— У твоей мамы довольно старомодные взгляды на жизнь, — я чуть усмехаюсь. И это если не говорить, что они в принципе довольно... гм, скажем, скромные. Если бы в прежние времена не было женщин, которые стремились бы к чему-то большему, чем обустройство домашнего очага, то не исключено, что никто из них и не начал бы бороться за свои права и сейчас всё в мире обстояло бы совсем иначе. Так что, возможно, дело не в старомодности, но не могу же я начать оскорблять её мать, говоря, что она "ограниченная". Нет, мне бы этого не хотелось. Не говоря уже о том, что, в целом, я отношусь к ней нормально. Да и не желаю обидеть Эллу.
— Знаю. Но, может, она думала, что у неё нет другого выбора?
Должно же было быть что-то, что повлияло на неё таким образом, что она приняла подобное решение, хотя вариантов наверняка было предостаточно. Мне бы только узнать эту самую причину. Возможно, тогда было бы легче двигаться дальше. Вот только если дело не во мне, то в чем тогда, в таком случае? Знаю, странно думать, что на мне свет клином сошелся, но всё же это казалось в данной ситуации совершенно нормальным. Она моя жена, она должна была говорить о своих проблемах именно со мной, а не с кем-то ещё. А раз не говорила, значит проблема была во мне. Будь это иначе, она бы наверняка поделилась тем, что её тревожило. Это казалось мне совершенно логичным, и потому слова Эллы, хотя и звучали весьма убедительно, заставляя меня сомневаться, всё же не давали мне возможности изменить своё мнение.
— А может сделал и даже сам не понял?
Такое ведь тоже нельзя исключать. Штука в том, что теперь мне уже никто не скажет, как всё было на самом деле и виновен ли я, как думаю сам или же нет, как считает Элла. Есть только моё мнение и её, ничего больше. И я хотел бы поверить ей, склониться к её точке зрения, но не могу. Просто не получается. Пытаюсь отпустить эту ситуацию, но даже мысленно не выходит, не могу себе это представить. Как ни крути, а для меня всё сводится к тому, что я должен был понять и помочь. Не знаю как, но должен был! Я взял на себя ответственность, которая оказалась мне не по плечу. Что теперь будет с ребёнком? Что если я и о Меган, в таком случае, нормально позаботиться не смогу? Не взваливать же её на родителей. А, с другой стороны, разве ей будет лучше со мной? Я же не мать. Она у моих родителей уже несколько дней. Что если она меня даже не узнает, когда я приду? Она ведь ничего сейчас не соображает. Чёрт. Не хочу думать об этом сейчас, правда не хочу. Только хуже становится.
Так что я весьма охотно отвлекаюсь на секс. И с большим удовольствием вообще не прекращал бы это, но едва ли нам обоим хватит сил заниматься этим без остановки. Но потом можно будет напиться и ни о чем вообще не думать. Чередуя секс и алкоголь, думаю, вполне возможно оторваться от реальности. Вопрос скорее в другом: надолго ли этого хватит? И что делать потом? Я знаю, я откладываю это, решив, что когда это самое "потом" настанет, тогда и разберусь, но что если к тому моменту я всё равно не буду знать, как быть?
— Да, надо немного передохнуть, — киваю я. Элле это необходимо больше, чем мне, но, по большому счёту, я тоже не железный. И то, каким образом я вёл жизнь последние дни едва ли сказывается мне на пользу. Организму нужно восстанавливать энергию, а я пока что только препятствовал ему в этом.
— Конечно, — ещё один беглый поцелуй. Она почти не отвечает мне. Я знаю, что Элла вымотана, так что сейчас планирую перекусить, а потом, наверное, ещё немного вздремнуть. Ощущаю себя вымотанным. И физически куда меньше, чем морально, но я в любом случае не отказался бы просто полежать, ничего не делая.
Отхожу к микроволновке, поправляя брюки и забирая еду. Она успела немного остыть, но, в целом, думаю, есть можно. Отношу всё необходимое в комнату к кровати, а затем возвращаюсь к девушки, поднимая Эллу на руки. Даже если она не говорит мне о том, как себя чувствует, я всё равно ощущаю, что она ослаблена.
Опускаю девушку на постель и забираюсь рядом, потянувшись через неё, чтобы взять коробочку с едой. Затем тянусь за пультом, чтобы включить телевизор — пусть шумит на фоне. Даже не выбираю программу. На самом деле мне плевать, что там передают, просто не привык есть в тишине.
— Ты общаешься с Дэйной? Она сообщила тебе о том, что произошло? — уточняю я у девушки, без особого интереса расправляясь с заправленной овощами и мясом лапшой. Вкусно, конечно, в другое время я был бы только рад этому, но сейчас мне, в принципе, всё равно, это есть или какую-нибудь пресную кашу. Знаю, что это не навсегда, что должно будет пройти, но ощущение всё равно странное. Неприятное какое-то. Как будто просто продукты перевожу.
— Она чем-то занята?
Я не хочу, что бы она приезжала. Просто это казалось мне логичным. Хотя бы ненадолго. Просто увидеться, выразить соболезнования в лицо, поддержать. А не этот сухой телефонный разговор, как будто мы едва знакомы. Учитывая то, сколько времени я проводил с ней, когда она потеряла мужа, мне казалось, что я, ну, вроде как, заслуживаю чего-то вроде благодарности. Очевидно, сама Дэйна считает иначе.
— Я не хочу дергать её сюда, если что. Не нужно звонить. Просто хочу понять, она не приехала по уважительной причине или просто потому, что ей плевать. И вот куда ни ткни — все темы выходят сложными и неприятными! Словно мы и не можем поговорить о чем-то хорошем. Но ведь мы не можем перестать разговаривать вовсе. Да и я не хочу так, Элла не секс-игрушка, я хочу знать, что она думает, хочу с ней общаться. Просто разговор то и дело сворачивает в крайне удручающую степь.

— Ты не обязана плясать под её дудку, — я качаю головой. Уверен, девушка и сама это прекрасно понимает. Как минимум потому, что она ещё не выскочила замуж и не нарожала кучу детей. Может, это и не плохо, в целом, но только если самому этого хочется. И, не похоже, чтобы Элла поддерживала точку зрения своей матери. Просто мне хотелось дать ей понять, что я на её стороне. Я вот тоже далеко не всегда оправдываю ожидания своих родителей, но так уж сложилось, что у меня есть своё мнение на счёт того, что происходит со мной. И только сейчас я был бы совсем не против, если бы они смогли бы убедить меня в том, что я не прав. Да хоть кто угодно. Но пока это пытается сделать лишь Элла и не сказать, что она имеет успех в своём начинании.
— Возможно, ни один из вариантов ей не подходил.
Я не был рядом с ней в тот момент, когда она решилась покончить с собой, не мог прочитать её мысли, не знаю, что она чувствовала. Да и Элла тоже. Поэтому совсем не честно с нашей стороны говорить, что выбор был. Что если это не так? Если девушка смотрела на вещи совершенно иначе, чувствовала и воспринимала всё по-другому? Что если ей было настолько плохо, что она не видела никакого выхода, даже если он и в самом деле был? Если ей был нужен кто-то, кто смог бы подтолкнуть её в верном направлении, и всё бы наладилось, доверься она мне или кому-то другому, но она не могла этого сделать? Я не могу, все эти мысли слишком сильно меня грузят. На каждый аргумент Эллы я могу найти десяток против. И тут уж не важно, кто именно из нас прав, потому, что это всё равно не меняет того, что я чувствую.
— Не было, — я качаю головой, - но, может, я просто идиот.
Неужто каждый, кто допускает ошибку, в итоге понимает, что всё испортил? Вот прямо-таки к каждому приходит осознание? Может, кто-то и понял бы, что именно я сделал не так, если бы ткнул мне в это пальцем, но я сам не могу. — Да и... разве того, что я любил её недостаточно сильно уже не достаточно? Как по мне — в самый раз. Из-за того, что я был плохим мужем, она замкнулась и впала в депрессию, по этой же причине не могла рассказать мне о том, что её беспокоит. Вот и выходит, что именно я и виноват в её смерти. Не напрямую, конечно, я же не заставлял её этого делать, и непременно бы отговорил, если бы она только дала мне такой шанс, лишь косвенно. Для закона я чист, нет никаких причин заводить на меня дело, однако для самого себя я всё равно виновен, и это куда хуже, чем срок, который мне могла бы дать судебная система, если бы за халатное отношение в подобных ситуациях вообще сажали.
Я улыбаюсь на её слова и подаюсь немного вперёд, чтобы поцеловать. Раз уж именно из-за меня она не в состоянии добраться до кровати сама, то будет вполне логично, если я её туда донесу. К тому же, мне совсем не сложно. Элла лёгкая и миниатюрная, мне только в удовольствие носить её на руках. К тому же, я чувствую, что ей это нравится. Что девушке нравится всё, что я делаю с ней, и это определённо взаимно. Мне очень хотелось бы сосредоточиться на том, что я испытываю к Элле и забыть обо всём остальном. Насовсем. Так, словно всей моей предыдущей жизни не было. И не просто притвориться, а на самом деле забыть. Жаль, что это невозможно.
— Конечно, - я чуть усмехаюсь и качаю головой. Я же не часть семьи, чего бы вдруг ради меня срываться и уезжать? Если бы она объяснила ситуацию, уверен, её бы наверняка поняли и дали отгул, хотя бы ненадолго, на пару дней, просто увидеться, выразить соболезнования. Да хоть что-нибудь. Но, на самом деле, нет смысла злиться на девушку. Проблема ведь совсем не в ней, и, по большому счёту, мне бы не стало легче, появись она у меня дома. Я лишь искал козла отпущения, пытался перевести то, что испытывал по отношению к самому себе на кого-то другого. И это совсем не правильно. Я не должен злиться на кого-то другого и жалеть себя. Только я и заслуживаю собственное порицание.
Не знаю как, но я осиливаю большую часть порции, а потом теряю к еде интерес. Всё, не хочу, не могу. Думаю, этого вполне достаточно. Как минимум это уж точно больше, чем я съел за последние дни, так что организм наверняка будет мне благодарен.
— Спасибо, — чуть усмехаюсь на слова девушки и качаю головой. Я обнимаю Эллу одной рукой за плечи и наклоняюсь, чтобы мягко поцеловать её в губы, а затем коснуться щеки, — спасибо, что заботишься обо мне.
Знаю, что она говорит неправду. Просто для того, чтобы мне не было так обидно. И потому. что она хочет думать о своей сестре лучше, чем есть на самом деле. Элла не обязана так поступать. И именно поэтому я благодарен ей за её поддержку. За то, что она рядом со мной. Думаю, сейчас мне было бы гораздо хуже, будь я один. Я дожидаюсь, пока она тоже разберётся с едой, а затем ложусь на постель.
— Обними меня, — прошу Эллу, прежде, чем заключить её в объятия, ощутить, как она прижимается ко мне своей грудью, услышать её дыхание. Мягко касаясь губами её макушки и закрываю глаза, довольно быстро проваливаясь в сон. Её тепло успокаивает, и, возможно, именно поэтому мне ничего не снится.

