Когда театр, где я работала раньше, закрыли на ремонт, изначально предполагалась, что на это потребуется пара недель. Я решила немного ужать расходы и подождать. На второй неделе взялась за небольшую подработку, потому, что разговоров об открытии пока не заводилось, и вот, как оказалось, не случайно. Потому, что две недели превратились в месяц, месяц стал двумя, пока, наконец, нам не объявили о том, что не знают, как много времени это отнимет. Вопрос оказался не только в сгнившей системе трубопровода и запланированном изначально косметическом ремонте, но всплыли и какие-то финансовые трудности. В общем, ждать смысла не было, а значит требовалось найти новое место, где я смогу обосноваться. Подработка - это, конечно, неплохо, но я люблю стабильность. Предпочитаю знать, куда я пойду завтра, когда мне выплатят зарплату, не люблю беспокоиться о таких вещах. А потому я стала искать новый театр. Да, можно было бы рассмотреть и другие варианты, но это второстепенно, потому, что, как ни крути, прежняя работа мне нравилась. Я любила присутствовать на репетициях, хотя на все, разумеется, всё равно не попадала. Любила помогать готовиться актёрам к выступлению, наблюдать из-за кулис, ощущая приятное волнение, и иногда из зала. Так или иначе, я чувствовала себя частью команды и мне нравилось то, что они делают. Нет, я не завидовала им, не грустила о том, что не выступаю сама. У меня дикий страх сцены, просто теряю дар речи, начинаю обливаться потом, пульс зашкаливает. Никогда не оставалась дольше минуты, чтобы выяснить, не случится ли у меня от страха сердечный приступ. В общем, с какой стороны ни посмотри - выступать это совсем не моё. Но при этом искусство мне очень нравится. Люблю запах накрахмаленной одежды, воска, грима, как будто ощущение праздника витает в воздухе, но только круглый год, а не только в особые даты. Это похоже на волшебство и мне нравилось быть частью этого. А потому если я и пойду гримировать кого-то кроме артистов, то, пожалуй, в самом крайнем случае.
После пары недель поисков, через знакомых, я узнаю о неплохом месте в Сан Франциско. Соседний город. Переезд, конечно, штука несколько муторная, но тут мне, увы, больше ловить нечего. Думаю, первое время покатаюсь так, пока полностью не переберусь, и буду попутно искать себе квартиру на замену.
Я связываюсь с управляющим по поводу вакансии, договариваюсь о времени собеседования и всё проходит хорошо, так что, наконец, моя полоса безработицы подходит к концу. К своему первому дню я решаю немного подготовиться. Хочется произвести приятное впечатление. Да, для большинства ничего не изменится, но для меня это ведь новый коллектив! Так что я покупаю несколько коробок с пончиками, чтобы всем досталось. В моём старом коллективе такое любили. Да, актёры стараются следить за своей внешностью, но всё же им тоже можно иногда себя побаловать. Хотя для меня главное поладить с остальным обслуживающим персоналом, как ни крути с ними я буду пересекаться куда чаще.
Я прихожу вовремя. Как ни крути толочься у закрытого здания совсем не интересно. Сегодня, по плану - я уже посмотрела - нет выступлений, только плановые занятия и репетиции, как раз отличная возможность со всеми познакомиться, что я и делаю. Сперва захожу к персоналу, занося им коробку, представляясь и перекидываясь парой фраз. Больше всего задерживаюсь у них, потому, что они задают вопросы о том, где я работала раньше, как там было. Здорово, что им тоже любопытно, так у нас хотя бы на первое время будут темы для разговоров. Затем я навещаю актёров, попадаю на перерыв между занятиями. Каждый занят чем-то своим, так что я просто здороваюсь, представляюсь и оставляю для них угощение. Я знаю, что не все остаются в зале на время перерыва, так что уточняю, где можно найти тех, кого сейчас нет на месте. Заношу кое-что в пару гримёрок, и, наконец, остаётся только один, с кем я ещё не познакомилась, хотя даже за эти пару часов наслушаться уже успела.
Я стучу в дверь, прежде, чем её приоткрыть и заглянуть внутрь.
- Мистер Чхве? - чуть вскинув брови, уточняю я, а затем захожу, держа в руках коробку.
- Я Лара Хаммет, новый гримёр. Хотела с вами поздороваться. И, ну... это для вас, - я неловко улыбаюсь и ставлю на гримёрный столик небольшую коробочку с пончиками, глядя на парня через отражение в зеркале. А он и правда красив, не удивительно, что о нём столько говорят. В основном, конечно, женская половина, но я даже от парней слышала пару лестных комментариев в его адрес, хотя были и замечания вскользь о том, что он несколько самовлюблён. Как по мне, так у актёров это обычное дело, так что я не обращаю на это внимания, хотя, наверное, стоило бы, раз даже другим таким же самовлюблённым личностям он кажется несколько "чрез меры".

Я чуть киваю, когда он переспрашивает. Да, Лара, я ведь так и сказала. Тон у него какой-то неприятный, да и выражение лица недовольное. Что, отвлекла от чего-то важного или имя моё не нравится? Может, я сама не нравлюсь? Откуда мне знать, какие у него отношения были с предыдущим гримёром. Вдруг он ему нравился, а тут вместо него какая-то девица появилась? Я бы тоже расстроилась, если бы вместо того, к кому я привыкла, взяли кого-то другого. Вот только я к уходу предыдущего работника никакого отношения не имею.
- Вкусно же, - чуть оттянув уголки губ вниз, возражаю я на "липкую дрянь". С тем, что вредно, тем более для фигуры, я спорить не стану. А вот причем тут прыщи - не понимаю. Я люблю сладкое, но от прыщей не страдаю, закончилось в подростковом возрасте. Может, у него какие-то проблемы со сладким? Вообще сладкое не любит? Одно дело считать его вредным, но называть дрянью... я не пончик, конечно, но обидно, хорошие ведь взяла. Невольно тянусь рукой к шее, чтобы потрогать её. Он на что-то намекает? Вскидываю одну бровь. Да, лицо у меня ближе к круглому, с короткой прической так вообще ощущение, что я от бабушки, так что, обычно, я ношу распущенные волосы, знаю, что мне так сильно лучше. Но проблем с фигурой у меня нет, просто лицо такое. Грубый он какой-то, мы ведь только познакомились, я ему ещё ничего плохого сделать уж точно не успела, а он вот так... я поджимаю губы.
- Настолько плохая память, что боитесь, что всё забудете, если поговорите о чем-то постороннем? - изгибая в вопросе и вторую бровь, интересуюсь я у парня. Не нравится мне то, что он говорит. Такой важный, что к нему можно только в определённые временные рамки подходит? Тоже мне. Впрочем, ладно, даже будь он звездой первой величины, я бы всё равно сочла его поведение грубым. Не стоило, наверное, говорить это. Не вариант ругаться с теми, кто здесь на счету, когда сама первый день. Если он любимчик не только у прекрасной половины труппы, но и у художественного руководителя, то моего увольнения добьются довольно быстро. Мне бы прикусить язык и не острить, но ведь само просится!
- Раз уж я у нас гримёр, то да, мне можно заходить в вашу обитель, но исключительно для того, чтобы нанести вам грим, - закатив глаза, покорно повторяю я за ним. Я могу слушаться, я в целом не слишком придирчивая и конфликтная. Достаточно было просто попросить по-человечески, я бы вошла в положение. Но я ненавижу, когда со мной обращаются как с человеком второго сорта, и только потому, что я обслуживающий персонал, ну, или потому, что я новый и незнакомый человек. Поди знай, почему именно он так себя ведёт. Я вздыхаю и поджимаю губы, забирая коробку с пончиками обратно. Очевидно, если оставить их здесь, До Ха просто выбросит их в мусорку.
Ещё и "дорогушей назвал". Кто я ему вообще? Подружка, что ли, чтобы так пренебрежительно обращаться?
- Здороваться с вами тоже нельзя? - вскинув одну бровь, интересуюсь я у парня, а про себя уже ругаю себя за то, что до сих пор не развернулась и не ушла. Ну, вот чего я, зачем? Можно подумать, что если повозмущаюсь тут, то он тут же сменит пластинку и станет ко мне тепло относиться. Чёрта с два! Сама же знаю, что люди, которые начинают знакомство с такой ноты, как правило, ведут себя так всегда, и то, что я не просто "съела" то, что мне дали, скорее больше его разозлит, чем покажет, что так общаться нельзя, что это неприятно для окружающих. Наверняка и сам в курсе, не тупой ведь, я думаю, а значит просто считает, что имеет право себя так вести.
- Какие-то ещё правила, о которых мне следует знать, мистер Чхве?
Если у него голова полна тараканов, то мне лучше сразу об этом узнать, чтобы держаться от него подальше. Правда, полагаю, стоило спросить об этом с меньшим недовольством в интонации, а то ещё решит, что я ему вызов бросаю, на место захочет поставить. А я не врагов заводить пришла. Я, напротив, предпочитаю быть со всеми в дружеских отношениях. Но с ним явно возникнут проблемы, чую, ничем хорошим эта беседа не окончится. И ведь так хорошо день начинался, но стоило зайти сюда, как настроение испортилось. Обидно, конечно, он и в самом деле очень привлекательный. Ну, почему все красивые парни либо заняты, либо интересуются другими парнями, либо вот такие козлы, как этот?

