Я чувствую, как её трясёт, слышу, как она плачет и пытается вырваться, но не отпускаю. Прямо сейчас не могу, иначе ей не станет лучше. Не в полной мере уверен в том, как именно это работает, но точно знаю, что работает и через некоторое время девушка и правда потихоньку начинает успокаиваться и затихать. А лично меня определённо успокаивает то, что за всё это время к нам никто не вышел, ну, если не считать пары человек, но они за забором. Слышат какие-то звуки, топчутся, но найти вход не могут. Больные очень быстрые и крайне агрессивные, но, похоже, мне не показалось, что они совершенно тупые, потому, что они не пытается ни перелезть через забор, ни подёргать ручку двери, чтобы попасть внутрь, они именно что толкаются, надеясь попасть внутрь и реагируют чисто на источник звука. А от тех, кто был у бункера, похоже, нам всё же удалось сбежать и это определённо радует. Как и то, что Питера здесь больше нет, хотя, конечно, я бы предпочёл избавиться от него просто послав куда подальше, а не заставив Лили пройти через это предательство.
- Да, конечно, простите, - негромко произношу я, когда слышу голос девушки и тут же отстраняюсь, садясь на землю и немного отползая, чтобы немного увеличить дистанцию. Я рад, что ей полегчало, но боюсь, что это может быть не надолго, потому, что за один раз на неё свалилось слишком много и это она ещё не знает о том, что среди зараженных был её отец и что его уже нет. Я скажу ей об этом, обязательно, я не собираюсь скрывать от девушки настолько серьёзные вещи, но перед этим мне необходимо, чтобы Эмили поняла, что я не головорез, как выразился Питер, что я не сошел сума и говорил ей правду. Эти люди уже мертвы. По сути, они уже не в полной мере люди, чёрт знает, что это такое.
- Я догадался, - чуть кивнув, отвечаю я девушке, поджимая губы и шумно выдыхая, - мне жаль, но я рад, что вы в порядке.
Я поджимаю губы и слегка киваю на её слова.
- Он мне никогда не нравился, скользкий придурок, - теперь, когда парня больше нет рядом я не собираюсь сдерживаться в выражениях, - простите, что я отправил вас с ним, если бы я думал, что он так поступит, я бы не стал так рисковать. Я подумал, что он просто подобьёт вас бросить меня и уехать на машине вдвоем, - негромко признаюсь я, виноват опуская голову. Я говорю правду, а варианте, где он бросит девушку я не подумал. Похоже, я всё же недооценил его умственные способности, а их, хоть и не много, судя по всему, но всё же хватило, чтобы понять, что богатства Лили не помогут с учётом того, что происходит вокруг, скоро так будет повсеместно и деньги будут не важны, а значит и необходимость помогать ей исчезнет. Я правда считал, что он до последнего будет цепляться за её деньги, но нет, гадёныш оказался ещё более мерзким, хотя и менее тупым, но от этого не легче. Я отправил девушку с ним и был так занят, что если бы она не закричала из-за боли в ноге, я мог бы не сразу увидеть, что происходит. Если так подумать, она и в самом деле была на волосок от смерти и когда я об этом думаю, то на чувствую, как по коже ползут мурашки от ужаса, а внутри всё сжимается. Мне страшно. Я не был напуган, когда оказался среди зараженных, но меня пугает мысль, что девушка могла пострадать, к тому же из-за моей беспечности.
- Нет, не стоит беспокойства, - качнув головой, отвечаю я девушке, но всё же поднимаю левую руку, осматривая её и замечая потрепавшуюся ткань. - Меня укусили, но это не важно, - не громко сообщаю я девушке, снимая перчатку сперва со здоровой руки, а затем с бионической, - обшивка немного повреждена, но вроде как... - я сжимаю и разжимаю руку, проверяя место укуса, где отпечатались следы от руки, - функционал не пострадал. Но эти вмятины лучше заделать, на всякий случай. Специалистов, чтобы починить её больше может и не быть, - негромко подытоживаю я, поднимая взгляд на девушку. Сперва у меня возникает желание извиниться за то, что я ей показал, но потом я быстро вспоминаю о том, что она врач и не такое видела, так что едва ли я её этим сильно удивлю, так что я поднимаюсь на ноги.
- Подождите, - прошу я девушку, - я осмотрю дом, чтобы убедиться, что внутри никого нет, найду для вас что-нибудь на замену трости, а потом мы разберёмся с вашей ногой, - предлагаю я девушке, прежде, чем достать из мешка с оружием пистолет, зарядить его и снять с предохранителя.
- Я думаю, что здесь безопасно, но это на всякий случай, - предупреждаю я Лили, прежде, чем положить оружие рядом с ней.