Я прихожу в себя от настойчивого звонка в дверь. Не знаю, сколько это уже продолжается, но, когда открываю глаза, понимаю, что звук раздаётся уже какое-то время. Кто может так настырно ломиться? Я нехотя поднимаясь, ощущая легкую усталость и ломоту во всём теле. В горле пересохло. Понимаю, что Элла тоже разбужена и слегка сжимаю её пальчики в своей руке, прежде, чем выбраться из постели.
— Пойду узнаю, кого там принесло, — сообщаю я девушке, поднимаясь на ноги и находя брюки и рубашку. Последнюю я не застёгиваю, лишь накидываю на себя. Мельком смотрю на часы в коридоре, пока иду к двери. Довольно рано. Выходит, мы проспали остаток вчерашнего дня? Полагаю, это всё накатившая усталость и алкоголь, не иначе. Вообще не ощущаю течения времени. Немного гудит голова. Я открываю дверь, окидывая взглядом незнакомого парня. И, пока я судорожно пытаюсь сообразить, не видел ли я его где-нибудь и почему он может столь настойчиво трезвонить мне, он выдаёт фразу, которая довольно быстро проясняет ситуацию.
— Она здесь? — не увидев особого прояснения в моём лице, он делает шаг вперёд и я автоматически отступаю назад. - Элла здесь?! И вот тут до меня доходит. И он, очевидно, понимает это, потому, что следующая его фраза сопровождается ударом:
— Сукин сын!
Я отшатываюсь назад, зажимая ладонью разбитый нос и поднимаю на него полный негодования взгляд. Питер, а это, очевидно, именно он и есть, смотрит на меня не менее недружелюбно. - Элла! — кричит он внутрь дома. - Пусти, урод, — я преграждаю ему путь и парень замахивается для того, чтобы ударить снова. Но, на этот раз, я очень даже готов к нападению, а потом уворачиваюсь от удара и даю ему под лдых в ответ.
— Мудак, — ещё один лестный эпитет в мой адрес.
— Уходи, пока я не вызвал копов, — предлагаю я ему, отталкивая в сторону выхода. Не хочу всех этих разбирательств. Я не настроен на дачу показаний, на эти разборки. Хочу побыть с Эллой, мне не нужна вся эта головомойка. Надеюсь, ему этого тоже не хочется и он будет паинькой и свалит отсюда.
— Так и знал, что ты здесь, — очевидно, Элла появляется за моей спиной, потому, что Питер обращается уже не ко мне. — Когда Дэйна позвонила, сразу понял, куда ты так срочно сорвалась. Чёрт, Элла, у нас же свадьба.
— Уйди, — настойчиво повторяю я, преграждая путь не только ему к Элле, но и ей к незваному визитёру. Он вдруг вновь вспыхивает и бросается на меня с кулаками. Я пропускаю удар и отшатываюсь назад, потеряв равновесие и упав к ногам Эллы. Ладно, думаю, мне точно стоит вызвать копов. Пусть я и заслужил это, но всё же я не могу позволить ему увести отсюда девушку.
— Как ты мог ей воспользоваться?! Знаешь же, сука, что она тебя любит. Жизнь ей решил сломать?! Убить бы тебя, козлину, — он плюёт себе под ноги и делает несколько шагов вперёд, протянув руку. Очевидно, для того, чтобы схватить Эллу. Я подскакиваю на ноги и отталкиваю его. Не особо даже вдумываюсь в то, что он сказал, у меня нет времени переварить это. Просто хочу, чтобы он убрался отсюда прочь.

— Можешь рассчитывать на меня, — я чуть заметно улыбаюсь девушке. Не знаю, на самом деле, чем я мог бы быть ей полезен. Но она уже столько для меня сделала, что я просто хотел дать понять ей, что она может рассчитывать на то, что я буду поддерживать её, о чем бы ни шла речь. Я безумно благодарен за то, что сейчас она была со мной. За то, что не оттолкнула, не смотря на то, что совершенно точно не была обязана отвечать на мои определённо неуместные ни в каком ключе приставания. Она могла бы сказать, что это не поможет, но я ведь чувствую, что это очень даже помогает. Пусть ненадолго, пусть лишь отвлекает от тяжелых мыслей, а не прогоняет их, но рядом с ней и правда легче дышать.
— Я понимаю... понимаю, — я качаю головой, — но что если она не могла мыслить рационально?
Элла говорит вполне разумные вещи. Но не исключено, что подобная логика была просто не применима к тому положению в котором оказалась Дениз. В которое, как ей казалось, она саму себя загнала. Или, скорее, в которое, по неволе, её загнал я сам.
К тому же, это Элла говорит о том, что отсутствие моих чувств к Дениз — не причина для самоубийства. Что если сама Дениз смотрела на ситуацию совершенно иначе и считала, что очень даже причина? Я ведь не знаю, как сильно она любила меня, что для неё значило то, что это было не взаимно. Не помню, конечно, чтобы мне так из-за кого-то голову сносило, но знаю таких людей. Да и вообще, мне ведь нравится Элла. Но, пожалуй, я бы не стал сводить счёты с жизнью, если бы она меня оттолкнула. Ни тогда, когда в дело решила вмешаться Дэйна, ни сейчас, хотя, разумеется, без Хэдли переживать всё это было бы гораздо сложнее. Ну, примерно так же, как и было до её появления: утопая в алкоголе. Сейчас, когда я проваливаюсь в сон, обнимая её, то понимаю, что забыл выпить. Ну, я же хотел, но девушка попросила перед этим чего-нибудь поесть. В итоге я забыл об алкоголе, и, может, это даже к лучшему, потому, что едва ли моя печень в восторге от подобных доз.

В принципе, я ждал встречи и разговора с Питером. Я же вчера предлагал Элле самому рассказать, что она к нему не вернётся. Я был к этому готов. Просто не думал, что парень заявится ко мне домой и станет махать кулаками. Хотя в последнем его было совсем не сложно понять. Я бы на его месте тоже захотел бы себе двинуть. Вот только я не на своём месте и не собираюсь соболезновать этому типу. И Эллу отдавать тоже не собираюсь. Если бы он был достаточно хорош для неё, девушке и в голову не пришло бы изменять ему со мной. Я в этом уверен. Конечно, я сужу по себе. Я думал о том, что мог бы изменить Дениз. Да что уж там, я бы определённо это сделал, если бы не Дэйна. Как минимум я бы точно попытался. Как знать, ответила бы Элла на мои знаки внимания тогда или сейчас дело было в условиях, в которых мы оба оказались? Тем не менее, дело было не только в моей потенциальной неверности, но и в самой Элле. Она мне всегда нравилась. Только она и вызывала у меня подобное желание за всё время, что я встречался с Дениз. И, я думаю, что я тоже являюсь для неё особенным. Я ведь не посторонний человек. Хотя, конечно, брешь в моей логике всё-таки есть. Ну, как минимум, хороших друзей у меня прилично, а я что-то не спешу с каждым из них переспать. К чёрту, сейчас бы выдворить этого наглеца, а с остальным уж как-нибудь да разберёмся.
Я настораживаюсь, когда девушка решает влезть между нами. Не хочу задеть её. Но что если этот придурок продолжит бросаться и навредит девушке? Впрочем, кажется, его злость не распространяется на Эллу. Потому, что Питер сразу сникает и опускает руки. Тем не менее, мне всё равно не спокойно, пока она стоит рядом с ним.
— Только попробуй, — цежу я сквозь зубы, угрожающе глядя на Пита, когда девушка предлагает ему ударить себя. С ума сошла, что ли? Сил в этом придурке хоть отбавляй, даже я равновесие потерял. Безусловно, тут сказывается ещё и то, что я ослаблен последними днями и алкоголем, но, всё равно, вот так, на вид я бы не сказал, что в нём столько силы. Или всё дело в злости? В любом случае, если он ударит Эллу, скорее всего, ей потребуется скорая. И без полиции тогда точно не обойтись, потому, что я его в порошок сотру, если он хотя бы пальцем к ней прикоснётся.
- Ты не понимаешь. Он тебя использует. Он причинит тебе боль. Ты ему не нужна, — не очень могу понять, это он таким странным способом пытается вернуть её себе или просто оскорбить хочет? В любом случае, не похоже, что бы его слова имели хоть какой-то эффект. — Мне не важно, что ты меня не любишь. Я тебя люблю. Нам этого хватит. Ты забудешь о нём. Не сразу, но забудешь. И будешь счастлива.
Я даже не вклиниваюсь в это. Честно говоря, немного в ступоре от того, что он несёт. Это же насколько низкая самооценка у него должна быть, чтобы просто подобное схавать? Да и вообще. О чём вообще речь? Я знаю, что Элла меня любит. Мы ведь почти как семья. Только каким это образом должно мешать их свадьбе? Ну, кроме того, что он в принципе не подходящий кандидат на роль её жениха. Но это его повторяющееся "использует, причинит боль" и всё остальное, что продолжает бормотать Питер, не смотря на слова девушки, с каждым разом становясь всё более и более жалким... Кажется, до меня начинает доходить.
— Уходи. Хватит унижаться, — я подхожу ближе к девушке, касаясь её плеч, чтобы провести между ними черту, обозначить чётко и ясно, что я могу прикасаться к ней, а вот он — нет. Наконец, смерив меня полным ненависти взглядом, Питер уходит, громко хлопнув напоследок дверью. Я тяжело выдыхаю, а затем отпускаю девушку.
— Зачем ты влезла? Вдруг он и правда ударил бы? - я касаюсь разбитого носа, пробую кончиком языка разбитую губу и морщусь. — Бьёт он, знаешь ли, будь здоров. Я прохожу в сторону ванной, для того, чтобы достать аптечку и выйти в гостиную, опускаясь на диван. Тот самый, где всё и началось позавчера. Поднимаю взгляд на девушку, и, подумав, протягиваю ей ватный диск.
— Не поможешь?
Элла хотела, чтобы Питер замолчал. Потому, что в принципе не хотела слушать, как мы ругаемся, или боялась, что я пойму, что именно он хочет до меня донести? И, если так, то почему? Не понимаю, почему она так боялась, что я узнаю о её чувствах? Впрочем, она может и сама мне это объяснить, ни к чему строить догадки.
— Это правда? — я поднимаю на девушку взгляд. Всё это время, что мы были вместе, о чем она думала? Теперь я понимаю, почему она мне поддалась. Дело не в неожиданно вспыхнувшей между нами страсти. Она хотела этого, и, очевидно, хотела уже давно, иначе бы Питер не знал о её чувствах ко мне. И вот ещё, почему вообще он знает об этом, а я нет? Поэтому она не хотела звать меня на свадьбу? Пыталась обо мне забыть? Вообще, как давно всё это началось? Не знаю, какой именно реакции она опасалась с моей стороны, но я немного обескуражен этой новостью. Невольно вспоминаю то, что говорил ей и что делал. В самом деле, разве она поддалась бы мне, если бы ничего ко мне не чувствовала? И вот, по-моему, неплохое доказательство моей непрошибаемости. О каком понимании с моей стороне к Дениз могла идти речь, если за эти два дня я не заметил, как девушка ко мне относится? Я действительно списал это на то, что я заботился о них когда погиб Фостер. Какой идиот. Я просто думал только о себе и о том, что меня беспокоит, я не искал причины, по которой девушка решила остаться здесь, когда я попросил её об этом. А ведь стоило бы немного напрячь мозги и я понял бы, что дело совсем не в сострадании. Ну, или, по крайней мере, уж точно не только в нём.