Издаю "пф-ф" на его слова, едва удержавшись от того, чтобы добавить к его "отвратительно" ещё и "но не так сильно, как вы". Потому, что да, как по мне, общение с человеком вроде него - куда вреднее, чем съесть один несчастный и совершенно безобидный пончик. Он совершенно точно не отвратительный и не так уж и вреден, если съесть всего один и не каждый день, а с учётом того, что он актёр, вряд ли он часто ест сладости. Следовательно, иногда можно побаловать себя и то, что ты на диете - уж точно не повод говорить гадости про то, что тебе есть нельзя. Не хочешь - не ешь, чего сразу оскорблениями кидаться? Может, конечно, ему так проще, чтобы не соблазняться на запретную пищу, но всё равно, я считаю, что выражения можно подбираться и покорректнее, да и не с наездов и выпендрёжа начинать, а объяснить ситуацию. Но разве же если я сообщу ему об этом, он ко мне прислушается? Что-то меня сомнения берут.
- Ты ДиКаприо, что ли, чтобы такими выражениями раскидываться? - я издаю очередное презрительное "пф-ф". Если я кто попало, то он тогда что? Знаменитость, что ли? Смешно. У меня вон пара сотен подписчиков в инстаграме есть, что-то я не возомнила себя супер-звездой и не тыкаю людям, как им следует ко мне обращаться. А он звезда местного тетра, а считает, очевидно, себя царём и богом. Слишком большое самомнение. Так и хочется ему по башке настучать, чтобы в чувства пришел. Но ведь нельзя, это неправильно, за такое не только уволить могут, но и осудить. А отбывать наказание из-за того, что он придурок, а я не могу контролировать свой гнев, мне совсем не хочется. Так что я просто вдыхаю и выдыхаю, пытаюсь сосчитать от десяти до нуля, чтобы привести мысли в порядок.
- Я уже со всеми пообщалась, - ядовито улыбаясь в ответ на очередной оскорбительный выпад со стороны парня, произношу я, - со всеми познакомилась. Все очень приятные люди, и, думаю, я им тоже понравилась. Всем, кроме одного самовлюблённого актёришки, - цежу сквозь зубы, чувствуя, что начинаю закипать. Всё, финал, приехали, пора искать где выход и собирать вещи. Я как раз ещё не успела толком обустроиться, долго возиться не придётся. Обидно, конечно, но уж лучше так, чем оставаться тут и трепать себе нервы. Спасибо, что узнала о таком кадре в первый день, а не когда уже успела тут обжиться. Можно подумать, что это последнее место, где требуется гримёр. Ничего, подберу что-нибудь другое. Может, это будет дальше, может, ездить придётся или вообще в другой город перебраться, но это уж точно проще, чем стелиться перед кем-то вроде него. Я могу быть вежливой и любезной с теми, кто этого заслуживает. И я не могу сказать этого о До Хва. Он самый обыкновенный кретин, расфуфыренный индюк, который возомнил о себе бог весть знает что. Я не стану плясать под его дудку. Судя по уверенности, с которой он говорит, он уже привык выгонять тех, кто ему не угодит, и, похоже, руководство театра привыкло плясать под его дудку. Их я, конечно, переубедить не смогу, так что мне лучше уйти.
- Меня ни откуда не увольняли, - вскинув брови, отвечаю я парню, - мой предыдущий театр закрылся на ремонт. По всей видимости на бесконечный, так что я просто устала сидеть без дела. Думала, нашла классное место с интересными постановками, но не учла, что к этому в придачу будет идти такая важная птица, как вы. Уж извините, у меня нет опыта работы с самовлюблёнными индюками. Грубо? Да, он это заслужил, сам себя точно так же ведёт, причем, я уверена, не только со мной, но и со всеми остальными тоже, такую натуру сложно скрыть и притвориться лапочкой. Вот только, похоже, никто ему возразить не смеет. А попробуют уволить - пригрожу, что подам в суд, и ведь буду иметь полное право. Если меня и уволят, то не за несоответствие каким-то стандартам, а по прихоти этого придурка. Так что если захочу - я тут останусь. Я этого делать, конечно, не буду, но я уйду сама, а не потому, что ему этого захотелось. Вот ещё, честь ему такую оказывать.
- А это вообще возможно? - вскинув одну бровь, уточняю я у него, когда он говорит о том, что я должна не вызывать желания меня уволить. - Без бесконечного лизоблюдства? - на всякий случай конкретизирую, а то, может, он не понял, что я не собираюсь с ним любезничать и притворяться, будто восхищаюсь им как новым чудом света.
- Будьте уверены, я ни за что не стану вас больше ничем угощать, - заверяю я парня, скрещивая руки на груди.
- Я уйду, когда захочу. Хочешь уволить меня - вперёд, - с вызовом предлагаю я ему, сделав шаг на встречу и хватаю за воротник рубашки, притягивая к себе и щуря глаза, - попробуй.

- Гадкий тут только вы, - вскинув брови, отвечаю я парню. Господи, так и хочется его стукнуть. Но ведь нельзя, нельзя! Вот какого чёрта, спрашивается? Это просто не честно. Должно быть правило позволяющее дать в морду тому, кто этого реально заслужил, а он как раз из таких. Нужно выйти из гримёрной, причем поскорее, пока мне и в самом деле не сорвало крышу и я не натворила глупостей, потому, что я понимаю, что последствия того не стоят.
- Помойке? - я, кажется, место не называла, но, полагаю, причина не в этом. У нас был неплохой театр. Да, может, небольшой, туда не стекаются со всех уголков страны или света, но это было хорошее место. Мне там нравилось. И определённо больше, чем здесь.
- Ах, да, точно, простите, любое место, где нет вас - помойка. Как же я сразу не догадалась, - дёрнув губами в улыбке, отвечаю я До Хва. Ненавижу людей, которые ставят себя выше всех. Кто дал ему такое право? Полагаю, нужно серьёзно поговорить с его окружением. Ведь это они стелятся перед ним, из-за чего он и возомнил себя супер-звездой. Но, конечно, это было бы глупо. Не стоит тратить на него своё время. Как же это утомляет. Ну, почему я выбрала именно это место? Или почему именно там, куда я решила устроиться на работу, оказался кто-то вроде него?
- Осуждать мои навыки будете после того, как увидите их в действии, - щуря глаза, предлагаю я ему. Хотя ведь будет, чувствую, причем независимо от того, как я буду работать, я ведь ему уже не нравлюсь. Ну, это ничего, потому, что абсолютно взаимно. А своё дело я знаю. Мне нравится гримировать людей, да и себя тоже. Я трачу много времени на это, так что о качестве своих работ я не переживаю. Он, конечно, всегда может найти к чему придраться, но, уверена, подавляющая часть из этого будет основана на личной неприязни, а не на действительном несоответствии требованиям к качеству исполнения. В конце концов, будь это не так, меня бы сюда не взяли. Он же не думает, что его директор и в самом деле просто из жалости принял меня на работу? Хотя, поди знай, что он там себе думает...
- Вы - самое отвратительное хамло, которое я видела в своей жизни, - сообщаю я парню со всей уверенностью, - верите, наверное, что вас все любят, но это не так. Все. кто знает вас за пределами сцены, наверняка, ненавидят вас, причем совершенно искренне. Задумайтесь, пока не поздно, иначе встретите старость в одиночестве, а вам до этого явно недалеко осталось.
Понятия не имею, сколько ему лет, по азиатам в принципе тяжело определить возраст, но сейчас это не так уж и важно. Я не умею сыпать фонтаном оскорблениями, как он, а сейчас этот навык бы точно не помешал. В словесных перепалках побеждает не только тот, за кем окажется последнее слово, но и тот, кого невозможно заткнуть, а я тут явно позиции сдаю. Как бы это ни было прискорбно признавать - сейчас мне стоит удалиться, он победил. Вот только сделать этого я не успеваю.
Я собираюсь предложить ему ударить меня и посмотреть, как долго после этого он продержится на своих позициях в театре, но вместо этого и прежде, чем я успеваю озвучить пришедшую в голову мысль, вижу, как его лицо стремительно приближается и замираю как вкопанная.
Уставляюсь на него во все глаза, разжимая пальцы и чувствуя, как к лицу приливает кровь. Это вообще что сейчас было? Чувствую, как сердце стучит где-то в горле, и, кажется, хочет выпрыгнуть оттуда вместе со всем содержимым желудка.
Открываю рот, чтобы что-то ответить, но слова так и застывают на языке, так что я просто разворачиваюсь и почти пулей выхожу из его гримёрной. Это просто ни в какие ворота! Да и какой в этом смысл? Ну, вот чего он добивался? Чтобы я больше его не хватала? Да уж, этого точно больше не будет. Откуда же мне было знать, что он настолько чокнутый? Да и почему поцелуй? Кажется, мне было бы проще понять, если бы он меня ударил, тем более, что это можно было бы использовать против него. А с поцелуем мне что делать? Да, я знаю, что даже с этим могла бы составить жалобу на неуместное поведение или вообще подать на него в суд за домогательства, в наше время и с меньшего можно раздуть проблему. Но основная часть этой проблемы не в том, что он перешел границы, а как по мне До Хва сделал именно это, а в том, что по какой-то совершенно абсурдной причине, мне это понравилось. Поцелуи отвратительны, я это знаю, потому, что мой первый поцелуй был в школе со Стиви, у нас обоих стояли брекеты и мы ими зацепились и пришлось обращаться к учительнице, чтобы та уже в свою очередь вызвала службу спасения, которой только-то и потребовалось, что перерезать часть креплений, чтобы мы могли отцепиться друг от друга. Это было просто страшно неловко, из-за того, что вокруг нас собралась целая толпа народу, жутко стыдно, потому, что пришлось вызвать спасателей не из-за серьёзной угрозы, а из-за чёртовых брекетов и неудачной попытки поцеловаться, и просто кошмарно, потому, что нас потом ещё неделю обсуждала вся школа, а мне хотелось просто слиться с партой или перевестись в другую школу. Потом у меня как-то не складывалось с отношениями, потому, что после неудачи со Стиви мне хотелось, чтобы всё было идеально и я была просто страшно придирчива к парням, с которыми ходила на свидания, так что одна неудачная шутка, одно идиотское действие, просто несоответствие каким-то ожиданиям и всё - я сбегала со свидания и искала кого-то ещё. Если говорить о До Хва - то от упоминания его имени, кажется, у меня прямо сейчас может начаться нервный тик, сразу хочется кого-нибудь убить, желательно, конечно, конкретно его, но когда я думаю об этом поцелуе, то внутри начинается какая-то буря, и это совершенно точно не гнев и не отвращение. Мне понравилось. И меня страшно злит то, что этот волшебный поцелуй принадлежит ему, настолько, что убить его хочется только больше.

