Я всегда относилась к работе отца так же, как и к любой другой. Возможно, потому, что я выросла среди всего этого. Я не хотела быть частью его махинаций, да меня и не приглашали, но снующих бегунков или вооруженных бандитов от меня тоже не прятали. В нашем доме женщина была скорее украшением, чем функциональным человеком, так что меня с детства окружали подарками, но не воспринимали всерьёз. В школе у меня было много друзей, не смотря на то, что родители многих детей запрещали им со мной общаться. Как ни крути, о дружбе можно не сообщать, а получать подарки приятно, и я тратила то, что дарил мне отец, чтобы завоевать любовь окружающих. Уже ближе к подростковому возрасту всё стало немного сложнее. Мне хотелось иметь друзей, которые хотели бы дружить именно со мной, а не с моими деньгами, но из-за того, на чём я изначально строила свою дружбу, мне было довольно сложно отделить одних от других. В итоге, попытавшись обрезать этот дойный поток, я поняла, что осталась совсем одна, так что мне больше ничего и не оставалось, кроме как вернуться к прежней схеме. Возможно, растя в такой семье у меня не было других шансов, но я не была готова куда-то уехать и начать всё заново. Я зависела от родительских денег, и хотя я надеялась, что в будущем, когда я закончу институт и начну работать, я смогу обеспечивать себя сама, ну, или хотя бы удачно выйду замуж, тогда и смогу убраться подальше от влияния отца, но пока что это не представлялось возможным. Совмещать учёбу и работу я бы не смогла, я не привыкла работать в поте лица, и хотя я старательно училась, это всё же были умственные затраты, а не физические, а я не привыкла держать в руках ничего тяжелее сумочки от шанель. Без образования вся работа была довольно черновой, сложной физически, или малооплачиваемой, так что, как ни крути, пока не получу образование - я никуда не денусь. Но не сказать, что я слишком сильно переживала по этому поводу. По большому счёту, желание хоть когда-нибудь стать независимой исходило больше из опасений, что нелегальная работа отца может аукнуться и на мне. Ну вот, допустим, его арестуют, перекроют денежный поток и я останусь ни с чем, а с преступниками рано или поздно это всё же происходит, так что было бы неплохо в такой ситуации не оказаться на улице, так что да, образование мне было необходимо. Вот будь мой отец каким-нибудь бизнесменом, наверное, я бы и к учёбе усилий не прикладывала.
Я никогда не сталкивалась с негативными сторонами его работы. Когда что-то было неспокойно, он либо приставлял ко мне охрану, либо отправлял нас с матерью куда-нибудь подальше на острова, мы возвращались домой когда переживать было уже не о чем, так что мне не приходилось выслушивать какие-то инструкции на тему того, что делать, если меня вдруг похитят ради выкупа. Отец всегда был осторожен и не допускал такого. По крайней мере прежде подобного не случалось. Поэтому, когда вдруг в переулке кто-то накинул мне мешок на голову и куда-то потащил, вместо того, чтобы брыкаться и звать на помощь, я вообще впала в ступор.
Оказавшись в машине я молча лежала и прислушивалась, если честно ждала, что кто-то засмеётся, потому, что первая мысль была - это то, что кто-то из друзей решил такой розыгрыш устроить. Но чем больше шло времени, чем дольше ехала машина, тем больше я сомневалась в том, что это чья-то шутка. Узлы стянуты как-то не понарошку, да и нет у меня таких друзей, которые в одиночку бы со мной управилось, а если бы там была целая толпа, я бы это точно поняла. Что уж там, нет не то, что друзей, которые такое устроят, у меня по большому счёту друзей нет вообще и прикалываться так некому. Мне не хотелось в это верить, но, похоже, проблема была вполне себе реальной, так что я начала прогонять в голове всё, что нужно делать в такой ситуации. Вроде как не спорить с похитителем, делать то, что велят и на этом всё, дальше - звенящая пустота, да и не факт, что были ещё какие-то инструкции.
- Эй, мистер, - кашлянув, произношу я, когда машина останавливается и меня переносят в какое-то другое место.
- Мистер похититель, - подумав, что не будет лишним уточнить, обращаюсь я к незнакомцу, - вы это серьёзно? Это не розыгрыш какой-то? Потому, что если это шутка - вы скажите, я подыграю.
Я всё ещё не оставляю надежду на то, что это просто какая-то игра, хотя логические доводы говорят мне, что это ошибочная версия.
- Вы знаете, кто мой отец? Он ведь вас убьёт, он только так вопросы решает. Так что, может, лучше высадите меня где-нибудь, да я пойду домой? Всё равно я ничего не видела...

