Рисование всегда было моей страстью. Лучший из известных мне способов выражать свои мысли, выплескивать переживания и, наконец, фантазировать. Я всегда была мечтательницей. Могла выпадать из реальности настолько сильно, что это становилось заметно окружающим, из-за этого меня часто называли рассеянной. Что уж там, до сих пор такое слышу. Не думаю, что могла бы измениться, перестроиться, работать на какой-то другой работе. Где-то слишком много ответственности, где-то слишком много рамок, а я их просто ненавижу. Я хочу творить так, как мне этого хочется, в любое время дня и ночи и не зависеть от графика. И лучшее, что со мной могло случиться - это возможность зарабатывать на жизнь любимым делом.
Разумеется, у этого были и свои минусы. Заказчики. Вся проблема всегда в общении с людьми. К каждому нужен индивидуальный подход, и не только в плане беседы, но и в плане выполнения работы. Люди видят и чувствуют твою работу по-разному, вступают в споры, пытаются переубедить тебя в чем-то, что-то тебе навязать и это очень глупо, потому, что я ведь рисую так, как это чувствую я. Если они так хорошо знают, чего им хочется, какого черта не возьмут и не нарисуют сами, вместо того, чтобы жужжать у меня над ухом? Ещё хуже только те, кто ни черта не понимает и всё равно всем недоволен. Таких я почти всегда разворачиваю и прогоняю, отказываюсь от денег. Разумеется, я могу позволить себе такое только в случае, если моё финансовое положение не слишком шаткое на данный момент, потому, что иногда заказов не бывает подолгу. И вот он, главный минус такой работы: непостоянство.
Именно поэтому мне пришлось найти себе ещё одну подработку, чтобы держаться на плаву. А для того, чтобы офисная рутина не высосала из меня жизненную энергию и вдохновение, я искала нечто максимально близкое с тем, чем уже занимаюсь. В итоге я оказалась в неплохой галерее. Не совсем то, чего мне бы хотелось, но, с другой стороны, из оставшегося это был лучший вариант, потому, что я всё ещё работала с искусством. Но, разумеется, я бы предпочла выставлять, нахваливать и продавать свои собственные работы, а не чьи-то там ещё, в особенности если они меня вообще не вдохновляют. Да, бывает и такое, у меня есть своё представление о том, что я считаю красивым и стоящим, и, зачастую, по-настоящему хорошие работы оказываются недооценёнными, а сумбурна мазня переоценивается. Конечно же, я ни за что такого не скажу покупателям или владелице галереи, я ведь не враг сама себе. Просто... было бы здорово не зависеть от этого места вообще. Может, когда-нибудь я смогу себе это позволить, ну, а пока что я буду довольствоваться тем, что есть, благо плюсов всё равно достаточно.
Работа - отличный мотиватор хотя бы четыре дня в неделю вылезать из дома, ходить по магазинам, хоть как-то с кем-то общаться, потому, что да, то время, что я работала лишь сама на себя, я безвылазно сидела дома, иногда вообще забывая о том, каково это - выходить на улицу. Я не заставляла себя, мне просто это не было нужно. Я забывала об остальном мире. Могла включить себе на фон музыку или какой-то сериал и рисовала с утра до ночи. Спала плохо, сумбурно, окуналась в кофе и снова принималась рисовать, но я жила этим и не хотела ничего другого. Я была счастлива, но, увы, ни моими мешками под глазами, ни моим счастьем оплатить аренду помещения было нереально. Отсюда - вторая работа.
Быть может, если бы родители поддерживали мой интерес и как-то помогали мне, я бы могла позволить себе расслабиться. Я знаю, что они могли бы купить мне эту студию и не пострадали бы финансово, но нет. Я ведь не стала наследницей семейной компании, в которую они вложили столько сил, значит я их предала. Я чувствовала себя иначе, но да ладно. Надеюсь только они перестанут когда-нибудь на меня злиться и примут обратно, и дело даже не в деньгах, дело в том, что я по ним скучаю, ну вот чего они упёрлись? Но они оба были такими. Я иногда даже задаюсь вопросом о том, в кого я такая уродилась, я ведь совсем не похожа на них характером. Я предпочитаю думать, что кто-то из моих бабушек или дедушек был таким, но, увы, я их не знала, а родители предпочитали не говорить о прошлом, так что да, мои мать и отец - вся известная мне семья, хоть это и странно. Они ведь где-то есть, верно?
Ещё один момент на работе, который вызывал у меня смешанные ощущения - это проведение различных мероприятий, вроде благотворительных вечеров и тому подобного. С одной стороны - это здорово. Можно пообщаться с разными людьми, обзавестись новыми полезными или приятными (иногда даже одновременно) знакомствами, с другой же нельзя облажаться, ведь, как ни крути, а если я напьюсь и начну балагурить, едва ли мне захотят сохранить должность. Пить я не умею, улетаю с одного бокала и пускаюсь в пляс. Обычно я не склонна танцевать, а вот алкоголь чуть ли не буквально заставляет меня это делать. Может, раскрывает какие-то скрытые желания, черт его знает. В общем, по этой причине на таких сборищах я не пью, даже чуть-чуть. Ни капли. И, увы, иногда вечера бывают безумно скучными, никогда не угадаешь. Или у меня просто нет на это настроения, так что порой я думаю только том, когда же это закончится и можно будет уйти домой и порисовать. А ведь я должна там быть, должна рассказывать о картинах тем, кто может ими заинтересоваться. Ну и, в целом, я участвую на этапе оформления зала при подготовке к мероприятию.
Сегодня как раз один из таких дней: дико скучный и нудный, тянущийся, кажется, целую вечность. Я слоняюсь по залу, стараясь никому не мешать. Думаю уже о том, чтобы отпроситься и свалить пораньше, потому, что всё это уже просто невмоготу, когда случайно натыкаюсь на одного из гостей. Засматриваюсь куда-то и не замечаю, как врезаюсь в какого-то парня. Не сильно, никого с ног я не сбиваю, но, похоже, этого оказывается достаточно, чтобы содержимое его бокала выплеснулось на его одежду.
- О боже, простите, - сейчас я уж точно не против вернуться к своему прежнему скучающему состоянию. Вот уж точно: бойтесь своих желаний. Теперь мне совершенно точно не скучно, я в ужасе.