- Это нормально, - чуть заметно улыбнувшись и качнув головой, произношу я, - он вам нравился. А если бы отец или кто-то вроде меня сказал бы вам о том, что с ним не стоит связываться, результат скорее всего был бы противоположный, - добавляю я, пожимая плечами. Конечно, она уже не подросток, чтобы совершать излишне импульсивные поступки, но дело даже не в возрасте, людям часто хочется то, что им запрещают, так что лучшим вариантом было бы чтобы она сама поняла, что он не достоин её внимания. Хотя, конечно, я, как посторонний человек, предпочёл бы ей рассказать о том почему Питер - паршивая партия. Но её отец запретил лезть в её отношения, так что, конечно, я не стал бы делать этого. И, конечно, я рад, что этого придурка сейчас здесь нет, но мне совсем не нравится то, что девушка из-за этого чуть не пострадала. Хотелось бы, чтобы это произошло при каких-то более мирных обстоятельствах. Но что есть, то есть, сейчас Лили в порядке, а остальное не так уж и важно.
- Я бы предпочёл, чтобы он именно так и сделал, - спокойно отвечаю я Лили. Это точно было бы лучше чем то, что Питер выбрал в итоге. Да и потом, это не проблема, мне от них пользы всё равно не было бы, как ни крути, другое дело, что вдвоем они могли бы вляпаться в новые неприятности, с которыми бы уже не справились, но теперь уже нет смысла думать об этом. Теперь нужно решать, как быть дальше, потому, что вариант с бункером, похоже, отпадает. Ну, как минимум, откладывается. Я думаю, что, теоретически, я смогу зачистить это место, вынести тела, чтобы обеспечить Лили безопасным местом, но до тех пор нам всё равно нужно где-то остановиться. Надеюсь, этот дом подойдёт, потому, что мне не хотелось бы далеко уходить от бункера, в котором достаточно много полезных припасов, есть генераторы и многое, что может понадобиться не только для выживания, но и для комфортной жизни.
- Это он для меня заказал, - негромко отвечаю я девушке, чуть заметно улыбаясь, когда она сама тянется, чтобы потрогать мою руку. Я этого не чувствую, но мне всё равно приятно. Интересно, она воспринимает это как то, что прикасается ко мне или всё же как что-то другое и её это не пугает?
Вспомнив о её отце я так же вспоминаю о том, что он уже мёртв и что мне так или иначе придётся сказать ей и об этом, и о том, что я застрелил его так же, как остальных. А судя по её словам Питеру о том, что выбора нет, она всё ещё не верит в то, что эти люди уже были мертвы до того, как я с ними разделался.
- Постараюсь, - чуть усмехнувшись, обещаю я девушке, - я использовал руку, чтобы защититься, - поясняю я ей, - ей ничего не будет, но это дало мне время для манёвра.
Не хочу, чтобы она думала, что просто чокнутый или уж тем более, что я не в состоянии справиться с больными. Я могу, у меня хватит и сил и навыков, просто когда они лезут все скопом, задача существенно усложняется.
- Я скоро вернусь, - обещаю я Лили, прежде, чем всё же направиться в дом. Я быстро обхожу все комнаты, включая подвальное помещение, выглядываю на задний двор, но не нахожу ничего, стоящего внимания, кроме тела в одной из ванных, и, судя по тому, что я вижу, очевидно, этот человек предпочёл застрелиться. Печальный исход, тело в доме - это паршиво, но дом достаточно большой, чтобы мы с ним не пересекались. Я решаю, что могу разобраться с этим пока девушка будет спать, например, так что я некоторое время думаю, прежде, чем взять стул из гостиной и выхожу обратно на улицу.
- Трость я не нашел, но это можно использовать на манер, гм... ходунков, - немного неловко поджимая губы, предлагаю я девушке, ставя стул рядом с ней. Идти до дома не так уж и далеко, внутри она сможет сесть и тогда я уже помогу разобраться ей с ногой, а пока что она может приставным шагом дойти туда и не наступать на травмированную ногу. Было бы значительно проще и быстрее отнести её туда, но сейчас для этого уже нет причин. Никто не гонится за нами, не ломится в дом, так что не думаю, что она оценит, если я без разрешения опять возьму её на руки.
- Лили, я понимаю, что это звучит безумно, но я говорю вам правду. Зараженные, те, которые ходят и бросаются на людей уже мертвы, - негромко произношу я, - я могу привести вам одного. Я его обезврежу. Я хочу, чтобы вы убедились в том, что я говорю, - негромко предлагаю я девушке. Конечно, если она станет протестовать, я не буду настаивать, но тогда мне придётся подумать над тем, как мне сообщить ей о том, что её отец уже мёртв. Окончательно.