До конца дня я стараюсь особо не высовываться и ухожу из зала сразу, как начинается репетиция, чтобы с ним не пересечься. С учётом того, что он, полагаю, сам меня не ищет, сделать этого большого труда не составляет. И я слишком поглощена своими мыслями, чтобы найти время до конца дня, чтобы успеть пойти и уволиться. Так что я выхожу на следующий день, по пути заскакиваю в кофейню, чтобы взять пару стаканчиков кофе, для себя и для коллег, и, стараясь думать о том, как лучше объяснить причину своего столь стремительного увольнения, чтобы она была достаточно убедительной, чтобы не вызвать дополнительных вопросов, отправляюсь в здание театра. Успеваю поздороваться с охранником и пожелать доброго утра и как раз направляюсь по коридору в сторону рабочих помещений, когда у меня начинает вибрировать телефон. Я перекладываю подставку с кофе в одну руку, второй тянусь за телефоном, чтобы посмотреть, что там, и сворачиваю за угол, не замечая До Хва и почти моментально врезаясь в него и опрокидывая на парня всё содержимое кофейных стаканчиков.
Я тут же отвлекаюсь от телефона и уставляюсь на парня.
- Чёрт-чёрт-чёрт, - этого ещё только не хватало.
- Простите, я не специально... - и кофе не специально горячий. И вылила я на него не специально. Я его пить собиралась. Нет, ну, не может же мне настолько не везти?!

- С пончиками у меня уж точно больше общего, чем с вами, - огрызаюсь я. И ведь даже не сомневаюсь, что он со мной согласится, просто с другой точки зрения. Думаю, а как бы всё сложилось, если бы я не задержалась в гримёрной? Если бы не отреагировала на его первый выпад, если бы просто извинилась или ушла, забрав пончики с собой? Подумаешь, не любит сладкое, с кем не бывает. Я ведь никогда особо не пыталась переубеждать людей в их интересах, а тут как переклинило. Но, конечно, суть ведь не в том, что именно сказал До Ха, а в том как он это сделал. Моментально вывел меня из равновесия и пришлось огрызаться. А ведь я обычно не особо конфликтую со своими коллегами. Но в том-то и дело. Я для него не коллега, я мелкая вошка и ему просто жизненно необходимо провести черту и показать, где прекрасный он находится, а где весь остальной мусор, среди которого я. Просто ужасный человек!
- Ну, разумеется, ты же эксперт в таких вопросах, - я поджимаю губы и чуть щурю глаза. Не хочется признавать, но то, что говорит До Ха звучит весьма убедительно. Но думать о том, что начальство, с которым я вроде как неплохо общалась, могло поступить подобным образом - очень неприятно. Как и считать своё прежнее работы низкосортным заведением, а себя, соответственно, мусором. Вот поэтому и злит. Не позволю ему заставить меня сомневаться в самой себе. Ишь какой важный, всё-то он знает. А не пойти бы ему куда подальше со своим очень ценным мнением?

Тем не менее, насколько бы сильно он меня ни раздражал и как бы мне ни хотелось уволиться, я не могу сделать это прямо сейчас, по щелчку пальцев. Мне необходимо подать заявление, чтобы они успели найти мне замену, и, даже так, всё равно придётся ещё какое-то время отработать, потому, что я подписала контракт. Не хотелось бы оказаться в неудобной ситуации из-за того, что у кого-то самомнение прёт через край, а у меня проблемы с терпимостью к таким самовлюблённым индюкам. И, пожалуй, худшее, что можно было сделать в этой ситуации - вступать с ним в очередной конфликт. И ладно бы это было намерено, но так нет же, я про него даже не думала и подходить к нему не собиралась, я бы и рада избежать этого, но уже поздно: кофе пролит, а До Хва заводится как мотор и начинает сыпать гадостями.
- Ты телефоном вообще никогда не пользовался, что ли? - вскинув брови, интересуюсь я у него. Хочет сказать что ему абсолютно не знакома ситуация, когда приходит сообщение и ты просто отвлекаешься на него, на мгновение забывая обо всём остальном. Просто в подавляющем большинстве случаев ничего не происходит, но есть процент, когда обстоятельства стекаются очень неудачно и выходит нечто подобное или ещё что похоже. Например, авария на дороге.
- Не представляю, - чуть округлив глаза совершенно честно признаюсь я. - Но не волнуйтесь, я оплачу его химчистку, будет как новенький.
Костюм сколько стоит... боже, он из золота или что? Одежда как одежда. Я уже успела найти хорошую химчистку, отнесу туда и верну обратно, даже разницы не заметит. Я понимаю, что пролитый кофе моя вина, так что я позабочусь о том, чтобы привести его в порядок.
- Ожогов? Я же не лаву на вас вылила, - фыркаю я. Мне не по себе. Вдруг этот придурок и правда серьёзно пострадает? Мне бы этого не хотелось. И не только потому, что это принесёт мне просто море проблем, но и потому, что уж если и вредить ему, то осознанно, получая от этого удовольствие! А не вот так, что я просто немного отвлеклась и теперь всю жизнь разгребать дерьмо. Нет уж, я на такое не согласна. Надо бы извиниться. И я бы с радостью, но сложно сосредоточиться на чувстве вины, когда он продолжает себя так вести. Сразу хочется вдарить, чтобы побольнее было, потому, что явно заслужил.
- Да иду я, иду! - я вздрагиваю и бросаюсь в сторону кабинета, где хранится аптечка. Частного врача у театра нет, но есть медикаменты для оказания минимально необходимой помощи, на случай болящей головы, живота, полученных ссадин или синяков, со всем сложнее этого, разумеется, следует обращаться в больницу. Я хватаю аптечку и влетаю в гримёрку До Хва, успевая поставить сумочку на стол и даже открыть её, когда понимаю, что он снял с себя рубашку.
- Что за оголения среди бела дня, - шиплю я через стиснутые зубы, чувствуя, как к лицу приливает, кажется, вообще вся кровь, что есть в организме, потому, что оно буквально начинает гореть, уверена, даже сильнее, чем если бы на него выплеснулся мой же кофе. Руки в то же время леденеют, а дыхание перехватывает. Стараюсь не смотреть ему в глаза, потому, что бешеных псов лучше не дразнить, их это злит.
Я беру крем, выдавливая его на ватный тампон и подхожу к До Хва, стараясь выглядеть невозмутимо.
- Просто намажь, - предлагаю я ему, а затем беру его за руку и вкладываю туда тампон, - это хорошее средство, восстанавливает и успокаивает кожу. А я схожу за холодным компрессом.
Смотреть в любом случае приходится, потому, что мне нужно оценить проблему. Видно, что кожа покраснела, но нет никаких волдырей, она, слава богу, не отслаивается, а значит ничего критичного не случилось. Пытаюсь убедить себя не пялиться, но не могу оторвать взгляд, и вообще, кажется, впадаю в оцепенение, вместо того, чтобы и в самом деле принести компресс. Из чего его вообще делают-то? Я же не медик...