— Нет, — хмуро и строго возражаю я. Пусть даже не смеет при мне говорить, что у Питера или у кого бы то ни было есть право поднимать на неё руку. Они не поженились, она ему в вечной любви не клялась. А уж если этот тип знал о том, что она любит другого, но продолжал за ней волочиться, то это и вовсе исключительно его проблема. Я рад, что этой свадьбы не будет. Хочу, чтобы Элла была счастлива, а с Питером, вопреки его убеждениям, этого бы точно не было. Правда, я и предположить не мог, что тот, кто может сделать её счастливым — я сам.
— Я бы ему руки переломал, — сообщаю Элле. Хорошо, что до этого не дошло. Мне бы не хотелось, чтобы она пострадала. Она ведь и так переживает из-за этой сцены, я же вижу. Конечно, я знаю, что измена — это плохо, и так поступать не хорошо даже по отношению к придурку без чувства самоуважения, но мне на это наплевать. Ни сколько не жалею о том, что сделал. Правда, теперь не очень уверен в том, как должен себя вести. Меняет ли это вообще что-то между нами?
— Ты не виновата. Всё нормально. Элла не сообщила ему куда поехала. Это сделала Дэйна. Опять же, кто угодно смог сюда приехать, а она нет. Зато она натравила на меня Питера. Впрочем, может, без какого-то умысла, сказала ему, где искать Эллу, но не удосужилась позвонить ни мне, ни ей, чтобы предупредить о возможном визите. Так или иначе, за последние сутки это было уже не первое разочарование в старшей из сестёр.
Я должен что-то сделать, сказать, чтобы успокоить её. Понимаю, что Элла вот-вот расплачется. Это всё из-за появления Питера и драки или из-за того, что я узнал о её чувствах? Почему она так боится открыться мне? Разве я давал ей повод думать, что плохо к ней отношусь?
— Конечно, важно, — возражаю я девушке и тяжело вздыхаю. Она уже успела себя накрутить. Вот только по непонятной мне причине Элла считает, что её чувства делают всё хуже. Что это может встать между нами стеной. А я... пожалуй, я не знаю, как именно мне на это реагировать, но зато я точно уверен в том, что не хочу, чтобы она плакала. Я не хочу сделать ей больно.
Касаюсь ладонями её лица, слегка поглаживая большими пальцами по скулам. Чувствую, как дрожит её голос, вижу поблескивающие в уголках глаз слёзы. Ну же, Элла, всё ведь в порядке. Ничего страшного не случилось.
— Всё в порядке, — отвечаю я ей, прежде, чем потянуться к девушке и поцеловать её. Губа порядком саднит, но сейчас меня совершенно не беспокоят такие мелочи. Хочу дать понять ей, что она напрасно так сильно из-за этого переживает.
— Я не против, — произношу, отдалившись от её губ и постаравшись уловить её взгляд, - я правда не против твоих чувств ко мне. Это... мне приятно узнать об этом. Очень. Не уверен, могу ли ответить ей тем же. Но уж точно не вижу причин отталкивать девушку от себя. К тому же, она ведь мне всегда нравилась. Я не давал воли своему интересу и своим желаниям, иногда по своим собственным решениям, вроде ответственности стать отцом, иногда из-за того, что кто-то вмешивался. Но, так или иначе, я всегда смотрел на неё не просто как на друга. И не догадывался о том, что это было взаимно. Возможно, всё могло бы быть совсем иначе, если бы Дэйна тогда между нами не встряла. И это самое "иначе" — причина, по которой я не могу объясниться перед девушкой.
- И я не знаю, — я поправляю её волосы, тяну девушку к себе, усаживая на колени. Обнимаю её одной рукой за талию, а второй ловлю за подбородок. - Не знаю, серьёзно это или нет. Но не надо загадывать, ладно? Я хочу, чтобы ты была со мной. И ты уже пообещала мне это, помнишь? — я чуть усмехаюсь и тянусь к её губам, чтобы поцеловать снова. Чтобы отвлечь её. Красноречие — не мой конёк. И едва ли я сумел подобрать лучшие слова для такой ситуации. Но, надеюсь, я сказал достаточно для того, чтобы успокоить.
Я опускаю девушку на диван, забираясь сверху. Развожу её колени, устраиваясь между ними, прижимаясь к её телу. Раздёргиваю рукой пуговицы своей рубашки, и, оторвавшись от её губ, вновь ненадолго улавливаю взгляд Хэдли.
— Думаю, я хочу тебя даже больше, чем до этого, — полушепотом сообщаю девушке, прежде, чем склониться к её ключицам, обновляя на коже следы от поцелуев. Мой член уже окреп и в брюках стало тесно, так что я приподнимаюсь, прижимаясь к ней, чтобы Элла могла ощутить правдивость моих слов. Я не перестал желать её после этого признания. Да и как бы оно могло хоть что-то испортить?
Хочу сделать ей приятно. Тем более теперь, когда знаю, что каждое моё прикосновение для неё имеет особый смысл. Это и правда заводит.

Немного странно было пересматривать теперь всё, что происходило между нами под другим углом, теперь, когда я знаю о её чувствах. Всё выглядит совсем иначе. И то, что было за последние два дня и то, что происходило прежде. Меня это не смущает, напротив, многое стало понятнее. То, почему она не звала меня на свадьбу, то, почему так отдалилась за последнее время. Наверняка ей было очень сложно находиться рядом со мной, думая о том, что у меня есть жена и ребёнок. Едва ли она хотела бы вклиниться между нами и разрушить мой брак, это совсем не в её духе, не говоря уже о том, что, очевидно, Элла очень уж не уверена в себе, когда вопрос касается меня. Причем совершенно напрасно, учитывая то, что я всегда был в ней заинтересован. Не думать об этом не могу. Что было бы, если бы она призналась мне раньше, ещё пока Дениз была жива. Я уверен почти на сто процентов в том, что я ответил бы ей, что я изменил бы жене, и это тоже могло бы повлиять на множество вещей. Возможно, наш брак развалился бы, возможно, Дениз была бы жива, или, напротив, свела бы счёты с жизнью ещё раньше. Вариантов слишком много и далеко не все хорошие. Но я не вправе перекладывать эту ответственность на Эллу. Она не должна знать о моих чувствах к ней, потому, что, тогда, боюсь, она так же загрузится из-за смерти Дени, как и я. Хватит и меня, учитывая то, что Элла уж точно никакого отношения к этому суициду не имеет.
Я рад, что она приехала ко мне, что всё сложилось именно таким образом, и что она была со мной потому, что на самом деле этого хотела, а не потому, что я её заставил и она не смогла сопротивляться. Пожалуй, есть даже что-то хорошее в том, что Питер сюда заявился. Вопрос с её свадьбой решён, и теперь я, наконец, знаю о том, что она не забыла обо мне и не задвинула на задний план, как только ей и Дэйне перестало быть что-то от меня нужно. Пожалуй, я действительно рад узнать о её чувствах.
Я мастер всё портить и Дениз — яркий тому пример. Я действительно не хочу напортачить и с Эллой. Не знаю, как было бы поступить лучше, для неё самой, но едва ли если я выставлю её за дверь ей полегчает. К тому же, я действительно не хочу, чтобы она уходила. Понимаю, что едва ли готов вот так вот сходу окунуться из одних серьёзных отношений в другие, но, уверен, если девушка останется вместе со мной, со временем мы решим, во что хотим это развить. К тому же, возможно, получив то, чего так давно желала, Элла поймёт, что я не так уж и сильно ей нравлюсь. Ну, одно дело фантазировать о том, как могли бы сложиться наши отношения, не имея возможности воплотить это в реальность, и совсем другое встречаться со мной на самом деле, жить рядом, видеть меня каждый день и узнавать обо всех моих, порой, далеко не самых интересных и увлекательных сторонах. Бытовуха нередко уничтожает всю романтику, поэтому я совсем не против дать Элле шанс трезво оценить то, какой может быть жизнь вместе со мной и уже исходя из этого решать, хочет ли она это на постоянной основе. Потому, что у меня у самого есть стойкое ощущение, что я пойду на дно, если она оставит меня. Я не вытяну, я правда не хочу оставаться один на один со своими мыслями, только рядом с ней мне стало лучше, и, возможно, со временем я всё же смогу взять себя в руки и заберу у родителей дочь. Не сегодня и явно даже не завтра, но, может, пары недель будет достаточно. Потому, что сейчас я даже не испытываю желания выпить. Всё, что меня интересует — это Элла, и я очень хочу доставить ей удовольствие, ибо это лучший из известных мне способов выразить своё к ней отношение. А если брать в расчёт то, что я и вовсе не могу говорить откровенно о том, что думаю на самом деле, как относился к ней все эти годы, то получается, что это ещё и единственный.
Будет ли она воспринимать то, что я хочу сделать иначе, из-за того, что теперь я знаю о её чувствах? Потому, что для меня это действительно приобрело новый окрас. С другой стороны, это для меня что-то новое, а для неё нет. Я касаюсь пальцами её между ножек, слегка разводя половые губы и проводя между ними ребром ладони. Надавливаю на её клитор, чувствуя, что она уже возбудилась, но всё же хочу ещё немного подразнить её пальцами. Мне нравится прикасаться к ней, чувствовать её сбившееся дыхание, тихие стоны. Мне нравится то, как она реагирует на меня и теперь у меня есть ответ на то, почему. Опускаюсь губами к её груди, втягиваю один из сосков, слегка посасывая и сдавливая губами. Я тянусь расстегнуть свои брюки и направить свой член, когда чувствую, что она возбуждена достаточно, для того, чтобы продолжить. Не знаю, привыкнет ли она ко мне со временем, но я определённо не хочу причинить ей боль. Ни физическую, ни эмоциональную.
Толкаюсь в неё, заполняя до предела и хрипло выдыхаю опаляя дыханием её кожу. Мне приходится приподняться и я вновь улавливаю губы девушки, заглушая зарождающийся в груди стон поцелуем. Начинаю двигаться внутри неё, улавливаю руки девушки и прижимаю их к кровати, переплетаю наши пальцы и отдаляюсь, чтобы уловить её взгляд. Хочу, чтобы она посмотрела на меня, хочу знать, что ей со мной хорошо.