Мужчина не спешит ответить и это меня напрягает. Казалось бы, если бы всё это было просто игрой, он бы что-нибудь ответил, не факт, что подтвердил бы мои догадки, но всё же говорил бы со мной, а этот молчал. Конечно, это всё ещё ничего не доказывает, но я всё больше теряю надежду на то, что это какая-то шутка. Я слышала о похищениях других людей, слышала о том, что у богатых и у преступников такое происходит чаще, чем у обычных людей, я знала, почему отец отсылал нас с матерью из страны, хотя и предпочитала об этом особо не задумываться, и вот, пожалуйста, мне уже за двадцать и меня впервые похитили, хотя, казалось бы, с учётом того, кто мой отец, это должно было произойти гораздо раньше. И вот с одной стороны хорошо, что этого не было, а с другой я в ужасе, что это, похоже, наконец произошло. Я шумно вдыхаю и выдыхаю, когда меня куда-то усаживают, а потом снимают с головы мешок. Я зажмуриваюсь от яркой вспышки и не сразу открываю глаза, только когда слышу незнакомый и довольно жуткий голос, заставляющий меня вздрогнуть. Не важно, каким бы он был, он напугал бы меня в любом случае, но, как ни крути, я ожидала услышать человека, а это был скорее... робот? Само собой, я понимаю, что дело в каком-то устройстве, которым похититель искажает свой голос, чтобы я не могла его опознать, и на лице у него маска, если не ошибаюсь, всё это - хорошие признаки. Я не смогу его опознать, значит он в безопасности, значит у него немного меньше поводов убивать меня, и всё же исключать такую вероятность полностью нельзя. Если не ошибаюсь, нередко даже получив деньги похитители всё же убивают жертву. О том, с какой вероятностью их потом ловят я не помнила, эта часть меня никогда особо не интересовала, да и сейчас это не играет, в общем-то никакой роли. Какая мне, к чёрту, разница, поймают его или нет, если я уже буду мертва?
- Вы не будете меня убивать? - вскинув брови, спрашиваю я у мужчины. Ну, его слова прозвучали как то, что вроде как я должна вернуться домой. Расслабляться, конечно, рано, он может врать, чтобы я вела себя тихо, может передумать, например, сюда нагрянет полиция, он возьмёт меня в заложники, начнётся перестрелка и я умру от случайной пули. Хотя, нет, бред, к полиции мой отец не пойдёт даже ради меня, по крайней мере, это представляется мне крайне маловероятным, ну, разве что мать на него надавит или пойдёт сама. Но куда вероятнее, что отец убедит её, что он в состоянии решить проблему собственными силами и не нужно ни к кому обращаться. Как бы то ни было, воображение уже довольно живо нарисовало мне различные расклады, большинство из которых не заканчиваются для меня ничем хорошим, даже если это не является смертью, и, если честно, вариант при котором я возвращаюсь и в самом деле целой и невредимой кажется мне самым маловероятным.
- Не хочу, спасибо, - я чуть поджимаю губы, но, немного подумав, добавляю, - но хочу пить.
Я слишком переволновалась, в горле пересохло, так что я бы точно не отказалась чего-нибудь выпить. Еда и вода ведь не будут отравленными, так? Как минимум, мне кажется это глупым. Я едва ли смогу оказать достойное сопротивление, меня можно убить самыми разными способами, а отравление - это вроде как больше по женской части.
Я обвожу взглядом небольшое помещение, замечая возле себя газету, и только тогда обращаю внимание на телефон в его руке и вспоминаю о вспышке, понимая, что именно произошло в тот момент, когда мужчина снял с меня мешок. Я тянусь руками к своему лицу, суетливо поправляя волосы, прежде, чем вернуть внимание к незнакомцу, взять в руки в газету.
- Давайте ещё раз, - не то прошу, не то настаиваю я, - у меня были растрёпаны волосы. Сделайте нормальное фото, - настаиваю я, разравнивая газету и поднося ближе к лицу. Я и правда рассчитываю, что он сделает снимок. В конце концов, если мой снимок попадёт к родителям и не дай бог в прессу - я хочу, чтобы на фотографии я выглядела хорошо. А на первом снимке я наверняка ещё и жмурилась. В общем, сомнительно как-то.
- У меня не потёк макияж? У вас есть тут зеркало? - я чуть вскидываю брови в вопросе. И вот я вроде как понимаю, что это абсолютно глупые и совершенно неуместные вопросы и поведение в такой ситуации, но я просто не могу сдержаться. Стоит мне открыть рот и я выпаливаю очередную чушь.

- Хорошо, - чуть пожав губы и кивнув, произношу я. Это радует, как ни крути, умирать мне как-то совсем не хочется, у меня много планов на будущее, я вообще еще от родительской опеки толком не избавилась, я бы хотела быть самостоятельной, хотела бы попутешествовать по миру не только туда, куда нас отправляет отец, хотела бы вообще все решения принимать сама, влюбиться там, домашнее животное завести, может, когда-нибудь родить детей. Пока не знаю когда и сколько, но, в принципе, наверное, мне бы этого хотелось. Ну, по крайней мере если будет достойный кандидат. В общем, как ни крути, смерть в мои планы на ближайшие эдак лет пятьдесят уж точно не входит, так что меня определённо радует, что мужчина не собирается этого делать. Очень надеюсь, что он не передумает. Конечно, было бы сильно проще, если бы отец просто выплатил выкуп и я бы вернулась домой, но с его характером мне сдаётся, что он решит сам со всем разобраться, а вот это уже может плохо кончиться, и в первую очередь плохо для меня. Но все же хочется верить, что для него моя жизнь хотя бы чуточку важнее, чем его идиотские принципы.