- Это пока что, - вскинув брови, отвечаю я До Ха. Это случайность, так бывает. Я вот до этого дня тоже никого кофе не обливала, но вот так получилось. Кто знает, может, он тоже завтра или через пару недель кого-то обольёт. Вот бы облил! Я бы так над ним поглумилась в ответ... А пока что я могу только скрипеть зубами, потому, что особо и не повозмущаешься, потому, что я и правда виновата, но злит-то меня не это, а то, что он упрекает меня в этом поступке так, словно я всё это нарочно сделала. Было бы нарочно - там не покраснение осталось бы, а натуральные ожоги, и настолько серьёзные, что без врачебного вмешательства не обошлось бы. Неужели это не очевидно?
- Уверена, что это не так, - не моргая, произношу я. Не уверена. Я не настолько хорошо разбираюсь в тканях, чтобы знать наверняка, существуют ли такие, которые восстановлению уже не подлежат, но есть стойкое ощущение того, что он драматизирует нарочно, и даже если эту одежду можно постирать в обычном тазике с доской, он всё равно будет вести себя так, словно от воды он растает. Вот если мне и в химчистке скажут, что постирать, конечно, можно, но в первозданный вид уже не вернуть - тогда и поговорим о компенсации, а до тех пор я не собираюсь поддаваться на эти провокации. Правда, с остальной их частью, всё же, придётся смириться, потому, что если я упрусь, уверена, он тоже начнёт вредничать и уйти тихо и без скандала не получится, а я этого не хочу. Мне нужна работа. Он, может, и не звезда мировой величины, но в другую страну ради поиска работы я уехать не смогу, а среди местных театров о нём могут знать, актёры нередко общаются друг с другом, и если он меня ославит, то меня уже ни в одно приличное место не наймут. Так что нужно немного прикусить язык и выполнить его глупые требования, тем более, что пока что какими-то невыполнимыми они не выглядят. Просто дико смущающими и бесконечно неловкими. Но кофе я и в самом деле пролила, поэтому придётся взять себя в руки и покориться.
- Хорошо, я всё сделаю, - плотно сжимая недовольно соглашаюсь я и шумно вздыхаю. Ладно, ничего ужасного в этом нет. Нет же? Сложно, конечно, избавиться от чувства, что он даже здесь может задумать какую-то подлянку. Он кажется вполне способным на такие поступки. Мне бы хотелось ошибаться, но первое впечатление было весьма неприятным. И, подумав об этом, я снова вспоминаю о поцелуе и заливаюсь краской ещё до того, как подхожу к дивану. Смотрю на него, на его лицо, на эти губы, которые так потрясающе целуют и в то же время говорят такие бесконечно раздражающие вещи и очень хочется его треснуть, так меня всё это злит. Тем не менее я присаживаюсь на диван рядом с ним, открывая упаковку с влажными салфетками и опираюсь одной рукой на диван, чтобы пододвинуться поближе, но не потерять равновесие. Вот зачем он сел? Если бы остался стоять, то сделать всё было бы куда проще.
- Я правда не нарочно, - бормочу, касаясь его тела салфеткой. Она раздражающе тонкая, так что очень быстро нагревается, и, такое чувство, как будто я просто его трогаю. А это ни в какие ворота. Понимаю, что уже почти наверняка красная настолько, что и он это заметил и это тоже бесконечно злит. Не хочу, чтобы он знал, что меня смущает то, что я делаю. Не хочу, чтобы знал, что мне нравится то, что я вижу и то, к чему прикасаюсь. У него и без того раздутое до неприличного самомнение, а такая реакция, определённо, лишь подпитает его эго. А мне бы очень хотелось как-то его на землю спустить, но, боюсь, это едва ли возможно.
- Правда так больно? - нахмурившись, уточняю я у До Ха и поднимаю на него взгляд. Его лицо слишком близко. Идиотский диван, идиотский До Ха, который решил сесть, и идиотская я, которая пролила кофе, потому, что все эти три переменных засунули меня в столь неловкую ситуацию.
Я откладываю салфетку, затем ещё и ещё одну, пока, наконец, они не перестают приобретать оттенок моего латте. Затем берусь за мазь и не несколько мгновений застываю, понимая, что теперь даже салфетка не будет отделять меня от его тела, хотя и до того это было лишь условностью. Снова плотно сжимаю губы, стараясь успокоить сердцебиение, прежде, чем всё же начать этот мучительный процесс. Надеюсь, ему и правда больно. Знаю, это злые мысли, но ничего не могу с собой поделать, и, кажется, если перестану на него злиться, то у меня кровь из носа пойдёт, потому, что, по правде говоря, этот процесс совершенно неуместно заводит.

Внимательный, ага, как же. Разве что по отношению к себе любимому, все остальные вокруг, почти на сто процентов уверена, его вообще не волнуют, если не пляшут вокруг него с бубном и не возносят ему хвалебные оды. Вот поэтому я ему сразу и не понравилась. Дерзить начала. Огромная ошибка и невероятная тупость с моей стороны, но, к сожалению, время назад не отмотать, а теперь уже идти на попятный кажется чем-то глупым. Сомневаюсь, что даже если я очень постараюсь переступить через себя и быть вежливой, у нас получится быть хорошими друзьями или хотя бы коллегами, которые друг друга не бесят. Как минимум потому, что До Ха, определённо, не станет делать того же в свою очередь.
- Поживём - увидим, - щуря глаза, отвечаю я парню. Прямо раздражает то, насколько он в этом уверен. Начинаю думать, что он прав, слишком уж активно он на этом настаивает. И что тогда делать? Должна ли я компенсировать ему стоимость этой рубашки? Уверена, он станет настаивать, что да. Так что мне не помешает сперва выяснить, сколько эта вещь стоит на самом деле, чтобы не оказаться в дураках. А ещё лучше купить точно такую же, но новую, принести ему и сказать, что это в химчистке почистили, просто увидеть его лицо в этот момент.
- Заодно докажи там свои домогательства, которые, по твоей же версии, и стали причиной этой якобы не случайности, - чувствуя, как вновь начинаю злиться, предлагаю я До Ха. Он что, серьёзно, что ли? Ладно, причитать про испорченный костюм и якобы сильно болезненный ожог - это я ещё могу понять. Костюм, возможно, и правда испорчен, и горячий кофе действительно не слишком приятен, он злится, к тому же я его бешу, вот он и утрирует. Но суд-то он сюда каким образом вплёл?!
- Если сунешься в суд - будь уверен, этот кофе внезапно превратится в средство самообороны, - цежу я сквозь плотно сжатые губы. Я сжимаю кулак, едва сдерживаясь, чтобы не треснуть его по его наглой роже, когда До Ха хватает меня за руку, прикладывая её к телу, из-за чего я вновь становлюсь красной. Кажется, я не теряю этот оттенок в принципе, просто иногда он вызван смущением, иногда - с трудом контролируемой злостью.
- Можешь облить меня чем хочешь, если это поможет тебе заткнуться, - предлагаю я До Ха, чувствуя, что у меня вот-вот пар из ушей повалит из-за смести настолько ярких и дико противоречивых чувств.
- Могу только укусить, - снова щуря глаза в раздражении, отвечаю я парню, принимаясь натирать интенсивнее. Больно? Точно больно? А может мне посильнее надавить, чтобы уж наверняка? Однако когда он так смотрит, хочется куда-нибудь провалиться. Причем, желательно сразу и так, чтобы меня никто не нашел, потому, что, кажется, он именно это и пытается сделать. Испепелить меня своим взглядом.
- Да ничего такого... - я поджимаю губы, пытаясь вспомнить, что именно там было. Говорить об этом До Ха я точно не собираюсь. Но я подыскивала варианты, куда можно было бы перейти из этого театра, спрашивала у старых коллег, кому удалось куда устроиться и нет ли там местечка, так что, разумеется, в телефон я смотрела как только так сразу. Мало просто уволиться отсюда - я не хочу снова остаться без работы, желательно сразу иметь что-то на замену. Так что для меня это было действительно важно. Куда важнее того, чтобы смотреть по сторонам. Но сейчас, конечно, я вижу последствия своего бездумного поведения. Теперь я едва ли смогу уволиться по-тихому и хотя бы без скандала, не говоря уже о хорошей рекомендации. Уверена, он мне такое прощание устроить может, если захочет, что меня вообще никуда и никогда не возьмут. А значит мне нужно взять себя в руки, перестать ему хамить и сделать то, чего он требует. Даже если это звучит как абсолютный бред.
- Ладно, - закатив глаза и тяжело вздохнув, отвечаю я парню, прежде, чем наклониться к нему и подуть на его пресс. Он сам хоть понимает, насколько нелепо и глупо то, что здесь происходит? Он хочет меня до ручки довести, что ли? Потому, что у него есть все шансы. Но, думает, самый умный тут? Словно только меня можно смутить. Да, разумеется, мне страшно неловко из-за того, что сейчас происходит, я почти на сто процентов уверена, что это тоже можно расценивать как форму домогательства, но в данный момент это волнует меня меньше всего. Я чувствую, что ситуация полностью ускользает из-под моего контроля и, разумеется, хочу отомстить ему за это. Не уверена правда, сработает или нет, потому, что, сдаётся мне, у него встаёт только на своё собственное отражение, но ведь попробовать можно, так? И не важно, что мне самой будет жутко неловко, ведь если это подействует не только на меня, то я уж как-нибудь переживу. Так что я наклоняюсь, опираясь одной рукой на его торс и медленно опускаюсь, продолжая тихонько дуть на его кожу, почти касаясь его губами. Всё ниже и ниже, пока не добираюсь до брюк.
- Кажется, туда я тоже кофе пролила. Мне подуть? Может, расстегнёшь? Или мне самой? - подняв на него взгляд и похлопав ресницами с самым невинным видом, словно не вижу ничего непристойного в этой фразе, предлагаю я До ха.

