Когда я думал о том, каким будет моё будущее, я представлял разные варианты. Что я стану успешным и знаменитым, что, может, просто буду хорошо зарабатывать, может, что у меня будет семья или много любовниц. Не знаю, всегда хотел стать врачом, даже учиться поступил, отлично справлялся. Мечтал когда-нибудь найти лечение от какой-нибудь жуткой болезни и помогать людям. В итоге из всех вариантов сбылось только последнее. Я помогаю людям, я санитар в психиатрической лечебнице. Не та помощь и не та работа в медицинской сфере на которую я рассчитывал, но, в целом, какое-то призрачное отношение к тому, чего я хотел, всё же имеет.
Всё могло бы сложиться иначе, если бы сложилось иначе. Да, вот как-то так, абсолютно бредово, как, впрочем, и вся моя жизнь последние десять лет. Мне оставалось совсем немного до того, чтобы перейти от теории к практике, начать полноценное обучение в качестве интерна, когда мои родители угодили в аварию. Обоих разом не стало. Ещё молодые, жизнерадостные, активные люди, любившие жизнь не смотря на то, что она преподнесла им сюрприз в виде моего младшего брата, родившегося больным. Они посещали больницы, искали способы улучшить качество его жизни. Они не стали отказываться от него, не смотря на то, что по прогнозам он едва ли дожил бы до десяти лет. Что я могу сказать? До десяти он всё же дожил, но всё ещё существование было настолько наполнено болью и трудностям, что лучше бы и не жил вовсе. Ненавижу себя за эти мысли, судьбу, за то, что брат родился больным и себя, за то, что ничего не могу с этим поделать. Он ведь этого не заслужил. Он имеет право ходить в школу, заводить друзей, радоваться жизни, вместо того, чтобы постоянно глотать таблетки, почти не вылезая из больницы, дома живя в пузыре - не дай бог какая-то зараза доберётся. Я не помню, чтобы был хотя бы месяц, когда бы он не болел. И это всегда проходит тяжело. Мне кажется, чем старше он становится, тем лучше понимает, что нормальной жизни у него не будет, может, вообще жизни не будет. И тем больнее ухаживать за ним, самому постоянно думая о том, что в какой-то момент его не станет. Если бы я только мог как-то ему помочь - я бы сделал всё. Но чудес не бывает и всё, что мне остаётся - это работать, чтобы иметь возможность оплачивать его лечение, присматривать за ним, стараясь скрасить его и без того не весёлые дни. Что будет, когда книг и мультиков станет недостаточно? Когда он захочет пообщаться с кем-то ещё, кроме врачей и своего брата? А ему ведь уже десять, подростковый возраст не за горами. Вспоминая о том, каким шумным и непослушным я сам был в этом возрасте - прихожу в ужас. Мои побеги из дома были чреваты тем, что отец мог дать мне ремня, за то, что угнал его машину, чтобы покататься с друзьями, за то, что купил выпивку, за то, что разбил окно, прогулял уроки. А бунт для Артура может стать прямым билетом на тот свет. И, не смотря на то, что я думаю, что ему было бы проще умереть, я абсолютно точно этого не хочу. Каким бы слабым и замкнутым из-за своей болезни он ни был, он всё ещё мой брат, единственная семья, которая у меня осталась и я люблю его.
Сейчас Артур снова в больнице, часы приёма закончились, хотя я нередко торчу в палате гораздо дольше отведённого времени. Но завтра мне на смену, так что всё же приходится попрощаться с ним и отправиться домой. Я успеваю заскочить в круглосуточный, чтобы купить еды на завтрак и направляюсь домой. Иду пешком, чтобы проветриться и уснуть сразу, как только лягу в кровать, но тихой ночной прогулке приходит конец, когда я слышу какой-то шум в переулке. Я притормаживаю и сворачиваю в сторону источника шума, замечая мужчину, напавшего на девушку. Разумнее, наверное, было бы позвонить в полицию, но как-то странно делать это и стоять, наблюдая, как всё развернётся. Я уже здесь, уверен, что с одним придурком уж в состоянии справиться, а потом уже и копов вызову. Я быстро приближаюсь, одёргивая неизвестного за ворот на себя и с размаху бью в нос, чтобы дезориентировать. Не знаю, что именно он собирался сделать, но это было не слишком-то похоже на дружескую встречу. Когда мужчина теряет равновесие, заваливаясь на спину, я разворачиваюсь к девушке, чтобы уточнить, в порядке ли она, но прежде, чем я успеваю озвучить вопрос - замечаю, как в свете уличного фонаря что-то ярко бликует. Я инстинктивно закрываюсь рукой, ощущая, как её обжигает острой болью.