- Мистер... мистер, - черт подери, не помню, как его зовут, хотя обычно хозяйка галереи предоставляет список приглашенных гостей и я с ним знакомлюсь, чтобы знать о возможных покупателях хоть что-то. Людям приятно, когда их узнают. Ну, помимо того, чтобы слушать любую их болтовню как нечто невероятно увлекательное.
Я хватаю со стола салфетку и принимаюсь промакивать ярко-красное пятно, хотя, кажется, делаю только хуже. Не знаю, что это - вино или просто сок, но выглядит просто кошмарно, салфетками тут не поможешь.
- Простите, - я улыбаюсь, но это скорее нервное, запинаюсь, - позвольте мне застирать вашу рубашку, здесь... здесь недалеко уборная, - я машу рукой по направлению к коридорам. Хозяйка меня убьёт, если узнает. Может, не уволит, но орать будет очень долго и громко.

Точно! Когда незнакомец называет своё имя, в голове сразу вспыхивает то, что я читала. Его фотография, имя, и то, что он писатель. Правда, кажется, в этой сводке забыли упомянуть что именно он пишет. Но сейчас я в любом случае едва ли смогла бы свести разговор к его творчеству. Тем более, что я ничего не читала. Я вообще редко читаю, как правило на это попросту не хватает времени. Как максимум я могу прослушать что-то, что меня заинтересовало, в формате аудиокниги. Но это просто потолок, да и случается редко, к тому же. Потому, что мне нужно что-то, что не затянет меня сильнее, чем рисование, потому, что иначе тогда я собьюсь с мысли, отвлекусь и либо буду делать плохо, либо перестану рисовать вовсе.
- Фэллон, - представляюсь я в свою очередь и невольно улыбаюсь, - взаимно.
Он не выглядит разозлённым. Похоже, он не из напыщенных людей, а таких тут более, чем достаточно. Они ведь все богаты. Многие ещё и не просто при деньгах, а серьёзные должности занимают, ну, или, как минимум, обладают определённым влиянием, а это нередко сказывается на характере. Как будто при таких условиях оставаться обычным приятным человеком попросту нереально. Я не знаю, я с богачами кроме как на таких мероприятиях и не контактирую, но даже мои родители - доказательство тому, что богатые люди обладают тонной заскоков, с которыми окружающим приходится мириться из-за их статуса. Нередко такое за ними наблюдала, и здесь вижу всё то же самое. Радует, что не все похожи на моих родителей. Моя мать бы точно закатила скандал и потребовала бы меня уволить. И, что самое тупое, наверняка бы этого добилась. Отец, конечно, такой ерундой не страдает, но зато если он во что-то упрётся, то его не переубедить. И вот именно он и решил, что я их предала, раз решила заниматься творчеством, а не бизнесом.
- Я понимаю, но остальные ведь у вас не с собой, - нервно усмехаюсь. Вообще, не знаю, зачем это сказала. Он скорее всего и не ждал, что я отвечу. Но, тем не менее. Он ведь не собирается ходить с этим пятном по залу? Люди будут смотреть. И осуждать. Потому, что здесь все только и ищут, что повода найти в ком-то изъян. Всегда пригодится на будущее, чтобы съязвить в разговоре или ударить побольнее. И мне не хотелось бы портить его репутацию из-за своей неуклюжести. Да и в целом, разве же приятно ходить в мокрой одежде? Я так не думаю.
Я провожу мужчину в уборную, включая воду в раковине. Затем рассеянно киваю на его вопрос.
- Да, думаю, это будет кстати.
Раздевать гостей в мои задачи не входит. Конечно, если после этого он купит картину, то хозяйке будет плевать, но я не думаю, что эта неприятность закончится таким образом. Если бы меня где-нибудь на выставке облили вином, едва ли я хотела бы там что-то купить после такого. Сомнительная мотивация. И одежду испортили и денег содрали. И именно содрали, потому, что, как по мне, вывешенные сегодня картины совсем не стоят тех денег, что за них запрашивают. Но, впрочем, кто я вообще, чтобы рассуждать на тему того, на что богачам тратить свои финансы? Не удивлюсь, если кто-нибудь из них покупает работы только для того, чтобы потом бросить на растопку в камине. Для этого, думаю, они сгодятся в самый раз. Кажется, я становлюсь слишком злой и завистливой, когда начинаю думать о художниках, чьи работы здесь выставляются.
Я отвожу взгляд, чтобы не пялиться и не смущать его, жду, пока он снимет рубашку и отдаст её мне.
- Вас что-нибудь заинтересовало здесь? - пытаться отстирать пятно в тишине как минимум неловко. К тому же ему наверняка скучно. Ну, мне бы точно было. Я украдкой поглядываю на него, но не более того. Всё же это как-то неприлично. Мы едва знакомы, а я его уже раздела. И ведь даже ничего неприличного не происходит! Не помню, когда в моей жизни происходило что-то более неприличное, нежели нарисованные на заказ откровенные сцены.
- Кажется, вино так не отстирывается, - я виновато улыбаюсь, но всё равно продолжаю попытки. Не могу же я ему вернуть рубашку в таком виде. Я разворачиваюсь к Рипперу, складывая руки за спиной и продолжаю улыбаться, хотя, кажется, у меня даже щеки сводить начинает от неестественности моей улыбки.
- Я верну её вам. Отнесу в химчистку и доставлю по адресу, только скажите куда. А сейчас... - я открываю рот и закрываю обратно. Кажется. предлагать сменные вещи кого-то из персонала богатому гостю - просто верх неприличия.
- Уверена, я могу сбегать в магазин и купить для вас новую.
Я чуть вскидываю брови в вопросе. Ну, мне нужно получить его согласие. И, очевидно, ещё до этого стоило выключить кран и достать рубашку из раковины, потому, что я чувствую, как моих ладоней касается что-то мокрое, а затем вода принимается литься на пол.
- Чёрт! - я отскакиваю от раковины, отряхивая юбку. А затем бросаюсь обратно, чтобы выключить воду и достать рубашку, закупорившую слив. - Могу ли я надеяться на то, что вы сделаете вид, что ничего такого здесь не было?
За такое меня точно могут уволить. Мало того, что облила его, так ещё и этот цирк устроила. И пол надо вытереть. Не дай бог кто ещё тут поскользнётся, или вовсе решит, что у нас тут трубы протекают. Что за престижное заведение позволяет себе в туалетах сырость разводить?