- Ничего не лишнее, - немного обидевшись и надув губы, недовольно произношу я, откладывая газету в сторону, - вы что, не знаете, как для девушки важно хорошо выглядеть? - вскинув брови, уточняю я у него. Хотя, полагаю, не знает. Это мужчина, ну, фигура уж точно мужская, из-за того, что голос изменен сложно понять, сколько ему лет, но он довольно высокий, что тоже куда более свойственно мужчинам, ну, в среднем. А мужчины как правило не понимают необходимости подолгу выбирать наряд и возиться у зеркала, так что взывать к его пониманию, полагаю, не стоит, не говоря уже что вступать в конфликт с похитителем чревато последствиями, так что я всё же смиряюсь с тем, что делать другое фото он не станет.
- Угу, - чуть киваю я мужчине, прежде, чем он уходит. Я сразу поднимаюсь на ноги и иду к раковине, принимаясь с недовольным шипением поправлять прическу и макияж, после чего возвращаюсь обратно на кушетку, да и мой похититель тоже вскоре возвращается.
- Собрать-то соберёт, но вот захочет ли их отдавать, - чуть округлив глаза, отвечаю я мужчине. Это меня действительно беспокоит. Ну, то что отец может решить сделать всё по своему. Устроит какую-нибудь ловушку и когда будет передавать деньги, нападёт на похитителя. А если он один? Что если его случайно убьют и меня никогда не найдут? Или не смогут его устранить и тогда он вернётся сюда уже очень злой и тогда мне достанется? Очень надеюсь, что обойдётся без этого. Шанс, что все пройдёт нормально есть, если мать узнает о том, что происходит, но, опять же, в духе отца ставить всех в курс дела только когда все проблемы уже улажены или вовсе ни о чем не сообщать, он считает, что это проявление заботы, и, может, в каком-то смысле так и есть, но только в данной ситуации я бы предпочла, чтобы мать была в курсе, чтобы не дать ему наделать каких-нибудь глупостей. Очень уж не хочется огребать из-за его вздорного характера.
В итоге, попив воды я ложусь на кушетку, и пока я размышляю о том, что может пойти не так, я каким-то чудом умудряюсь заснуть, хотя, казалось бы, стресс должен был помешать это сделать. Но нет, когда я слышу голос незнакомца, модифицированный каким-то устройством, я открываю глаза и несколько мгновений пытаюсь понять, где я вообще и что происходит. С сожалением, я понимаю, что похищение мне не приснилось. И хотя со мной обходятся вполне нормально и ничего страшного пока не случилось, мне всё равно не спокойно, потому, что я прекрасно понимаю, что этот человек мог соврать о том, что не собирается меня убивать только для того, чтобы я тут истерики не устраивала и не бесила его, а проверить и упредить это я всё равно никак не смогу. Я вообще не в состоянии сейчас ни на что повлиять и это раздражает, если честно, но, опять же, лучшее, что я могу сейчас сделать - это смириться и просто надеяться, что всё разрешится благополучно.
- Скучновато тут, - сообщаю я мужчине, потягиваясь и прикрывая ладонью рот, когда меня тянет зевнуть.
- Вы говорили с моим отцом? - вскинув брови, уточняю я у него. Ну, куда-то же он уходил, но пока что он здесь, да и я тоже, значит момент передачи выкупа и обмена на меня ещё только впереди и чёрт знает, как именно всё пройдёт.
- Маме он скорее всего не сообщил ничего, так что рекомендую позвонить еще и ей, она может помешать ему наделать глупостей, - советую я незнакомцу, поглядывая в сторону сандвича. Я некоторое время колеблюсь, после чего всё же беру его и открываю упаковку. Пока я спала, я успела проголодаться, если это последний ужин, то как-то сомнительно, но я всё же надеюсь, что это не так.
- Не знаю, сколько вас, но я бы на вашем месте за деньгами сама бы не пошла, вас точно попытаются пристрелить, - сообщаю я мужчине, после некоторых раздумий отламывая от сендвича половину и протягивая мужчине. Не то чтобы я такая уж жалостливая и меня беспокоит, голоден он или нет, просто думаю, что если удастся его как-то разжалобить, то это добавит шансов к моему выживанию, а другого способа это сделать, кроме как подружиться, я попросту не знаю. Как ни крути, сетовать мне особо не на что. Я жила в роскоши, все ещё живу, получаю что хочу, так что да, жизнь у меня в общем-то практически идеальная, ну, если исключить из отцовской работы криминальную составляющую, но так мне это никогда и не отражалось. Ну, до этого момента по крайней мере.
- А сколько вы за меня запросили? - интересуюсь я у незнакомца в маске. Ну, как ни крути, мне любопытно, во сколько меня оценили.

