Не помню момента аварии. И это странно, потому, что я знаю, что я в ней побывал. Ещё я знаю, что раньше был хирургом, но этого я тоже не помню. Бетти - моя сестра - чьё лицо я лишь запоминаю заново, рассказала мне обо всём, что было до того злополучного дня. И всё что могла о случае, после которого моя память решила обнулиться. Странное ощущение. На меня высыпалось просто море новой информации и пока её довольно проблематично удержать в голове. Хирург? Серьёзно? Я знаю, что это очень ответственная работа. Выходит, я такой человек? И почему же я этого не помню? Не чувствую даже. Мне кажется, я должен был быть кем-то другим. Мне хочется выбраться из постели, встать на ноги и поехать в путешествие. Смотрю на картинки в телефоне и вижу столько красивых мест, в которых хочется побывать. Много названий, много разных стран и городов, но даже на самом последнем месте в моём новом списке желаний нет операционной с открытым человеческим мозгов. Как, чёрт возьми, я вообще мог жить этим? Я ведь был одержим работой, если верить моей сестре. И в это можно поверить. Мне уже почти пятьдесят - обалдеть - а у меня ни жены, ни детей. Думаю, я хотел бы семью. Почему нет? Из слов Бэтти я понимаю, что она приехала сюда и возится со мной со дня аварии, когда ей позвонили моему доверенному лицу. До этого мы виделись лишь изредка, по праздникам, пару раз в год. В детстве мы были более близки, но время раскидало нас по разным городам, у неё своя жизнь, у меня - своя. Она не говорит об этом, но, думаю, ей непривычно и тяжело находиться вдали от своих близких, возясь со мной. Это чувство долга? Ну, вроде как мы родственники, она обязана мне помочь. Я бы отпустил её, но только если сделаю так, то останусь совершенно один. У меня были коллеги, но друзей толком нет. Несколько раз меня навещали, но поняв, что я даже не могу поддержать привычный разговор, заглядывать стали всё реже.
Авария и операция - это не конец, только начало пути. Довольно долгого и утомительного, насколько я могу понять. Впереди месяцы физиотерапии на то, чтобы снова нормально ходить и работать руками, и Бэтти уверена в том, что мне нужно не просто двигать ими, а виртуозно управлять, потому, что первое - эти руки спасают человеческие жизни, и второе - они приносят больнице миллионы. Ну, и мне, очевидно, тоже не мало, потому, что дом у меня большой. И пустой. Я пытался ей объяснить, что мне это уже не нужно, но она говорит лишь о том, что если моя память вернётся, а мои руки не будут работать как прежде - я возненавижу её за то, что она не заставила меня сделать всё правильно. И я вроде как ей верю, просто всё равно не хочу тратить уйму сил, нервов и терпения на то, чтобы снова вернуться в свою унылую и одинокую, но такую полезную для окружающих жизнь. Мне это правда нравилось? Ради чего я вообще жил?
Спасать людей здорово, я думаю, кто-то вот так спас мою жизнь, но разве это моё? Может, раньше и было, но мне кажется, что больше нет. Я хочу наслаждаться моментом. Хочу встретить привлекательную девушку, хочу влюбиться. Я чувствую, что я хочу жить.
Но пока что моё лучшее достижение - это перебраться из больничной палаты к себе домой, где со мной возится сестра и вскоре будет возиться ещё и сиделка и физиотерапевт. В одной из комнат первого этажа в этом необъятном и безликом доме наскоро оборудуют зал для занятий. Наверное, так будет лучше, ведь у Бэтти должно быть какое-то время для себя. Я повторяю ей о том, что она может оставить меня и уехать, но она говорит, что ещё слишком рано и я не могу позаботиться о себе. Ей виднее, полагаю.
Я разговариваю с Глорией - моей сиделкой - когда приезжает физиотерапевт. Бэтти пускает её домой, объясняет куда идти, а затем уезжает - у неё из-за меня теперь слишком много дел. Я слышу звук шагов и оборачиваю голову, замечая в дверном проходе невысокую привлекательную девушку.