- Ради приятного общения стоит ходить в другие места, - мельком улыбнувшись и тут же замолчав, произношу я. Чуть округляю глаза и уставляюсь на мужчину, - я не хочу сказать, что все здесь жуткие зануды с завышенным самомнением, но, кажется, именно это я только что и сказала, но-о... - я снова запинаюсь растягивая губы в нервной улыбке.
- Вы совершенно точно не такой, - пару раз кивнув головой в такт своим словам, спешно добавляю я, - точно-точно. Вы - нет, а вот они - да. Вроде убедительно вышло. Вышло же? Я чуть вскидываю брови в вопросе. Я не задела его? Он не злится? Нет, не похоже. Кажется, можно выдохнуть. Я начинаю заговариваться, когда волнуюсь, а сейчас я на нервах. Мне не то что бы очень сильно нравится эта работа, но здесь удобный график, сносная плата, плюс недалеко от дома, так что, разумеется, я не хотела бы потерять это место, ещё и не просто уйти, а вылететь со скандалом.
- Честно? - вскинув брови, уточняю я у мужчины. Ну, я уже натворила дел, хуже быть не может. Или нет? Впрочем, нет, всегда может. Не стоит о таком вообще думать, потому, что вселенная непременно постарается убедить в обратном. Я не верю в судьбу, потому, что многие "приметы" не работают, но в том, что касается неудач - это работает вообще без промаха. Не понимаю, в чем фишка, если честно.
- Я бы ничего здесь не купила, но, - я замолкаю и поджимаю губы, - это просто я и моё мнение ничего не значит. Наши вкусы могут отличаться. Нет, серьёзно, ни одна из выставленных картин меня не вдохновляет. Уверена, я могла бы с большим воодушевлением рассказывать о том, что продаю, если бы верила в то, что хоть кому-то это может быть интересно. А так, как по мне, все тут в "голого короля" играют. Делают вид, что находят нечто особенное в совершенно бессмысленной мазне, чтобы не выглядеть идиотами, словно не понимают, что все вокруг поступают точно так же.
- Но... - я открывают рот и закрываю его, следя за тем, как рубашка летит в мусорное ведро. Это просто катастрофа. Чуть вздрагиваю и перевожу взгляд на Дженсена, когда он берёт меня за руки. Это определённо немного лишнее, но мне не неприятно. Просто очень смущает и совершенно точно не к месту.
- Обещаете? - недоверчиво уточняю я. Не понимаю, чего это он такой любезный. Не обязан ведь. Знаю, что странно, но общество само виновато. Люди настолько по-хамски относятся друг к другу, что обычное проявление человечности выглядит подозрительно. Я хочу ему верить, вот только с ходу успокоиться не получается. Сейчас я всё это переварю. Нужно понять, что ничего кошмарного не случилось, потому, что я уже успела себя настроить на то, что потеряю работу, и что прежде, чем уйти, забрав свои вещи, мне ещё и придётся выслушать ор начальницы, потому, что просто выйти за дверь, когда она что-то говорит просто нереально. Напоминает мне мою школьную учительницу. У неё вообще все по струнке ходили. Её даже остальные учителя побаивались. Начальница, конечно, не такая кошмарная. Когда она не злится, то может быть даже вполне приятной, но вот если она в гневе, то всё - пиши пропало. А вывести её из себя, увы, гораздо проще, чем хотелось бы.
- Спасибо, - я нервно усмехаюсь и пару раз киваю.
- Всё в полном порядке, - полагаю, звучит не очень убедительно, но сейчас это лучшее, на что я способна.
- Простите, я обычно не врезаюсь в гостей, - я собираюсь продолжить мысль, когда слышу приближающиеся к туалету шаги. Поэтому, вместо того, чтобы выйти оттуда и не смущать посетителей своим присутствием в мужском туалете, где мне быть не положено, я хватаю Дженсена за рукав и утягиваю в одну из кабинок. Дверь открывается и кто-то заходит в помещение, а я закрываю мужчине рот ладонью, прислушиваясь к звукам. Хотя, после того, как хлопает дверца соседней кабинки я понимаю, что лучше бы заткнула нам обоим уши. Я прикрываю глаза, чувствуя подкатывающий смешок. Знаю, что это глупо, но мне правда смешно. И, полагаю, стоит отсюда убраться, так что я снова тяну мужчину за рукав, на этот раз выводя его из туалета и уже в коридоре позволяю себе рассмеяться, правда, зажимая рот ладонью, чтобы не дай бог посетитель уборной меня не услышал.
- Уверена, это самое идиотское посещение галереи, которое у вас было, - всё ещё пытаясь отсмеяться, обращаюсь я к Рипперу.
- Могу я как-то... исправить всё это безобразие? Может, хотите выпить кофе?
Я совершенно точно хочу отсюда уйти. И если я не сделаю что-нибудь, чтобы загладить возникшее недоразумение, то буду постоянно об этом думать, а мне этого совсем не хочется.

- Кажется, вы не в восторге от этих обязанностей, - хмыкнув, замечаю я. Не знаю, как бы я чувствовала на своём месте, но, в целом, я могу понять нелюбовь к тому, что делать необходимо, но не очень-то хочется. Я бы с удовольствием рисовала сидя дома и не выбираясь оттуда вообще, но, увы, выжить в реальном мире, запершись в четырёх стенах, может быть довольно проблематично. Не невозможно, но для меня точно не идеальный вариант. Может, если бы я снимала квартиру подешевле, или экономила на чем-нибудь ещё, то смогла бы обойтись и без работы в галерее, но если приходится себя в чем-то существенно ограничивать, то удовольствия в этом мало. А так я и деньги зарабатываю и успеваю отдохнуть, чтобы с нетерпением вернуться к холсту. Я не устаю от рисования, по крайней мере не глобально, так, чтобы вообще перестать хотеть рисовать, но, как ни крути, я чувствую, что сейчас рисую с куда большим энтузиазмом, чем когда у меня этой подработки не было. Насмотрюсь тут на картины и вдохновляюсь. Правда, что забавно, отнюдь не самими картинами, а тем, сколько зарабатывают их авторы. Но желание лучшего заработка тоже неплохой мотиватор.
- Возможно, я очень предвзята в этом вопросе, потому, что сама рисую, - я чуть дергаю губами в улыбке и пожимаю плечами.
- Как ни крути, во мне может говорить зависть.
