Я, обычно, никогда так сильно не напиваюсь. Только на столько что бы забыться, но не настолько что бы даже быть не в силах в итоге добраться домой. Но сегодня был особенный день, в каком-то смысле. Очень трудно играть на сцене любящую жену и мать когда когда твой собственный муж и ребёнок — мертвы. Я люблю свою работу, я умело играю любые роли которые мне дают. Это интересно мне всегда это нравилось, я умею притворяться, но порой всё внутри разрывается. Кулисы опускают и вместе с ними с меня падает маска роковой и коварной красотки, любящей матери или наивной дурочки. И не остаётся ничего. Даже не знаю какая я есть на самом деле. Что от меня осталось после того как я похоронила сына, а следом за ним и мужа... Зияющая пустота которую нечем заполнить. И я понимаю что спиртное и прочее тоже не помогут, но всё равно раз за разом иду в бар и пью пока не почувствую усталость, просто потому что в противном случае, по другому, я просто не смогу уснуть и всё. Я уже привыкла что большую часть времени я провожу в театре. Репетиции, выступления, всё это помогает мне отвлечься. Побыть в шкуре другого человека какое-то время.  Не думать о своих проблемах, а думать о проблемах этого человека. О том о чём думает о он, а не я. И чем лучше я притворяюсь,  тем больше и сложнее роли мне достаются. Я продолжаю играть и мне становится легче ровно до того момента пока не заканчивается выступление. Ведь после него мне приходится снова становиться самой собой. Возвращаться к этому безумному ощущению гнетущей пустоты. Вот и сейчас я пила и не могла остановиться. А мысль о том ближайшие пару дней театр будет закрыть для ремонтных работ и вовсе выбивала меня из колеи. Хотелось лезть на стену от досады. Потому я пыталась заглушить эту досаду алкоголем. Сама не заметила когда начала клевать носом прямо в баре. Наверняка я не вспомню всего этого на утро. Так что когда меня пытался разбудить охранник, я только пыталась от него отмахнуться  и проговорить что-то в духе "отстань, я выходная". Ну, в самом деле, завтра чёртов вынужденный выходной, даже репетицию не провести, и мне придётся оставаться наедине со своими мыслями.  А я не хочу... Совершенно не хочу. Куда проще надеть очередную маску и снова окунуться с головой в работу. Но я не могу. Не могу делать этого вне сцены, не получается. Пробовала, но быстро срываюсь. Играть за пределами театра я просто не умею.
В какой-то момент я вырубаюсь окончательно. Настолько что даже не замечаю что не своими ногами покидаю бар, что меня куда-то везут. Последнее что я помню, это вообще то как пришла туда и сделала пару заказов, на этом, пожалуй, всё. Дальше я просто отключилась. И проснулась уже тогда когда поняла что во рту образовалась сахара, а голова болела так сильно, что казалось череп раскололся надвое. Открыть глаза больно, думать о чём-то — вовсе невозможно. Мне даже в голову не приходит что я не дома. Так что в первую очередь я тянусь к тумбочке. Обычно там всегда есть бутылка воды, потому что подобные пробуждения для меня совсем не редкость. Но не нашарив саму тумбоку, я всё же, нехотя, но открываю глаза и вдруг понимаю что моей тумбочки нет в принципе. Откидываюсь обратно на подушку и делаю глубокий вдох, прежде чем открыть глаза снова и понять что я не дома. Это не моя квартира, не моя люстра, обои и не моё окно.
— Чёрт... — не громко ругаюсь я, прежде чем заглянуть под одеяло. Хотя ещё до этого я всё же понимаю что одежда на мне есть. Значит я как минимум ни с кем не спала или спала, но оделась, что для меня не свойственно. Значит, всё же, скорее нет чем да. В любом случае я не дома, а потому приходится наконец приподняться что бы выйти из комнаты и почти сразу увидеть незнакомца. Я окидываю его оценивающим взглядом, ведь здесь определённо есть что оценить! Правда сейчас немного не до этого. Не помешало бы в принципе немного разузнать ситуацию.
— Ты ещё кто? — может это н слишком дружелюбно, особенно с учётом того что я, очевидно, у него дома. Но голова болит так сильно, то на любезности вообще нет никаких сил. — Можно воды... Пожалуйста, — не долго думая, прошу я. Пить хочется безумно и какого-нибудь аспирина пару таблеток, потому что голова, в самом деле, похоже вот-вот взорвётся.