- Вот и зря, - вздохнув и надув губы, замечаю я. Больше переубеждать мужчину я не планирую, но как по мне это совершенно напрасно. Впрочем, я буду надеяться, что в полицию отец все же не пойдет, не хотелось бы чтобы в новостях моя фотография, где я растрепанная мелькала. Да и потом почти наверняка похититель выдвинул требование в полицию не звонить, так что если они это сделают, для меня может все плохо кончиться. Впрочем, отец едва ли туда обратится, его там разве что самого принять могут.

- Давайте, - охотно соглашаюсь я, и, немного подумав, добавляю, - и спасибо.
Чёрт знает, сколько я тут просижу. Надеюсь, конечно, что недолго, потому, что в этой раковине душ не примешь, а я привыкла бывать в ванной раз в день, не хотелось бы нарушать свой график. Но если тут придется сидеть и дальше, я уж лучше книжку почитаю, телефон-то он мне явно не вернет, хотя, по большому счету, проку бы мне от этого не было. Ну, я же не знаю, где я нахожусь, кто он, как я кому-то об этом сообщу? Впрочем, вроде как можно как-то сигнал отследить, но я не знаю, это работает только в фильмах или на самом деле, но рисковать этот человек, думаю, не станет. Сколько вообще похитителей? Я почти полностью уверена, что сейчас передо мной тот же, кто меня сюда принес, а значит это тот же, кто меня похитил, видела я только одного, но вдруг есть кто-то ещё, кто просто мне на глаза не показывается? Если меня не собираются убивать, то не в их интересах чтобы я могла дать какое-то описание, конечно, разумнее сделать, чтобы ко мне всегда выходил только кто-то один.
- Хорошо, - я чуть киваю на слова мужчины. Всем - значит, матери тоже, так ведь? Потому, что я уверена, что если отец решит делать все сам, то это может плохо кончиться, причем в целом для всех. Зависит от количества похитителей и того, насколько хорошо они вооружены. У него ведь должно быть оружие, так? Думаю, да, у похитителя точно должно быть оружие.
- Да нет, - я пожимаю плечами, а потом качаю головой, - просто не хочу, чтобы он вас убил. У него ведь работа такая, - я чуть оттягиваю уголки губ вниз, - а вы - последствие его работы. Полагаю, девушек из обычных семей вы не похищаете, так? А значит причина в нём. Была бы у него обычная работа, нас с мамой не отправляли бы за границу, каждый раз когда у него "конфликты с коллегами", не хочу, чтобы кто-то пострадал, это вообще ни к чему.
И я говорю это вполне искренне. Конечно, в первую очередь я не хочу умереть сама, но и этому человеку зла не желаю. Он мне ничего плохого не сделал. Ну, напугал, конечно, немного, когда схватил, но сейчас-то со мной всё нормально, и если отец просто отдаст деньги, то и со мной тоже всё будет в порядке. Ну, это ведь так работает, верно? Похититель получает выкуп и отпускает заложника. Всё логично, как по мне. Конечно, если бы этот человек причинял мне боль, я едва ли была бы столь спокойно к нему настроена, но этого ведь не происходит, так что и переживать не о чем. По крайней мере пока что уж так точно.
Я чуть пожимаю плечами и кладу сандвич рядом с собой, а вторую половину доедаю. Ну, он сказал, что поест позже, я расцениваю это как то, что он не отказался от моего предложения, но прямо сейчас есть не хочет. Мне, в целом, не принципиально.
- Можно подумать он мне скажет, - фыркаю я на слова мужчины и чуть морщусь, - я ведь девочка, девочкам не положено лезть во взрослые дела, - чуть округлив глаза, сообщаю я незнакомцу. - Не знаю, когда я для него дорасту до женщины, но, впрочем, это тоже ни на что не повлияет. Мама вот женщина, а ей тоже не положено, нечего лезть в мужские дела.
Я чуть вздыхаю, прежде, чем попить воды из бутылки и откидываюсь на спинку дивана, сцепляя руки замком и укладывая их на колени.
- Я его, конечно, люблю, но я его почти не знаю. Он всегда занят работой, с самого моего детства. Появляется как фея-волшебница, дарит подарки и снова куда-то пропадает. То есть он как бы рядом, буквально в соседнем здании, только мне туда ходить нельзя, - я недовольно морщусь, - у вас отец тоже такой?
Я делаю паузу и замолкаю.
- Точно, вы мне не скажете, - кивнув, понимаю я, - простите, немного забылась. Вам не страшно? Ну, вот таким заниматься. Всегда хотела спросить у отца, но он ведь не ответит, а у вас вроде как работа чем-то похожа. Ну, в том смысле, что не очень законная,
- чуть хмыкнув, произношу я.