Как же хорошо. Шумно выдыхаю вместе со стоном и, наконец, отстраняюсь от её губ, давая девушке свободно вдохнуть. Я не удивлён, что Элла финиширует раньше меня. Я уже успел заметить, что она не отличается особой выдержкой, но мне это даже льстит. То, насколько легко я могу довести её до оргазма. Хочу насладиться этим моментом, но и останавливаться не планирую. Я ещё не получил разрядку, и, думаю, девушка и сама это понимает. Но она не спешит остановить меня, так что всё в порядке.
Я немного отдаляюсь, чтобы перевернуть её на живот и подтянуть к себе за бёдра, а затем вновь проникаю в её тугое и влажное лоно, входя до упора. Возобновляю движение, довольно быстро восстановив прежний темп и даже начав двигаться быстрее. Резко, ритмично и с диким наслаждением. В какой-то момент я тянусь рукой к подрагивающим и подпрыгивающим на её спине локонам. Осторожно, почти нежно собираю их в руку, а потом тяну девушку на себя, подхватываю за талию, помогая приподняться, чтобы не давать основную нагрузку на волосы. Прижимаю её к себе, наклоняюсь, чтобы коснуться губами её шеи. Пройтись пальцами по её фигурке, сжимая одной рукой грудь, сдавливая твёрдый от возбуждения сосок, а второй надавливаю на её клитор, продолжив ласки. В этот раз мы кончаем одновременно. Я останавливаюсь внутри неё, шумно дыша рядом с её ушком и чувствуя, как она крепче сжимается на моём члене. Безумно хорошо.
Наконец, я ослабляю свои объятия, позволяя девушке опуститься на диван. Выскальзываю из неё, садясь рядом.
Взъерошиваю свои волосы ладонями, затем провожу по своему лицу. Пробуждение оказалось довольно неожиданным, но всё же закончилось чертовски приятно. Касаюсь кончиком языка разбитой губы. Морщусь, а затем оборачиваюсь к Элле. Я наклоняюсь, чтобы мягко коснуться её губ своими и увлекаюсь этим поцелуем, не смотря на то, что дыхание ещё не до конца восстановилось. Я был бы не прочь, если бы утро началось именно с этого, если бы Питер сюда не заявлялся, но, бесспорно, его появление принесло сюда не только негатив.
— Думаю, нам стоит позавтракать, — произношу я, а затем, ещё раз бегло поцеловав её, поднимаюсь на ноги, поправляя брюки. Кажется, постепенно ко мне возвращается аппетит, потому, что сейчас я отчетливо ощущаю чувство голода. К тому же, похоже, я всё-таки окончательно протрезвел. У меня всё ещё есть желание напиться, однако я чувствую, что в состоянии это подавить. Нет, по крайней мере пока я могу держаться я не стану пить. Я ведь совсем не хочу уйти в затяжной запой и закончить свою историю где-нибудь под мостом, потеряв всякие контакты с семьёй. Просто до этого не мог взять себя в руки. То, что мне стало немного лучше — целиком и полностью заслуга Эллы. И я прекрасно это осознаю. Не собираюсь преуменьшать то, как она повлияла на меня.
— Я хочу навестить Меган, — сообщаю я девушке, доставая из холодильника то, что осталось от нашего вчерашнего заказа. На всякий случай принюхиваюсь к продуктам, но, кажется, они пока не испорчены. Не вижу причин выкидывать это и заказывать новое. Сейчас понимаю, что так и не позвонил на работу и никак не объяснил своё затяжное отсутствие. Или звонил и просто не помню этого? Наверное, это сделали за меня родители, потому, что я был не в себе. Настолько, что им даже пришлось забрать дочь. Я соскучился по ней. Не знаю, скучала ли она по мне, да и понимает ли вообще, что вокруг происходит, но вот мне точно необходимо с ней увидеться.
— Не хочешь составить мне компанию? — я ставлю коробочки внутрь микроволновки и включаю её. Не уверен, что роллы тоже надо было греть, но уже поздно. Да и что им сделается? К тому же, среди них были и горячие, а их вот точно разогреть не помешает, их ведь в таком виде и надо есть. Поднимаю взгляд на Эллу и улыбаюсь ей. На фоне последних дней, думаю, вполне можно сказать, что у меня хорошее настроение. Это и правда так. Я всё ещё ощущаю тяжесть, сковавшую все мои мысли, но сегодня, именно сейчас, мне начинает казаться, что я всё же в состоянии двигаться дальше.
Надеюсь, Элла согласится пойти со мной, потому, что я хочу, чтобы она была рядом. Не хочу оставаться один. Что если она уйдёт и я вернусь к прежнему состоянию? К тому же, Элла мне не чужая, мои родители её знают, и, наверняка, тоже будут рады её видеть.
— Иди сюда, — я зову девушку к себе и протягиваю руки, облокотившись на кухонную тумбочку. Это похоже на нормальное утро, а то, что происходит между нами на нормальные отношения. Мне почему-то тепло и спокойно от мысли о том, что я знаю, что она ко мне чувствует. Как будто так и должно быть. Как будто всё встало на свои места. Мне жаль, что для этого должны были произойти такие ужасные вещи. Жаль, что я не могу этого изменить. И, в то же время, я рад тому, что Элла здесь, со мной.

Я улыбаюсь, когда она соглашается с моим предложением. Я не стал бы её заставлять, если бы девушка решила отказаться, поэтому я действительно рад. Мне с ней легче. Её присутствие успокаивает и даёт какой-то уверенности. Не знаю почему я воспринимаю поездку к родителям как что-то негативное. Я хочу увидеть Меган, но опасаюсь того, что они могут сказать. Что если их слова вновь разбудят во мне эту ненависть к себе? Или они дадут повод найти новый источник негатива? Я правда не знаю. У меня хорошие родители, но порой они могут сказать что-нибудь такое, что я потом неделями обдумываю и из-за чего чувствую себя неуютно. Я знаю, что они не со злым умыслом это делают. Может, даже не догадываются о том, что заставляют меня переживать, а может считают, что я преувеличиваю. Просто надеюсь, что в этот раз всё пройдёт хорошо. Пока что я не готов к их нравоучениям.
— Сразу после завтрака? — уточняю я, улыбнувшись. Я был бы не против задержаться здесь ещё, вместе с ней. Но, думаю, мне не помешает привести в порядок свои мысли, а едва ли я смогу сделать это не увидевшись с дочерью. К тому же, я и так порядком отсутствовал. Не думаю, что будет верно заставлять её ждать ещё. Помимо этого, сейчас я трезв, но я не знаю, будет ли это так к концу дня или даже к вечеру. Не могу предугадать, что займёт мои мысли в следующий момент, не накроет ли снова. Сейчас я держусь, но что если меня вновь переклинит? Элла уже это видела, она меня поймёт и успокоит, я это знаю. А вот родители... не знаю. В том-то всё и дело, что я уже очень давно не показывал им свою слабость и я понятия не имею, как это будет воспринято. Я ведь всегда старался выглядеть сильным, даже когда это было совсем не так. Я не привык перед ними расклеиваться. Поэтому, пока ко мне не вернулось желание напиться, я хочу сделать то, что нужно. И просто буду надеяться, что это не изменится после поездки к ним.
Я провожу ладонями по её волосам, улыбаясь и наклоняясь навстречу, чтобы поцеловать девушку. Мне так хорошо с ней. Не представляю, как я был без этого раньше. С Дениз всё всегда было иначе. Поначалу это было похоже на безумную вспышку. А затем всё как-то опало, довольно резко. И я думал о том, чтобы уйти, потому, что больше не ощущал той искры, что была раньше. Потом она забеременела и я решил остаться. Потому, что я действительно хотел стать отцом. И я точно не собирался быть тем, кто скрывается от обязанностей или перекладывает их на кого-то другого. Я был готов жить с ней и раньше, для того, чтобы быть хорошим отцом для Меган. Я был готов любить Дениз за то, как она заботится о нашем ребёнке, как любит её, как заставляет улыбаться и как может успокоить, просто взяв на руки. Но я не мог любить её за то, кем она является. Просто потому, что, вероятно, никогда и не любил в принципе, спутал страсть и любовь, и когда страсть прошла, в сухом остатке не осталось почти ничего. Но она была хорошим человеком и другом, и поэтому я подумал, что в этом не будет ничего страшного. Что это не будет мне в тягость. Многие пары живут и не любят друг друга, так бывает. Гнаться за постоянными яркими эмоциями можно, но я не уверен, что это подходящий путь для меня. Я был готов провести свою жизнь так. Элла отдалилась от меня, она собиралась выйти замуж и я решил, что будет правильнее отпустить её, нежели портить и её и свой брак ради того, что, возможно, ничего в итоге не даст.
Но сейчас, обнимая её и чувствуя вкус её губ я понимаю, что слишком быстро сдался. Что я должен был отстаивать право на чувства к ней. Что я не должен был слушать Дэю. Кто она вообще такая, чтобы решать, быть нам вместе или нет? У меня, по крайней мере, была уважительная причина. Просто она больше не имеет смысла.
— Я очень рад, что ты сейчас здесь, со мной, — негромко произношу я, отдаляясь и заглядывая девушке в глаза. Надеюсь, я не заставлю её об этом пожалеть. Я не хочу разочаровать её.