- Мы этого уже не узнаем, - чуть поджав губы, отвечаю я девушке. Возможно, да, а возможно это настроило бы её против отца или против меня. И если со мной ещё ладно, я для неё по сути посторонний человек, то вот отец наверняка для неё много значит. Значил. Не знаю, как сказать ей об этом, понимаю, что должен, но это очень сложно. Мне нужно, чтобы она мне доверяла, потому, что сейчас без меня она не выживет. А как доверять тому, кто убил твоего отца, когда ты думаешь, что он был просто болен, а не уже фактически мёртв? Впрочем, думаю, если я буду тянуть с этим, то в итоге выйдет только хуже.
- Не извиняйтесь, - качнув головой, произношу я, - вы не виноваты в том, что хотели видеть в нём лучшие стороны.
Я вот таких не нашел, но мы разные люди, по разному смотрим на вещи. Боюсь, я могу не увидеть хорошее даже там, где оно есть. Пожалуй, это возможно только если в человеке нет плохих сторон, как в Лили. Да, все люди не идеальны, но она не сделала никому ничего плохого, для меня этого достаточно. А то, что не зная правды о Питере она думала о нём хорошо, в целом, не удивительно. Он вроде как симпатичный, к тому же наверняка вешал ей лапшу на уши, так что понятно, почему она заблуждалась на его счёт.
- Да, - негромко отзываюсь я на её слова и тяжело выдыхаю. Я должен ей сказать, я не могу слушать, как она говорит мне что-то хорошее, когда не знает, что я сделал. От этого ощущения внутри всё словно скручивается в тугой узел. Я боюсь, что она потеряет ко мне доверие, что в итоге может стоить жизни ей самой, а последним, о чем меня просил её отец было позаботиться о Лили, так что для меня это самое важное.
- Не верите, - качнув головой, произношу я, когда мы заходим в дом. Я закрываю дверь и направляюсь к своей сумке, чтобы достать оттуда аптечку девушки, затем достаю из холодильника лёд и заматываю его в полотенце, которое так же удаётся найти на кухне.
- Лили, я должен вам кое в чем признаться, - произношу я, поджимая губы и останавливаясь напротив неё, держа в руках лёд и эластичные бинты. Мне стоит сказать ей сразу или сперва перебинтовать ногу, и сообщить после? С одной стороны, вдруг потом она не захочет, чтобы я ей помогал? В то же время если я помогу ей, она поблагодарить меня, а после я расскажу ей, это будет крайне паршиво. Чёрт. Я шумно вдыхаю, выдыхаю и опускаю взгляд в пол.
- Эмили, среди тех зараженных был ваш отец. Мне жаль, - произношу я, делая паузу, прежде, чем продолжить, чтобы дать ей возможность осмыслить то, что я только что сказал.
- Мне пришлось застрелить и его тоже, - негромко, но довольно чётко продолжаю я, всё так же не поднимая на девушку взгляда.
- Мне правда очень жаль. Ваш отец очень много сделал для меня и я бы не поступил так, если бы верил, что есть другой выход, - так же тихо продолжаю я, сжимая в руке свёрток со льдом. Мне сложно поднять взгляд и посмотреть на неё, потому, что я боюсь увидеть то, как теперь она будет смотреть на меня. И я понимаю, какие эмоции это может вызвать. Страх, боль, недоверие, отрицание, злость, много чего, но все эти эмоции будут играть против меня. И едва ли я могу осуждать её за это.
- Я знаю, что виноват и я не прошу вас простить меня. Я должен был сказать вам об этом, - продолжаю я, поджимая губы, - он просил меня защищать вас и я прошу дать мне возможность продолжать делать это. Если хотите, я уйду, но сперва позвольте мне вправить вашу ногу, - добавляю я, и, наконец, замолкаю.
Я всё равно продолжу делать это, даже если она откажется. Я постараюсь держаться от неё на расстоянии, но я не могу её бросить, я дал слово, что буду защищать её. Даже от него, даже от себя, если я вдруг заражусь, это не важно. Я просто надеюсь, что она не захочет выгнать меня и уйти сама, со всем остальным я справлюсь. Пусть ненавидит меня, пусть не разговаривает со мной, я чувствую, что я заслужил это, её отец спас мне жизнь, а я застрелил его. Я уверен, что он был мёртв, но я знаю, что Лили в это не верит. И я понимаю, что в таком случае это звучит просто ужасно. Сейчас я понимаю, что предложение привести к ней зараженного было глупым, оно помогло бы только мне, но не ей. Я бы подверг её опасности, а я не могу сделать этого только для того, чтобы он на меня не злилась. Так что я рад, что она не согласилась и не дала совершить мне эту ошибку.