Я так не думаю. Ну, то есть, не то что бы я не завидую. Конечно, да. И это нормально. Но завидую я не только тому, что авторы тех картин, что выставлены в галерее, добились куда большего, чем я, сколько тому, что я рисую лучше, но при этом я всё ещё безымянный художник, по крайней мере для подавляющего большинства людей меня попросту не существует. Я не чувствую той же зависти глядя на действительно хорошие картины. А здесь... только раздражение. Так что эксперт я в этой области или нет - это не важно, я действительно не объективна. И я на самом деле впервые высказываю вслух то, что думаю на счёт этой работы и тех, кто выставляется в галерее. Удивительно приятное чувство! Жаль, что другие гости не оценят, если я буду говорить им то же, что и Дженсену.
- Многие находят эту самую ценность и технику там, где ничего нет, - я поджимаю губы и растягиваю их в улыбке. Правда, этот разговор всё же приходится прервать. Очень вовремя, в каком-то смысле, потому, что я не знала, что ответить на его последние слова. Он со мной флиртует? Думаю, что да. Я ему понравилась? Поэтому он так любезен и не станет жаловаться? Не то, что бы я не рада, просто мне интересно, он был бы так же мил, если бы я не показалась ему привлекательной? Потому, что я знаю многих людей, которые ведут себя совершенно иначе с теми, кто их не интересует. Иногда контраст настолько разителен, что аж не по себе становится. Хотелось бы верить, что Дженсен не такой. Он показался мне довольно милым.
Он смеётся куда громче меня, и у меня такое чувство, что мне дадут по шапке даже если не меня на этом поймают, так что я снова тяну его за рукав подальше от туалета.
- Тогда пойдёмте, - предлагаю я. Я провожу его в сторону выхода. Прошу задержаться на минуту в холле и отхожу, чтобы забрать свою сумочку, а затем возвращаюсь в холл к Рипперу.
- Стыдно признаться, но я не читала ваши книги. О чем вы пишете? - интересуюсь я у него. Ну, мне правда неловко. Он вроде как знаменитость, прилично зарабатывает на своём творчестве, а я узнала о нём сегодня, из списка приглашенных гостей. Я понимаю, что обо всех всё знать невозможно, и кто знает, как именно он пишет. Может, мне бы не понравилось? Или было бы не интересно то о чем именно мужчина пишет? И всё же мне кажется, когда ты чего-то достиг, хочется чтобы тебя за это уважали, а для меня он по сути просто парень с выставки.
- Вам не прохладно? - неловко улыбаясь, уточняю я у него. Всё же он снял рубашку. На улице, конечно, не зима, но уже вечер, ветер не самый тёплый, так что я переживаю. Будет очень неловко если из-за меня он в итоге простынет. Так что хорошо, что кафе не так уж и далеко.
На улице я отпускаю его рукав, как-то автоматически, как будто по привычке. Правда, когда понимаю, что это немного перебор, то уже поздно. Ничего, сделаю вид, как будто я так всегда и хожу. Прозвучит очень правдоподобно. Я отворачиваю голову, округляя глаза и пару раз хлопаю себя ладонью по лбу.

- Чего не сделаешь ради искусства? - улыбаюсь я Дженсену. Ну, наверное, если бы от моей общительности зависела успешность моих картин, я бы, может, тоже чаще встречалась с другими людьми. Но это так не работает. Потому, что в таком случае нужно иметь весьма определённые знакомства, а это уже гораздо сложнее. К тому же, если так подумать, я всё равно не уверена, что решилась бы. Может, мне так кажется только сейчас? Я не очень люблю выходить из зоны комфорта, это факт. А вот Дженсен это делает. Но, возможно, общение удручает его не так сильно, как меня.
- Именно так, - чуть усмехаюсь я и качаю головой, - предпочитаю пейзажи или портреты.
Ну, природу я рисую для себя. Это успокаивает. Обожаю выбрать красивый вид и засесть за холстом. Да, обычно это просто фотографии или видео съёмка, но иногда - очень редко, учитывая мою любовь к домоседству - я выбираюсь на улицу и куда-то еду, чтобы порисовать на природе. А вот портреты я всё больше рисую на заказ, на них хоть какой-то спрос есть. Но мне это всё равно нравится, пусть и чуть меньше, чем рисовать природу. Иногда бывает здорово придумать и изобразить что-нибудь необычное, но это всё равно не россыпь брызг и не феерия клякс. Это может быть мистическое животное, какой-нибудь монстр или раса, отличная от людской. Так или иначе, Дженсен прав, это всегда имеет форму. К тому же, это не случайность, в духе пролитой на холст краски (даже если пролитой определённым образом и под конкретным углом), это многочасовая и очень кропотливая работа, от первых зарисовок и до самого последнего штриха. Когда думаю об этом, то хочется поскорее вернуться домой и сесть за холст. Когда я завершаю рисунок, то чувствую себя словно на вершине мира. Может, эти модные бумагамараки чувствую себя точно так же и считают, что из-за этого имеют право называться художниками? Я бы их всех расстроила. Предложила бы сесть и начать с построения. Нет, я не загоняю себя в рамки, просто я провожу четкую грань между настоящим трудом и абсолютной нелепицей.
- Для меня это тоже странно, - я чуть усмехаюсь и качаю головой, - но теоретически, я понимаю, почему востребованность книги, направленной на нереализованные эротические фантазии имела больший успех, нежели история про мальчика-волшебника. Представить себя на месте волшебника сложнее. Эта история несравненно лучше и качественнее, но простому читателю или даже скорее читательнице проще ассоциировать себя с непримечательной неудачницей, и вера в то, что их жизнь может преобразиться подобным образом ярче, чем вера в то, что им придёт письмо из Хогвартса.
Я пожимаю плечами. Ну, другого объяснения этому у меня нет. Потому, что это явно не первая книга, где описаны постельные сцены. Ладно бы ещё речь шла о каких-то инновациях, но так ничего подобного. Но, в целом, не сказать, что это начисто лишено логики. Разочаровывающе? Да, более чем. Но не абсурдно.
- Почему бы и нет, - улыбаюсь я Дженсену, - но для этого придётся прогуляться до моего дома. Я предпочитаю рисовать "по старинке", на холсте.
Я и компьютерные программы осваиваю тоже, но больше для себя, чем на заказ. Это не совсем моё. Может, со временем я втянусь и это перестанет быть проблемой, но пока что для меня там всё в новинку. Всё странное. И в принципе не хватает текстуры холста и запаха красок. Это как будто крадёт часть моего вдохновения.