- Так если вы мне что-нибудь сделаете, то и денег не получите, не вижу смысла в насилии в принципе, если только вы не маньяк, - пожимая плечами, отвечаю я мужчине, когда он говорит, что мне повезло. Как по мне повезло в том, что меня решили похитить ради выкупа, а не для того, чтобы держать в рабстве или убить, вот тут да, спорить не буду, могло быть куда хуже, мало ли в мире людей с приветом и без самоконтроля, но тем, кто похищает ради выкупа, как по мне, какие-то зверства вытворять попросту глупо. Ну, зачем себе усложнять жизнь? Получил выкуп, отдал человека, скрылся и живи себе припеваючи, а если причинишь вред, то даже такие как мой отец могут обратиться в полицию, а отец ещё и своих головорезов по следу пустит, в общем, сплошной геморрой, как по мне. Он хочет сказать, что люди, требующие выкуп, обычно делают что-то такое? Это же просто не логично, разве нет?
- Ну, ладно, - немного подумав и кивнув, соглашаюсь я с ним. Мама скажет, в этом я не сомневаюсь, с ней у нас хорошие отношения, у неё нет секретов, вроде тех, что есть у отца, а раз незнакомец говорит, что сообщил всем, кому надо знать, полагаю, она тоже в курсе. Ну, это как минимум логично, мать ведь должна знать, что её ребёнка похитили? Я бы родителям сообщила в первую очередь, так что да, полагаю, в итоге я узнаю, сколько за меня запросили. Очень надеюсь, что он не продешевил, я себя вообще-то довольно высоко оцениваю, особенно с учётом того, что в общих чертах я представляю, с какими суммами имеет дело мой отец. Полагаю, этот человек тоже должен знать, ну, он же явно намеренно именно меня похитил, а не случайную прохожую.
- Может быть, - я пожимаю плечами, - но я бы в любом случае ничего не рассказала бы, каким бы он ни был, он мой отец, всё-таки, - отвечаю я мужчине. Да, у мамы вроде как есть право не свидетельствовать против своего супруга, у меня такого права нет, ну, или я не всё знаю, но я бы не стала. Я уверена в том, что у отца хватит денег откупиться, главное не создавать сложностей. Он не какой-нибудь серийный маньяк, а то, что он получает деньги за наркотрафик - так меня это не волнует. Он лично никого на иглу не подсаживает, его люди тоже, в этом даже и нужды-то нет, люди сами идут за наркотиками, им этого хочется, не важно по каким причинам. А то, что в итоге кто-то от этого умирает, так это ведь очевидно, об этом едва ли не на каждом углу кричат, не знать этого наркоманы попросту не могут, и всё же они продолжают. Так с какого перепугу в их смертях должен быть виноват мой отец? Обожаю это перекладывание ответственности, и ладно ещё оно возникает у родственников погибших, им ведь надо кого-то винить, всё-таки потеря, но отчего полиция считает это преступлением, я, наверное, вообще никогда не пойму. Так что да, я, может, и не знаю своего отца так, как хотелось бы, но я так же не знаю о нём ничего плохого, а потому я не стала бы помогать полиции, если бы нас вдруг стали допрашивать. Но это маловероятно, я почти полностью уверена, что добрая половина полиции у него в кармане, иначе как ему столько лет удаётся избегать посягательств со стороны служб правопорядка?
- Мне жаль, - чуть поджимая губы, произношу я. Его отец рано умер? Мать растила его без мужа? В любом случае, звучит как-то уж слишком тоскливо. Это не моё дело, конечно, но всё равно я считаю, что у каждого ребёнка должны быть любящие родители.
- Да уж, надеюсь, он действительно правильно оценит риски, - вскинув брови и немного округлив глаза, отвечаю я мужчине, а затем вздыхаю. Мне уже домой хочется. У меня завтра пары, полагаю, на них я уже не успею, но не хотелось бы пропустить слишком много. Если отец не сообщит в полицию, то уважительной причины для отсутствия у меня не будет, а значит это могут засчитать за прогул. Придётся купить себе справку у врача, это всё, конечно, не критично, но я не хочу пропускать, потому, что мне нужно это образование. Мне нравится профессия, которую я выбрала, мне нравится учиться, если бы у меня были друзья в институте, думаю, это нравилось бы мне ещё больше. Хотя, полагаю, я тогда куда меньше внимания уделяла бы самой учёбе. В любом случае, сидеть в подвале довольно скучно.
- Спасибо, - киваю я мужчине, и когда он приносит книги, то охотно углубляюсь в чтение. Делать тут и в самом деле больше нечего, да и читать я люблю, а на свободную литературу из-за учёбы остаётся совсем уж мало времени. И всё же в какой-то момент я начинаю клевать носом из-за стоящей здесь тишины и засыпаю, устроившись прямо на книге.
Не знаю, сколько проходит времени, прежде, чем я слышу скрип двери и звуки шагов, но я приподнимаю голову, а затем сажусь, потирая глаза руками, а затем потягиваясь.
- Ну, как там? Выкуп забрали? - интересуюсь я у незнакомца. Надеюсь, что да, я уже хочу вернуться домой. Было весело и всё такое, но дальше задерживаться я как-то не планирую.