После завтрака я собираюсь и какое-то время ищу ключи от машины. В доме жуткий бардак. Не представляю, как я умудрился за несколько дней здесь всё так захламить. Хотя, нет, кажется, обрывками я припоминаю то, как просто крушил здесь всё, когда меня захлестнули эмоции. Я должен был выместить свой гнев и поэтому я уже не думал о том, что будет потом. Как это придётся убирать. Я вообще ни о чём не думал. Даже о Меган, за что мне сейчас безумно стыдно перед ней.
Я сажусь за руль автомобиля и вместе с Эллой мы покидаем дом. Ехать недолго. Мы специально подыскивали дом неподалёку от родителей. Чтобы они могли навещать внучку, чтобы, в случае необходимости, мы могли оставить её с ними. Поэтому меньше, чем через десять минут мы подъезжаем к дому и я глушу мотор.
— Не сердись на них, если они будут не слишком тактичны, — обращаюсь я к девушке, обернувшись.
- И... я не стыжусь того, что есть между нами. Просто пока что им лучше не знать о том, что между нами происходит. Ладно? — я чуть вскидываю брови, заглянув девушке в глаза. - Они и без этого наверняка буду смотреть на меня с осуждением. Из-за того, что им пришлось забрать Меган. Уверен, они считают, что я должен был попросить их до того, как напился в стельку.
Вот только в тот момент я не мог мыслить рационально. Я протягиваю руку к девушке и наклоняюсь, чтобы поцеловать. Я не против, если мои родители узнают о нас, но не в такой момент. Со смерти Дениз прошло совсем не много времени. И я не могу объяснить им всего, что чувствую, по крайней мере, рассчитывая на понимание.

Хорошо, что мы приехали. Я не видел её очень долго. Несколько дней, но, на самом деле, никогда раньше я не отсутствовал столько. Знаю, что она не помнит того, как я себя вёл, как сильно я был пьян. Но я помню и мне действительно стыдно за это перед Меган. Перед родителями — нет. Но она — это другое дело. Ей не объяснишь, почему я так себя повёл, не объяснишь, что из-за меня её мамы больше нет. А ведь когда-нибудь мне всё же придётся это сделать и от этих мыслей как-то жутко. Я шумно выдыхаю, стараясь собраться с мыслями. Всё будет хорошо. Я должен закончить с выпивкой. Я должен прийти в себя. Если я не могу сделать это ради себя самого, то, по крайней мере, должен ради дочери. Ей нужен отец, а не его оправдания.
Да уж. Я наслышан о её матери. Впрочем, со мной её родители вели себя довольно мило. С другой стороны, не все выносят сор из избы. Я никогда не обращал внимания, но, уверен, наверняка мои тоже на людях ведут себя совсем не так, как в кругу семьи. Быть может отчасти я даже надеюсь, что присутствие Эллы не позволит им вести себя так, как они стали бы, будь мы наедине. Это не было моей изначальной целью, но, похоже, Элле всё же придётся побыть буфером между нами.
— Хорошо, — я киваю девушке, — просто не хочу, чтобы тебя это задевало.
Я не стесняюсь того, то сейчас мы вместе с Эллой. Но родители не знали о том, что между мной и Дениз уже довольно давно не было тех чувств, что мы старались показать на публике. Или только я старался, а она и правда так чувствовала? Если честно, я не знаю. Мы ведь никогда не обсуждали то, что между нами происходит. Я никогда не признавался в том, что остыл к ней. Вероятно, стоило. Но теперь уже ничего не исправить и это так злит! О чём она думала в последние мгновения? Злилась ли на меня, чувствовала ли себя преданной? Или, может, ей уже было всё равно? Настолько всё равно, что она не видела смысла продолжать жить? Не понимаю, как я мог этого не видеть. Разве реально дойти до такого состояния, что готов наложить на себя руки, но никак не продемонстрировать этого окружающим?
— Я вообще почти не помню этот промежуток времени, — признаюсь я девушке, виновато поджимая губы, — с того момента, как прочитал записку и обнаружил её тело — всё как в тумане. Помню, что говорил с полицией, но ни слова не осталось в памяти. Вообще ничего. Не помню даже как решил выпить. Только то, что стою над кроваткой Меган и меня шатает. И я думаю, что надо позвонить родителям, чтобы они её забрали. А потом опять всё в тумане и только кусками... до тех пор,  пока не приехала ты.
Что было дальше Элла и так уже знает. Не будь я тогда так сильно пьян, не стал бы к ней приставать. Не вот так сходу, буквально с порога уж точно. Но, если честно, то, что касается Хэдли — единственное, о чём я не жалею с того момента, как всё это случилось. Именно благодаря ей я сейчас трезв и могу быть здесь, для того, чтобы увидеться с дочерью. Я могу думать о ней, а не о том, как я облажался, и как продолжаю делать это до сих пор. Я не хочу отказываться от ответственности за содеянное. Я знаю, что не убивал Дениз своими руками, но ведь порой всё гораздо сложнее. Её доканало моё безразличие. Потому, что это единственное объяснение, которое у меня есть. И я не смог бы любить её, если бы она была жива сейчас, но я правда хотел бы, чтобы она этого не делала. Хотел бы помочь найти ей другой выход. Мне ведь не всё равно, она была моим другом, матерью моего ребёнка. Это что-то да значит.
Я шумно выдыхаю, чтобы прогнать все эти мысли. От них только сильнее тянет к бутылке, но я действительно не хочу возвращаться к состоянию опьянения. Этой идиотской невменяемости и беспамятству. Всё, хватит. Я позволил себе расклеиться, но теперь я должен вести себя так, как подобает. И без того дал себе достаточно поблажек.
— Спасибо, — киваю я ей и снова наклоняюсь, чтобы поцеловать. Сидеть здесь с ней, безусловно, легче. Но надо встать и идти, встретиться с родителями. Если бы не они, я бы не медлил. Не знаю, но просто подсознательно ожидаю того, что они станут меня ругать. Я бы себя точно ругал за то, что не додумался сразу отдать им Меган, что не проследил за этим. Но я действительно ни черта из того отрезка времени не помню, я не соврал, чтобы выгородить себя перед девушкой.
Я выхожу из машины, и, дождавшись Эллу, блокирую двери, а потом иду к порогу. Медлю ещё немного, а затем стучу в дверь. Почти сразу, словно нас ожидали, дверь открывает мама. Она издаёт тихий вздох, а потом тянется ко мне и обнимает. Я несколько растерян, но всё же обнимаю её в ответ. Ладно, это более теплый приём, чем я рассчитывал, но не думаю, что стоит расслабляться вот так сразу.
— Здравствуй, — произносит она, обращаясь ко мне, а затем разворачивается к Элле, и, взяв её за руки, произносит: — здравствуй, Элла. Рада тебя видеть. Заходите, — она отходит в сторону, придерживая дверь и мы заходим в дом.
— Ты приехал проведать Меган? — я оборачиваюсь и чуть киваю маме.
— Вообще, я думал о том, чтобы её забрать, — произношу, останавливаясь посреди коридора. Она тоже останавливается, замолкает на несколько секунд, обдумывая то, что я сказал, а затем жестом предлагает пройти на кухню.
— Я понимаю, Рагнар, — произносит мама, включая чайник и доставая несколько кружек, чтобы поставить их на стол, - но тебе сперва нужно разобраться в себе. Навести в доме порядок... ты убрал тот бардак? Я отрицательно качаю головой, и она, словно не ожидала ничего другого, продолжает. — Скоро похороны. Сходи на них. Я вижу... вижу, что ты трезв, — очевидно, она осторожничает, выбирая слова, но всё равно понимаю, что она не поддерживает такое поведение. - Я отдам тебе Мегги, когда ты будешь готов. Сейчас это не так.
Я опускаюсь за стол и тяжело выдыхаю, переводя взгляд на Эллу. Я не жду, что она скажет то, что заставит маму передумать. Вообще, наверное, она права. Просто я не хочу бросать Меган. Я знаю, что она не будет одна. Что о ней позаботятся. Может, даже лучше, чем это мог бы сделать я, но всё равно, это ведь мой ребёнок, всем этим должен заниматься я.
— Я схожу к ней, — сообщаю, прежде, чем подняться из-за стола. Касаюсь ладонью плеча девушки, — я скоро, — а затем выхожу из комнаты, оставляя её с матерью. Я ненадолго. Хочу взять на руки и вернуться вместе с ней в комнату.
— Вы с Питером расстались? — интересуется мама, обращаясь к Элле, — чай или кофе? — она оборачивается к девушке и, чуть склонив голову, тяжело выдыхает.
— Его лицо разбито. И я видела вас в машине, — добавляет она, — я не осуждаю. Просто хочу знать, что твой жених больше не станет бить моего сына. И выражение лица у неё такое, словно, в противном случае эта невысокая хрупкая женщина сама отходит Питера по бокам.

— Я рад, что она не пострадала, — киваю я на слова девушки. Сейчас немного жутко думать о том, что в таком состоянии я и правда мог бы забыть о дочери и случилось бы непоправимое, а я бы даже ни черта не понял. Мне казалось, что алкоголь — это отличное решение моей проблемы, пусть и временное, но глядя на ситуацию через призму заботы о ней я понимаю, что это просто ещё одна проблема, не менее серьёзная. И если бы не мои родители и не Элла... не хочу об этом думать. Не хочу больше пить. Я ведь не алкоголик, никогда им не был, никогда не пил в таких количествах и столько дней подряд, до того, как не погибла Дениз. И совершенно точно не хочу этим заниматься. Понимаю, что даже в моих мыслях то, что это был лишь способ справиться с тем, что я пережил, звучит лишь как оправдание собственной слабости. Да в сущности это так и есть. Я чувствовал себя разбитым. Я всё ещё ощущаю то же самое, просто уже не так остро. И сейчас я имею возможность отодвинуть собственные нужды в сторону, потому, что нужды моей дочери для меня гораздо важнее. Я никогда не переставал так считать, просто был выбит из колеи.
И я правда надеюсь, что всё действительно будет хорошо. И не только сегодня, на встрече с родителями, но и вообще. Но такого прогноза мне уже никто не может дать. Поэтому нужно просто верить.