- Я не злюсь, - чуть качнув, отвечаю я Лили. Не хочу продолжать этот разговор, это не важно. Я собираюсь сказать ей такое, после чего все эти извинения не будут иметь вообще никакого слова, я просто не могу об этом слушать зная о том, что вскоре она будет ненавидеть меня, потому, что она не понимает, с чем на самом деле мы столкнулись. Это не просто болезнь, эти люди уже никогда не смогут выздороветь. Но даже если бы она об этом знала, всё равно осталось бы то, что она потеряла отца и ей нужно кого-то в этом винить, потому, что так проще, это помогает справиться с утратой. Проще злиться, чем горевать. Поэтому я не хочу, чтобы она передо мной извинялась за что бы то ни было, тем более из-за этого придурка. Оно того не стоит.
- А разве с медицинской точки зрения возможно полное отсутствие самосознания, вкупе с агрессией и не чувствительностью к боли? - скептически вскинув одну бровь, уточняю я у девушки. И ладно бы это был единичный случай, можно было бы списать на какое-то невероятное стечение обстоятельств. Но не у всех же. Не говоря уже о том, что их тела холодные, слишком холодные для живых людей. Но она этого не знает, потому, что в больнице они такими еще не были. А я не знаю, что происходит между тем состоянием, в котором их застала Лили, прежде, чем они становятся такими, какими их встречаю я. Что-то происходить должно.

Я замолкаю, когда девушка поднимается. Впрочем, мне и так больше нечего сказать. Мне очень жаль, она даже не представляет себе насколько. Я понимаю, что это её отец, но он значил очень много и для меня. Он спас мне жизнь, он дал мне смысл в этой самой жизни, если бы не он, меня бы уже давно не было, так что да, если бы в этом был смысл, если бы я сомневался хотя бы совсем чуть-чуть, я бы не стал в него стрелять, но они мертвы. Она может со мной спорить, может говорить, что это не логично, что так не бывает, и я понимаю, что для неё как для врача это звучит совершенно бредово, но это правда. Все эти люди не только больны, они ещё и мертвы. Я не знаю, в какой именно момент это происходит, я не имею представления почему так происходит, но это правда. И это уже не говоря о том, что у некоторых встречаются такие травмы, которые в принципе не могут быть совместимы с жизнью, так что там даже сомнений нет.
Я отвожу взгляд, когда девушка говорит, что хочет побыть одна. Я предложил, что могу уйти, и я бы ушел, если бы она попросила, но она-то куда собралась с больной ногой? Хуже себе сделать хочет? Впрочем, полагаю, нога - это то, о чем она думает в последнюю очередь после того, как я сообщил ей такие новости.
- Скорее всего кто-то из тех, кто пришел в бункер, уже был заражен, - негромко отвечаю я на слова девушки о том, что так не должно быть. Я согласен, это так, всех наверняка проверяли. Всех, кроме разве что самых важных. Они наверняка воспользовались своим положением даже в такой ситуации. Я не думаю, что её отец так поступил бы, как минимум из-за самой Эмили, он бы не стал подвергать её такому риску, а вот на счет остальных я так не могу сказать, потому, что я их попросту не знаю. Я в курсе имен этих людей, знаю, кто будет в бункере, но на этом всё. Лично я с ними не знаком.
Впрочем, я понимаю, что от моих объяснений девушке ни чуть не легче. И, по хорошему, мне и в самом деле стоило бы просто уйти и дать ей как-то прийти в себя, но я не могу этого сделать. Невыносимо смотреть на неё сейчас, и она ещё и встала, не хочу, чтобы она ещё больше травмировала свою ногу. Понимаю, что это её сейчас не волнует, но зато это волнует меня.
- Мне жаль, - так же тихо произношу я, прежде, чем обнять её. Я знаю, что в моменте это решение сделает только хуже и что я уж точно не подходящий кандидат для того, чтобы утешать её после того, как я сам же и принёс такие ужасные новости, не говоря уже о том, что я выстрелил в её отца, лишив её призрачного шанса на то, что он выздоровеет, хотя, как по мне, это было уже невозможно в принципе.  Я знаю, что это её напугает, но сейчас как и там во дворе ей это необходимо. Не я, но сами объятия, чтобы стало легче, а раз уж кроме меня обнимать её больше некому, ей придётся ещё немного меня потерпеть. А потом я смогу всё же оставить её в покое.
Я обнимаю девушку, закрыв глаза и тихо повторяю, что мне жаль.