Как же хочется его стукнуть - ужас просто. Нужно держать себя в руках. Вдох, выдох. Всё, я спокойна. Я вполне могу пережить его язвительные фразочки и самодовольное выражение лица. Чем быстрее я перестану с ним пререкаться, тем быстрее наш конфликт сойдёт на нет и тем скорее я смогу отсюда уволиться. А если продолжу в том же темпе, то счастливого финала в этой кошмарной истории мне не видать. И кого я буду винить, оставшись без работы и с волчьим билетом в любое другое место? Разумеется, не его наглую рожу, а себя, за то, что не смогла удержать язык за зубами. Так что нужно думать о будущем, а не о том, что происходит прямо сейчас и страшно бесит. Не могу припомнить, чтобы хоть кто-нибудь ещё раздражал меня так же сильно. Он словно концентрация всех и каждого, кто когда-либо чем-либо злил меня за всю мою жизнь. Я даже представить себе не могла, что такие космические кретины вообще могут существовать. И вот, пожалуйста, идеальный образчик своего вида.
- Ещё посмотрим, - обещаю я ему. Очень надеюсь, что этого всё же не случится, но, тем не менее, уверена, если опросить людей, которые знают меня и его, будет вполне очевидно, на чьей стороне правда. Вряд ли о нём хоть слово хорошее скажут, как о человеке. Как об актёре - вероятно, да. Но вот его личность в отдельности от его таланта, которого я, к слову, ещё не видела, но уже более, чем наслышана, вряд ли кого-то в состоянии впечатлить. Он слишком уж самоуверен, но ничего, пусть продолжает думать, что всё складывается так, как хочется ему, это против него же в итоге и сыграет.
- Увидимся в зале суда и узнаешь, - предлагаю я До Ха. Буду я ещё ему объяснять, что к чему. Он же непременно найдёт способ, как повернуть это против меня. Может, ничего такого и не случится, но, на всякий случай, предпочту иметь запасной вариант. И его в мои планы посвящать уж точно не обязательно. К тому же, я не сомневаюсь, что спрашивает он не из интереса, а только для того, чтобы высмеять то, что я могу ему сказать.
- Да кто бы сомневался, - я шумно выдыхаю и вскидываю брови. Хочет похвастаться тем, что богаче меня? Круто. Ему никто не говорил о том, что тыкать кому-то в его финансовое положение не слишком-то красиво? Впрочем, о чём я, у него чувство такта отсутствует напрочь, с чего вдруг мне ждать любезности с его стороны хоть в каком-то вопросе? Пожалуй, стоит перестать удивляться.
Я смотрю на него и шумно дышу, но не от возбуждения, от злости. Надеялась, что он поведётся, чтобы у меня был козырь в рукаве, но, кажется, в таком случае, не стоило заикаться о суде, потому, что он, похоже, понял, что я задумала. И вот опять я снова в дураках. Как же он меня бесит. Чувствую, как у меня глаз дергаться начинает. Надо что-то сказать или сделать, главное уже сдвинуться с места, но я просто не могу, как будто зависла, так и сижу, смотрю на него, положив руку на его пресс, и чем дольше её держу, тем больше это смущает, и тем сложнее выдать что-то внятное.
- Придурок, - цежу сквозь зубы, когда, кажется, пар вот-вот повалит из ушей и подскакиваю с дивана, покидая его гримёрку. Тем не менее, я возвращаюсь меньше, чем через пару минут, для того, чтобы забрать его рубашку, на которую я пролила кофе и швырнуть в него пакетом со льдом, не особо заботясь о том, поймает он его или ему прилетит по лицу. Если честно, искренне надеюсь на второй вариант, но когда я на что-то такое надеюсь, ничего подобного не происходит. Вот если бы не ждала этого, то непременно именно туда бы и попала, как с этим чёртовым кофе...

Разобраться с его придурочной рубашкой и в самом деле оказывается не так уж и просто, но не могу же я вернуть её грязной? Всё равно приходится отдать в хим. чистку и попросить сделать всё, что возможно, чтобы она выглядела прилично. Я успеваю загуглить ценник на это тряпьё и обалдеть с того, что кто-то вообще может такие деньги на шмотки тратить. Надо что ли в самом деле пойти и нормально извиниться, вещь всё-таки дорогая и я её в самом деле испортила. Не хочу проблем. Нет, серьёзно, сейчас всё. что мне нужно - это просто по-тихому отсюда уволиться. Так что как только я забираю рубашку из химчистки, то почти сразу же отправляюсь к До Ха в гримёрку.
Пару раз стучу, прежде, чем заглянуть. Замечаю, что тут темнее, чем обычно. Очевидно, включены не все лампочки. Даже захожу внутрь и успеваю положить рубашку и только затем замечаю его сидящим на диване. Он выглядит очень подавленным. Я заминаюсь, не зная, стоит ли мне извиниться сейчас или лучше уйти и вернуться, когда у него будет настроение получше. И всё же что-то не даёт мне уйти. Он и в самом деле кажется очень грустным.
- Эй, ты как? - уточняю я, подходя чуть ближе к дивану. - Всё в порядке?
Чувствую, что пожалею, что лезу не в своё дело и вряд ли он мне всё расскажет, что скорее огрызнётся и выставит вон или опять нахамит, но вид у него такой несчастный, что пройти мимо кажется просто бесчеловечным.

Я даже немного притормаживаю, когда До Ха поднимается с дивана. Вижу, что он не рад тому, что я застала его в такой момент. И... мне показалось или он и правда плачет? Чёрт, что вообще должно было случиться, чтобы он дошел до такого состояния? Как-то не по себе сразу. И, кажется, вся злость, которую я испытывала до этого, теперь кажется просто безумно мелочной. Да, я собиралась извиниться за рубашку, но искренности в этом было не слишком-то много, я всё ещё злюсь на него за его поведение. Ну, или уже правильнее будет сказать, что злилась, потому, что в данный момент я испытываю несколько иные чувства. Я сильно растеряна.
Чуть поджимаю губы, когда он заговаривает. Ну, да, разумеется, нормально именно так и выглядит. Вот просто нормальнее некуда. И ведь сам должен осознавать, что звучит совершенно неубедительно. Кому и зачем он врёт? Да, я понимаю, что он не хочет делиться своими переживаниями со мной, и на то есть причина. Я ему не друг, мы едва знакомы, да и вообще я ему не слишком-то нравлюсь. В этом, конечно, виновато то, что он просто безумно придирчив к окружающим, и ко мне в частности, но в данный момент важно не это. А то, что, кажется, произошло что-то плохое. И в такой ситуации не так уж и важно, бесит он меня или нет. Будет просто не по человечески проигнорировать то, что ему плохо. Я не смогу просто уйти и забыть об этом, я же себя потом просто изведу. Да и мне действительно любопытно, что его так расстроило. Наконец, не исключено, что ему вообще не с кем поговорить, потому, что его гадкий характер едва ли позволяет ему иметь друзей. По крайней мере я не представляю, кем надо быть или насколько сильное терпение иметь, чтобы его выносить.
- Ничего, это может подождать, - негромко отвечаю я, покачав головой.
Да, мне нужно заняться подготовкой актёров к выступлению. Его в том числе. Нужно нанести грим. Но я уверена, что и так со всем управлюсь. У меня есть запас по времени, к тому же, я знаю своё дело. Что бы он там ни думал о качестве моей работы - я делаю всё по совести. Мне просто никогда не хватало амбиций чтобы побороться за место получше.
Всё внутри сжимается, когда он повторяет это "в порядке". О, да, я вижу, в каком он порядке. Даже страшно спрашивать, что там произошло. Но я всё же подхожу поближе, касаясь ладонью его плеча и заглядываю ему в глаза.
- Что такое? - спрашиваю я у До Ха, а затем тяну его обратно к дивану. Мне и так не по себе, не знаю, что он может выдать. Почему-то думаю, что, может, кто-то сильно пострадал или умер? У него вообще есть люди, смерть которых могла бы его расстроить? Сейчас, когда вижу слёзы на его глазах, то даже как-то стыдно думать о нём подобным образом. Вообразила себе какого-то монстра. Он ведь явно не такой. Характер у него не подарок, конечно, но, очевидно, подо всей этой бравадой скрывается человеческое сердце. Знаю, что так, в принципе, всегда и есть, просто некоторые умудряются прятать свою человечность настолько глубоко, что достучаться оказывается невозможно. И, полагаю, если бы не этот случай - независимо от того, в чем причина - я бы и на его счёт так же думала.
- Знаю, я тебе не очень нравлюсь, но забудь об этом, ладно? - вскинув брови предлагаю я ему.
- Тайм-аут. Можешь рассказать мне всё, что угодно и это останется между нами.
Уверена, что такой тип, как он, очень печётся о своей репутации и не дай бог кто-то узнает, что он в гримёрке плакал. Вообще, нормальные люди над таким смеяться не станут, но не факт, что все здесь поведут себя адекватно и даже если и так, мужчины часто стыдятся своих слабостей, особенно если выражают их таким образом. Я бы точно не стала поднимать этот момент в разговоре снова. Я просто вернусь к тому, что было. Сделаю вид, что ничего не было, хотя, мне кажется, это будет не так уж и просто. Увидев его таким я уже вряд ли смогу воспринимать его как просто самовлюблённого придурка. Я касаюсь его ладоней и чуть сжимаю, снова стараясь заглянуть в глаза. Боже, он такой грустный, что хочется обнять и пообещать ему, что всё будет в порядке, но едва ли я могу так поступить, это будет слишком самонадеянно. Я ведь понятия не имею, что произошло.