— Не нужно извиняться, — женщина качает головой и улыбается Элле, отвлекаясь на то, чтобы заварить чай, — просто хочу знать, что это не повторится. Я ничего из этого не слышу. Я просто останавливаюсь у люльки и протягиваю руку внутрь, чтобы коснуться кончиком пальца щеки Мегги и мягко погладить её. Она что-то бормочет во сне, но так и не просыпается. И я решаю, что не хочу её будить. Сложно, когда она так сладко сопит. Надеюсь, ей снится что-нибудь хорошее.
— Я скучал, — произношу это почти шепотом и улыбаюсь, решив постоять в спальне ещё пару минут. Не хочу ждать до похорон. Но в одном моя мама права: сперва надо привести дом в порядок. Когда Мегги вернётся домой, я должен быть занят только ей, а если мне придётся ещё и завалы разгребать... Для этого ведь и нужна семья. Чтобы поддержать, когда ты сам не справляешься. А сейчас, очевидно, всё именно так и есть. Я только пару часов как протрезвел. Это безответственно. Не важно, понимает она или нет, она не должна находиться в такой атмосфере.
— И спасибо, что помогаешь ему, — она оборачивается и ставит на стол три чашки, разливая по ним чай. Пододвигает к Элле сахарницу и садится напротив, - я боялась, что он будет пить куда дольше...  Нил порой не может остановиться. Долго пьёт, когда проблемы на работе или какая-то беда случилась... он месяца три не выходил из запоя, когда погиб Фостер.
Она ненадолго замолкает и опускает взгляд в свою чашку. Не важно, сколько прошло лет, едва ли когда-нибудь она перестанет чувствовать боль, думая об утрате своего ребёнка.
Я возвращаюсь обратно, стараясь идти тише, даже когда выхожу из спальни, не смотря на то, что дверь уже закрыта и едва ли Меган меня слышит. Просто на автомате. Я сразу улавливаю, что настроение в помещение переменилось, так что возникает ощущение, что я что-то пропустил. Я сажусь рядом с Эллой и улыбаюсь им.
— Где папа?
— В магазине. Не хотели таскать её с собой в машине. Много шума, — качает головой моя мама и тоже улыбается, поднимая взгляд на Эллу. Я определённо что-то пропустил.
— Всё нормально? — переведя взгляд с неё на мать и обратно, уточняю я. - Вы меня обсуждали?
— Конечно, — сообщает женщина и хитро улыбается, — пообещала показать твои детские фотографии, где ты обмочил штаны.
— Я сто раз говорил, что это Фостер меня облил!
— Ну, разумеется, милый, — говорит она таким тоном, словно соглашается со мной лишь бы я не злился. Но я-то отлично помню эту ситуацию! Быть может одна из немногих из настолько глубокого прошлого, что прочно сидит в моей памяти, как раз-таки потому, что это вызвало много вопросов и насмешки со стороны брата. Тогда меня очень злило, что он не признаётся в том, что натворил. Сейчас, конечно, подобное кажется мелочью.
— Это был сок из его стакана, — сообщаю я девушке. Ну уж Элла-то должна мне поверить? Да и вообще, уверен, взрослые это тоже понимали. Как минимум запах-то точно был другим, и этого должно было быть достаточно для того, чтобы доказать мою правоту. Однако они почему-то находили забавным делать вид, что не замечают этой детали. Даже не знаю, почему им это смешным казалось, и, очевидно, кажется до сих пор.
— Как Дэйна? — интересуется моя мама и я берусь за чашку, чтобы сделать пару глотков. Да уж, и правда, как она? Я уже давно от неё ничего не слышал. В последнее время сёстры не горели желанием со мной общаться. И если с Эллой я теперь знаю причину, то в том, что касается Дэйны вопрос всё ещё стоит ребром. Что-то сильно сомневаюсь, что у неё тоже там какие-то скрытые чувства ко мне, которые мешают нам увидеться.
— Если захочешь сбежать, просто два раза моргни, — говорю я Элле вроде как шепотом, но так, что мама наверняка всё это слышит. Делаю это нарочно. Безусловно, сейчас всё не так плохо, как я опасался, но это всё равно не самые комфортные темы и я отлично знаю, что это лишь начало.

— Надеюсь на это, — кивает женщина. Она никогда ничего не имела против Эллы или Дэйны. Я помню, как она радовалась, когда Фостер познакомил её с невестой. Помню, как она шутила при мне, что было бы весело, если бы я женился на Элле, когда она подрастёт. Я сразу понял, что она ей понравилась. А потом девушка понравилась и мне. На момент нашего знакомства Хэдли была просто подростком и я не мог рассматривать её всерьёз. Мне вообще казалось, что нам даже поговорить не о чем будет, из-за разницы в возрасте. Я узнал её лучше, уже после смерти брата, когда искал утешения в компании его бывшей жены, вместе с тем стараясь помочь ей самой выкарабкаться из депрессии. Эдакая взаимопомощь. Но, на самом деле, мне помогла совсем не Дэйна. Ещё тогда Элла стала моим лучиком света. Но я пытался уважать желания сестры покойного брата и отступился от неё. К тому же, у меня появился ребёнок и всё внимание переключилось на него. Я часто вспоминал об Элле даже когда мы перестали общаться. И вот теперь всё сложилось таким необычным образом. Не смотря ни на что я был рад тому, что девушка приехала ко мне сейчас. И благодарен за то, что с её помощью смог протрезветь. Что бы она там ни думала об этом, сам бы я так быстро точно не справился.
— Похоже на него, — кивает женщина, - надеюсь, ты сможешь убедить его в том, что это глупость. К тому же... не знаю, мне кажется они отдалились в последнее время. Я даже думала, что она ему изменяет... Она ненадолго замолкает, тяжело выдыхает и качает головой. - Не говори ему, не расстраивай ещё больше. К тому же, о мёртвых плохо говорить не принято.

Я задумчиво окидываю взглядом чашку с чаем, которую поставили для меня. А затем всё же немного отпиваю. Не большой поклонник чая, кофе мне как-то ближе. Но не хочу сейчас придираться. Вернусь к себе и буду там пить всё, что захочу.
— Мне нужны подробности, — я произношу это вроде как шутливо, но я действительно хочу знать, о чем они тут говорили. Меня всегда раздражали эти секреты у взрослых от детей, у детей друг от друга. Всегда хотелось быть в курсе, о чем в такие моменты говорят, тем более, если это меня касается. Спрошу об этом у Эллы позже, когда мы вернёмся домой. У меня есть такие рычаги давления, которые могут быть убедительнее любых разговоров. Чёрт, когда думаю об этом, то невольно начинаю заводиться. Совсем не к месту. Мы ведь в гостях у моих родителей.
— Спасибо.
Надеюсь, она и правда мне верит. Не хочу, чтобы Элла думала так же, как и все остальные. И не хочу, чтобы смотрела старые фотографии, я там выгляжу как дурак. Вообще не хочу выглядеть перед ней неловко. Знаю, что нравлюсь ей и из-за этого только сильнее хочу соответствовать тому, что она во мне разглядела. А эти глупые истории, по-моему, всё портят. Мама это находит смешным, но я действительно не понимаю почему. Мне же не смешно и она это прекрасно видит. Так зачем пытается вызвать раздражение? Или думает, что если повторит одну и ту же глупость несколько раз, то я стану относиться к ней иначе? Ну так совершенно напрасно, в таком случае.
— Я рада, что она пришла в себя, — кивает мама, но я вижу, что особой радости от этого она не испытывает. Конечно же, ей бы хотелось, чтобы Фостер был жив. Чтобы они всё ещё были вместе. Да даже если и не вместе... не хочу об этом думать, ещё тоскливее становится. Всё это так удручает. А я тут вроде как пытаюсь собраться с мыслями и прийти в норму. Нужно сосредоточиться на чем-то хорошем.
— Ты права, — я чуть усмехаюсь. И ведь правда в точку попала. Я делаю ещё пару глотков из своей кружки и поднимаюсь из-за стола.
— Был рад видеть тебя и Мегги... передавай привет отцу. Мы заедем завтра, — произношу я. Не знаю, может, они хотели посекретничать о чем-то ещё, но я хочу уехать. По крайней мере сейчас.
— Спасибо за чай, — я отхожу к двери и перевожу взгляд на Эллу, ожидая, что она последует за мной.
— Так быстро? — уточняет мама и я тяжело выдыхаю. Ненавижу, когда она давит на чувство жалости. Мы же постоянно видимся, постоянно созваниваемся, живём совсем рядом. Зачем она ведёт себя так, словно эти пять минут случаются раз в несколько месяцев или того реже?
— Да, мам, прости. Завтра задержимся дольше, обещаю. Надеюсь, отец будет дома.
Где он вообще? Он же сейчас не работает. Взял отпуск, чтобы помогать маме с Мегги. Эта мысль заставляет меня всё же задержаться в дверях. — Всё нормально? Тебе не нужна помощь? На языке вертится немного другой вопрос. Но, думаю, она и сама понимает, что именно я хочу спросить: не запил ли он опять. Муж, а теперь ещё и сын. Конечно, она этому совсем не рада.
— Всё в порядке, — заверяет она, качнув головой.
— Ты же знаешь, что можешь сказать мне, если что-то не так? Она кивает. - Ты можешь побыть с Мегги у меня. Если хочешь.
Не уверен, не пожалею ли об этом. Всё же, порой мама и правда бывает невыносимой. Но если отец пьёт... не хочу оставлять её с ним. Да и вообще, по большому счёту во всём этом меня смущает то, что нам с Эллой придётся скрываться от неё.
— Рагнар, — она подходит ко мне и сжимает плечи, заглядывает в глаза, - всё в порядке. Спасибо, что беспокоишься обо мне. А теперь лучше иди и позаботься о себе.