- Это звучит как-то злобно, мне не нравится, - недовольно морщась, отвечаю я мужчине, - можно было остановиться на лапуленьке, - растягивая губы в улыбке, предлагаю я. В целом, я понимаю, о чем он говорит, но кто вообще станет отдавать деньги не убедившись в том, что похищенный жив? Ты и деньги потеряешь и человека не вернёшь, глупость, как по мне. Не говоря уже о том, что, как по мне, нормальные люди так не поступают. Это уже какое-то совмещение маньяка и похитителя. Ну, вроде того, что ему надоело просто людей крошить и он решил свою работу как-то монетизировать. В общем, нет, я не дам ему разубедить меня в том, что похищение - это просто сделка между двумя людьми. Сомнительная, преступная, но всё равно сделка, и чтобы каждый остался при том, чего он хочет, каждый обязан выполнить свою часть этой самой сделки.
- Вербальные наблюдения в суде не используешь, - я пожимаю плечами. Да, я знаю, что есть люди, которые умеют читать по мимике, допускаю, что процент людей, развивших этот навык в полиции выше, чем во многих других профессиях, и всё равно чутьё к делу не пришьёшь, нужны улики, нужны надежные свидетели, нужны показания, а я этим заниматься уж точно не буду. Откажусь свидетельствовать против отца и всё, никто меня это делать не заставит, меня саму прижать по закону не за что, я ничего не нарушала, так что шантажировать будет нечем.

- В смысле? - озадаченно вскинув брови, уточняю я, когда мужчина говорит, что выкуп он не получил, но при этом он меня освобождает. Чушь же какая-то. Сама суть похищения в том, чтобы получить деньги и только после этого отпускать человека. Он правила игры забыл, что ли? Настроение не то, передумал? С чем это всё черт возьми связано? Сильно сомневаюсь, что он вдруг резко забоялся моего отца, наверняка он узнал о том кто он ещё до похищения, так что передумывать уж точно не с чего. Так же маловероятно, что отец обратился в полицию, так что я искренне не понимаю, какого чёрта сейчас происходит. И вот я вроде радоваться должна, но почему-то не получается, я слишком уж озадачена такой сменой настроений.
- Ну, беспорядки, и что дальше? - я не мешаю мужчине отправить меня обратно в машину. Мне не очень нравится путешествовать куда бы то ни было в наручниках и с мешком на голове, но так уж положено, когда ты заложник, так что я не возникаю. Тем не менее рот он мне не заткнул, так что я определённо буду спрашивать его, потому, что ни черта не понимаю.
- Вам же нужны были деньги, с чего вдруг передумали? В банке наконец-то кредит одобрили и вы передумали играть в похитителя?
Как по мне, так новости про беспорядки - это вообще какая-то крайне не убедительная причина для того, чтобы менять планы. И ладно бы речь шла об отдыхе где-нибудь на площади, скажем, где эти самые беспорядки фиксировались. Но так я же была в каком-то подвале, у него дома или на работе или в пустом здании, в общем, где бы ни было это место, там уж точно не было никаких беспорядков, так что пусть объясняет, что, чёрт подери, происходит.
Я недовольно тянусь к своей прическе, чтобы поправить её, когда мужчина снимает с меня наручники и мешок. Я прямо чувствую, как волосы наэлектризовались, спутались и торчат во все стороны. Если бы я и пыталась его найти после этого и засудить, то в первую очередь за испорченную прическу, в самом деле, нельзя что ли было без этого обойтись? Какую-нибудь симпатичную маску для сна купить или вроде того?
- Чего-чего? - вскинув брови, уточняю я, когда мужчина говорит про какое-то бешенство. Я наконец обращаю внимание в сторону тех, о ком он говорил, всматриваюсь в них несколько мгновений, а затем ощущаю, как по спине бегут мурашки. Я не понимаю, что с этими людьми, и если это грим, то очень убедительный, правдоподобный и жуткий. Но, думаю, будь это просто какой-то шуткой, я бы всё ещё сидела в подвале, а значит что бы ни происходило, эти люди, которые и живыми-то в полной мере не выглядят, вполне взаправдашние.
- Это всё? - возмущенно спрашиваю я, прежде, чем сунуть биту обратно в машину мужчины.
- Вот уж фигушки. Вы меня забрали с безопасной улицы, так что будьте добры доставить в безопасное место, - я вскидываю брови вверх.
- Не можете доставить - значит, я буду ездить с вами, пока не окажусь в безопасном месте. Я к этим больным - ни ногой, - раздражённо произношу я, прежде, чем открыть дверь машины и залезть на заднее сиденье. Дверцу я захлопываю почти сразу же за собой и сажусь к противоположной двери, недовольно скрестив руки на груди и отвернувшись к окну. Решил он, блин, высадить меня на улицу к чёрт знает кому, ещё и биту дал. Я ему что, бейсболистка, что ли, битой размахивать? Я вообще-то на дизайнера училась, так что чёрта с два я буду драться с кем-то и уж тем более чёрта с два я пойду в сторону людей, которые могут причинить мне вред. Хочет от меня избавиться - пусть отдаёт отцу прямо в руки, в противном случае пусть разбирается со всем этим сам. 

