Работа в этой клинике стала для меня свежим глотком. Мне вроде не так уж и много лет, но учёба и интернатура оказались настолько выматывающими, что к тому моменту, как я стал хирургом, я чувствовал, что некогда бывшая страстью работа превратилась для меня просто в способ заработать деньги. Я много думал о том, что, возможно, совершил ошибку и это никогда не было моим призванием. Но на учёбу было потрачено слишком много времени и денег, чтобы я мог просто взять и бросить это. К тому же, мои родители гордились моим выбором. Ещё бы, единственный в семье получивший престижную работу, о чем они не забывали упоминать на каждом семейном вечере, заставляя меня смущаться. Хотя, конечно, на самом деле мне было приятно, что они мной гордятся. И сейчас я очень скучаю по ним. К сожалению, я был поздним ребёнком в своей семье, так что они не дожили до того момента, как я стал штатным хирургом. Отчасти, это было даже к лучшему, ведь им не пришлось застать мой личностный кризис, не пришлось выслушивать мои жалобы о том, что мне надоело и не пришлось разочаровываться, когда я думал о том, чтобы бросить работу. Тем не менее, я всё же оставил эту должность, приняв предложение работать в закрытой лаборатории. Зарплата обещала быть более существенной, к тому разработка экспериментальных лекарств казалась мне безумно захватывающей. Впрочем, то, с чем я столкнулся в итоге хоть и отличалось от того, что я себе представлял, всё же было настолько поразительным, что я, кажется, снова влюбился в эту профессию.
Некоторое время ушло на то, чтобы освоиться с новой должностью и изучить необходимые аспекты, однако я втянулся довольно быстро, так что уже через пол года мне доверили собственную подопытную. Признаться, мне нравилось наблюдать и за опытами других докторов, которые проводились в смотровых комнатах, однако, безусловно, мне хотелось попробовать сделать это и самому. В конце концов, это было лучшим, чем можно было заниматься в этом месте.
Мне досталась совсем молоденькая девушка. Впервые взглянув на её фотографию, я ощутил легкое смущение. Если до этого подопытные не вызывали во мне иного интереса, кроме научного, то сейчас ощущения были смешанными и странными. К таким девушкам подкатывают в баре, а не ставят над ними опыты. И всё же, это было тем, что я хотел, так что я не собирался позволить помешать поверхностной симпатии успехам в работе.
Зайдя в камеру к подопытной, я представился и начал объяснять девушке, что это за место, как она сюда попала и чем мы будем заниматься в дальнейшем. Я понимал, что мои слова могут вызвать недоверие, так что не особо переживал по этому поводу. В конце концов, когда способность проявит себя, она поймёт, что всё, что я говорил ранее - правда. О чем я тоже сразу же сообщил девушке, сообщив, что до тех пор, пока её силы не будут обнаружены, она будет оставаться в этой камере. И, впрочем, после того, как силы появятся, она так же будет оставаться в заточении, просто её переведут в другое помещение. Немного побольше этого, но, впрочем, такое же по своей сути. Без окон, без лишних предметов, с кроватью, привинченной к полу, с "открытым" душем и без возможности контактировать с внешним миром и без шанса вернуться к своей прежней жизни.
Я продолжал рассказывать ей об этом, заметив, что в какой-то момент моя слушательница стала слишком уж отстранённой, как будто в этой камере могло быть что-то более интересное, чем человек, говорящий о её будущей участи. А затем она вдруг закричала, заставив меня остановиться на полуслове.
- Всё в порядке? - уточнил я, напряженно сжимая в руках планшет. - Двадцать три семнадцать... двадцать... Хистория?
Я чуть поморщился, мешкая у входа в камеру. Не положено заходить до того, как будет выявлена способность. Только на свой страх и риск. Но сейчас её крики были такими жуткими, что кровь в венах стыла, так что, промедлив ещё мгновение, я всё же приложил карточку и ввёл код, чтобы попасть внутрь, бросившись к девушке.
- Хистория? Что с тобой? Что происходит?
Внешне я не заметил никаких изменений, ничего, что по идее могло бы вызвать такую реакцию. Значит, проблема была внутри. Но ведь срок "принятия" вакцины организмом уже прошел. Она была в безопасности. С ней всё было хорошо. Жар спал, самочувствие нормализовалось. Неужели нет? Отложенное отторжение вакцины?

Я не знаю, что происходит, в чем именно дело. Входя в камеру я успеваю заметить, что показатели на всех датчиках скачут, как бешенные. Чем бы это ни было - она не симулирует. С ней и правда что-то происходит, но вот что именно - пока не понятно. И слова Хистории ясности не вносят. Какой огонь, о чем она вообще? Ничего ведь нет. Не слышал о том, чтобы вакцина давала побочный эффект в виде галлюцинаций, но никакого иного объяснения этому у меня пока что нет.