- Я хорошо выгляжу? - негромко уточняю я у Глории. Не знаю, слышит ли меня незнакомка, но, на самом деле, это не так уж и важно. Я не против, пусть слышит.
- Хлоя ваш врач, Роджер, вы не можете с ней заигрывать, - смеясь, сообщает мне женщина.
- Почему не могу? - вскинув брови, уточняю я, а затем поднимаю руку - это выходит неуверенно и даётся мне не слишком-то легко, что, думаю, отражается на моём лице, чтобы протянуть её девушке.
- Я Роджер. Моя сиделка говорит, что я не могу заигрывать с моим врачом, даже если это очень хорошенький врач. Скажите ей, что она не права, - прошу я девушку. У неё такие нежные черты лица. Бэтти специально подобрала такую привлекательную докторшу? Чтобы мне тут скучно не было? Что же, я уже заинтересован.
- Простите его, - произносит из-за моей спины Глория, - он недавно побывал в аварии, у него проблем с памятью. Так что Роджер не помнит, - она не сильно, но явно осуждающе хлопает меня по плечу, - что такое нормы приличия.

Похоже, я немного смутил её своими словами, но это же ничего, верно? Когда люди недовольны вниманием, они скорее раздражаются, чем смущаются. Так что это определённо хороший знак. Мне ещё долго будет трудно выходить из дома, а я не хочу ждать, пока это случится. Само собой, я не стал бы подкатывать к Хлое просто потому, что она девушка. По такой логике я мог бы подкатить и к Глории. Но Хлоя мне действительно понравилась. Вот так, сразу. А почему нет? У неё очень миленькое личико, она кажется довольно миниатюрной. Просто прелесть. Я думаю, что буду жалеть, если не попытаюсь завоевать её. Да и вдруг моя память вернётся и я снова стану скучным занудой с комплексом бога? Мне нужно успеть вдоволь насладиться жизнью без этого груза обязанностей, прежде, чем я опять замкнусь. И именно поэтому я надеюсь, что ничего не вспомню. Моя сестра и даже Глория этого не разделяет. Доктор отнёсся проще. Сказал, что это мой шанс начать всё сначала и если я хочу его так использовать, то я имею полное право. Им бы к нему прислушаться! Но нет, они причитают о том, как много я потеряю, если не попытаюсь вернуть себе прежнюю жизнь. Но не могу же я заново пойти учиться на хирурга? Это ведь много лет обучения, ещё больше лет практики, прежде, чем вернётся прежняя сноровка и знания, не говоря уже о том, что мои руки меня не слушаются, а я уже явно не юный мальчик, я это чувствую. Хотя, полагаю, это чувство особенно сильно из-за полученных в аварии травм, потому, что без обезболивающих всё тело ноет и в принципе не слишком-то охотно мне подчиняется. Да, начинать свою жизнь с пятидесяти лет это как-то не круто, половину времени и здоровья у меня уже отняла эта трагедия, но не могу же я из-за этого отказываться от всего остального! Насколько я могу судить, я выгляжу не так уж и плохо. Я совершенно точно не урод, а значит у меня есть все шансы претворить свой план в жизнь. И ничего страшного, что этот план не совпадает с тем, что имел прежний Роджер. Его больше нет. А я есть. Так какого чёрта я должен жить прошлым? Я же его даже не помню! В общем, думаю, мне будет значительно проще двигаться дальше, если у меня будет удивительно удобное оправдание в виде потери памяти. Так ведь они меня в клинику загнать не смогут, верно? Меня теперь к операционной и на пушечный выстрел не подпустят и меня это целиком и полностью устраивает.
Её ладонь тёплая, мягкая и ощутимо меньше моей. Я сейчас сижу в инвалидном кресле, потому, что, ну, не могут же меня на себе волоком по всему дому таскать? Но даже так мне очевидно, что Хлоя ниже меня ростом. Это кажется мне довольно милым. Она всё очень милая.
- А если это не заигрывания? - вскинув брови, уточняю я у девушки, опустив руку обратно на колени.
- Может, я совершенно серьёзно настроен. Вы мне понравились. Я хочу пригласить вас на свидание, - я пожимаю плечами, - в конце концов, вы же не будете моим врачом вечно. Так? Значит, сможете пойти на свидание со мной.