- Человеческий фактор, - негромко отвечаю я, качнув головой. Насколько я понял, не у всех были рваные раны, так что если травма была небольшой и её можно было скрыть под одеждой, или если речь шла о царапине, то её вполне могли пропустить, как раз-таки потому, что большинство зараженных выглядят вполне очевидно больными, проявляются симптомы, помимо травм, так что незаметная травма и не слишком быстро развивающаяся симптоматика так же могли сыграть свою роль, разумеется, если опустить вариант, который я рассматривал ранее, с тем, что кто-то из богачей просто решил проигнорировать этап с проверкой. Я ничего не имею против богатых людей, но я отношусь к ним с изрядной долей скептицизма. Есть хорошие люди вроде отца Лили, и деньги их не меняют, просто открывают больше возможностей и дают связи и влияние, а есть те, про кого говорят, что деньги их испортили, хотя, по факту, они просто показали их истинную натуру.
В какой-то момент я перестаю говорить, потому, что всё равно повторяю одно и тоже, мне больше нечего сказать, да и, по большому счёту, я не думаю, что девушка меня слушает. Я просто жду, пока она наплачется и успокоится. Мне кажется, что в такие моменты человеку нужна поддержка, хотя в случае Лили это очень спорно, да и учитывая то, что я застрелил её отца ситуация становится ещё более специфической, но, в то же время, я чувствую, что прост не могу куда-то уйти, пока она в таком состоянии, не могу бросить её одну не убедившись, что она в порядке. Впрочем, полагаю, в ближайшее время и физически и ментальный порядок у девушки будет крайне относительным.
Через некоторое время я перестаю слушать, плачет она или нет, просто сижу и обнимаю её. Просто когда какой-то звук раздается слишком долго, то в итоге привыкаешь к нему и перестаешь обращать внимание. Так что когда Эмили заговаривает со мной, заметно севшим голосом, я чуть вздрагиваю, выходя из оцепенения.
- Простите, - негромко произношу я, чуть отдаляясь от девушки, а затем отодвигаясь основательно. Я тянусь к упавшему на пол пакетику со льдом, отмечая, что он уже не очень-то ледяной, нужно будет взять что-то другое.
- Я не хотел вас напугать, просто... вам было плохо и я подумал, что это может помочь, - так же тихо добавляю я, пока не спеша подниматься на ноги и смотреть на девушку.
- Он не сказал ничего конкретного. Только то, что у вас фобия, - поясняю я, - но я всё равно знаю, в чем дело. Ваша реакция говорит сама за себя, - добавляю я, чуть поджимая губы.
- Я обещаю больше не нарушать ваше личное пространство без острой необходимости, - негромко обещаю я девушке, - и по возможности постараюсь сделать так, чтобы такие ситуации больше не возникали. Простите, - чуть склонив голову, произношу я, после чего всё же поднимаюсь на ноги.
- Сейчас я вправлю ваш сустав, - сообщаю я девушке, прежде, чем вернуться к холодильнику. Подтаявший пакет я запихиваю обратно и взамен него достаю новый, который так же оборачиваю в полотенце, после чего иду к девушке, присаживаясь перед ней.
- Будет больно, но так надо, - зачем-то говорю я Лили, хотя, уверен, она знает это лучше меня. Я беру её за ногу, принимаю упор и вправляю назад. Быстро, без предупреждения. Как по мне, когда ты ждешь окончания счета, то тебе будто бы становится больно заранее. Чем быстрее с этим разобраться - тем лучше. Так что я опускаю ногу девушки, фиксирую сустав эластичным бинтом, чтобы закрыть кожу, после чего прикладываю холодное и делаю еще пару оборотов бинта, но уже не так туго, чтобы закрепить лёд.
- Нам нужно будет вернуться в бункер, - произношу я, снова поднимаясь с пола.
- Не сегодня, и я пойду один. Очищу место. У них не было времени расходовать запасы, так что их там более, чем достаточно, чтобы переждать, пока власти не урегулируют ситуацию, - поясняю я девушке.
- Воспользуйтесь стулом, чтобы добраться до комнаты, - я указываю направление, - лучше до этой, там есть кровать, в соседней комнате туалет, так меньше придется ходить. Вечером я принесу вам ужин, - предупреждаю я Лили, прежде, чем развернуться и пойти на выход. Я обещал оставить её в покое и так как теперь она уже не плачет и ее нога в относительном порядке, я могу это сделать. Не хочу мозолить ей глаза. Ей не нужно никуда убегать, я уйду сам. Дом большой, будет не сложно не пересекаться.