- Тише, - я ловлю девушку за руки, садясь перед ней и пытаюсь уловить взгляд, Но, кажется, сейчас ей совсем не до этого, - огня нет. Слышишь меня? Огня нет, это просто галлюцинации. Всё не по настоящему. Посмотри на меня. Я не горю, огонь не перекинулся на меня, с настоящим огнём так не бывает. Всё не по настоящему, - повторяю я девушке, но не похоже, чтобы мои слова могли дать положительный эффект. Я снова поднимаюсь на ноги, отпуская её и спешно выхожу из камеры в свою часть помещения, чтобы взять успокоительное и вернуться обратно. Я снова сажусь рядом с Хисторией, закатываю на ней рукав форменной пижамы и вкалываю успокоительное, после чего отбрасываю шприц в сторону.
- Всё будет хорошо, - обещаю я девушке, крепко обнимая её и спеша перехватить её руки, чтобы, пытаясь затушить или сбить невидимое пламя, она не смогла навредить себе.
- Я дал тебе успокоительное, всё скоро пройдёт, - произношу я, хотя, если честно, у меня нет вообще никакой уверенности в том, что это действительно поможет. Я читал множество отчётов, но ни в одном из них не было ничего подобного. Да, какие-то бредовые видения были, хотя и редко, но все они были расплывчатыми, туманными, а не такими ярко-выраженными, и проходили они в первые сутки после приёма вакцины, как правило, будучи вызванными повышенной температурой. При введении вакцины это нормальное явление. Организм пытается бороться с этим, он перегревается. Думаю, чрезмерная температура является одной из самых частых причин смерти у тех, у кого вакцина не прижилась. Мозг просто закипает и всё, дальше там работать не с чем. Но ведь с Хисторией всё было в порядке. Время прошло, вакцина прижилась, показатели были в норме, так, словно никакого вмешательства никогда и не было. И вот так вдруг, буквально в момент всё изменилось.
Я чувствую, что девушка постепенно затихает. Не то устала кричать и посадила голос, не то успокоительное действительно сработало, но я ощущаю, что она перестаёт сопротивляться, так что я ослабляю свою хватку, хотя и не спешу её отпустить. Просто не знаю, чего ждать дальше. Мне необходимо выяснить, что это было. Что если это повторится? Я не смогу помочь ей, если не буду знать, с чем имею дело.
- Ты в порядке? - негромко спрашиваю я у девушки, хотя и понимаю, что в таких условиях едва ли можно полагать, что с ней всё хорошо, и всё же, меня интересует, закончилось ли то, что так напугало её, что вызвало такой скачок показателей.
- Ты говорила про огонь. Расскажи мне об этом, - прошу я Хисторию, - такое случалось раньше? У тебя были галлюцинации до того, как ты оказалась здесь? У тебя есть какие-то... проблемы с психикой? - на всякий случай уточняю я у неё. В её деле это не указано, но, справедливости ради, досье собирают не самое подробное. Им всё равно, какую музыку слушает подопытный и что он любит есть на завтрак. Важно только то, подходит человек или нет, всё остальное уже детали, по большому счёту.
Сейчас мне необходимо определить, происходило ли такое раньше или это появилось здесь, сейчас, после введения вакцины. Мне нужно заново изучить все документы и отчёты по другим подопытным и выяснить, были ли у кого-то подобные осложнения после принятия вакцины. В конце концов, мне нужен психотерапевт, чтобы назначить девушке лекарства. И если её галлюцинации повторятся, то это явно потребуется.
- Ты меня не знаешь и не доверяешь мне, я это понимаю. Но поверь, сейчас я хочу помочь тебе. Так что, пожалуйста, будь со мной честной, ладно? Если ты принимала какие-то лекарства - мне нужно об этом знать, - прошу я девушку. Такого я не ожидал. Я думал, что буду изучать её способности, но сейчас, очевидно, на первый план выходят проблемы с психикой. Здорово, конечно, если это просто разовый срыв из-за пережитого стресса и новостей, которые я ей сообщил. Но что если нет? Тогда я просто не смогу сосредоточиться на исследованиях. Мне нужно привести подопытную в порядок.