Ну, а что? Запрещено встречаться лишь врачу и пациенту. Пока это так. Как только я поправлюсь, я перестану быть её пациентом, а значит она сможет принять моё предложение. И я думаю, стоит сделать это сразу, а то вдруг она за это время успеет кого-нибудь себе найти? Она-то может пойти куда угодно и выбрать любого. А я хочу дать ей повод не делать этого.
- Сейчас просто чудесно, - я улыбаюсь девушке. Конечно, я вру. До "чудесно" мне ещё очень и очень долго, но я имею в виду то, что как только она пришла, мне сразу стало лучше. И я ведь даже не вру.
- Только ради вас, - чуть прищурив глаза, соглашаюсь я, а затем всё же решаю сделать то, о чем она меня просит. Это сложнее, чем кажется, но с руками всё чуточку проще, чем с ногами. На них не нужно переносить вес всего тела, это явно облегчает задачу, а потому с ними я более-менее справляюсь. Я поднимаю руки, морщась и выполняю её просьбу, но унять дрожь в руках при этом я, к сожалению, не в состоянии.
- Я вас оставлю, - сообщает Глория, - приду к концу сеанса. Не позволяйте ему распускать руки, - советует она Хлое и я невольно начинаю смеяться, потому, что, ну, как, чёрт возьми, я бы сейчас это сделал? Я не смог бы, даже если бы очень захотел. А я определённо хочу. Но, увы и ах, пока что мои возможности весьма ограничены.
- Ну, что, док, я справился? - уточняю я у неё, прежде, чем позволить себе расслабить руки и опустить их вниз.
- Вы не смотрите, что я в коляске. Зато у меня денег много, дом большой, - я обвожу взглядом помещение, - кажется, это раньше была столовая для гостей, - я возвращаю взгляд к девушке и улыбаюсь, - в общем, я состоятелен и Глория считает, что я красавчик. Как думаете, она так говорит потому, что я ей плачу?

- Время пролетит - вы даже не заметите, - кажется, как-то так сказала Глория, а я это запомнил и теперь считаю, что фраза вполне приходится к месту, - так что можете начинать выбирать ресторан и платье.
Она и так выглядит чудесно, но в ресторане положено надевать самое лучшее, вроде так? Она не говорит мне "нет", и, в принципе, я понимаю, что это ещё не означает согласие. Это значит только то, что она не хочет расстраивать меня, потому, что я её пациент, я - её работа, и, конечно, она не может рисковать потерять эту самую работу только из-за того, что я обиделся на её отказ. Я бы так не поступил, но и не перестал бы с ней заигрывать, на самом-то деле. Ну, а как мне ещё развлекаться? Делать изнурительные упражнения? Смотреть в телевизор или в книгу? Я хочу движения. Хочу выйти из дома, прогуляться по городу, может, в кругосветное путешествие отправиться, но точно не сидеть или лежать напротив ящика с картинками. Мне раньше нравилось смотреть телевизор? Полагаю, что не очень, я ведь был занятой человек. Ну, хоть что-то общее со мной прежним. Но на этом всё, потому, что я не испытываю желания чуть ли не каждый день ходить в одно и то же место и заниматься спасением людей. Это благородно, конечно, но сейчас я не понимаю, почему ставил чужие жизни выше своей собственной. Я провёл десятки лет в клинике, в которой затем лежал сам и из которой меня не так давно выписали. И я бы не хотел оказаться там снова, ни под каким предлогом. Так что я просто рассчитываю на то, что физически восстановлюсь быстрее, чем ко мне вернётся память, чтобы прошлый я не помешал мне отправиться в путешествие, чтобы увидеть мир и насладиться жизнью из-за собственного занудства.
- Все мышцы, - без удовольствия признаюсь я. Не вижу смысла лукавить. Если утаю от неё что-то, то процесс восстановления будет идти медленнее или вообще не все функции вернутся. Мне, конечно, нравится кататься по дому, но не думаю, что это будет так же удобно, когда я окажусь за его пределами, да и, как ни крути, мне всё же хочется ходить, как минимум потому, что это проще. Да и если я буду самым обычным человеком, без вороха проблем, мне будет проще кого-то себе найти. Та же Хлоя, наверняка, встречается с теми, кто ездит в инвалидных колясках только по долгу службы.