- Я понимаю, - чуть кивнув, отвечаю я девушке. Правда, ей вовсе не обязательно всё это мне объяснять. Я понимаю больше, чем могу сказать. Просто считаю неправильным озвучивать детали своих догадок, потому, что если я прав, а я почти полностью уверен, что прав, это может закончиться очередной истерикой, тогда придётся обнять её, чтобы успокоить, а это истерику только усилит. Так что лучше просто оставить эту тему.
- Я не обижаюсь, Лили, - устало улыбнувшись ей, произношу я, - я здесь для того, чтобы позаботиться о вас. Я не полезу к вам без необходимости и я знаю о ваших страхах.
Я стараюсь не смотреть на неё, пока вправляю ногу. Понимаю, что это больно, со мной такое случалось, впрочем, бывали вещи и похуже вывиха, но мне не хочется причинять ей боль. К тому же, если бы не моё неосмотрительное решение, всё могло бы пойти иначе. Она не подвернула бы ногу, могла бы сбежать с Питером, не знать, что случилось с отцом. Впрочем, если вспоминать про Питера, то, выходит, ногу она подвернула к лучшему. Не думаю, что она была бы с ним в безопасности, с учётом того, что он бросил её при малейших сложностях. Так что я определённо рад, что мы скинули этот балласт.
- Да, - киваю я на её слова, - это хорошее и безопасное место. Ну, если очистить его от больных. Вам там будет лучше, - заверяю я девушку. Там действительно много запасов, много пространства. Это лучший и более безопасный вариант, чтобы переждать это тревожное время. Правда, перед этим придётся провести зачистку, а это уже будет не так уж и просто из-за количества зараженных. Всё же, людей собралось немало. И из тех, кто приехал в бункер, и из их сопровождающих, и местные явно на шум собрались. Так что это потребует некоторое время. Но я с этим разберусь.
- Я посмотрю, что здесь есть, - я останавливаюсь, когда девушка просит меня не идти. Вообще, прямо сейчас я и не собирался этого делать, уже начинает темнеть. Но думал пойти с утра, как только рассветёт. Подняться пораньше, в идеале закончить до того, как Лили проснётся, чтобы ей не пришлось за всем этим наблюдать.
- Я не устал, но благодарю вас за заботу, - отвечаю я Эмили. На самом деле это не так, я порядком вымотан, но я вполне могу обойтись и без сна, по крайней мере пока что точно. Мы в незнакомом месте, надвигается ночь, как минимум не безопасно оставлять дом без присмотра. Это не бункер, где закрыв двери можно не переживать о том, что кто-то зайдёт. Зараженные, по идее, попасть не должны, они явно не умеют открывать двери, но если их скопится у ворот достаточно много, то это может стать реальной проблемой. Так что я не хочу так рисковать. Именно поэтому я бы предпочёл как можно скорее зачистить бункер.
- Хорошо, - кивнув, соглашаюсь я. В этом я ей отказать не могу. Она заслужила хотя по-человечески попрощаться с отцом.
- Думаю, пару дней мы вполне можем протянуть и здесь. Я посмотрю что есть в этом доме, если понадобится, загляну к соседям, - предлагаю я девушке, - но мне всё равно придётся сперва идти в бункер самому, чтобы их обезвредить. Потом я вернусь за вами и помогу с похоронами, - обещаю я Лили. Кажется, она не злится на меня, но я понимаю, что это может быть только внешним. Она понимает, что ссориться со мной не разумно, потому, что от этого зависит её выживание, но не думаю, что она может простить меня за то, что я сделал. Не думаю, что сможет, по крайней мере, до тех пор, пока не убедится в том, что всё, что я сказал о зараженных - правда. Во всяком случае, мне кажется, что я бы на её месте не мог бы просто закрыть на такое глаза.
- Ложитесь, вашей ноге нужен отдых, - напоминаю я девушке, - я могу посидеть с вами, если хотите. Или просто займусь кухней, посмотрю, что есть и что из этого годится в употребление. Надо же разобраться, есть ли у нас что-нибудь на ужин, - чуть заметно улыбнувшись, произношу я и чуть вскидываю брови, кое-что вспомнив.
- Я совсем забыл про еду из макдональдса. Она в сумке, - произношу я и невольно улыбаюсь, - похоже, с голоду мы всё же не умрём.

Я чуть заметно улыбаюсь, когда девушка уточняет.
- Всё так очевидно? - уточняю я девушки, вскинув брови. Я, конечно, чувствую себя не настолько бодро, как хотелось бы или как было в начале дня, но я же не падаю без сил от усталости, так что, как по мне, всё это вполне можно потерпеть. Прямо сейчас совершенно не подходящее время и место для того, чтобы отдыхать. Так что как бы то ни было на самом деле, я всё же предпочту пока не ложиться спать. Мне не спокойно от того, что пока я буду спать, за домом никто не будет присматривать, никто не позаботится об Эмили.