Может, конечно, этот нелепый случай из детства они и обсуждали в числе прочего, но, такое чувство, что они недоговаривают. И я намерен узнать, что именно мама предпочла говорить обо мне в моё отсутствие. Да и вообще, наверное, было не разумно с моей стороны оставлять их вдвоем. Им бы всё равно пришлось поговорить, сидеть в тишине слишком неловко. Но не таскать же Эллу всюду за собой, не хочу, чтобы мама узнала о нас вот так. Момент не подходящий. Я предпочел бы сообщить об этом сам, когда всё уляжется.
Мне и самому немного неловко из-за того, что мы уезжаем так быстро, но я не на это рассчитывал. Полагал, что смогу забрать Мэгги и что мы поедем с ней домой. Сейчас понимаю, что действительно было бы лучше привести всё в порядок, что дом, что себя, прежде, чем это делать. Но я же не ради разговоров сюда приехал. Не хочу всей этой неловкой тишины, разговоров ни о чем, лишь бы не затрагивать болезненную тему. И о Дениз говорить не хочу тоже. Словами тут никому не поможешь. Ни мне, ни ей. К тому же просто боюсь, что мама скажет что-нибудь такое, из-за чего я загружусь по новой и опять напьюсь. Я сейчас трезв и хотел бы на этом остановиться. Может, через некоторое время мне будет немного проще говорить о случившемся, но, если честно, вообще слабо себе это представляю. Как чувство вины может пройти или притупиться? Не понимаю. Не хочу зацикливаться на этом, подобные размышления меня просто с ума сводят.
— Позвони, если что, - прошу я её, прежде, чем выйти из дома.
Может, отец ушел в магазин? Кто-то же должен оставаться с ребёнком, пока другого нет дома. Почему я вообще всегда думаю о худших вариантах развития событий? Просто хочу быть уверен в том, что Мэгги в безопасности. Что у нас всё будет хорошо. Будет ведь? Надеюсь, она и правда не понимает, что произошло. Она ведь едва начала говорить, может ли она понимать, что одного из членов её семьи вдруг не стало?
Я выхожу из дома и шумно выдыхаю. Когда сажусь за руль, то не выезжаю сразу, ещё пару минут сижу, просто глядя перед собой в стену дома и собираясь с мыслями.
— Заедем в магазин или снова что-нибудь закажем? — уточняю я, переводя взгляд на Эллу, прежде, чем всё-таки поехать. Хочу отвлечься от всего этого. И, если честно, хочу вернуться к Мэгги и просто сидеть рядом, смотреть, как она мирно спит. Но не могу сейчас. Тогда Элле снова придётся общаться с моей мамой и они опять будут секретничать. Но мне же интересно! Так и подмывает спросить об этом девушку прямо сейчас, но я всё же решаю выгадать более подходящий момент.
Мысль о необходимости убираться дома удручает. Не потому, что я сторонюсь работы по дому. Скорее от того, что убираясь там я буду невольно думать о том, что именно к такому беспорядку привело, и все эти мысли совершенно точно будут грузить. У меня ещё осталась пара бутылок дома. Надо будет их куда-нибудь спрятать, чтобы на глаза не попадались. Выбросить жалко, вдруг потом пригодятся? Не думаю, что вообще перестану пить, в этом нет ничего плохого. Но вот уходить в запой, как это было до появления Эллы... нет, этого мне совершенно точно не хочется. И я надеюсь, что я в состоянии удержаться. Тем более, что сейчас я не один. И я знаю, что Элла тоже этого не хочет. Она не даст мне сорваться. Я правда очень на неё полагаюсь.
— С учёбой все нормально? — уточняю я у девушки. — Не будет проблем из-за того, что ты здесь задержишься?
Ну, как ни крути, а вряд ли там перестроят график под мои интересы. Не хочу, чтобы Хэдли отказывалась от своей жизни в угоду моим интересам. Не хочу, чтобы она от меня уезжала. Не знаю, если честно, как здесь лучше поступить. Ездить отсюда к себе на учёбу будет совсем не удобно. Надеюсь, из этой ситуации есть выход, который устроил бы нас обоих и при этом никому ни от чего не пришлось бы отказываться. Я мог бы поехать с ней, всё равно не уверен в том, что хочу продолжать жить в этом доме. Мы ведь туда въехали вместе с Дениз, там слишком много воспоминаний, которые теперь для меня стали тяжелыми. Но, вместе с тем, отрывать Мэгги от семьи не вариант. Мне тоже надо будет вернуться на работу и кто-то должен будет с ней сидеть. Мама идеально подходит на эту роль. Мы поэтому даже не стали нанимать няню, она сама предложила возиться с внучкой. Ей только в радость, тем более, что она уже несколько лет не работает.
Я тянусь к девушке и бегло целую в губы, когда мы притормаживаем на светофоре. Помню, что она уже пообещала не оставлять меня, но в тот момент я вообще не думал о том, насколько это может быть неудобно для неё самой. Она ведь строила свою жизнь не включая меня в неё. И теперь вдруг всё встало с ног на голову. Она в другом городе, свадьба расстроена, и всё из-за меня. Или, точнее, из-за того, что решила сделать Дениз.

— Отлично, — киваю я девушке, - значит, пицца. Звучит отлично. Я и сам сейчас не в настроении что-то готовить. Под магазином я всё равно подразумевал, что мы возьмём что-то либо уже готовое, либо то, что не требует особо много времени для того, чтобы продукт можно было употребить в пищу. До заварной вермишели опускаться я не планировал, но есть же замороженные и готовые блюда, которые только и надо, что разогреть по инструкции. Не хочу, чтобы девушка у меня питалась какой-то ерундой. Я нормально зарабатываю, в состоянии позволить себе и ей адекватное питание. Пицца — это вкусно, я люблю пиццу, но, по идее, не помешает заказать и каких-нибудь супов и что-то более существенное, но без сухомятки.
— Ладно, — я мягко улыбаюсь. Рад слышать, что пока что её пребывание здесь не доставляет Элле неудобств. - Просто не хочу, чтобы из-за меня ты рушила свои планы. А потом задумываюсь. Ведь если так посмотреть, то ведь она и так уже это сделала. Рассталась с Питером. Приехала сюда, где бы она до того момента ни находилась. Торчит тут со мной. Но, по крайней мере, с последним мне теперь понятно, что Элла делает это не через себя и не из чувства долга, она и правда хочет здесь быть и я очень этому рад.
— По крайней мере на учёбу, — чуть усмехнувшись, добавляю я. Да уж, смерть Дениз поставила на уши не только мою жизнь, но и моего окружения тоже. Не представляю даже, каково сейчас её родителям. Я вообще с ними общался? Потому, что я ни черта из первых дней не помню, кроме каких-то моментов, выборочно, и то не по своей воле. Надо будет просмотреть сообщения. Я им вообще звонил? Надо будет съездить и к ним тоже. Потому, что это просто ужасно. Не представляю, как они себя чувствуют. Нужно будет увидеться до похорон. Но не сегодня. Помимо планов относительно того, что надо сделать в доме, я очень нервничаю из-за того, как может пройти этот разговор. Потому, что, ну, кому как не им винить меня в том, что произошло? Ладно ещё мои родители, они могут быть на моей стороне, могут не быть, в зависимости от того, как смотрят на ситуацию. А для них... они доверили мне свою дочь, одобрили наш брак, а в итоге я за ней не углядел. Криминального состава здесь нет, но им это и не нужно для того, чтобы меня ненавидеть. Думаю, я бы на их месте точно себя ненавидел. Так что я должен быть морально устойчив к моменту встречи, иначе я опять напьюсь, а я уже решил, что не хочу этого допустить.
Я немного напрягаюсь, когда она заговаривает о Питере. Думаю, моё недовольство в отношении этого типа у меня просто на лице написано, но ничего не могу с этим поделать. Он мне в принципе никогда не нравился. Раздражала мысль о том, что Элла с ним. Но если раньше я просто не мог в это лезть, потому, что у меня у самого была жена, то теперь у меня так и вовсе нет причин делать вид, что я его не ненавижу. И это не говоря уже о его сегодняшнем появлении, хотя, конечно, справедливости ради, я это заслужил. Но мне что, от этого к нему симпатией проникнуться, что ли?
Вроде как и понимаю, что Элла хочет как лучше. Она не желает ему зла и это нормально, обсудить такое. Но не могу. Мне совершенно не нравится эта идея. Я тяжело и шумно выдыхаю, прежде, чем кивнуть на её слова.
— Хорошо, — отвечаю я девушке.
Переживаю ли я из-за этого? Да, конечно. Питер знатно умеет заливать в уши. Его не смутило сегодня даже моё присутствие и то, что девушка его откровенно послала, выбрав меня. Что если он сможет её переубедить?
— Ты же не вернёшься к нему? - на всякий случай уточняю, прежде, чем поток вновь приходит в движение и мне приходится сосредоточиться на дороге. Знаю, что она не может такое обещать, но, по крайней мере, она же не планирует этого? Ну, надавит он на чувство вины, скажет что-нибудь о том, что я ей просто пользуюсь и она решит, что он прав. Что я наиграюсь и брошу, но это ведь не так! Элла для меня очень важна, я бы с ней так не поступил.
— Прости, я... просто немного ревную, — я чуть усмехаюсь. Да, у неё ко мне чувства, но большую часть времени они были безответными, да и сейчас она наверняка не уверена в том, как именно я к ней отношусь. А Питер, каким бы придурком по моему мнению он ни был, всё время был рядом, наверняка заботился о ней. К хорошему быстро привыкаешь. Да и он не прошибаемый, без ума от неё. Раз уж даже застав её в моём доме всё ещё готов принять девушку обратно. Риск есть, по крайней мере я его вижу и это заставляет меня нервничать.
Сворачиваю к супермаркету и занимаю место на парковке, прежде, чем выбраться из салона. Внутри здания есть и кафе и ресторан, так что, думаю, мы можем заказать там пиццу и отправиться по магазинам, забрать в конце. Не хуже, чем доставка на дом.
— Ты ведь у меня не на пару дней? — уточняю у девушки, обернув к ней голову. — Нужно что-нибудь купить... что может понадобиться?
Я не знаю, что она брала с собой, она же мне не рассказывала, да и почти всё время, что Элла находится в моём доме, мы провели в постели. И это было шикарно, бесспорно, просто ей ведь рано или поздно что-то потребуется. Надо обзавестись этим, пока есть возможность. И, наверное, стоит взять презервативы.