- Какая же это глупость, - я усмехаюсь и вздыхаю. Если мне что-то кажется глупым - я об этом скажу. Или, по крайней мере, не буду делать вид, что думаю иначе. И я уж точно ни за что бы не стала платить бешеные деньги за такую мазню. Даже если бы эти самые деньги для меня бешеными не казались. Просто это не искусство, это чёрти что.
- О, звучит интересно, - чуть вскидывая брови, говорю я, - надо будет почитать.
Почему нет? Я, конечно, чаще аудиокниги слушаю, это предпочтительный вариант, чтобы не отвлекаться от основной деятельности, но, в целом, в качестве исключения, могу почитать и обычную книгу. В конце концов я не каждый день знакомлюсь с писателями. Мне интересно, что он пишет. Сам Дженсен кажется очень приятным человеком, может, конечно, книги мне и не понравятся, я этого не знаю, но попробовать определённо стоит.
Чуть вздрагиваю, когда он сам касается моей руки. Очевидно, он заметил, как я стукнула себя по лбу. Я рассчитывала на то, что он смотрит в какую-то другую сторону. Но, похоже, он не видит в этом какой-то проблемы. Я поднимаю взгляд на мужчину и чуть заметно улыбаюсь.
Мы проходим в кафе и направляемся к барной стойке. Я пробегаюсь взглядом по меню и заказываю себе латте и десерт, жду, пока Риппер выберет что-нибудь себе и мы устроимся за одним из свободных столиков.
- Давно вы вообще пишете? - интересуюсь я у Дженсена, облокачиваясь на стул.
- Как вообще поняли, что хотите стать писателем?
Ну, был же какой-то момент, в который он осознал, что хочет сделать написание не просто своим хобби а именно работой? У меня такой был, а потому мне кажется логичным, что так должно быть у всех.

- Согласна, - я киваю в такт своим словам и негромко смеюсь, когда Дженсен пародирует диалоги из книги. Ну, да, тут даже особо утрировать не приходится. Я видела мельком, когда книга только запопулярилась. Само собой, стало любопытно, что там такое. Увы, я была сильно разочарована, но я решила, что мне всё равно, чем увлекаются другие люди. Мне не обязательно любить всё, что нравится другим. С картинами ведь точно так же. У того, что я считаю бездарщиной и мазнёй, наверняка, много поклонников. Это не делает картины для меня более привлекательными. Как, впрочем, их популярность и не делает их качественными картинами. Единственное, что я ещё хоть как-то могу признать - это то, что некоторые из них могут быть хороши как идеи, как посыл, который они передают, но не более того. Да и то, подобное применимо далеко не ко всему.
- Что же, возможно, однажды оно придёт, - я невольно улыбаюсь. Я не верю в магию. В привидений, драконов, зомби или волшебников. В общем, вообще во всё, что не могу увидеть своими глазами, что существует только в чьей-то фантазии. Я смотрела фильмы. Да, книги не читала, но, в целом, понимаю, о чем идёт речь. В детстве, конечно, было здорово мечтать о том, что мне могло бы прийти такое письмо и мне бы открылся тайный мир, полный приключений и магии, но сейчас, кажется, я всё это уже переросла.
- Я не возражаю, - чуть пожимаю плечами, - как минимум, я всё ещё должна вам за испорченную рубашку.
Знаю, просмотр моих картин рубашку не очистит, но если я смогу немного поднять ему настроение, мне будет приятно. Потому, что я всё ещё чувствую себя виноватой. Хотя, в любом случае, соглашаюсь на это не из чувства вины. Дженсен мне нравится. Он милый и довольно забавный. Люблю людей с чувством юмора. К тому же, он явно разбирается в искусстве, а это тоже плюс. Есть о чём поговорить. Он тоже творческий человек, так что поймёт моё оголтелое увлечение рисованием и едва ли станет называть это напрасной тратой времени. Порой мне сложно сходиться с другими людьми не только потому, что я редко могу найти время и желание на то, чтобы с ними пообщаться, но и потому, что так или иначе в разговорах всё равно всплывает то, что своими картинами я себя не прокормлю и я не молодею, так что мне либо стоит найти хорошую работу, либо богатого мужика, чтобы сесть ему на шею, свесить ножки и тогда уже заниматься любой ерундой, которой мне хочется. Не обязательно в таких формулировках, иногда даже не прямым текстом, но подобные фразы, кажется, я слышала от половины своих знакомых и почти ото всех бывших парней. Сомнительное удовольствие, как ни крути.
- Договорились.
Будет здорово, если мы увидимся снова. Конечно, никогда не знаешь, как всё сложится потом, но сейчас с Дженсеном очень легко и весело. Да, может, самую малость неловко, но это не портит впечатления. Так что я определённо не буду возражать, если эта встреча не станет последней.
- А когда вы выпустили свою первую книгу?
Всё это звучит очень занимательно. И, вместе с тем, очень просто. Как будто сесть и написать что-то - плёвое дело. Но, уверена, это не так. Опять провожу параллель с рисованием. Просто взять листок бумаги и намалевать что-то может вообще кто угодно. И гораздо сложнее сделать это так, чтобы окружающим понравилось. Чтобы им захотелось увидеть твои работы снова и снова. Нужно не просто собрать мысли в кучку и сделать это грамотно, нужно обернуть их в приятную упаковку. Не слишком стереотипно, чтобы ты не слился с толпой предшественников и не слишком креативно, потому, что тогда твою идею могут вообще не понять и не оценить. В общем, не лёгкая задача, на самом-то деле.
- Ну... - я растягиваю губы в неловкой улыбке, - похожая история. Начала довольно рано, ещё в средней школе. Просто рисовала парня, который мне нравился, потому, что не могла решиться подойти и заговорить, чувствовала себя довольно глупо и никому не показывала. Мои рисунки увидела учительница по изо и сказала, что у меня есть талант. Не уверена, - я негромко смеюсь, - что это было правдой на тот момент, но она зарядила меня такой уверенностью, что я всерьёз решила заняться рисованием. Пошла в кружок. Про того парня я вскоре забыла... в детстве влюблённости сменяются одна другой, думаю, вы и сами знаете. А вот рисование меня затянуло.
Я чуть киваю официанту, ненадолго замолкая, когда нам приносят напитки и тихонько отпиваю из стаканчика. Пока довольно горячо.