- Скорее всего да, - кивнув, соглашаюсь я с ней, - надеюсь, к этому моменту вашей ноге станет получше. Ну, и я успею смастерить для вас какой-нибудь костыль, - обещаю я ей. Во дворе есть деревья. В этом или каком-нибудь из соседних домов наверняка найдутся инструменты, а с ними в наличии я вполне могу сделать то, что нужно. Я костыли, конечно, никогда не делал, но я их видел, знаю, какими они должны быть, с инструментами работать умею, так что уверен, что разберусь. Да и нужно-то всего чтобы на него можно было опираться, чтобы не нагружать ногу, так что, думаю, с этим проблем не будет.
- Не сомневаюсь, - произношу я. Я ведь не пытаюсь учить её, что делать. Я прекрасно помню, что она врач, так что само собой я знаю, что она разбирается в этом лучше моего. Просто я беспокоюсь, вот и прошу её прилечь, ни больше, ни меньше.
Некоторое время я молчу, размышляя над предложением девушки, после чего всё же согласно киваю.
- Хорошо, - отвечаю я ей, - тогда пойду и займусь этим.
Само собой, я бы это сделал, просто мне казалось, что этого всё равно будет недостаточно. С другой стороны, вот мы в доме уже какое-то время и ничего, никто не пытается сюда ломануться, даже во двор никто не пробрался, в чем я убеждаюсь, когда иду закрыть дверь и заодно выглядываю наружу. Так что, вероятно, этих мер будет достаточно. По крайней мере на ближайшее время. Потом я всё же предпочёл бы освободить бункер и перебраться с Лили туда, я уверен, что там будет безопаснее. Еду не надо будет искать ещё очень долгое время, будет запас лекарств и оборудования, комнаты, и... никого, кроме нас двоих. К худшему то, что там не будет людей, но так же там не будет и зараженных и пробраться туда они никак не смогут, а это определённо к лучшему. К тому же, из бункера можно следить за окрестностью, так что если вдруг нужно будет выбраться наружу, чтобы что-нибудь раздобыть, то это не станет проблем, не будет риска столкнуться с толпой. В общем, как по мне, тут и обсуждать особо нечего. Это идеальное место для такого неспокойного времени.
Я обхожу весь дом, закрываю все двери и ставни, хотя где-то делать это не приходится из-за решеток на окнах, включаю сигнализацию, после чего возвращаюсь обратно.
Я ставлю пару бургеров разогреться в микроволновую печь и ставлю чайник, а пока всё это греется, иду в душ, чтобы привести себя в порядок. В первую очередь, конечно, я избавляюсь от пиджака и жилета, заляпанных кровью и бросаю их в стиральную машинку, затем принимаю душ и надеваю рубашку. Приходится расстегнуть несколько верхних пуговиц и отогнуть воротник, чтобы кровь на нём не бросалась в глаза, но у меня пока что не во что переодеться. Так что будет нормально. Застираю позже или с утра.
Выйдя из душа, я достаю разогретую еду из микроволновки, завариваю для девушки и себя чай и отношу ей кружку и коробочку с бургером в комнату.
- Я буду спать в гостиной, так и вход и ваша комната будут достаточно близко, чтобы успеть отреагировать, в случае чего, - сообщаю я Эмили, - спокойной ночи, - заранее желаю я, прежде, чем выйти в гостевую комнату. Я перебрасываю подушки на один край, снимаю с кресла какой-то плед и бросаю его к подушкам, чтобы им укрываться, после чего сажусь, чтобы перекусить. Сидеть и есть по отдельности кажется немного странным, но как по мне будет еще страннее сидеть и есть в неловкой тишине, избегая смотреть друг на друга. Нам и так было не о чем поговорить, а теперь всё это отягощается сложившейся ситуацией и смертью её отца.
В итоге, поужинав, я ложусь, чтобы вздремнуть. Я гашу свет, чтобы не привлекать внимания, но даже это не помогает мне уснуть, мысли роятся в голове, стоит только закрыть глаза, как я вздрагиваю и тут же просыпаюсь, так что посреди ночи, устав ворочаться, я просто поднимаюсь, забираю сумку с оружием, и иду на кухню, чтобы почистить их. Может, хотя бы это меня утомит и я в итоге смогу уснуть.