- И всё это время вы проведёте со мной, - я довольно улыбаюсь. Я не спорю с ней, я в курсе, что это не будет быстро или просто. Ничего, меня это не пугает, я готов к испытаниям, потому, что на том конце этого марафона находится море возможностей, которые я больше не собираюсь упускать. Всё это неплохо меня мотивирует.
- Нет, но для вас я напишу всё, что угодно.
Я понимаю, что заигрываю слишком топорно, но я считаю, что могу себе это позволить, потому, что моё положение вызывает жалость, а это как-то компенсирует то, что, возможно, кто-то мог бы посчитать за хамство. К тому же, я и не пытаюсь хамить. Она мне правда понравилась, и интерес совершенно искренний и без какого-то дурного подтекста.
- А это поможет? - уточняю я у неё, чуть прищуривая глаза.
- Я ещё думал попробовать надавить на жалость, но, с учётом вашей работы, полагаю, у вас к этому иммунитет, - я чуть усмехаюсь. Уверен, я не первый пациент, который с ней заигрывает. Может, она даже не воспринимает то, что я говорю всерьёз. Но если так, то совершенно напрасно, потому, что я не шучу. И я снова спрошу её о свидании, когда терапия будет окончена.
- Если честно, не знаю, - пожимаю плечами, - этим занимается моя сестра. У меня есть сестра, как оказалось, - я улыбаюсь и принимаюсь перекатывать шарики в руке, хотя пока больше похоже на то, что я пытаюсь не выронить их, и при этом они словно весят просто неприлично много и ещё и дико прыгучие.
- А вот жены нет. Мне уже пятьдесят, а жены нет. И даже подружки. Ну, это же ни в какие ворота, - я чуть округляю глаза, - похоже, я был в серьёзных отношениях со своей работой, но это ведь скучно. Я хочу отправиться в кругосветное путешествие и я не могу тащить за собой сестру, у неё своя семья и работа. И я не могу взять Глорию. Только ей не говорите, - я добавляю это чуть тише, хотя и знаю, что женщина уже ушла и не может меня слышать.
- Но я могу взять вас, если хотите. Уверен, это будет просто чудесное приключение. У вас же нет мужа или кого-нибудь ещё, кто мог бы этому помешать? - уточняю, вскинув брови в вопросе.
- Потому, что если есть, нам придётся сразиться, и, конечно, я выиграю. Я просто задавлю его на своей коляске, - я слегка оттягиваю вниз уголки губ и пожимаю плечами, - но мы же обойдёмся без жестокой расправы, так? Потому, что я вам тоже нравлюсь. Я ведь прав?

- Уверен, это невозможно, - я качаю головой, - расскажите мне о своих самых страшных скелетах, - предлагаю я девушке.
Да, наверное, бывает всякое, но она ведь мне понравилась. И я сомневаюсь, что она может сказать что-нибудь такое, что отобьёт у меня интерес. Потому, что даже если она скажет, что она замужем, меня это не остановит. Да, конечно, я буду понимать, что едва ли мне что-нибудь светит, но заигрывать с ней я уж точно не перестану. А со всем остальным можно сладить. Я вот в инвалидной коляске и понятия не имею, когда из неё вылезу. Есть риск, что не вылезу в принципе, но мне это совсем не мешает. Словно потеряв способность передвигаться на своих двоих и помнить своё прошлое я приобрёл в обмен свободу и решимость, желание вылезти с насиженного места. Судя по документам я ведь даже никуда не путешествовал! Если не считать пары поездок по обмену опытом и времени, когда я работал в другом штате. Но ведь даже тогда меня интересовала только работа. Я определённо был безумно скучным человеком.
- Вам придётся подержать шарики и дать мне блокнот, - улыбнувшись, отвечаю я девушке, когда она даёт мне ручку. Она большевата, по-моему. Я уже видел ручки, я, кажется, даже помню, что они должны быть меньше размером, но я решаю об этом не спрашивать, ей виднее.