- Не думай об этом, - я качаю головой. Полагаю, у него есть проблемы посерьёзнее, чем предстоящее выступление. Я знаю, что он очень предан своему делу, и, хотя характер у него, конечно, не из приятных, на сцене он выкладывается на все сто. По крайней мере так говорят все, если спросить о До Ха. Так что уж ему-то об этом переживать не стоит. А об остальных я уж как-нибудь позабочусь. Но сперва хочу понять, что происходит с ним.
- О боже... - я прикрываю рот ладонью, словно желая заглушить собственный голос. Знаю, что соболезнования ничего не исправят в ситуации, что это не поможет, особенно если исходит от человека, с которым у тебя не слишком тёплые отношения. Но ведь это ужасно. Я думала о том, что случилось что-то плохое, но всё же надеялась, что причина окажется не такой серьёзной, что он просто психует из-за какой-то ерунды. Но то, о чем говорит До Ха - это очень серьёзно. И очень страшно. Чувствую, как всё внутри сжимается в тугой клубок из-за жалости к нему. Я чуть поджимаю губы, стараясь собраться с мыслями, чтобы самой не расплакаться. Да, разумеется, я не знала его отчима, не мне по нему слёзы лить, но я знаю, что такое терять близких, насколько это болезненно, опустошающе и несправедливо. И, кроме того, смотреть на него в таком состоянии оказывается настоящей пыткой.
- Мне так жаль... - и, к сожалению, ничего лучше этого я сказать ему не могу. Я протягиваю руку, осторожно касаясь его плеча. Мне хочется сделать хоть что-то, чтобы его успокоить, но я по себе знаю, что нет таких слов, которые решили бы проблему, нет вещей, которые могли бы этого исправить. С этим нужно просто смириться. Подчинить себе боль, привыкнуть к ней, перестать о ней думать. Не избавиться от неё, не перестать скучать по тому, кого ты потерял. Этого точно никогда не произойдёт. Но, со временем, боль утраты становится всё тише. Кажется, это называется "смирением". Но До Ха до этого ещё явно очень далеко, да и нельзя по щелчку пальцев переключать эмоции. Сейчас я радуюсь только тому, что не начала сразу с возмущённой тирады, потому, что если бы я наехала на него, когда он разбит горем, мне было бы безумно стыдно.
- Нет... нет, конечно, не скажу, - чуть качая головой, спешно обещаю я парню, - я же пообещала.
Я ведь сразу сказала, что он может сказать что угодно и это останется между нами. Я не из тех, кто станет использовать чужие слабости для не честной игры. Конечно, большую часть времени мне хочется его ударить или как-нибудь обозвать, но прямо сейчас это не играет никакой роли. Сейчас я вижу не того, кто выбесил меня в первые же минуты знакомства, а того, кто потерял близкого человека, того, кто боится показывать свою человечную сторону, потому, что это может его ранить. Я с ним так не поступлю.
- Конечно, я всё сделаю.
Отчасти, затем я сюда и пришла. Ну, то есть, изначально я собиралась отдать ему его рубашку, попытаться извиниться, и, в целом, была готова к тому, что диалог с ним закончится очередной перепалкой, но, в остальном, я бы всё равно должна была вернуться сюда после, чтобы нанести ему грим. Бесит он меня или нет - не важно, я профессионал и не стала бы как-то вредить его работе. Я могла бы скрипеть зубами, заткнуть уши наушниками, чтобы игнорировать его или хамила бы в ответ, но я бы его подготовила.
Разумеется, то, что происходит сейчас, не входило в мои планы, едва ли я могла бы предвидеть нечто подобное, но это ничего не меняет. В особенности потому, что сам До ха, очевидно, не собирается брать паузу по личным причинам. И, с одной стороны, это похвально. Ну, то, что он так предан своему делу, что, не смотря на такой удар, собирается играть, а с другой я понимаю, что это способ уйти от реальности, что так ему же самому будет проще. На время спектакля он станет не собой, а своим героем, сможет заглушить свои чувства, и, быть может, от этого ему хотя бы ненадолго станет лучше. Так что я не стану отговаривать его и убеждать в том, что ему стоит побыть одному, прийти в себя и не нагружаться. Все люди разные и я не могу знать, что нужно ему.
Я обнимаю его за шею и тяну к себе, чтобы опустить его голову себе на плечо. Мягко целую в висок, гладя его по волосам и спине. Я обязательно загримирую его, но прямо сейчас я вижу, чувствую, что ему нужно немного времени для того, чтобы прийти в себя.
- Мне правда очень жаль, - совсем негромко повторяю я, шумно втягивая воздух. Ну, вот, надеялась, что не расплачусь, но, кажется, не получилось. Не думала, что его несчастье может так меня задеть.

Я всё это и сама прекрасно понимаю, просто это так странно... Наверное, на его месте я бы просто забилась куда-нибудь в угол и плакала бы, и мне было бы плевать на всё, что происходит вокруг, на работу уж тем более. Но это его выбор и я не стану его переубеждать, тем более, что не уверена, что ему станет лучше, если он ко мне прислушается. Я ведь не психолог, знаю только, что каждый переживает горе по разному, и, возможно, это его способ, так что мне не стоит вмешиваться.
- Не нужно, не извиняйся, - качая головой, прошу я До Ха. Ещё не хватало сейчас об этом беспокоиться. Я здесь, я готова его выслушать, попытаться поддержать, настолько, насколько смогу. Не знаю, станет ли ему легче от того, что он сейчас говорит со мной или нет, но хуже ведь стать не должно, так? Поэтому я не хочу, чтобы он переживал о моём удобстве. У меня-то всё в порядке, не переломлюсь, если поговорю с ним немного. А вот если уйду, сделав вид, что ничего не заметила, тогда, скорее всего, меня замучает совесть, что я бросила его одного в беде. Поставила свои собственные мелочные обиды выше чужой беды. Это не правильно, так нельзя, и не важно, о ком идёт речь. Да и, в конце-то концов, мы коллеги. Не друзья, конечно, но он и не человек с улицы.
Чуть вздрагиваю, когда он отстраняется, замечая, что я плачу. Сразу становится жутко неловко, словно я делаю что-то категорически неправильное. Это у него тут трагедия, а я реву, не хватало ещё чтобы он меня успокаивал в такой момент, но я правда это не контролирую. Поджимаю губы, когда он стирает мои слёзы. Он не злится? Потому, что я правда не пытаюсь перетянуть одеяло на себя. Ещё и извиняется... с ума сойти можно. Ни за что бы не подумала, что услышу от него нечто подобное, но, пожалуй, я не представляла себе таких обстоятельств.
- Это всё не важно, не извиняйся, - отвечаю я ему. И я уверена в том, что говорю. Вспоминать о том, как всё было раньше, кажется просто неправильным. Мы начали не с той ноты. У него сложный характер, я тоже не подарок. Я могу быть милой, но только если мне не хамят, я не привыкла подстраиваться под тех, кто не вписывается в привычные рамки, а он... он и правда такой. Очень сложный, но, в то же время, он хороший парень. Полагаю, вторая его половина мешает ему проявлять положительные качества, но какая разница? Сейчас я не могу думать ни о том, как мы общались раньше, ни о том, каким будет наше общение потом. Исправится ли он, станет ли относиться ко мне немного лучше или предпочтёт сделать вид, что ничего не было и продолжит доставать так же, как и раньше. То, что происходит сейчас - искренний порыв и я не хочу, чтобы он зависел от желания благополучия в будущем. Потом, когда всё наладится, если придётся - я снова буду его ненавидеть. Но сейчас я просто не могу.
Так и замираю, когда он ко мне наклоняется. Понимаю, что за этим последует, но этого так и не происходит. До Ха замирает в нерешительности и тогда я сама подаюсь ему навстречу, касаясь его губ. Вряд ли это универсальное решение всех проблем и едва ли это хоть на что-то повлияет, но в тот момент, когда я подумала о том, что он сейчас меня поцелует, то поняла, что я и сама этого хочу. Не знаю почему, понимаю, что это всё только усложнит, но мне не хочется думать о последствиях. Я просто прикрываю глаза, отдаваясь этим ощущениям, от которых голова идёт кругом. Обнимаю его, прижимаясь теснее. Не знаю, что в нём такого особенного, но всё моё тело как будто с ума сходит, когда он меня целует. И от этого только досаднее останавливаться.
- Мне нужно... нужно нанести тебе грим, - негромко произношу я, чуть поджимая губы и заглядывая ему в глаза. Не знаю, остановилась бы я, если бы не эта назойливая мысль и то, что он собирался пойти выступать в любом случае. Наверное, отчасти я надеюсь на то, что он скажет, что пошло всё к черту и снова поцелует меня, но этого так и не происходит. Так что я всё же отстраняюсь, берусь за свою косметичку и возвращаюсь обратно, для того, чтобы включить свет и заняться его гримом.