- Если только немного, - чуть улыбнувшись, отвечаю я девушке. Я не хочу признавать, что устал, да и нельзя. Она должна чувствовать себя в безопасности рядом со мной, а о какой безопасности может идти речь, если я падаю без сил? Отдохнуть, конечно, стоит, но я могу выдержать гораздо больше, так что прямо сейчас это вовсе не обязательно. И все же я постараюсь, завтра наверняка будет много работы. Едва ли я зачищу бункер за один день, так что пока Лили восстанавливается, я буду ходить туда и заниматься этим. Так и отсутствовать буду меньше и на один раз нагрузка тоже будет не такой существенной.
- Вот и хорошо, - отвечаю я девушке. Пары дней мне точно хватит. Лучше, конечно, побольше, потому, что нужно будет не только убить зараженных, но и убрать оттуда их тела, а после смыть кровь в помещениях, даже не сомневаюсь, что она там повсюду. Не хочу, чтобы Лили на это смотрела. Конечно, она все равно увидит своего отца, и, скажем прям, вид у него не самый лицеприятный, но я не хочу повышать для нее стресс, его в последнее время и так предостаточно.
- Все будет хорошо, - обещаю я Эмили, - просто не сразу. И чуть киваю головой на ее слова. Я постараюсь отдохнуть, а она пусть постарается поверить, что все не так безнадежно, как кажется на первый взгляд. Само собой, я замечаю, что она плакала, вот только я явно не та компания, что ей нужна, чтобы перестать плакать. Ей нужен отец, но его больше нет и с этим ничего нельзя поделать. Я бы очень хотел, чтобы все сложилось иначе, но уже слишком поздно, все уже произошло.
Я лежу, думая о том, что если бы мы не поехали за Питером, то мистер Рошфор мог бы еще быть жив, возможно, я успел бы вмешаться и спасти его. Я прекрасно понимаю, что нам не известно, когда это случилось, и, вполне возможно, все произошло сразу по приезде, а значит я в любом случае не смог бы ни на что повлиять, потому, что он сам отправил меня за дочерью. И я просто надеюсь, что эти же мысли не придут в голову Лили, не хочу, чтобы она казнила себя за то, что произошло. Это не возможно было предвидеть.
Я слышу шаги, но не отвлекаюсь от своего занятия. Мало ли девушке в туалет понадобилось? Тем не менее, в какой-то момент я понимаю, что она приближается ко мне и поднимаю на нее взгляд, хмурясь из-за того, что девушка пришла без какой-либо опоры.
- Вы тоже, - замечаю я, потому, что мне нечего сказать в свое оправдание. Я попробовал уснуть - не вышло. Что я еще могу сделать? Валяться без сна и тратить время в пустую? Как-то не хочется, особенно если учесть, что когда я ничего не делаю - мысли так и лезут в голову. А вот чистить оружие, на самом деле, расслабляет. Думаю только о процессе разборки, сборки, о порядке действий, никаких тревожных мыслей. Неплохой способ успокоить нервы, на самом деле.
- Я сделаю костыли завтра, - тяжело вздохнув, обещаю я девушке, после чего откладываю оружие в сторону, так и не закончив с ним. Я выхожу с кухни, чтобы зайти к девушке в комнату и принести оттуда стул.
- Обратно, пожалуйста, идите со стулом, - прошу я ее. Знает она как ходить или нет - наверняка мне неизвестно, так что я предпочту тот вариант, где она вообще не нагружает ногу.
- Вы проснулись или не смогли уснуть? - уточняю я у девушки, прежде, чем поставить чайник, забросить в заварник чай и сесть напротив нее, задумчиво глядя на Лили.
- Среди того, что вы брали из дома, нет снотворного? - интересуюсь я у Лили. Ну, она собирала аптечку, а я, когда искал бинт, если честно, не смотрел, какие именно лекарства она брала. Но если у нее проблемы со сном, то снотворное лишним не будет. Я сам его пить не намерен, боюсь, что усну слишком крепко и не смогу проснуться так быстро, как это может потребоваться.
- Вам стоит попробовать заснуть снова, - прошу я девушку. Я поднимаюсь, чтобы заварить чай, а потом разлить его по кружкам, поставив одну перед Лили.
- Я тоже постараюсь, - обещаю я ей, шумно выдыхая. Я облокачиваюсь на спинку стула и ненадолго закрываю глаза.
- Так плохо и больно будет не всегда, - произношу я, поднимая взгляд на девушку, - со временем станет легче.
Я терял людей, я знаю, что это такое. Я терял их куда больше, чем хотел бы и больше, чем доводится терять большинству людей. Наверное, из-за этого я стал более черствым, но я просто хочу, чтобы она знала, что когда-нибудь это чувство пустоты внутри станет не таким болезненным.