- Я постараюсь. Всех можно подкупить, - я улыбаюсь, - вы только подскажите, что вас интересует, а дальше я соображу сам.
Ну, если деньги её не интересуют, значит ей нужно что-нибудь другое. И, очевидно, это либо то, что нельзя купить за деньги, либо она считает, что назовёт сумму, которую я не смогу потянуть. Я справлялся о своих финансах, и я определённо при хороших деньгах, так что пусть попробует назвать то, что её интересует. А там уже посмотрим, по плечу мне это будет или нет.
- Рассчитываю на это.
Я не против. Я понимаю, что всё, что она делает необходимо для моего скорейшего выздоровления. Я понимаю, что это будет не просто. Мне даже с этими дурацкими шариками не легко справляться, но я не хочу, чтобы всю оставшуюся жизнь кто-то возил меня в инвалидной коляске и делал всё за меня. Так что я приложу все силы, что у меня есть, сделаю всё, что от меня зависит, чтобы вернуться к полноценному существованию.
- Видимо, я раньше тоже так думал. Но это глупо, - я пожимаю плечами, - я хочу жениться пока у меня ещё есть силы радоваться другому человеку, и, я надеюсь, выполнять супружеский долг. Боюсь, мне даже некого спросить, как у меня с этим дела были, - я чуть поджимаю губы и хмурюсь. Затем щурю глаза и поднимаю взгляд на Хлою.
- Вы этого не слышали. Я тут пытаюсь вас соблазнить, а это портит картину, так что просто забудьте.
Я не знаю, были или есть у меня проблемы с эрекцией. Сестра о таких вещах знать не может, а мне самому просто чисто физически не до того сейчас. Я просто надеюсь, что импотентом я не был, хотя, в целом, это объяснило бы, какого чёрта я был одинок и помешан на работе. Но ведь это лечится, так ведь? Таблетки есть всякие. Ничего, уверен, что-нибудь непременно можно придумать.
- Так давайте это исправим, - я пожимаю плечами.
Она говорит о том, что сперва надо пройти реабилитацию, но для меня это всё временно. Я не собираюсь застревать в этом состоянии. Я хочу говорить о будущем и строить планы, потому, что это помогает справляться с собственной беспомощностью и бесполезностью в данный момент. Не хочу я на этом концентрироваться.
- Услышал только что мужа и парня нет, - сообщаю я девушке, улыбаясь, - не беспокойтесь. Я не нарушу ваши лишние границы, пока я ваш пациент. Но вы не можете запретить мне с вами заигрывать. Это как-то жестоко, не находите?
Я чуть вскидываю брови в вопросе и хитро улыбаюсь. Да, она сказала, что жалость и терапия не совместимы, но это мы ещё посмотрим. К тому же, я уверен, что я ей нравлюсь. Если бы не нравился, она вела бы себя по-другому. Не отвечала бы на мои глупые заигрывания, а они, я уверен, именно такие. Просто потому, что я не знаю, как делать это более изящно. Может, вообще никогда не умел? Я же только операциями и увлекался.
- Давайте договоримся. Если я выполняю ваши задания - вы отвечаете на мои вопросы, - предлагаю я девушке.
- Ну, какая невыполнимая миссия передо мной лежит сейчас?

- Не знаю, - честно признаюсь я, - но я вас понял. Всё самое страшное на потом, - подмигиваю я девушке. Надеюсь, она никого не убила? Пытаюсь себе это представить, и понимаю, что у меня либо очень плохо с воображением, либо даже это меня бы не остановило. Впрочем, она ведь врач, так? Обычно они стремятся спасать людей, да и Хлоя не похожа на человека, способного на убийство, разве что в качестве превышения норм самообороны, так что самое страшное отметается, а всё остальное - ерунда.
Я крепко сжимаю ручку и старательно вывожу букву за буквой. Это сложнее, чем кажется, но ничего, сегодня ведь только первый день. Вот если бы мы уже занимались какое-то время, месяц хотя бы, а я всё так же не мог бы написать своё имя, тогда стоило бы беспокоиться. Боль в руке тянущая, ноющая и неотступная. Так что после каждой буквы мне приходится останавливаться и расслаблять пальцы, давая мышцам возможность хотя бы немного расслабиться, перед следующим рывком.