Я не особо задумывался о варианте, при котором девушка может справиться с нападавшим сама. Не то, чтобы это невозможно в принципе. Просто, чаще всего, маловероятно. И не так уж и важно, на кого именно напали, эффект неожиданности всегда отдаёт преимущество преступнику, а женщины в принципе слабее. Ещё менее вероятным для меня представлялся исход, где помощь потребуется нападавшему, ну, или мне, если я вмешаюсь. В общем-то, я вообще не особо думал, скорее действовал инстинктивно. Решил, что нужно вмешаться и вмешался, но в тот момент когда лезвие полоснуло по руке меня словно отрезвило. Так, ладно, дамочка оказалась с сюрпризом. Хорошо для неё, потому, что, очевидно, справилась бы даже если бы я или кто-то ещё не появился, и плохо для меня, потому, что оказался не в том месте не в тот момент. Правда, вместо ожидаемых слов вроде "спасибо за помощь" или "позвоните в полицию", может, даже чего-то в духе "простите, я вас не заметила", потому, что, полагаю, этот удар всё же предназначался не мне, я слышу крайне недовольный возглас. Словно они тут чем-то своим занимались, а я вмешался. На мгновение даже возникло желание оглядеться и убедиться, нет ли тут скрытых камер, ну, мало ли, кто постанову какую-то снимает? Но этот вариант я исключаю довольно быстро, потому, что лезвие явно настоящее, рука у меня горит. Вот только выразить своё недоумение относительно такой реакции я не успеваю, потому, что, поднявшись на руки, девушка не спешит убраться отсюда подальше, например, нет, вместо этого она бросается к уже поверженному мной явно не слишком трезвому типу с ножом в руке. Я дёргаюсь в её сторону, чтобы перехватить за руку, но она наносит удар и вместо запястья я хватаюсь за лезвие. Так, сегодня вечер острых ощущений?
Я улавливаю её взгляд. В нём нет страха, который свойственен людям в такой ситуации. Нет, в нём только злость и черт уже знает на кого именно. На того, кто напал на неё или всё же уже на меня, потому, что я явно помешал ей осуществить задуманное. Какого хрена она делает? Что с ней не так? Потому, что если первый удар ещё можно было списать на самооборону, в которую я не слишком-то удачно вмешался, то этот - совсем другое дело. Она уже была в безопасности, но нет, она хотела ударить его ножом. Могу со всей уверенностью сказать, что нормальные люди подобные мысли в исполнение не приводят. Не могу сказать, что они вообще о таком не думают, всякое случается, но реализовывать это - нет, слишком много сдерживающих факторов, как внешних, так и внутренних, а эта девица явно без тормозов. В темноте переулка её глаза кажутся совсем черными, будто не живые. И если бы не отчётливо пульсирующая боль в руке, я бы даже решил, что мне просто снится какой-то очень бредовый кошмар.
- Не стоит, - я произношу это холодно и довольно строго, не отводя от неё взгляда, - вы в безопасности. Это лишнее.
Думаю, это и так должно быть очевидно, но раз уж до неё не дошло - ладно, я озвучу. Понятия не имею, кто она и почему собиралась сделать то, что едва не сделала, не знаю, случалось ли ей поступать так и раньше и повторится ли это, но сегодня я не позволю ей совершить ошибку. Да, может, этот придурок и не заслуживает того, чтобы жить. Но не мне и не ей решать такие вещи.
- Так что, пожалуйста, просто отдайте мне нож, - прошу я её. Думаю, вообще всем здесь будет спокойнее, если она поступит таким образом. Я не стану заявлять на неё в полицию, это в любом случае не моё дело. Может, это шок? У всех на него странная реакция, поди разбери. Я чувствую, что она странная, что она не в порядке, но чувства к делу не подошьёшь, а по факту ничего так и не произошло. Она не собиралась меня ранить, это была случайность. Тот, кто был её целью не пострадал, судя по тому, что он мычит и ворочается за спиной, он всё ещё слишком пьян и оглушен моим ударом, чтобы его показания вообще можно было рассматривать. Рука всё ещё горит. Мне бы отпустить лезвие, да боюсь, что если сделаю это - она повторит попытку напасть на того придурка. И мне бы отвести взгляд, но не могу, никогда ещё не видел таких безжизненных глаз. Они словно гипнотизируют. Что с ней, черт возьми?