- Отличные у меня очки, - фыркаю я на слова незнакомца. Он сейчас что, назвал меня наивной, что ли? Может, еще и вовсе дурочкой меня считает? Как по мне то, что я не вижу в каждом встречном поперечном опасность и рассчитываю не на самый дерьмовый расклад, даже если угодила в неприятности, это вовсе не минус, скорее даже плюс, как по мне. Это ему нужно меньше вращаться со всякими бандитами, мир не состоит из психов и недоброжелателей, в нем очень много хорошего, людей в том числе. Так что никакие очки я снимать не собираюсь, да и вовсе не считаю, что у меня они есть, я скорее думаю, что это этот человек смотрит на все через призму криминала, везде ему какие-то подонки чудятся, моего отца в этом плане напоминает. Не думаю, что буквально каждый раз, когда он нас куда-то отправлял с мамой, в этом действительно была какая-то необходимость. Может, в каком-то проценте случаев и да, но уж точно не во всех.
- Вам никто не говорил, что вы параноик? - вскинув брови в вопросе, уточняю я у мужчины. Потому, что звучит он именно так. Доказательства ему видите ли в суде не помогут, а вот если я скажу, что кого-то видела, то мне поверят на слово. Эдак я на кого угодно могу жалобу организовать и что тогда? Посадят невиновного и не почешутся? Не думаю, что полиция настолько халатно работает. Есть, конечно, сотрудники вроде тех, которых подкупил мой отец, так, что они на него вообще внимания не обращают, но ведь не все продажные, уверена, что даже не весь участок куплен, только те, кто занимает значимые должности, остальные вполне могут быть хорошими и честными полицейскими, просто руководство не дает им нормально работать. В общем, как по мне, не нужно считать, что вообще все против него, и уж тем более, что я смогу его опознать. Как ни крути, сейчас если поставить передо мной еще человек пять примерно того же роста и телосложения, я едва ли смогу отличить своего похитителя от остальных. Ну, разве что чисто случайно угадаю.

- Это вообще не серьезно, - ворчу я на слова мужчины. Сама не знаю, почему меня это так возмутило, мне бы радоваться, что меня из-за какой-то ерунды отпускают, но я чувствую искренне недовольство. Не уверена, что смогу объяснить его причины даже если искренне постараюсь. Но мне правда не нравится. Какого черта?!
- Может, еще отшлепать меня хотите? - вскинув брови, уточняю я у незнакомца. Кляпом мне угрожать вздумал! Совсем уже, что ли? Или думает, что если не слышит вопросов, то проблемы как бы и нет? А она есть. Я не понимаю, какого черта происходит, но отлично понимаю,  что в нормальной ситуации такого развития событий уж точно бы не случилось, а значит что-то не так, а он не хочет мне объяснять. И вот какого черта, спрашивается? Он меня похитил, это стресс, уж хотя бы объяснение по человечески я заслужила, разве нет?
- Может и охренела, но никуда «шуровать» не стану, - вскинув брови вверх и бросив крайне недовольный взгляд в сторону неизвестного, огрызаюсь я, после чего снова отворачиваюсь к окну. Не убедил. Не вылезу, не пойду к тем ненормальным, не заставит. Правда, моя самоуверенность немного ослабевает, когда я понимаю, что он открыл дверь. Даже поворачиваюсь, собираясь от него отпинываться, если станет из машины тащить, но вместо этого человек в маске берет биту и начинает дубасить тех, что подобрались поближе. У меня от такого зрелища глаза чуть ли не на лоб лезут, я открываю рот и остаюсь сидеть в таком положении, даже забыв о том, что именно хотела ему сказать.
На его слова я только рассеянно киваю и говорю «угу», хотя едва ли воспринимаю информацию, которую он сейчас пытается до меня донести. У меня просто в голове не укладывается то, что сейчас произошло. Начиная с того, что он избил людей битой, по всем ощущениям избил насмерть, и заканчивая тем, что эти самые люди выглядели так, как будто перед ним кто-то другой точно так же избил их насмерть. Что за черт тут происходит?
Я медленно слежу взглядом за улицами, по которым мы проезжаем. Мы приближаемся к дому, я знаю эти места, я тут выросла, вот только почему-то я не чувствую привычного спокойствия, и довольно скоро понимаю в чем дело. В дыме, поднимающемся из-за крон деревьев.
- Нет-нет-нет! - я округляю глаза, когда мы оказываемся перед нашими воротами, и спешу закрыть свои уши и зажмурить глаза.
- Увози меня отсюда, быстро! Безопасное место, я сказала! - я чувствую, что начинаю злиться от отчаяния.