- Лет в семнадцать я думала о том, что, возможно, это всё не серьёзно и стоит оставить как хобби или вообще перестать рисовать. Ну, вроде как пусть это будет моим детским увлечением и всё на том. Пыталась найти себя в чем-то ещё, какое-то время вообще не рисовала. И чем больше я не рисовала, тем сильнее хотела к этому вернуться. Словно что-то внутри чесалось, когда я выбирала что-то другое, меня буквально тянуло рисовать, - я улыбаюсь, - так что в итоге я просто решила не сопротивляться своим желаниям, ну и... люди ведь зарабатывают рисованием. Это может быть не только хобби. Если у них получилось, то чем я хуже?
Берусь за ложечку, когда приносят десерт, отламывая немного.
- Хотите попробовать? - уточняю я у Дженсена, и, не дожидаясь ответа, отламываю ещё кусочек и протягиваю ему. Вообще, конечно, у него и своя ложечка есть. Было бы проще пододвинуть к нему поближе и дать попробовать самому, но уже поздно, не могу же я одернуть руку назад. К сожалению, я нередко сначала делаю что-то, а потом думаю. А ведь многие люди куда более брезгливые чем я.
- Простите, я, порой, вообще берегов не вижу. Так что если... я перегну палку, то просто скажите об этом ладно? - неловко поджимая губы, прошу я мужчину.

- Что же, в таком случае сделаю это потому, что мне хочется услышать ваше мнение, - улыбнувшись, отвечаю я мужчине, негромко смеясь, когда он говорит, что ему и без рубашки хорошо. Тут соглашусь, он отлично выглядит. Просто мне действительно не по себе из-за испорченной вещи. Здорово, конечно, что он сам на этом не зацикливается, а вот я не могу. Я понимаю, что вещь была дорогая и ему пришлось её выбросить, а это как-то неправильно.
- Значит, сперва вы обрели популярность в сети? - я мягко улыбаюсь. Я с интернетом на "вы", не понимаю, как всё это устроено. Простейшие вещи вроде того, чтобы найти где посмотреть фильм или нужный рецепт я, конечно, найду. У меня даже есть онлайн блог с рисунками, который я практически не веду - не вижу в этом особого смысла. Разом выставляю накопленные за время отсутствия работы и всё на этом. Не понимаю, как работает система продвижения себя и своих работ. Пыталась найти ответ на этот вопрос в интернете, но только больше запуталась и решила, что мне, в принципе, хватает заказов и в реальной жизни, так что пока что я вполне могу обойтись и без сети. А уж если придётся, тогда и стану выяснять, что к чему. А Дженсен, похоже, решил начать именно с этого. И это здорово. Ну, ему ведь всё же удалось в итоге. Я довольно быстро сдалась, если так сравнивать. Но я в принципе никогда не отличалась особым упорством к чему бы то ни было кроме рисования. Бывает, порой что-то всё-таки зацепит, но, как правило, довольно быстро отпускает. Постоянная любовь у меня только к искусству.
- Я почти так же, - улыбаюсь, - но только в парней.
Не знаю, зачем это уточнила, но, с учётом того, что сейчас люди не скрывают отношений со своим же полом, не сложно предположить, что я могла бы интересоваться и девушками. А мне отчего-то хочется, чтобы он думал, что он мне интересен. Хотя и в открытую симпатию выказывать тоже не моём духе. Ну, не умею я во все эти флирты и заигрывания, сразу чувствую себя невероятно глупой и рассеянной. Как правило у меня все отношения строятся по принципу: если вдруг получится - здорово. Если нет - значит, не судьба.
- О, да, - я негромко смеюсь и качаю головой, - мама в "восторге" от моего выбора профессии. По её мнению в принципе стоило бы найти себе богатого мужика, сесть на шею, свесив ноги и тогда уже и заниматься всей этой ерундой. А сидя дома в студии я точно никого не найду, - я шумно вздыхаю и закатываю глаза.
- Но я не такая, - возвращая взгляд к мужчине, на всякий случай сообщаю я Дженсену, - в том смысле, что... мне бы не хотелось виснуть у кого-то на шее и полностью от него зависеть.
У него есть деньги, раз уж он известный писатель. Но не хочу, чтобы он думал, что я из тех, кто мог бы охотиться за его кошельком. Хотя, наверное, если бы охотилась, всё равно бы сделала вид, что мне это не интересно. Ну, мало кому будет интересна подобная прямолинейность. Тем не менее я не вру. Я работаю в галерее уже пару лет, время от времени гости оказывают мне знаки внимания. Не так, чтобы что-то серьёзное, но если бы уж я слушалась мать, то поди бы уже попыталась кого-нибудь из заинтересованных окрутить. Но нет, меня такое не интересует. Помимо того, что мне совсем не хотелось бы быть содержанкой, для меня ещё и важно, чтобы мне человек нравился. Всё остальное - второстепенно. Может, это и глупо, но я не вижу смысла заглядывать вперёд на двадцать или более лет, меня волнует то, что я чувствую сейчас. А уж как устроить свою жизнь в старости я буду думать, когда эта самая старость начнёт маячить на горизонте.
- Не спешите меня хвалить, - я неловко улыбаюсь, - вы ещё не видели мои работы. Возможно, вам не понравится.
Ну, правда. Всё это вопрос вкуса. Мне приятно, конечно, что он так верит, но вдруг у меня у самой какой-то мазня кривая? Ну, так бывает. что чувство вкуса у тебя неплохо развито, а вот навыки подкачали. Так что то, что наши вкусы на художества хотя бы приблизительно сходятся, ещё не гарантирует того, что я сама рисую качественно. Куда приятнее мне будет услышать те же слова после того, как Дженсен увидит мои рисунки.
Немного медлю, когда Риппер протягивает мне свой десерт. Если он думал, что так избавит меня от неловкости, то он сильно ошибся, потому, что теперь стало только хуже. Это дико смущает, на самом деле. Но отказываться кажется попросту не вежливым, к тому же он очень милый. Я тянусь к ложечке, пробуя десерт и отвожу взгляд, чувствуя, что к лицу приливает краска.
- Предлагаете посоревноваться? - я чуть вскидываю брови в вопросе и тихо смеюсь. Ну, он пока что не сделал ничего такого, как мне кажется. Зато я точно несколько раз нарушила его личные границы. Но он, похоже, не против.
Я отпиваю ещё немного из своего стакана, чуть поджимая губы.
