, уверен, русалки придутся вам по-нраву. 
За время беседы он собирает достаточно материала для растопки костра, так что в скором времени мужчина поворачивает обратно. Спускаться вниз не сложно, и всё же, Лундгрен делает небольшую остановку.
- Вот там, - указывая рукой направление, обращается он к девушке, - видите голубую полосу?
Прямо под жёлто-розовыми закатными облаками.
- Это море. К завтрашнему дню мы доберёмся до него.

- Очень разумный взгляд на вещи, - замечает мужчина, но тут же с сожалением добавляет:
- Жаль, что людские правители не станут прислушиваться к этому мнению. Им выгоднее держать народ в страхе, заставляя думать, что войны с оборотнями не происходит только по причине прикладываемых ими усилий. Тогда народ испытывает благодарность и охотнее подчиняется.
Ему хотелось хотя бы вкратце объяснить причину, по которой её идея будет невозможна ещё долгие годы. С политической точки зрения всё это ему было понятно. Его больше озадачивало нежелание самих людей узнавать, что происходит за пределами родного города или же деревни. Почти ни у кого не было стремления узнать правду. Но сказанное девушкой, на самом деле, многое проясняло. Они просто боялись узнать, что происходит там. Предпочитали жить в вакууме из собственных переживаний и радостей, наживать богатства и опасаться нарушения привычного уклада жизни. А налаживание общения и взаимовыгодного обмена знаниями с оборотнями привело бы как раз-таки к сильным переменам. Посему, правителям людей даже не приходилось особо напрягаться, дабы сдерживать интерес своих жителей. Те, что хотели знать, и так сами всё узнавали. Остальные предпочитали пребывать в неведении. Ланель была не из их числа, но её предназначение, по сути, не оставляло девушке выбора.
Он утвердительно кивает в ответ на её уточнение. Да, могут. Он именно так и сказал. И в людском обличье их не отличить от простых смертных. Во всяком случае, это невозможно, не имея сверхъестественного чутья или заговоренного на поиск определенной расы предмета, что имеется далеко не у каждого, ведь для изготовления подобного амулета необходима кровь дракона. В идеале - того самого, которого ты хочешь отыскать в толпе. А драконы просто так кровью непонятно с кем не делятся.
- К сожалению, так оно и есть, - сухо улыбаясь, отвечает мужчина, - человеческий страх в своё время стал причин откровенной охоты и массовых гонений для драконов. Между людьми и драконами многие столетия шла война, пока они не предпочли уйти в тень. Они сильнее, но людей всегда было больше. К тому же, они не гнушались помощи других сверхъестественных существ, - мужчина чуть потирает переносицу.
- Кровь драконов - очень ценна, так что много кому были выгодны эти бесчинства.
Реальность была такова, что война не прекратилась бы до тех пор, пока эту величественную расу не истребили бы. Так что они приняли единственно верное решение - скрываться. По сути дела, Лундгрен был склонен полагать, что драконы могли бы справиться с противником, но это был бы путь полнейшего уничтожения. И, видимо, они предпочли избежать этого. Либо же он переоценивал их возможности в виду не полной осведомленности.
- Можно сказать и так, - его губы вновь трогает улыбка. Элаису безумно нравится то, как радостно и охотно девушка слушает то, что он говорит ей. Давно ему не попадался столь любопытный и внимательный слушатель. Пожалуй, ему будет обидно расстаться с ней через пару дней. Это слишком быстро.
- Я постараюсь компенсировать упущенное вами время, - охотно обещает мужчина. Он тот час же задумывается о том, может ли он как-то изменить маршрут, дабы их путешествие включило в себя контакт с каким-либо ещё незнакомыми девушке расами. К сожалению, срок отведённый на путешествие всё же не резиновый и у них не будет времени на то, что бы покинуть человеческие земли. А из тех, кого можно встретить в ближайших городах сам Лундгрен знает только других оборотней. Но это уже не станет для Ланель новостью, так что пока он откладывает эту мысль на дальнюю полку, обещая себе хорошенько подумать над возможными вариантами перед сном.
Признание девушки вызывает у мужчины грустную улыбку. Он медлит, прежде, чем ответить ей, испытывая некоторые душевные терзания и впервые за время их пути испытывая чувство тревоги и сомнения в том, всё ли он делает правильно, отправляя девушку в этот храм. Она выглядела спокойно, когда он забирал её из деревни. Не проявляла откровенной враждебности к возложенной на неё миссии, вела себя смиренно. Но смирение отнюдь не значит согласие. Это означает лишь признание невозможности сопротивляться неизбежному. Чувство, что борьба бесполезна.
И эта её счастливая улыбка, эта радость, возникшая из-за того, о чем он говорил, наводит мужчину на мысль о том, что, на самом деле, девушка глубоко несчастна.
В какой-то момент, не в силах сопротивляться переполняющему его сожалению о её судьбе, Лундгрен привлекает девушку к себе, обнимая за плечи и мягко целуя в макушку.
- Просто попроси меня не везти тебя в храм, - почти беззвучно предлагает он девушке, чувствуя, что без колебаний нарушит данное знакомому обещание доставить Ланель. Какая к черту разница, кому выгодно её заточение в стенах храма, если она этого не хочет? Они оправдывают это предназначением, но Элаису плевать на это. Она должна иметь право сделать выбор: использовать магию во благо народа или же отказаться от неё и быть свободной. Сейчас он не чувствовал того, что девушка сама приняла это решение. Скорее, просто никто не предлагал ей других вариантов.
Он предлагает. Он сдержит своё слово, если она даст ему понять, что хочет сбежать. Он сможет спрятать её так далеко и надежно, что ни одна ищейка не доберётся. В конце концов, никто в здравом уме не сунется на земли оборотней со враждебными намерениями. Но для начала ему нужно, что бы она сама произнесла, что не хочет исполнить своё предназначение.

