Место, где я родился и жил, большинство назвало бы дырой. Не сказать, что жители этого места имели на этот счёт какое-то другое мнение. По крайней мере, я таких не встречал. Мой отец пил и бил нас, меня, брата, мать. Ещё иногда он сидел, потом возвращался и всё возвращалось в старую колею. Затем к нему присоединился брат, да и я в своё время пристрастился к алкоголю. Работы в этом этом забытом богом месте всегда было мало, так что куда больше шансов было добыть еду, занимаясь охотой, земледелием или рыбалкой. И если возиться в земле меня ну совсем уж не привлекало, то вот охотиться и рыбачить я научился раньше, чем писать собственное имя.
Моя жизнь была непритязательной и далёкой от американской мечты, но не сказать, что я стремился к чему-то большему. Всегда было ощущение, что я этого большего попросту не заслуживаю. Отец называл меня дерьмом и смешивал с грязью, а я этому соответствовал. Я тоже несколько раз отсидел в тюрьме за мелкие правонарушения, и, думаю, варианты моего будущего разнились только в том загремлю ли я на пожизненное когда-нибудь или всё-таки так и продолжу садиться и выходить обратно, никому нахрен на нужный. Мать умерла когда мне было двадцать, отца не стало пару лет назад, но жизнь как будто бы и не изменилась, по крайней мере так было до последнего времени, когда вдруг началась какая-то чёртова эпидемия, люди посходили с ума и начали бросаться друг на друга. Весь захолустный городишко словно кукухой поехал, к тому же сюда понаехало много городских и все эти бестолочи друг друга перезаражали, так что мы с Майком свалили куда подальше.
Он быстро связался со своими бывшими однокамерниками и примкнул к их банде, а всё, что оставалось мне - просто следовать за ним, потому, что мы всегда так жил. Куда он - туда и я. Какими бы сложными ни были наши отношения, он был единственным близким мне человеком, так что я особо не подвергал сомнению то, что он делал, даже если с моей точки зрения вытворял он откровенную хероту. В любом случае, это было не моё дело.
Я следовал за группой только из-за брата. Часто отделялся, чтобы поохотиться, а заодно разведать, есть ли где что-то, что может быть полезным. Эти люди сгребали почти всё на своём пути, но часто делали это не слишком обдуманно. Я составлял для себя карту, делал небольшие тайники. Возможно, Майк решит остаться с ними и дальше, возможно, в какой-то момент ему надоест. Должен быть путь к отступлению. Запасной вариант. Так спокойнее. Когда кончится еда и станет трудно, можно будет просто отделиться от них и справляться самостоятельно, как по мне так было бы легче, но нет, его всегда тянуло в большие шумные компании с сомнительной репутацией.
Я в очередной раз возвращаюсь назад под конец дня, замечаю их машину и собравшихся вокруг неё мужчин, включая брата. Я бросаю ему найденную пачку сигарет и узнаю о том, что кто-то из группы сбежал, стащив девчонку и ещё и шины им порезал. Пока они сыплют проклятиями в адрес беглеца, я прохожу внутрь дома, чтобы посмотреть, не осталось ли там чего ценного. Я знаю, что в таких местах они останавливаются не для того, чтобы пополнить припасы, но я в это не лезу. Если бы не Майк, я бы не примкнул к этой группе, но я же не могу его бросить.
Я как раз обхожу комнаты, складывая то, что кажется ценным в рюкзак, когда слышу дыхание от одного из трупов. Ну, точнее, от того, кто, по логике вещей, должен быть мёртв, потому, что после таких развлечений живых они, как правило, не оставляют.
- Ты идёшь? Что там? Кого-то не добили? - интересуется голос Майка из коридора.
- Нет, - спокойно отвечаю я ему, глядя прямо в глаза девушке, лежащей на полу среди остальных тел, а затем разворачиваюсь, запихиваю всё, что нашел в рюкзак, и выхожу.
- Шины поменяли?
- Да, запаска есть, сейчас закончим менять.
- Эй, Бак, куда он свалил?
Я отвлекаюсь на то, чтобы изучить местность, посмотреть на землю, на машины, и с уверенностью указываю им противоположное направление. Понятия не имею почему и зачем этот тип сбежал, я не общался практически ни с кем из этой группы, но если он хочет двигаться отдельно от этого кодла, как по мне, это разумное решение. Я бы тоже от них отделился. Но пока что не могу.

Я возвращаюсь обратно, к этому дому, гораздо позже, почти под утро следующего дня. Если честно, не уверен, будет ли она всё ещё жива, а если будет жива, то будет ли она ещё там, но я хочу проверить. Я захожу внутрь, переступаю через несколько тел ближе к порогу и нахожу её почти на том же месте. Кажется, она спит или без сознания и я вполне мог бы решить, что он уже умерла, как и все остальные, но я всё же слышу её слабое дыхание. Я оглядываюсь вокруг, снимаю с кресла плед, и, накрыв им девушку, поднимаю её на руки. Я переношу девушку на кровать в одной из комнат и сажусь рядом, открывая рюкзак, чтобы достать таблетки и бутылку воды.
- Пей, - командую я, я прекрасно знаю, что она уже проснулась, она может обмануть их, но со мной такой номер не прокатит, - поможет, - обещаю я. Это обезболивающие, довольно сильные, так что через какое-то время ей и правда полегчает. Физически, по крайней мере.
- Есть хочешь?
Я принёс с собой кое-что, но не думаю, что сейчас ей это интересно. В целом, я не знаю, зачем вернулся. Наверное, всё больше думал о том, что она будет ещё жива, но уже при смерти, будет мучиться, как раненое животное. Хотел добить, чтобы закончить всё это, но, кажется, она ещё может выкарабкаться.