- Ты была уверена, что это по-настоящему? - спрашиваю я у девушки, хотя, полагаю, ответ и так очевиден. Разве она стала бы так кричать, если бы не верила в то, что видела и то, что чувствовала? Меня тревожат эти симптомы. Я не знаю, является ли это побочным эффектом от введённой ей сыворотки, было ли это расстройство у неё раньше, просто, может, обострилось из-за стресса, так как её похитили и заперли в камере, или же это и есть её способности. На последнее я думаю меньше всего, потому, что все силы, о которых я знаю, до этого можно было как-то наблюдать со стороны, кроме каких-то ментальных, но их обычно ощущали другие люди, а не сами подопытные. Ну, вроде того, что человек может прочитать твои мысли, ты этого, конечно, не чувствуешь, но когда тебе озвучивают буквально всё, что вертится у тебя в голове, способность начинает казаться настолько осязаемой, словно ты и правда можешь ощущать, как кто-то у тебя в мыслях копается. Но когда я смотрел на Хисторию, я не видел и не чувствовал ничего из того, что переживала она, так что это не похоже на обычный вариант развития событий. С другой стороны, способности каждый раз разные, всё разнится от человека к человеку. Есть некоторые схожие между собой по своей сути, но при этом отличающиеся в деталях, которые могут быть решающими. Так что полностью исключить этот вариант я всё же не могу. Но прежде, чем делать выводы на этот счёт, мне необходимо убедиться в том, что  все остальные, более вероятные на мой взгляд, варианты были отметены.
- Понятно, - чуть поджимая губы и кивая, произношу я. Значит, если у неё и было какое-то расстройство психики, значит она сама об этом ничего не знала. О таких вещах нет пометок в её деле, но далеко не все афишируют свои визиты к психотерапевтам, психологам и иже с ними, а досье на Хисторию собиралось только общее. Она должна была подходить для вакцины и не представлять из себя слишком важную общественную фигуру, чтобы её пропажа не могла стать национальным достоянием. В идеале, конечно, выбирать тех, у кого и вовсе нет никакой семьи, но после привития вакцины выживают далеко не все подопытные, так что настолько избирательными быть нельзя, иначе попросту не будет подопытных, с которыми можно будет работать.
- Прости, я... я повторю, - предлагаю я девушке, прежде, чем отстраниться от неё, поднимаясь с койки. Очевидно, моё нахождение здесь больше не требуется. Я и без того провёл в камере дольше, чем положено, но уходить теперь кажется даже странным. Я был тут довольно долго и со мной ничего не произошло. Если бы она хотела напасть, то уже давным-давно бы это сделала, так что я просто чуть отхожу в сторону двери, чтобы быстро покинуть это помещение, если возникнет необходимость.
- Всё верно, - я чуть киваю на слова Хистории, - тебе ввели сыворотку, пробуждающую в людях суперспособности. В тех людях, чей генетический код подходит для этого. Другие люди, ну, вроде меня, например, от этой сыворотки просто умрут, - я пожимаю плечами.
- Тебя похитили и сейчас ты находишься в секретной лаборатории. А я твой куратор. Я буду изучать твою силу, - я поджимаю губы и некоторое время молчу, прежде, чем продолжить.
- Есть вероятность, что то, что ты видела и чувствовала... то пламя, которое жгло твои руки - либо крайне редкий побочный эффект от введения сыворотки, либо это и есть твоя сила, - я потираю переносицу и вскидываю брови вверх, - надеюсь, что это не так, потому, что тогда это будет повторяться снова и снова и уже ни я, никто в этой лаборатории не сможет помочь тебе избавиться от этого, - с сожалением сообщаю я девушке.
- С другой стороны, если это твоя сила... ты сможешь усмирить её, - я чуть пожимаю плечами, - сможешь контролировать. Сделать видения безопасными для себя. Не сразу, но это возможно. Все учатся контролировать свои силы, по мере использования способностей это происходит почти самопроизвольно. В общем... это сложно.
Я шумно выдыхаю и облокачиваюсь на стекло, скрещивая руки на груди.
- Мне жаль, - негромко произношу я, глядя на девушку, - правда жаль, что ты оказалась здесь и что без этого невозможно исследование этой мутации гена. Знаю, ты меня не поймёшь, так что не буду вдаваться в рассуждения... ты не голодна? Мне нужно остаться здесь и понаблюдать за тобой, чтобы выяснить, повторится ли это снова и нужно подключить к тебе датчики, чтобы я смог проанализировать, какие области твоего мозга будут задействованы, когда это повторится... тогда я смогу сказать точнее, с чем именно мы имеем дело. Ожидание может быть долгим, так что... хочешь чего-нибудь?

- Понимаю, в это сложно поверить, - я чуть поджимаю губы, - но потом ты поймёшь.