Элаис грустно улыбается на её замечание. По сути дела, девушка права. Завоевывать территории или богатства, разумеется, склонны не только люди, но они, такое чувство, словно и вовсе не способны насытиться этим, остановиться на достигнутом. Им всё время нужно больше, чем есть. Возможно, отчасти, это по той причине, что они чувствуют себя обделёнными и пытаются как-то это компенсировать. Вот только не оборотни и не драконы придумали, что люди должны жить меньше и что они менее расположены к магии. Никто так же не назначал, кому и кем родиться. Это просто случайность. Кому-то повезло, кому-то нет, и мстить за это более везучим собратьям глупо. Но люди либо не понимают этого, либо этого не достаточно, дабы убедить их успокоиться. Никто ведь не желает причинить им вред. Во всяком случае, до тех пор, пока они сами не начинают на это провоцировать.
- Я настаиваю, - отвечает мужчина. Разумеется, он знал, что не обязан делать ничего подобного. Ни к морю её везти, ни рассказывать что-либо, но Элаису нравилось это. Впервые за долгое время он нашел столь заинтересованного слушателя.
- Значит, так и поступим, - улыбается он Ланель.
Элаис и правда ждёт, что она попросит его об этом, но вместо этого девушка отказывается. А он не может понять, ей не хочется сбежать или она просто не считает, что может это сделать?
- Скажи, если передумаешь, - предлагает мужчина.
Они будут в пути еще несколько дней. Она может передумать. Он на это надеется. Ему бы очень не хотелось отправлять её в этот храм, обрекая на жизнь взаперти. Ланель не выглядит счастливой. Да и может ли вообще кто-то, отказавшись от нормальной жизни, быть счастлив? Нет, Элаис этого попросту не понимал.
Он отпускает девушку, и, подобрав набранный хворост, спускается вместе с девушкой вниз, к месту стоянки. Там мужчина разводит костёр, и, достав из сумки с припасами сушеное мясо, сыр, хлеб и воду, устраивает небольшие лежанки рядом с огнём.
- Стоит лечь спать уже сейчас, - сообщает он девушке, - тогда засветло мы сможем отправиться к морю.

Ночь проходит спокойно. Мужчина просыпается всего пару раз, но в итоге обнаруживает, что источником шума были лошади. Никто не тревожит их покой. Да и откуда здесь кому-то взяться? На многие километры вокруг - открытая степь, с другой стороны непролазные горы. И им, к счастью, надо двигаться по равнине.
На заре он будит девушку, и, легко позавтракав, они отправляются в путь. Голубая полоска воды становится видна всё яснее, и уже ближе к полудню они выходят ближе к каменистому пляжу, где им приходится спешиться. Элаис находит место в тени для коней и наливает им воды, оставив пастись.
Сам же, вместе с Ланель, он направляется через пролесок к бухте.
- Только тихо, - предупреждает он девушку, - иначе спугнём.
Уже на подходе становится слышно пение. Затем становятся видны большие валуны, выступающие из воды, на которых и примостились русалки, сверкая чешуёй на солнце.
- Они не слишком любят общаться с обитателями суши, - произносит мужчина, - в последнее время люди нередко отлавливают их.