- Так я и пытаюсь, - пожимая плечами, отвечаю я девушке, - просто вам нравится всё превращать в испытания, - я чуть усмехаюсь и качаю головой головой, поднимая взгляд на Хлою, - но мне нравится. Вызов принят.
Думаю, у меня уже есть кое-какие планы на этот счёт. Без помощи сестры, конечно, не обойтись, но, думаю, мне позволительно, с учётом моего состояния. Тем более, что если Хлоя не спешит ответить на мои вопросы, значит хочет затянуть общение, а значит я ей симпатичен. В сущности, больше меня ничего и не волнует.
- Жёны у меня не было, - сообщаю я девушке, - подружек тоже особо, по крайней мере с тех пор, как я стал интерном. То есть мне либо следует найти девушку, которая не видела меня лет двадцать, чья информация наверняка уже устарела, либо пытаться отыскать тех, с кем были случайные связи, предположив, что они действительно были... что невозможно с учётом того, что я потерял память, - я поджимаю губы и тяжело вздыхаю, улыбаясь одним уголком губ. - Да и, как ни крути, вдруг, даже если я смогу их отыскать, они увидят, какой я теперь несчастный, им станет меня жалко и они решат меня вернуть? Не боитесь конкуренции?
Не думаю, что что-нибудь такое на самом деле случится, да и не стану я никого искать. Я спрашивал сестру о том, были ли у меня отношения, кто-то, кто мог бы хотеть со мной увидеться, но оказалось, что кроме моих коллег и её самой меня и навещать-то некому. Несколько удручающе, на самом деле. Собственно, недолгие разговоры с коллегами дали ровно такой же результат. Репутация у меня была как у весьма холодного человека, обо мне даже слухов никаких не ходило, хотя, обычно, больницы ими полнятся. То есть, даже в шутку никто не предполагал, что у меня мог быть роман с кем-то из сотрудниц! Боже, как же скучно я жил...
- Нет, - я негромко смеюсь, - но заигрывать всё равно не перестану. Вдруг тогда вы решите, что перестали быть мне интересны и найдёте себе кого-то ещё? Так не пойдёт.
А вдруг если я не буду заигрывать с ней и потеряю к ней интерес, она будет думать, что я всё ещё ей увлечён, но не подаю виду, потому, что она велела мне притормозить? Тоже неловко получится. Так что я не планирую менять своего поведения. Зато если я вдруг перестану, она сможет понять, что я решил оставить её в покое. Впрочем, не думаю, что это случится.
- Как коварно, - округлив от удивления глаза, отвечаю я девушке, - мне нужен листок побольше, - я негромко смеюсь.
Я едва-едва дописал имя один раз и не очень уверен в том, что его можно разобрать, если не знать заранее, что именно в этих закорючках предстоит увидеть, а она говорит сделать это аж пять раз, да ещё и так, чтобы слова одно на другое не налезали.
- В таком случае готовьтесь, мой вопрос будет не менее коварным, - прищурив глаза, сообщаю я девушке.
- Что же выходит, мне теперь вообще нельзя задавать вопросы? - уточняю я у Хлои.
- Даже этот нельзя было задавать? И этот тоже? - я делаю паузу, чуть поджимая губы и качаю головой.
- Нет, так будет очень сложно общаться. Должны считаться только личные вопросы, я прав? Думаю, да, - киваю я сам себе, - вопрос о том, почему вы решили стать физиотерапевтом считается личным? - на всякий случай уточняю я у Слоан, прежде, чем снова взяться за ручку и приняться выводить буквы.
- Это, кстати, задание на сегодня или на месяц? - интересуюсь я у девушки, продолжая писать, не смотря на то, что слово уже неизбежно перечеркнуло предыдущее. Никаких гарантий, что на новом листке всё получится как надо нет, так что не вижу смысла начинать заново, пока не чувствую уверенности в том, что делаю.