- Хорошо, - кивнув своим мыслям, соглашаюсь я, - когда мне было двадцать, я пошла на свидание с парнем, с которым на тот момент встречалась. По дороге, пока мы гуляли, мы встретились с его родителями. Он по всякому пытался дать мне понять, что им не нужно знать о том, что мы вместе, но я, похоже, ничего не поняла. Родители показались мне очень милыми людьми, а вот парень... ну, он не был милым, - я чуть усмехаюсь и качаю головой, - он долго ругался и мне было жутко неловко из-за того, что я поставила его в такое положение. Мы, впрочем, вскоре расстались и я об этом не жалею, но всё равно. Когда вспоминаю об этом разговоре - кажется, снова не по себе делается. Чем парируете? - интересуюсь я у Дженсена.
Я не говорю о самом неловком свидании, потому, что таких у меня было огромное множество. То есть почти все, что у меня были. Так или иначе что-нибудь шло не так. В вопросе неловкости я очень сильный соперник! Он уверен, что сможет со мной потягаться?

- Ого, - я немного округляю глаза, - это солидно.
Для него это, может, и небольшая аудитория, а как по мне - очень даже. Как минимум потому, что я с таким количеством людей не сталкиваюсь в принципе. Ко мне ходят примерно одни и те же люди, которые предпочитают дарить на дни рождения портреты. Они могут посоветовать меня кому-то из своих знакомых - чаще всего так, а не по объявлению у меня появляются новые заказчики - но всё равно, даже если сложить всех, кому я рисовала за то время, как начала рисовать за деньги, не думаю, что хотя бы пол тысячи людей соберу, а у него их несколько тысяч было. Ого не то слово! Меня это определённо впечатлило. И это своими усилиями, без издательства. Конечно, я понимаю, что Дженсен сравнивает с тем, как продаются и насколько его книги читаются сейчас и поэтому прежняя цифра кажется ему совсем небольшой, но когда у тебя есть нормальная пиар-компания и представитель, который помогает рекламировать предстоящую книгу, это становится делать в разы проще, чем когда ты всем занимаешься сам.
- Она практичный человек, - я пожимаю плечами, - а я всё-таки верю, что можно встретить свою любовь.
Да, иметь деньги - это здорово. Но я куда охотнее объединюсь с тем, кто мне по нраву, и постараюсь сделать всё, что от меня зависит, чтобы обеспечить нам будущее, чем приду на готовое. Вариант мамы, конечно, проще, но я не смогла бы существовать в таких отношениях. Притворяться, что люблю того, к кому равнодушна или демонстрировать это равнодушие, что сделало бы брак скорее сделкой, чем браком. Нет уж, такое не по мне. Я знаю, что мама вышла замуж по расчёту и потому считает, что это отличное решение всех проблем. Но, как по мне, ей с отцом скорее повезло, что в итоге они нашли общий язык и полюбили друг друга, ну, или притёрлись. Но так бывает далеко со всеми, мне этот вариант не подходит. Жаль, что объяснить ей это практически нереально. Но я благодарна хотя бы за то, что она не пытается сама мне жениха подыскать. Лучше бы ещё и на мозги не капала, но всего и сразу не бывает, так что...
- Об этом стоило думать раньше, - я чуть усмехаюсь, - мне уже тридцать три, а выбирают обычно из тех, кто лет на десять помоложе.
Я негромко смеюсь. Я об этом не переживаю, ну, как минимум потому, что финансово выгодный брак меня не интересует в принципе. Я не смотрю на состояние парней, с которыми встречаюсь, в том смысле, что мне всё равно, богат он или беден, главное, чтобы человек был хороший. И вот вроде выбираю тех, кто мне по душе, а всё равно как-то не складывается. Наверное, будь я чуть более пессимистична, я бы уже пришла к выводу, что мама права и стоит задуматься о договорном браке. Но нет, я оптимистка, почти до мозга костей. Я думаю, что могу встретить того самого и через десять, а то и двадцать лет, и что с того? Если человек меня полюбит, мой возраст будет ему не важен. А если нет, то на кой черт такие отношения? Я не испытываю тоски при мысли о том, что всю жизнь проведу одна. Мне всё равно всегда было уютнее в обществе своих картин, так уж сложилось. Так что когда очередные отношения летят коту под хвост - я не слишком-то долго расстраиваюсь.
- Договорились, - я улыбаюсь мужчине. Больше ничего мне, в сущности, и не нужно. У меня нет потребности в том, чтобы мой парень восторгался моими работами. Уж если они ему нравятся, то пусть искренне. А если нет - то и не надо, я же в конце концов не на роль поклонника его выбираю.
- Я понимаю, - чуть усмехаюсь и качаю головой, - понимаю, что он козел, но чувство неловкости всё равно никуда не делось.
Со временем, конечно, это перестало меня волновать, но вспоминать о той ситуации всё равно неприятно. В тот момент, когда это произошло, мне было неловко. Я только потом поняла, что мне стыдиться в общем-то было нечего, но стереть из памяти пережитые ощущения я не могу. Причем почему-то это в первую очередь относится именно к ситуациям, где я чувствовала себя не комфортно. Плохое явно оседает в памяти крепче, не смотря на весь мой положительный настрой.
Слушая рассказ Дженсена я сперва вскидываю брови вверх, а затем принимаюсь смеяться.
- Простите, - я всё никак не могу остановиться, качая головой, - этот раунд за вами.
Я делаю глоток из своего стакана, опуская взгляд. Если честно, мне даже неловко, что я засмеялась. Ну, вдруг он не на такую реакцию рассчитывал? А меня это позабавило. Хотя, наверное, ему в тот момент было совсем не до смеха.
- Ладно, - я чуть приподнимаю брови, возвращая взгляд к Рипперу, - в старшей школе мне нравились накладные ногти. Это из тех, что ты клеишь дома сам, а не тех, что в салоне делают. Так вот, я пошла с ними на свидание. Это было дико неудобно, они за всё цеплялись, к тому же, мой парень даже не обратил на них внимания. Мы зашли в кафешку и заказали мороженное. Пока мы болтали, мне было не до него, так что моё мороженное растаяло. И я умудрилась уронить в свой стаканчик один из накладных ногтей... собственно, когда пыталась приладить его обратно... в общем, - я делаю паузу, неловко улыбась, - парень спросил, буду ли я доедать и я ответила отрицательно. Он хотел доесть моё мороженное... а я не могла его ему дать. Там же ноготь!
Я снова замолкаю, закусывая нижнюю губу.