— Хорошо, ладно, — я киваю девушке. Не хочу, чтобы она всё меняла из-за меня. Да, мы жили в разных городах, но всё же не настолько далеко друг от друга, чтобы не было возможности видеться. Просто прежде у Эллы не было желания, а я считал, что у меня нет права вмешиваться. И на тот отрезок времени именно так и было. Я не мог бросить дочь, я не хотел разводиться потому, что меня пугала мысль о том, что Дениз отсудит её у меня, что в лучшем случае я добьюсь с ней частичной опеки и буду видеть гораздо реже, чем сейчас. Элла всегда меня привлекала, но я не знал, взаимно ли это, получится ли что-то, или я просто разрушу свои отношения — неплохие, как мне казалось — ради неизвестности. А что, если бы Хэдли оттолкнула бы меня? Мне пришлось бы вернуться к Дениз как к разбитому корыту, и не факт, что она приняла бы меня обратно, к тому же, это всё существенно оттолкнуло бы меня. Да и Дэйна капала на мозг с тем, чтобы я не лез к её сестре. Вот я и не лез. И это уже не говоря об ответственности за Мегги. Она точно не должна была переживать из-за нашего развода. Да, сейчас она ещё слишком мала, чтобы такое понимать, но ведь как только она начнёт соображать, то у неё появятся вопросы. И что было бы тогда? Что если бы Дениз настроила её против меня? Я не мог так рисковать. Я не чувствовал себя полностью счастливым, но мне не было плохо. Всё было нормально, и я убеждал себя в том, что это именно то, что мне нужно, что страсть — штука мимолётная, что это пройдёт и не стоит ради этого рушить то, что у меня уже есть. Я правда думал, что поступаю правильно. Но у меня больше нет такой уверенности, с учётом того, чем всё в итоге обернулось...
— Я понимаю, — чуть поджимаю губы. — Но... у вас же была запланирована свадьба. Неужели ты бы рассталась с ним в любом случае?
Потому, что у меня сложилось впечатление, что это не так. Что именно приезд ко мне всё испортил. И если бы не то, что случилось с Дениз, если бы не необходимость меня поддерживать, она всё ещё была с ним. Я понимаю, что она не любит Питера, по крайней мере не так, как хотелось бы любить того, с кем связываешь свою жизнь, но ведь я был в браке и без этих "бабочек в животе" и чувства окрыления. И, как мне казалось, у нас всё было вполне неплохо. Многие так живут. Это не просто убеждение, это факт. Я не знаю, была бы она счастлива с ним, но едва ли была бы несчастна. Будь это так, она бы с ним не связалась. Разве нет? Поэтому не могу избавиться от ощущения, что я всё испортил. Она ведь и сама наверняка не уверена в том, что происходит между нами. Питер не вложил мысли о том, как всё может повернуться, он лишь озвучил то, что находилось у неё в голове. Вполне здравые опасения. И я бы хотел их развеять... правда хотел бы. Но даже если забыть о том, что глупо обещать, что всё будет хорошо, когда ты не знаешь, что именно случится завтра, остаётся ещё и это уродливое чувство вины, которым я совсем не хотел бы грузить Эллу. Она пытается переубедить меня, помочь мне не переживать об этом. Но одно дело, когда это касается кого-то другого. К себе люди всегда строже. Иногда оправданно, иногда нет. Как бы там ни было, я не хочу, чтобы девушка из-за этого грузилась. Достаточно уже того, что она волнуется из-за меня. Я не хочу, чтобы она переживала, но... мне действительно приятна её забота. Я рад, что она рядом, что она не бросает меня. Знаю, что это эгоистично, но я надеюсь, что Питер не сможет её переубедить, что она и сама не передумает. Элла мне нужна.
— Спасибо, — я чуть заметно улыбаюсь ей. Время пролетит быстро. Это всегда так происходит. И мне неуютно от мысли о том, что учёба может отрезать её от меня. Ей нельзя бросать, это неправильно. Но, может, я мог бы переехать в тот город, где живёт Элла? Да, я привык к тому, что родители рядом, из-за Мэгги... но, уверен, можно что-нибудь придумать. Я прогоняю эти мысли, решив вернуться к ним ближе к тому времени, когда проблема будет актуальна. Потому, что, как знать. Вдруг её отпустит? Я не хочу в это верить, но ведь такое нельзя исключать. Вдруг через пару дней или недель она поймёт, что это не то, что ей нужно? Поначалу всё воспринимается острее, иначе. Но потом это проходит, как прошло у меня по отношению к Дениз. Что если я был интересен ей только потому, что был недоступен? Наверное, руководствуясь такой логикой мне стоило бы задать тот же вопрос и себе, но... нет, я действительно не хочу об этом думать. Хватает насущных переживаний. В лучшем случае я больше не вернусь к этой мысли, в худшем... буду разбираться по факту. Но, что бы ни случилось дальше, Элла всегда будет важным человеком в моей жизни, в этом я не сомневаюсь.
— Ну, что-то точно должно быть, — морщу лоб, пытаясь припомнить, — но обновить лишним не будет.
Всё, что не пригодится, можно будет убрать в кладовую. Срок хранения у химикатов довольно долгий, так что ничего им не сделается. И это точно лучше, чем снова мотаться за покупками, когда мы уже настроимся на уборку. Не самое увлекательное занятие, как ни крути. Если отвлечься, то будет сложно заставить себя вернуться. Так что уж лучше разобраться со всем и сразу.
— Да нет, — я пожимаю плечами, беря с собой тележку и направляясь к рядам с продуктами, - скорее... я просто разочарован в ней.
И это произошло не за один момент. Я уже довольно давно чувствовал, как накаляются отношения между нами. И началось это, пожалуй, с того момента, как она заметила мой интерес к Элле и решила между нами вклиниться. Не знаю даже, прав ли я был, когда решил её послушаться. Но я совершенно точно злился на неё в то время. А настоящая ситуация лишь укрепила меня во мнении, что я не хочу иметь ничего общего с ней. Не понимаю, что Фостер в ней нашел. Но мы были с ним довольно разными, не знаю, не мне и не сейчас судить, любил ли он её и стоило ли оно того.
— Прости, это всё-таки твоя сестра. Не стоит мне говорить такие вещи, — я чуть усмехаюсь и качаю головой.

Чуть поджимаю губы и киваю на её слова. Если честно, звучит удручающе. - Уж мне ли не знать, — я усмехаюсь. И от того ещё более удручающе, что я сам так жил. И мне не хотелось бы, чтобы Элла оказалась в том же положении. Понятное дело, что не факт, что от недостатка её любви Питер покончил бы с собой, как это сделала Дениз, что всё закончилось бы так же, но, в любом случае, я считаю, что она заслуживает быть не только с тем, кто её любит, но и с тем, к кому она испытывает те же теплые чувства. И, по стечению обстоятельств, этим человеком являюсь именно я. И ведь это вполне взаимно. Да, может, я пока не могу сказать ей о том, что я люблю её, просто потому, что сам не знаю до конца, так ли это. Но она совершенно точно мне нравится, она меня заводит, и, наконец, она меня поддерживает. Я уже долгое время хотел быть с ней, просто всё не складывалось. А теперь... не хочу говорить об этом, предпочту просто насладиться моментом, потому, что и правда боюсь, что рано или поздно это всё закончится, перестанет быть так хорошо. Не хочу ждать плохого. Почему бы хотя бы раз не поверить в то, что у нас всё получится? После того, через что я прошел с Дениз, я бы хотел думать, что началась белая полоса. Так, для разнообразия. Что я могу быть с девушкой, которая мне по-настоящему нравится, которая зажигает во мне искру. И ведь это началось не пару дней назад у меня в коридоре, а гораздо раньше. Ещё даже до того, как я встретил другую и женился. И ведь если бы не Дэйна или если бы не то, что я решил к её словам прислушаться, я мог бы быть с Эллой, я бы даже не втянул Дениз во всё это. Впрочем, тогда у меня бы не было и Мегги. А она — единственное, о чём в этих отношениях я никогда не жалел.
— Есть, конечно, — возражаю я, качнув головой, — если бы не ты, почти наверняка я всё ещё был бы в запое.
Не хочу, чтобы она недооценивала то, как много для меня сделала. Я благодарен за это, и за то, что она не отвернулась от меня, не смотря на то, что, как по мне, для этого было достаточно поводов, начиная с моей вины перед Дениз и заканчивая тем, что я испортил её хоть и не искренние, но всё же хорошие отношения с Питером.
— Да и чёрт бы с ней, — я обнимаю Эллу за плечи и наклоняюсь, целуя в щеку, - у меня есть ты, — негромко произношу, прежде, чем поцеловать её уже в губы. Знаю, мало кому нравится, когда парочки зажимаются в общественных местах, но мне просто захотелось поцеловать её и я это сделал. А уж кто там что об этом подумает мне дела нет. Просто хочу её. Надо поскорее вернуться домой, так что я стараюсь особо не задерживаться на кассе.
Не хочу думать о том, что случилось, не хочу думать о том, что будет, о том, что она поедет к Питеру и будет с ним говорить, о предстоящих похоронах, обо всём, от чего пухнет голова и хочется напиться, чтобы стало легче. Я просто хочу сосредоточиться на том, что приносит мне счастье. На Элле.
Я бросаю сумки у входа, когда мы оказываемся дома. Поднимаю её на руки, прижимая к стене прямо в коридоре. Толкаю ногой дверь, чтобы захлопнулась и увлекаю девушку поцелуем. Забираюсь руками под её юбку, цепляя и стягивая вниз трусики. Отбрасываю их в сторону и спускаю свои брюки, поправляя её ножки так, чтобы девушке было удобнее обхватить меня ими за пояс. Касаюсь губами её шеи, поднимаюсь вверх к мочке уха и сдавливаю в ладони её грудь. Шумно выдыхаю, ощущая нарастающее возбуждение. Чёрт, как же мне всего этого не хватало. Постоянного, сильного и неотступного желания. Секса ради того, чтобы получить разрядку и наслаждение, а не по графику, привычке или из чувства супружеского долга. С Эллой всё иначе. Всё искренне и возбуждающе.
Я направляю в неё свой член, толкаясь внутрь. Чувствую, что, очевидно, завёлся быстрее её, потому, что проникаю тяжело и под напором. Сдираю с неё платье, стягиваю вниз лифчик, подставляя грудь девушки своим губам, чтобы обхватить один из сосков, желая возбудить её. Хочу, чтобы каждый раз приносил ей удовольствие, чтобы ей не приходилось жалеть о том, что она рассталась с Питером. В особенности сейчас, когда она хочет поговорить с ним. Нет уж, я сделаю так, что она едва будет стоять на ногах, когда отправится к нему, чтобы в это время Элла могла думать лишь о том, как бы вернуться ко мне и вновь заняться со мной сексом.
Начинаю двигаться, хрипло выдыхая, подхватываю её под бёдра, отчасти придерживая на весу. Мне чертовски хорошо. А тебе, Элла?