Незнакомка не спешит прислушаться к моей просьбе и на какое-то мгновение мне даже кажется, что мы так и останемся здесь навсегда. Посреди улицы, ночью, держась за один нож по разные его концы, глядя друг другу в глаза, недвижимые, как вырезанные из камня. А затем она всё же отпускает. Я отступаю на шаг, перехватываю нож за рукоять и разжимаю ладонь. Надо бы его куда-то убрать. Я не собираюсь возвращать его ей, по крайней мере не раньше, чем поверю, что она не решит использовать его против кого-то снова. И это глупо, потому, что я знаю, что новый нож достать совсем не сложно.
Чуть усмехаюсь на её слова. Должник, значит? Именно я её, не наоборот? Я ведь ей помог. Она уверена в том, что правильно оценивает ситуацию? Этот тип очевидно нетрезв. Но что если она тоже? Опьянена не алкоголем, а чем-то покрепче? Потому, что это многое бы объяснило. Но не похоже, чтобы она была не в себе. По крайней мере, с физиологической точки зрения. Очень странная девушка.
Слежу за ней, когда девушка направляется к нападавшему. Надеюсь, у неё нет при себе ножа и она не собирается нападать снова, ослабив мою бдительность? Но нет, похоже, её цель заключается не в этом.
- Что? - озадаченно переспрашиваю я у незнакомки, когда она тянет меня за руку. Я торможу, заставляя её развернуться ко мне. Собралась просто взять и уйти? То есть, по её мнению это ситуация из разряда тех, где можно просто взять и уйти? Может, я, конечно, чего-то не понимаю в этой жизни, но как по мне, это не самый благоразумный поступок.
- Мне плевать, - я пожимаю плечами в ответ на её вопрос, - может, он и не заслуживает жизни. Но не мне и не тебе решать это, - я чуть вскидываю брови вверх. Почему мне не плевать? Да с чего она вообще решила, что это так?
- Я не его спас. Я не дал тебе совершить ошибку, - разве не очевидно?
Чёрт, да что вообще у неё в голове происходит? Я оборачиваюсь назад на пьяного придурка, пытающегося подняться на ноги.
- Нельзя просто уйти. Он напал на тебя. Нужно вызвать полицию, - сообщаю я девушке, обернувшись к ней. Разве это не само собой разумеется? Мне казалось, что такие мысли должны приходить в голову первым делом.
- Если тебе всё равно - подумай о других. Следующая, на кого он нападёт, может не иметь при себе ножа или чего-то ещё, - объясняю, поражаясь тому, что вообще приходится это делать. Да, может, он и не совершил чего-то ужасного сегодня. Но не потому, что не собирался. Просто жертва попалась более ретивая. Он пьян, и, возможно, когда трезв, не такой уж и плохой человек, но это, опять же, не моя задача - решать, какое ему в таком случае следует назначить наказание. Единственное, в чем я уверен точно - его нельзя просто отпустить.
- Об этом не беспокойся, - я поднимаю руку, демонстрируя порез. Он не слишком глубокий, по крайней мере мышцы не задеты, я могу шевелить пальцами, хоть это и больно. Больше крови, чем проблем, на самом-то деле. Но даже мило, что она решила мне помочь. Приоритеты у неё, правда, расставлены в весьма произвольном порядке.
Я тянусь в карман за телефоном, набираю службу спасения и сообщаю о нападении в переулке, о том, что нападавший обезврежен, но его требуется забрать. Затем убираю телефон, разворачиваясь к девушке и сам беру её за запястье.
- Ты ведь никуда не спешишь? - вскинув брови, уточняю я у неё. Она должна дать показания. Написать заявление. С моих слов его никто арестовывать не станет, а я считаю, что это необходимо сделать. Похоже, она не считает, что должна быть мне благодарна за спасение, потому, что думает, что справилась бы сама. Может быть так бы и было. Пусть. Но я пострадал из-за неё, так что, в качестве компенсации может задержаться и поступить правильно. Я не стану жаловаться на неё, потому, что обе раны я получил потому, что пытался ей помешать, а не потому, что она целилась в меня. Но меня серьёзно напрягает то, что она не остановилась, когда уже было понятно, что ей больше ничего не угрожает. Самооборона - это важно, но не стоит без необходимости её превышать. И я бы поверил, что это было в запале, если бы не её слова. Не похоже,
чтобы девушка видела проблему в том, как именно поступила. И я не понимаю, почему.