- В общем, мне пришлось просто выкинуть мороженное, потому, что в тот момент мне было проще поступить так, чем объяснить ему, почему я это делаю. С тех пор я больше не ношу нарощеные ногти, даже те, которые не должны вот так отваливаться.

Я понимающе киваю головой. Конечно, я не разбираюсь в том, как устроена индустрия литературы, понятия не имею, на самом деле, сколько примерно он может зарабатывать. Всё ведь ситуативно. Одни писатели отстраивают себе виллы и покупают яхты, а другие всю жизнь сводят концы с концами, так вообще везде. На бедного он, вроде, не тянет, рубашку свою вон выкинул, ему не жалко было, но, в целом, это говорит только о том, что он не на мели и не слишком-то привязан к материальным ценностям, больше ни о чем. Да и не важно, по сути. Не хочу прицениваться, а после того, что рассказала о матери не хочу вдвойне, словно её голос у меня голове диктует, что вот, вариант хороший. Может, и так. Но не из-за того, что он может зарабатывать, а потому, что Дженсен кажется мне очень милым парнем. С ним довольно легко и весело. С трудом представляю себе, с кем бы ещё я вот так смогла сходу начать говорить о нелепостях из прошлого и не чувствовать себя идиоткой, словно такие нелепые непосредственные беседы остались где-то в прошлом, да и, если подумать, обсуждала я такое раньше только с подругами. Ну, может, что-то, отчасти, могла рассказывать матери, но на этом всё. Парням, тем более тем, которые мне симпатичны, я никогда такого не говорила, потому, что не хотела почувствовать себя глупо. Да и не спрашивали ведь. А с Риппером отчего-то легко говорить даже о такой ерунде. Он располагает к себе.
- Понять можно, - соглашаюсь я, мягко улыбаясь, - но навязывать-то зачем?
Вопрос, в целом, риторический. Не жду, что Дженсен на него ответит. Почему наши родители советуют нам что-либо? Потому, что они привыкли принимать за нас решения, но когда мы становимся взрослыми, им сложно принять, что в этом больше нет необходимости. Она, наверняка, считает, что знает, что для меня лучше. Но это совсем не так. По крайней мере уж в этом вопросе точно. Она не всегда не права, но тот факт, что иногда её советы бывают для меня полезны, увы, убеждает её в том, что я должна слушаться её вообще во всём. Надеюсь, если у меня когда-нибудь будут дети, я не стану повторять её ошибок.
- Кто не рискует, тот не пьёт шампанского, - я усмехаюсь, - ну, или, в нашем случае, живёт без любви. Я так не хочу.
Уж если я ни в кого не влюблена, я предпочту одиночество, а не обязательства. Если честно, куда больше, чем всё же остаться одной, меня пугает вероятность того, что, ну, вот, выйду я за кого-то из удобства, а потом встречу того, кого и правда полюблю. И встану перед сложным выбором. Отказаться от тех благ, к которым я уже привыкла, предать человека, который, возможно, ко мне тоже привык, ради того, чтобы быть с тем, с кем хочется. Или изменять. Мне неприятны оба варианта. Так что если уж мне суждено встретить того самого - не важно, когда именно это случится - я дождусь. А если нет, то и какая разница? Я не чувствую себя неполноценной не находясь в отношениях. Не понимаю, почему для многих в этой есть столь острая потребность. А раньше у меня было много подруг, которые встречались с кем попало, лишь бы не быть одинокими. Сейчас общение с ними сошло на нет, и, в целом, не сложно представить почему. Иногда я скучаю по старым посиделкам, но слишком уж редко, чтобы что-то менять.
- Ну... нет, - я улыбаюсь, - я не чувствую себя старой. Хорошая цифра, я считаю, вся жизнь впереди, но всё же богатеи выбирают тех, что моложе. В общем... не важно, - я негромко смеюсь, - я всё равно ничем таким заниматься не планирую. Но мне приятно, что вы находите меня привлекательной.
Он мне тоже симпатичен. Но сообщать об этом просто в ответ кажется чем-то неправильным. Не хочу, чтобы он думал, что я сделала это просто их вежливости. Может, если будет подходящий момент, я об этом скажу.
- Я обычно об этом не думаю. Так что почти отпустило, - я улыбаюсь и невольно отвожу взгляд. Смущает долго смотреть ему в глаза. Знаю, люди не умеют читать мысли, по крайней мере буквально, но, мне кажется, у меня на лице всё написано.
- Стоило, - покивав, соглашаюсь я с Дженсеном, - но в тот момент мне ничего не пришло в голову. Плюс это же ноготь, там клей... ну, брезгливо как-то. Да и в те годы это казалось дико постыдным.
Сейчас я понимаю, что это глупость, я бы не стала над таким заморачиваться. Я бы и вовсе сразу сообщила о том, что произошло и посмеялась бы над этим, но тогда всё воспринималось совсем иначе.
Я улыбаюсь, слушая историю Дженсена и поднимаю на него взгляд, снова начиная смеяться.
- Не уверена, что мне есть, чем крыть эту историю, - я всё ещё смеюсь, когда отодвигаю от себя опустевшее блюдце и стаканчик.
- Может... пойдём? Если ещё не передумали смотреть на мои рисунки? - предлагаю я ему, прежде, чем подняться из-за стола.
- Хотя я всё же попробую, - имея в виду наше небольшое соревнование.
- Когда я училась в колледже, мне нравился один парень. Футболист. Высокий, красивый... Половина потока по нему вздыхала, так что когда он позвал меня погулять, я была на седьмом небе от счастья. Долго готовилась к свиданию, наряд раз тридцать сменила, наверное. В общем, пришла при полном параде... а он весь вечер расспрашивал меня о моей подруге, потому, что, как оказалось, это было не свидание, - я поджимаю губы и шумно вдыхаю, - в общем... всё бы ничего, неприятно, но не смертельно, если бы не то, что, меня это так задело, что я соврала ему о том, что она по девочкам.
Я виновато улыбаюсь и отвожу взгляд в сторону.
- Мне правда очень стыдно за этот поступок, - я чуть поджимаю губы, - и я понимаю, что зря это сделала. Но ему стоило быть конкретнее сразу, чтобы я губу не раскатывала.
Да, конечно, сейчас я пытаюсь себя оправдать, но мне не хочется, чтобы Дженсен думал, что я плохой человек. Это не тот поступок, которым я могу гордиться, но я не делаю таких вещей постоянно, и я бы исправила это, если бы могла вернуться в прошлое, но это так не работает.