Когда появятся силы - всё станет на свои места. Правда, если то, что было и является её силой, то есть вероятность, что понятнее ни черта не станет. Наверное, на её месте, я бы скорее думал на наркотики или шизофрению. Что уж там, я даже на своём месте, зная о том, что происходит в стенах этого здания, пока что больше склонен думать, что это обострение её болезни, вызванное введением сыворотки. Вполне возможно, что до этого она была вялотекущей или Хистория являлась простым носителем, в духе того, что могла бы передать это по наследству кому-то из своих детей, но так бы никогда и не заболела, но ген, изменивший её днк, как-то повлиял, и это результат стороннего вмешательства. Я стараюсь не спешить с выводами и рассматривать все имеющиеся варианты. Но по времени сейчас как раз подходящий момент для начала проявления способностей. Бывает, что они обнаруживаются позже, особенно если не "срабатывают" самопроизвольно, но всё же, примерно сейчас они могли бы проявить себя. Увы, каким бы ни был ответ на этот вопрос, для Хистории это всё равно будет крайне паршивым раскладом.
- Пока что я не могу этого сказать. Зависит от того, что именно вызвало твои галлюцинации. Если введённая сыворотка обострила имевшуюся болезнь или это побочный эффект - лекарства смогут заглушить симптомы и это исчезнет. Но если это и есть сила, то я не смогу это "убрать", - без удовольствия сообщаю я девушке и мой взгляд становится ещё более хмурым.
- К сожалению, нет. Не я решаю такие вещи, но отсюда никто не выходит, - произношу я. Да уж, одна чудесная новость за другой. Наверное, мне стоило попробовать взяться за кого-то из тех, с кем уже работали до меня. Чтобы не приходилось всё это объяснять, смотреть, как человек осознаёт и приходит в ужас или ударяется в истерику. К такому я уж точно не готовился. Понимал, что это так или иначе случится, что объяснять придётся, но представлять себе это и ощущать на деле - совершенно разные вещи. Отвратительные ощущения. Сейчас, когда я смотрю на девушку, всё, чего мне хочется - просто обнять её и пообещать, что всё будет хорошо. Мне хочется помочь ей, освободить её, и от того, чем, возможно, лаборатория "наградила" её и в принципе, выпустить из этих стен. Но я просто не могу это сделать. Если попытаюсь - единственное, что произойдёт, это моя собственная смерть. Хистория же снова вернётся в клетку. Так что мне стоит отбросить эти мысли и сосредоточиться на работе.
- Я понимаю... - я чуть поджимаю губы и опускаю взгляд. Я тоже не хочу, чтобы это повторилось, но есть ощущение, что видения снова вернутся к ней независимо от того, кто и чего хочет. Чем бы они ни были, разовым случаем тут точно не обойдётся.
- Выбора нету, - невесело подтверждаю я и чувствую, как всё внутри словно сжимается, когда я вижу, как она плачет. Я снова приближаюсь к девушке. Сажусь перед ней на колени, чтобы взять её за руки и заглянуть в глаза.
- Я буду рядом, - обещаю я Хистории, чуть склонив голову в бок, - когда и если это случится снова - я дам тебе лекарства, хорошо? Всё ведь прошло, когда я сделал тебе укол? - уточняю я у неё.
- Я могу дать большую дозу, тогда сработает быстрее, - сообщаю я девушке. Я тянусь, чтобы стереть слёзы с её лица, но так и останавливаюсь, когда она спрашивает, как ко мне обращаться. Не так я должен себя вести. Но я просто не представляю, как сейчас я мог бы просто стоять за стеклом, безучастно наблюдая и сухо рассказывая ей о том, что её жизнь никогда не станет прежней, и что теперь она превратится в кошмар наяву в буквальном смысле.
- Моё имя Джаред, - представляюсь я, отпуская её руку, но не спеша подниматься, - и давай я всё-таки принесу что-нибудь поесть, хорошо? Я... подключу к тебе некоторые провода, они будут считывать сигналы мозга. И останусь здесь с тобой, буду следить за мониторами. Мне нужно понять, в чем дело.
Я всё же отстраняюсь от девушки и поднимаюсь на ноги.
- Когда я буду знать наверняка, какие у тебя силы, тебя переведут в другую камеру. Она... в общем-то, примерно такая же, - чуть поджимая губы, без особого энтузиазма сообщаю я девушке, - но немного побольше, и...
Я замолкаю, решив, что слова в духе "её можно будет сделать более уютной" едва ли послужат для неё утешением. Как и вертящееся на языке очередное "мне жаль".
- Фастфуд ешь? - уточняю я у Хистории, прежде, чем пойти на выход.

