— Это куда обычней чем ты думаешь, — поджимая губы, не громко проговариваю я. Это в колледже я веду себя не как обычно. Просто что бы соответствовать группе в которую затесалась. Я не начинала никакой травли, но никогда не пыталась это пресечь или сказать им что они кретины и уйти. А зря, нужно было, хотелось порой. Иногда все эти подколы казались безобидными, может не приятными, но всё же безобидными. Но чем больше времени проходило, тем хуже становилось. И в стороне держаться тоже не всегда получалось. А то что случилось в итоге с Винсом. Я смотрю на него и понимаю что это моя вина. Да, меня и его подставили мои же приятели, да, я не думала устраивать нападение на него, даже вещи портить не собиралась, это была не я, узнала уже по факту. Я пожаловалась им, но думала глупым роликом всё и ограничится. Это было тупо, в какой-то мере забавно, но не должно было навредить парню. Я и подумать не могла что Питер решит избить его. Я не перестану корить себя за то что не догадалась что этот псих может пойти на подобное. Он же с головой не дружит! А я всё рассказала. Это моя вина. Я хорошо это понимаю. Не вижу смысла отрицать. Я виновата. Но как ему доказать что я не прикидываюсь? Что я правда осознаю что сделала и что я не была инициатором. Я ничего не знала. Только хотела остановить их. Ни за что бы не позволила всё это если бы знала что они нападут.
— Я не понимаю, — качая головой, тихо проговариваю я. Даже если это не Америка, разве где-то нормально кого-то насильно удерживать? Тем более я гражданка США, это уж точно не входит в рамки какой-нибудь странной религии или местных устоев. Мне не хочется верить в то что я здесь могу на долго задержаться. Мне тем более не хочется верить в то, что я здесь на всю жизнь.
— Разве такое бывает... — я говорю тихо, напряжённо. Голова кружится, но парня я не отпускаю, помогаю дойти до кухни, хотя куда больше он сам справляется с тем что бы идти, но я всё равно не хочу его отпускать. Я правда хочу помочь, мне не всё равно что ему плохо, он может в это не верить. Доказать я всё равно никак не смогу. Просто делать.
- Думаю не умру, — отзываюсь я, хотя, конечно, ощущения в теле какие-то весьма и весьма сомнительные. Меня снова мутит, но кажется я на этот раз смогу удержать в себе желудочный сок. Просто потому что тошнить мне в принципе больше нечем. Я сажусь, когда он помогает мне. Хватаюсь руками за голову. Она кажется ужасно тяжёлой. Приходится опереться локтями о стол что бы удерживать её. Не могу толком ни на чём сосредоточиться. Поскорее бы это прошло. С трудом поднимаю взгляд на парня, он не боится вызывать врача на дом. Не боится того что я могу сказать правду. Неужели он не врал мне когда говорил о том что это за место?
Я подтягиваю к себе стакан воды и делаю несколько больших глотков. У воды не приятный привкус, это явно из-за того что меня тошнило, но пить всё равно очень хотелось, так что я всё равно продолжала пить.
— Но ведь родители буду меня искать, они точно буду искать, — поднимая взгляд на Винсента, не громко проговариваю я. Я понимаю что он имеет ввиду, не понимаю как подобное место может существовать, но если подумать, то в этом нет ничего особо удивительного. Это... Это могло бы быть вполне нормально. Для богатых и порочных. Звучит чудовищьно.
- Я хотела отомстить. Винс... Я... Я была зла. Очень зла из-за того что ты наплёл моим родителям. И я рассказала... Рассказал что ты пришёл, что сказал будто бы мой парень... Я хотела отомстить, проучить тебя за это. Мы придумали сделать идиотский ролик. Вклеили твоё лицо через программу, разослали... И всё. Про учебники я не знала. Идиотские шутки — куда не шло, но портить чужие вещи. Я всегда была против этого. А потом Питер сказал что у него сюрприз для меня. Я... Я не знала. Не знала... Когда поняла было поздно. Тебя ударили, я пыталась остановить, подняла шум, прохожие заметили и меня увели оттуда. А потом... Потом я из дома не выходила. Не знала что делать... Я знаю что я виновата, но ни за что не одобрила бы что-то подобное, — качаю головой я. Моя вина косвенная, не прямая. Я снова возвращаюсь к стакану допивая остатки со дна. Прикладываю прохладное стекло ко лбу и прикрываю глаза. Как-то совсем не хорошо. В какой-то момент меня начинает вести и я глаза открыть уже не получается. Я прислоняюсь плечом к стене. Делаю несколько тяжёлых, напряжённых вдохов. С трудом удерживаю стакан и ставлю его на стол, потому что руки слабеют. Пальцы не слушаются. Они словно деревенеют. К горлу снова подкатывает тошнота, которая заставляет меня подскочить на ноги и склониться над раковиной что бы желудок мог избавиться от только что выпитой воды. Его опять сводит болезненным спазмом, но длится всё совсем не долго, после чего я сползаю на пол, придерживаясь за край столешницы в которую врезана раковина.
- Надеюсь врачи здесь быстро приезжают, — едва слышно бормочу я, ощущая что мне даже стыдно из-за того что я не могла побежать в туалет что бы "излить душу" там. Нужно будет потом всё вымыть, глупо об этом думать, но в голову действительно приходит именно эта мысль. Вымыть и проветрить здесь. Но точно не сейчас, потому что сейчас я кутаюсь в стянутую с кровати простыню потому что меня начинает колотить озноб.