После мне приходится уйти. И, хотя мне не хочется оставлять его одного, я не могу так поступить. Концерт будет и я не могу подвести остальных, да и себя тоже, ведь я тоже останусь без работы, если при первом же концерте не выполню свои обязанности. Я стараюсь сосредоточиться на гриме, но мыслями всё время возвращаюсь к нему и к тому, насколько тяжело будет ему играть в таком состоянии. Даже не представляю себе, что он сейчас чувствует.
К сожалению, мне не удаётся заскочить к нему ещё раз до выступлению и узнать, как он. Ничего, я подойду после. Ну, и когда не задействованный в выступлениях персонал начинает потихоньку стекаться к закулисью, чтобы посмотреть не представление, я присоединяюсь к ним. Постановка меня сейчас мало волнует, но я просто хочу быть рядом, словно это как-то может помочь. Знаю, что это не так, поэтому, пожалуй, я куда больше успокаиваю себя. И я настолько погружена в мысли о том, что с ним происходит, что далеко не сразу понимаю, что сценарий выступления начинает закручиваться очень похоже на те события, которые мне описывал До Ха. Кажется, до меня доходит когда он произносит слово в слово то, что говорил мне уже своей партнёрше по сцене. Я так и замираю, уставившись на него во все глаза.
Я просто не могу в это поверить, но всё же спорить с тем, что я вижу, просто глупо. То, что произошло в его гримёрке - не больше, чем розыгрыш сцены из его спектакля. Он просто издевался. Я не могу досмотреть до конца, просто ухожу, чувствуя, как всё внутри начинает клокотать. Сперва я думаю о том, чтобы уйти из здания театра вовсе, разрываюсь между желанием просто не выйти на работу и тем, чтобы пойти и подать заявление об уходе прямо сейчас, но в итоге разворачиваюсь и иду обратно, понимая, что желание треснуть До Ха как следует преобладает надо всеми остальными. Остаётся только дождаться, когда он отыграет.
Так что к тому моменту, когда парень всё же возвращается в гримёрку, я успеваю раз десять перейти от стадии обиды к стадии гнева и обратно. И, к его сожалению, когда я открываю дверь, я снова успеваю разозлиться, так что швыряю в него первым же, что попадается под руку в его гримёрке.
- Ты совсем охренел?!

Думала, мне станет хотя бы немного полегче, если я в него чем-то зашвырну, но, полагаю, для этого надо было попасть. Причем, желательно, в его наглую лживую рожу. Но нет, он успевает среагировать и увернуться. И, мало того, ведёт себя как ни в чем не бывало. Наверное, если бы он понял, что повёл себя как мудак, если бы извинился и сказал, что просто репетировал и не думал, что я поверю, что он говорит правду, а остановиться было уже неловко, то я бы успокоилась. Ну, может, не вот так сразу, но беситься ещё больше я бы не стала точно. Но то, что говорит До Ха раскаляет мои нервы до предела. Мало того, что обманул меня, так ещё и ведёт себя так, как будто у меня нет причин на него злиться! Словно всё в порядке.
- А ты подумай своей театральной башкой о том, почему же я на тебя злюсь?! - предлагаю я До Ха, прежде, чем схватить что-то ещё и снова зашвырнуть в сторону парня. И пусть не сомневается - это не последняя вещь. У него тут много всяких вазочек, баночек, спреев, кремов, костюмов, париков и всего прочего, даже больше чем у меня в косметичке. И все это сейчас будет запущено в него, одно за другим. И до сохранности этих вещей мне нет ровным счётом никакого дела.
- Это не талант, это просто полнейшее отсутствие совести и человечности, - рычу я на парня, прежде, чем одно за другим запульнуть в него ещё несколькими тюбиками. Надо подойти поближе, чтобы у него возможности увернуться не было. Прицельно швырять. И, наверное, не в голову, её проще пригнуть. Лучше в тело. Тогда ему придётся отпрыгивать, а это дольше, так что шансов попасть больше. Хочется бить его пока он не начнёт у меня в ногах ползать и просить прощения за то, что он такой козлина. И то не факт, что я его прощу, потому, что сегодня он уже извинялся и казался просто безумно искренним, но это была всего лишь игра. Так что откуда мне знать, искренними ли будут следующие извинения? Вот то-то и оно!
- Мне? Извиняться?! - я хватаю фен и швыряю им в До Ха, но тот с треском врезается в стену. - Я тебе сейчас такие извинения покажу, гадёныш, - рычу я, закатывая рукава, готовая вцепиться ему в патлы. Да, по девчачьи, но так он точно не сможет увернуться и я смогу лупить его сколько мне вздумается. А потом пусть увольняют меня столько раз, сколько захотят, пусть в суд подаёт, пусть вообще что угодно делает, если мне удастся расквасить его бесячую рожу, это будет того стоить.
- До Ха, у тебя тут всё в порядке? - интересуется какой-то писклявый голос, вероятно, останавливая меня от смертоубийства. Ну, или, скорее, лишь отсрочив этот момент, потому, что успокаиваться я не собираюсь.
- О, у него всё прекрасно, - шиплю я, прежде, чем захлопнуть дверь гримёрки, вытолкнув писклю обратно в коридор и закрыть дверь.
- Мне кого-нибудь позвать? - уточняет всё тот же голос из коридора и я бью рукой по двери.
- Пошла вон! - ору я на неё, прежде, чем снова что-то схватить со стола и швырнуть этим в До Ха.
- Значит, мне извиняться? - я разворачиваюсь к парню, вскидывая брови в вопросе и начиная медленно подходить к нему. Чувствую, как ярость клокочет у меня в груди, как сердце набатом стучит прямо в ушах, так, что я едва слышу собственный голос. Кажется, от волнения меня даже стошнит и если это всё же случится, то я планирую блевать прямо на него.
- Наверное, родители тебе в детстве забыли объяснить, что играть чувствами других людей - это свинство, - я начинаю говорить тише, но от этого мой голос становится только злее. Я подхожу к До Ха почти вплотную и хватаю его за ворот.
- Ну, так вот, я сделаю это за них, - я чуть вскидываю брови и встряхиваю его. Ну, или пытаюсь, потому, что мне физически проблематично  трясти кого-то больше меня.
- Так. Делать. Нельзя, - я снова рычу, делая паузы между словами. Но только для того, чтобы попытаться успокоить себя и в самом деле не долбануть его головой в нос. Он ведь актёр, он этой наглой рожей себе на жизнь зарабатывает, если я испорчу его рабочий инструмент - меня и в самом деле засудят, причем уже без шуток.
- Ещё раз обманешь меня - и я тебя выпотрошу, - шепотом сообщаю я парню, - узнаю твой адрес, заберусь в твою постельку, пока ты будешь сладко спать и вспорю твоё наглое брюхо!