- То, что тебе ввели могло спровоцировать болезнь, если она была у тебя в генах, сыворотка их меняет, перестраивает, побочные эффекты до конца не изучены. Физические изъяны как правило устраняются, даже те, что были до введения сыворотки, а вот вопрос относительно психики изучен не так хорошо, - качнув головой, сообщаю я девушке. Большинство людей, попадающих сюда, до введения сыворотки не страдали ничем, серьёзнее депрессии. Ну либо такие записи попросту засекречены. Так что я понятия не имею, что делать в ситуации, если это и правда изменения. вызванные нами. Но ещё меньше сил и возможностей сделать что-то в случае, если это и есть сами способности.
- Я знаю, мне жаль, - поджимая губы, произношу я. Не я выбрал её сюда привести, я в целом появился уже когда проекту было много лет, и когда я шел сюда я не знал, с чем именно буду иметь дело. Мне здесь нравится, это всё удивительно, но человеческий фактор, конечно, всё существенно усложняет. Мне тяжело смотреть на людей запертых в клетке, но можно не думать об этом, когда они уже смирились. Вроде как делать вид, что всё в порядке, но сейчас притворяться, что проблемы нет и человеческие права не нарушаются куда сложнее. Мне правда очень жаль её, но я не в состоянии повлиять на её судьбу. Надеюсь, что я хотя бы буду в состоянии помочь девушке с возникшей проблемой.
- Я буду рядом, - обещаю я девушке, - пока не выясним что это и как с этим бороться - я всё время буду рядом.
Да, конечно, скорее всего это будет проблематично, но я действительно не хочу оставлять её одну в беде. Она и так уже в ужасной ситуации, теперь ещё и это. Надеюсь, конечно, что это не затянется слишком надолго, потому, что если провести здесь пару дней я вполне могу, подремать в кресле, то вот полноценно жить в лаборатории будет крайне проблематично. Но для начала необходимо узнать, с чем мы вообще имеем дело.
- Вполне вероятно, - киваю я на вопрос Хистории, - они покажут, какие области мозга задействованы, когда это происходит, так что я смогу понять, дело в способностях или в чем-то ещё и тогда смогу дать ответ на ваш вопрос, - поясняю я девушке. Если это будет что-то другое, я проведу дополнительные обследования. Но сейчас я даже не знаю, какой вариант предпочтительнее. В обоих случаях есть свои минусы и они весьма существенные, так что ситуация не из лёгких. И, в первую очередь, острее всего это ощущает именно она.
- Мне жаль, - негромко произношу я. И, к сожалению, это всё, что я могу. Никакие мои слова не исправят того, что произошло. Если я уйду - на моё место придёт кто-то другой, в общем-то, раз на неё пал выбор, значит, она неизбежно оказалась бы здесь, так что можно сказать, что её судьба была предрешена. И мне правда жаль, что так получилось, что у неё оказался нужный учёным ген. Будь это иначе - она бы спокойно жила своей жизнью и дальше. А теперь она заперта в клетке и едва ли в ближайшие годы что-то изменится.
Я ухожу, чтобы взять еды в столовой и вернуться. Выбираю бургеры, наливаю напитки в стаканы и вместе с подносом возвращаюсь обратно. Я ставлю его на стол в своей половине помещения и тихо захожу внутрь, заметив, что девушка спряталась под одеяло. Она спит или ей просто плохо? Я присаживаюсь рядом, осторожно касаясь того места, где должна находиться её голова и слегка поглаживаю.
- Я знаю, что я уже говорил и что от этого нелегче, но мне правда жаль, - я говорю достаточно тихо, чтобы если девушка спит не разбудить её, но так, чтобы она всё же могла меня услышать, если она в сознании.
- Я постараюсь сделать так, чтобы твоё пребывание здесь было не таким ужасным, - обещаю я ей, опуская руку и тяжело вздыхая. Я потираю переносицу, поглядывая на дверь. Она открыта и это не по правилам, но чутьё подсказывает мне, что как бы я ни был против, похоже, я уже видел её способности и они не могут навредить никому, кроме неё самой. Ну, какова вероятность, что в таком месте как это из-за сыворотки начнётся шизофрения? Довольно низкая, хотя и нулевая. А у выживших пациентов появление способностей при этом стопроцентное. Так что вывод напрашивается сам собой. И всё же мне очень хочется надеяться, что я ошибся.
- Если не спишь, я прикреплю датчики. И я принёс поесть. Вылезай, - так же тихо предлагаю я девушке, глянув на одеяло. Меня не было минут двадцать, и за это время, в общем-то, вполне реально уснуть, так что я даже не знаю, жду ли я, что она отреагирует или всё же нет.