- Это похоже на безопасное место?! - я шумно всхлипываю и отворачиваюсь к окну, стирая с лица слезы. Впрочем, на данный момент это скорее слезы от ужаса, нежели от осознания и горечи от того, что я увидела перед домом. Горящие тела, люди, грызущие других людей, и всех этих людей я знаю, и они убивают друг друга на фоне пылающего дома моего детства. Я едва ли осмыслила все, что увидела, я попросту не могу, это слишком, но мне страшно, а потому я не могу перестать плакать.
- Ты меня похитил, ты отвечаешь за мою жизнь, так что отвечай как следует! - я шмыгаю носом, бросая взгляд в зеркало заднего вида, чтобы посмотреть в глаза незнакомцу, но как и прежде вижу только маску. - Ты меня слышишь?!

- Это не серьезно, - возмущаюсь я на его слова. Ну, вот толку от кляпов или шлепков в такой ситуации? Речь ведь о том, что в городе происходит какая-то неведомая жесть, мы не в порнухе снимаемся, все эти методы бесполезны, в том числе чтобы заставить меня замолчать.
Я хмурюсь, когда мужчина начинает ворчать, шмыгаю носом, недовольно скрещивая руки на груди.
- Мне больше нравилось, когда вы мне не хамили, - недовольно сообщаю я мужчине. Мне проще сосредоточиться на этом споре, а не на том, что я только что видела у своего дома, потому, что я уверена, что это было нечто жуткое, я видела не только друзей семьи, но и своих близких. И больше нет, а я не хочу сосредотачиваться на этом, я не согласна, меня это не устраивает. Он забрал меня с улицы, где все было в полном порядке, так что если он хочет от меня избавиться - пусть возвращает туда, где все нормально, потому, что в ад, в который превратился мой дом за какие-то пол дня, что я провела в подвале у этого человека я совершенно точно не хочу и не пойду, не заставит. Может думать себе что угодно, но избавиться от меня не получится. Сейчас он буквально единственный, кто физически в состоянии меня защитить. Хочет он этого или нет - меня мало волнует. Раньше надо было думать. Если бы он меня не похитил и весь этот ужас начался бы когда я была бы дома или с подругами, то это было бы моей проблемой, проблемой отца, его телохранителей, да в общем-то кого угодно другого, но прямо сейчас ситуация сложилась таким образом, что теперь мои проблемы - это и его проблемы и тоже. Он, конечно, может попытаться меня в этом переубедит, но он себе даже не представляет, насколько я могу быть упрямой. Я буквально выросла в доме, где никогда не слышала «нет» на свои желания, так что отказы я принимать не умею и учиться не собираюсь.
- И что, отправишь меня туда, чтобы меня тоже убили? - вскинув брови, спрашиваю я у мужчины и недовольно фыркаю. Несколько минут я еду молча, надув губы и глядя в окно, за которым проносятся улицы, полные горящих машин, домов, разбитых витрин, людей, бросающихся друг на друга, бегущих за кем-то или от кого-то, где слышатся выстрелы. Это все похоже на то, что я просто уснула и мне снится кошмар, ну, или же я попала в какой-то паршивый боевик скрещенный с фильмом ужасов. В любом случае, дальше смотреть на это я просто не могу, и сидеть сзади мне не нравится, так что даже не прося мужчину остановить машину чтобы я могла пересесть по человечески или хотя притормозить, я перелезаю на переднее сиденье и пристегиваю ремень, после чего снова недовольно скрещиваю руки на груди и оборачиваюсь к незнакомцу.
- Сними маску, - не то прошу, не то требую я, - серьезно, город охвачен пламенем, черт знает что происходит, кому какое дело, похищал ты меня или нет? Думаешь, кто-то будет с этим разбираться?
Я потираю лицо ладонями и снова бросаю взгляд в окно.
- Прости, - продолжая смотреть в сторону, негромко произношу я, - я не хотела тебе хамить или что-то вроде того. Но я отсюда не уйду. Хочешь от меня избавиться - лучше сразу пристрели. Но я туда не пойду. Они там друг друга живьем жрут.
Я снова шмыгаю носом и недовольно поджимаю губы. Умирать я не хочу совершенно, у меня столько планов на будущее, которым, похоже, уже не суждено сбыться, но даже так смерть не кажется мне привлекательным вариантом. И, тем не менее, если выбирать между непродолжительным бегством в ужасе, после которого меня порвут на лоскуты, пусть уж лучше застрелит. Это хотя бы быстро, я даже боли не почувствую, а боли я боюсь, как ни крути. Так что уж если ему так в тягость моя компания, то пусть хотя бы это для меня сделает. Впрочем, я все же надеюсь, что у него проснется совесть, сочувствие или что-нибудь еще, в целом, не важно, что именно, и он не будет меня никуда высаживать. Дома у меня больше нет, мне буквально некуда идти, и даже если отец не смог справиться с этим хаосом, то у меня вообще никаких шансов на выживание. Если честно, очень хочется расплакаться, но я изо всех сил стараюсь не удариться в истерику, потому, что понимаю, что толка от этого все равно никакого. Тем не менее, глаза у меня все равно на мокром месте, так что периодически я продолжаю шмыгать носом и вытирать щеки.