- О, нет, милый, поверь, я прекрасно понимаю, что я чувствую ненависть именно по отношению к тебе, - кивая в такт своим словам, отвечаю я До Ха и только больше злюсь из-за того, что он говорит, что якобы мне нравится. Это не так. Я его терпеть не могу. Мне нравится его внешность. Он красавчик, тут я даже не спорю, но в том, что касается личности - он гад редкостный, к этой его части я никакой симпатии не испытываю. И так как я не могу испытывать одновременно два чувства в равной мере, одно из них преобладает. И пусть даже не сомневается, что в данный момент это совершенно точно злость. Неогранённая, в чистом виде, готовая выплеснуться лавой на его тупую голову, а затем, очевидно, погрести и меня следом, потому, что если я и в самом деле сделаю то, что хочу, то меня потом посадят. И какие-то остатки здравого смысла пытаются мне об этом напомнить, но этот голос настолько слаб, что я продолжаю швырять в него всё, что вижу, пока, наконец, не заканчиваются вещи, которые можно было бы кинуть.
- Да мне плевать, - отвечаю я ему. Из зарплаты вычтут, подумаешь, тоже мне, проблема. А мои нервные клетки из чего вычитать будут? Если бы за это и в самом деле можно было бы взыскать, то он бы разорился, даже будь он рокфеллером. Так что да, я спасаю свою психику известными мне способами. А именно пытаясь выместить весь этот гнев на, собственно, его первоисточник.
- У тебя есть рот. Ты мог бы открыть его и сказать "выйди, я занят", а не обманывать меня, - рычу я в ответ на его тупые отговорки. Пьесу он, сука, репетировал. У него партнёрш, что ли, недостаточно, для того, чтобы с ними этим заниматься? Я тут при чем? Сказал бы, что надо порепетировать - другое дело. Я бы выслушала, мне не сложно. При всей ненависти к нему без причины и наезда с его стороны я хамить первой не стану. Я правда надеялась, что мы смогли бы достичь какого-то нейтралитета, но нет, До Ха решил развязать войну. Вот пусть теперь не жалуется, потому, что это он начал.
- Извинюсь за это сразу после того, как ты извинишься за то, что повёл себя как скотина, - рычу я на парня. Не понимаю, откуда в нём столько наглости, что требует с меня извинения, хотя, уверена, прекрасно понимая, что поступил мерзко и подло. Откуда столько самоуверенности, что считает, что ему это ничего не будет стоить. Пусть и не надеется.
- Я тебе сейчас голову откручу!! - обещаю я До Ха, когда он говорит что-то про "личное". Хотя, наверное, он прав. Это охренеть какое личное. Было бы иначе - я бы могла пойти и кому-то пожаловаться. Не для того, чтобы решить проблему, а просто выговориться, но в случае с ним я не могу это сделать, просто не в состоянии контролировать свою ярость. Замечание про фен я игнорирую. Плевать мне, что за фирма, сколько стоит, в данный момент такие мелочи меня ни сколько не беспокоят.
- Хрена с два, - вскинув брови, уверенно сообщаю я парню. Не стану я извиняться. Потому, что он этого не делает. Он поступил куда хуже, чем я, разбив пару его вещиц. За это можно вернуть деньги. А за мою психику кто платить будет? Мне ему в ответ за ущерб предоставить свой счёт от психолога, что ли?!
- Я в курсе, кретин, но разница в том, что эти люди знают о том, что ты играешь, а я не знала, - шиплю, сжимая ворот его рубашки. И даже думаю о том, чтобы стукнуть его, в тот момент, когда чувствую, что он касается моих рук. Я так и замираю, уставившись на него во все глаза, даже не отшатываюсь, когда он наклоняется ближе.
- Мудак ты, - шепотом произношу, продолжая смотреть ему в глаза и не сопротивляясь, как загипнотизированная, когда он ведёт моими руками ниже. Чувствую, как по телу волной проносятся мурашки, как голова сразу начинает идти кругом, но на этот раз не от ярости, а от того, насколько он близко.
- Кишки тебе выпущу, - приподнимая брови, так же тихо отвечаю я чувствуя, что глаза начинает щипать. Вот сейчас я и в самом деле начинаю злиться не на него, а на себя. И слёзы эти тоже не от грусти или обиды, а от злости, что стоит ему выкинуть что-нибудь такое, и в моей голове не остаётся вообще никаких мыслей. Звенящая пустота.
- Тебя это веселит? - негромко уточняю я у До Ха.
- Я ведь успела подумать, что ты нормальный человек. А ты скотина бездушная. Это всё игра для тебя, что ли? - я чуть шмыгаю носом и поджимаю губы.
- Будь козлиной всё время, пожалуйста. Не вводи меня в заблуждение.

- Всё ты понимаешь, - рычу я. У меня уже просто нет сил объяснять дураку почему он дурак. Зачем я вообще с ним связалась? Не прошибаемый же, как стена. Делает гадость, знает, что делает гадость и всё равно продолжает это делать, а припри к стенке - так станет отрицать, что имеет к этому отношение. Полагаю, ему слишком часто прощали что-либо за его красивые глазки или за хорошую актерскую игру, но со мной этот фокус не прокатит.
- То, что ты - профессионал, не отменяет того, что ты козлина, - уверенно сообщаю я До Ха. И ведь он даже не пытается войти в положение. Ему вообще плевать на всех вокруг, в данном случае на меня. Это не удивительно, театралы нередко весьма самовлюблённые личности, просто он - это что-то за гранью разумного.
- То есть ты предлагаешь мне вместо своей работы сидеть и щелкать клювом у вас на репетициях? - вскинув брови, на всякий случай уточняю я у парня. Знаю, дел у меня не так уж и много, но в частности перед премьерой актеры предпочитают репетировать почти при полном параде. Так что мне нужно присутствовать, чтобы всем нанести грим. А после этого все свои инструменты привести в порядок. Но нет, конечно, надо было всё бросить и пойти посидеть в зале на репетиции. Тем более, что я тут всего неделю, когда бы я нашла время для того, чтобы за ним понаблюдать? Но, разумеется, это тоже исключительно моя проблема, не его.
- Тесак, - отвечаю я До Ха. Знаю я, что резать им будет не очень удобно, он для рубки больше подойдёт, но не хочу выбирать никакой из предложенных им вариантов просто принципиально. Чуть хмурюсь, когда он касается моего лица, но отстраниться не пытаюсь. Бесит он меня. И то, что мне нравится, когда он меня трогает - тоже бесит. И сложно сказать, что сильнее.
- А тебе не плевать? Хочу и плачу, - хмурясь ещё больше отвечаю я ему. Сам меня довёл, а теперь ещё и в укор мне это ставит? Ну, извините, конечно, что я такая эмоциональная. Не знаю почему остаюсь здесь, чего жду? Что он извинится? Так не будет этого и сама прекрасно понимаю. Так какого чёрта? Словно жду чего-то, только сама еще не поняла чего именно.
Чувствую, что снова начинаю злиться. Мог бы остановиться уже, и так всё сказал, так нет же. Он не только извиняться не собирается, так ещё и удовольствие ловит из-за того, что развел меня на эмоции. Вздрагиваю, ощущая его дыхание на своей коже. Это так приятно и будоражит, что хочется, чтобы он продолжил. И в то же время это абсолютно неуместно. Поддаваться на его уловки - огромная глупость. Его ведь веселит играть с чувствами людей. Заводит его это, блин.
- Дурак ты, а не профессионал, - отпихивая от себя До Ха бросаю я, а затем разворачиваюсь и ухожу. Мне определённо стоило уйти сразу. И не нужно было идти ему что-то доказывать. И так знала, что толку от этого не будет. Казалось, что мне легче станет, если тресну его, но в итоге и треснуть не смогла и только больше расстроилась.

Что с ним делать? Проснувшись, я лезу в сеть, чтобы поискать вакансии, но всё, что мне удаётся найти - слишком далеко отсюда. И я говорю себе, что нужно подождать, пока появится местечко поближе. Я только переехала, я не могу сделать это снова, а значит придётся опять его терпеть. Можно было бы, конечно, избегать, но это ведь проблему не решит. Если мы продолжим так общаться - у меня точно нервный срыв будет, а значит нужно как-то всё наладить. Знать бы ещё как именно это сделать и возможно ли это в принципе. Я привыкла подкупать людей едой, но с До Ха это не прокатит, он настолько капризный и привередливый в этом плане, что едва ли я смогу взять что-то, что его порадует, вместо того, чтобы вызвать новую волну саркастических замечаний. Так что нужно что-то другое... Вот только что?
Я прихожу на работу, ныкаясь за колонну, когда замечаю его в холле. Решения у меня нет. И не факт, что появится. Так что буду избегать, пока могу. Долго это, правда, не продлится, потому, что сегодня опять выступление, а значит мне так или иначе придётся прийти его гримировать. И пока я выглядываю из-за колонны, ожидая, что он уйдёт, закончив болтать с директором, невольно подслушиваю чей-то разговор. Видеть девушек я не могу, потому, что они стоят с другой стороны колонны, и, очевидно, занимаются примерно тем же, что и я - на До Ха пялятся - только не скрываясь. Так что меньше, чем за минуту, я успеваю узнать, что оказывается вчера До Ха "зажимался с какой-то шлюхой", и что, оказывается у него всё серьёзно с его партнёршей по сцене. 
Чувствую, что у меня глаз дергается, но с места двинуться уже не могу, к тому же До Ха всё ещё продолжает болтать с директором, так что незаметно прошмыгнуть уже не выйдет. Чувствую, что начинаю закипать из-за этих тупых разговоров и сплетен, так что как только директор уходит, вместо того, чтобы незаметно уйти, как и собиралась, я направляюсь прямиком к До Ха.
- Ты с кем-то встречаешься? - вскинув брови, спрашиваю я прямо в лоб.
- Я тебя реально выпотрошу, если это правда, - обещаю я парню. Ему кажется нормальным целовать кого-то, когда он уже состоит в отношениях? Потому, что это уже не сцена. Как он своей подружке объяснять это будет? Типа, репетировал, чтобы на сцене правдоподобнее смотрелось? Пусть на ней и репетирует. Ни одна девушка на эту чушь не поведётся.
- Если нет, - я чуть щурю глаза, делая над собой усилие, чтобы не пуститься в оскорбление по поводу того, что он не только козлина, но ещё и бабник, потому, что, в целом, не факт, что это правда. Я знаю, что он много кому тут нравится, и это, к слову, тоже бесит.
- Если нет, - повторяю я, шумно вдыхая и скрещивая руки на груди, - я приглашаю тебя на ужин. Хочу помириться. Нам придётся вместе работать, так что я не хочу с тобой враждовать, я тебя реально убью когда-нибудь, если так продолжится. Сидеть я не хочу, поэтому предлагаю поесть и поговорить как нормальные люди.